Такие лжецы, как мы

Когда подъезжаю к магазину, Сабина уже ждет меня на улице. Я паркуюсь, надеясь, что в мое отсутствие Bentley не подвергнется вандализму.

— Привет, красавица, — говорит она, разглядывая меня. — У тебя такой свежеоттраханный вид.

Мое лицо краснеет. Я отпираю входную дверь. Все еще разговаривая, она следует за мной внутрь.

— Что интересно, ведь когда ты позвонила, чтобы сообщить мне новости, то сказала, что все это между тобой и миллиардером было исключительно делом случая.

— Так и было.

— Что изменилось?

Я включаю свет, запихиваю сумочку под стойку и поворачиваюсь к ней, вздыхая.

— В двух словах? Этот человек — колдун. Он околдовал меня своим членом. Теперь я знаю, почему его называют волшебной палочкой. Но давай больше никогда не будем об этом говорить. Я сделаю вид, что этого не было.

— Договорились. — Она делает паузу. — Что означает, что я спрошу снова через десять минут.

— Я знаю. А пока давай составим список того, как мы можем здесь прибраться. — Положив руки на бедра, я недовольно оглядываю магазин. — Он начинает напоминать приют для одичавших кошек.

Сабина смеется.

— Начинает?

— О, успокойся. Я никогда не утверждала, что я Марта Стюарт. Подожди, ты же стильная. Ты составляешь список. Вот ручка и блокнот.

Ее глаза загораются, когда я передаю ей их.

— Можно я буду отвечать за весь проект, а не только за составление списка?

Я пожимаю плечами.

— Почему бы и нет? У меня навыки декорирования как у енота на метамфетамине.

— Кстати, о енотах на метамфетамине, что на тебе надето?

Нахмурившись, я опускаю взгляд на свой наряд, а затем снова поднимаю на нее.

— Одежда.

Она морщит нос.

— Что не так с этим нарядом? Мне кажется, он интересный.

— Да, если ты под кайфом от кокаина, это выглядит интересно. Для остального мира это выглядит как крик о помощи.

— Хочу сказать, что я купила его на Родео Драйв.

Сабина вскидывает бровь.

— Они открыли магазин для клоунов на Родео?

— Ты уволена.

Она смеется, качает головой и отворачивается.

— Начну составлять список.

Я отправляюсь в офис и работаю около часа, а затем возвращаюсь, как раз когда в дверь входит симпатичный молодой парень. Одетый в шорты, толстовку и шлепанцы, он оглядывается по сторонам и улыбается.

— Привет. Чем-то могу помочь?

— Да. Хочу купить книгу для своей девушки. Я бы предпочел поддержать малый бизнес, а не тех крупных корпоративных парней по соседству, поэтому решил сначала поискать здесь.

Этот человек — мой новый лучший друг.

— Отлично, спасибо! Вы ищете что-то конкретное?

Он засовывает руки в карманы и отводит взгляд. Его щеки становятся румяными. Он прочищает горло, затем говорит: — Да. У вас есть что-нибудь остренькое?

Протирая прилавок возле машины для приготовления эспрессо, Сабина смотрит на меня через плечо и вздергивает брови. Я знаю, о чем она думает: идеальный мужчина действительно существует.

Я тепло говорю: — Конечно, есть. У меня есть целый раздел эротики. Следуйте за мной.

Я веду его в отдел романтики и указываю на разные места на полках. Каждый из них помечен неприметной белой табличкой с номером красного перца — от одного до пяти.

— У нас есть рейтинг остроты, который мы используем для простого и наглядного определения степени остроты. Один перец чили — это самый низкий рейтинг остроты. Это практически только поцелуи. Два перца чили — это поцелуи плюс прелюдия или игривые разговоры, но никаких сцен секса с открытыми дверями. Когда вы перейдете в диапазон трех чили, вы получите немного любовных утех, но ничего слишком откровенного. Четыре чили будут включать в себя откровенный секс, возможно, несколько глав, а пять чили, — я усмехаюсь, — дадут вам серьезный секс в сарае. С пятью перцами чили сочетается всё, что угодно, и, вероятно, именно поэтому это наш самый популярный товар.

Когда поворачиваюсь к нему, парень смотрит на полки так, словно его только что провели через жемчужные врата рая. Он в восторге от вида этого места, но в то же время совершенно не понимает, как здесь ориентироваться.

Я мягко спрашиваю: — Хотите, я дам вам рекомендацию?

Его облегчение ощутимо.

— А вы могли бы? Это было бы потрясающе.

— Конечно. Какой перец чили мы рассматриваем?

Щеки парня снова становятся румяными. Он говорит: — Пять.

Улыбаясь, я похлопываю его по плечу.

— Хороший человек. Ей повезло. Попробуйте вот это. — Я достаю одну из любимых книг Харпер и протягиваю ему.

Он с сомнением смотрит на нее.

— Не позволяйте цветочной обложке обмануть вас. Эта гадость сожжет ваши брови.

Чтобы доказать ему это, я беру книгу и перелистываю главу, известную красноречивым описанием того, как женщина стимулирует простату своего любовника вибратором, делая при этом ему минет на глазах у пятидесяти человек в секс-клубе.

Я открываю страницу.

— Вот, пожалуйста. Прочтите это.

Мы стоим плечом к плечу, вместе читаем страницу, пока парень не выдыхает и не произносит слабое: — Ни хрена себе.

— Я знаю. Это потрясающе, правда? Этот автор — гений. В конце года у нее выходит новая серия о женщине, которая решает исследовать свою сексуальность после ухода из удушающего брака и в итоге заводит около десяти разных любовников, каждый из которых удовлетворяет ее потребности.

Удивленный, парень смотрит на меня.

— Десять?

Отлично. Я его травмировала.

Я уже собираюсь заверить его, что его девушка не заинтересована в том, чтобы иметь десять любовников, но не успеваю — меня прерывает голос, раздавшийся у нас за спиной.

— Это кажется чрезмерным, не так ли?

Тон смертельно мягкий и полный угрозы. Мы поворачиваемся.

Каллум стоит в трех футах от меня и смотрит на моего клиента с раздувающимися ноздрями, сжатыми кулаками, в его глазах горит жестокость.

Рядом со мной молодой парень шумно сглатывает.

Я говорю ему: — Идите и отнесите это на кассу. Сабина поможет вам оформить.

Я никогда не видела, чтобы кто-то бегал так быстро. Он установил рекорд скорости.

Когда парень уходит, и я остаюсь одна в проходе для романтиков с Ти-Рексом, я спрашиваю: — Что ты здесь делаешь?

Он требует: — Почему ты не отвечала на звонки?

Его яростный тон застает меня врасплох.

— А что? У тебя что-то срочное?

— Да, — говорит он, стиснув челюсти. — Я пытался дозвониться до тебя.

Когда я скрещиваю руки на груди и смотрю на него, подняв брови, он добавляет: — Мне не нравится, когда я не могу до тебя дозвониться. А твой телефон в магазине сразу переключается на голосовую почту.

Мой внутренний термостат гнева поднимается на несколько градусов, но я сохраняю спокойствие в голосе, когда отвечаю.

— Что-то срочное?

— Это чертовски срочно.

Он говорит это так, будто это должно быть очевидно. Как будто невозможность связаться со мной после нескольких часов разлуки — это самое грубое и неудобное, что он испытывал за всю свою взрослую жизнь, и я должна немедленно броситься ему в ноги и умолять о прощении.

— Каллум?

— Что?

— Сделай глубокий вдох.

Он смотрит на меня, вибрируя на высокой, опасной частоте, которую, я уверена, могут слышать только собаки.

— Ну же. Просто сделай вдох. Сделай ту дзенскую штуку, которую ты делаешь, когда раздражен. Ты вот-вот взорвешься, а я не хочу провести остаток дня, убирая с книжных полок куски ворчливого миллиардера.

Каллум закрывает глаза, медленно и глубоко вдыхает и разжимает руки. Выдыхая через нос, он распрямляет плечи. Затем сжимает костяшки пальцев, как будто готовится к поединку.

Я смотрю, как он все это делает, и думаю, каким же было его детство. Я знаю, что он привилегированный, но он ведет себя так, будто его вырастили волки.

Когда Каллум открывает глаза, то кажется более спокойным. Но потом открывает рот и портит впечатление.

Он говорит: — Еще раз пофлиртуешь с другим мужчиной, жена, и я пришлю тебе его голову на блюдечке.

Кажется, он искренне угрожает, но я не могу воспринимать его всерьез. И разозлиться тоже не могу. Это слишком нелепо.

— Как это по-библейски с твоей стороны, — мило говорю я. — Ты также будешь насылать чуму из лягушек и саранчи?

Он собирается выдать мне какой-нибудь властный каллумизм, но отвлекается, взглянув на мой безымянный палец, и понимает, что на нем все еще нет огромного бриллианта. Тогда он снова изображает из себя быка, который топчет землю, и начинает щетиниться.

— Остановись. — Я поднимаю руку. Возможно, он вот-вот откусит ее, но я продолжаю. — Я не могу носить эту штуку. Это небезопасно.

— Небезопасно? — шипит он сквозь стиснутые зубы.

Я вздыхаю в отчаянии.

— Я должна получить медаль за то, что имею дело с тобой, сумасшедший. Я также думаю, что тебе нужно пересмотреть свое потребление кофеина. Да, я так и сказала, это небезопасно. Оглянись, миллиардер. Это не Бель-Эйр. В Лос-Анджелесе есть слово для людей, которые носят дорогие, вычурные украшения. Это цель.

Когда он хмурится, я спрашиваю: — Ты что, никогда не смотрел новости? Людей постоянно преследуют и грабят на подъездных дорожках ради их Rolex и бриллиантовых колец.

Я вижу, как Каллум начинает понимать. Открывает рот, затем закрывает его. Он выдыхает и бормочет: — Черт.

Затем он поворачивается и уходит, а я стою и думаю, не стоит ли мне подсыпать транквилизаторы в его утренний кофе.

Для такого помешанного на контроле человека он регулярно выходит из себя.

Сабина высовывает голову из-за угла полок.

— Вау. Я так впечатлена тем, как ты с ним справилась.

—Ты подслушивала?

— Конечно.

— Ты могла бы хотя бы извиниться за это.

— Мы обе знаем, что я этого не сделаю. И откуда только взялось это новое терпение, Эм? Я ожидала, что ты ударишь его ближайшим экземпляром «Бриджертонов».

Вздохнув, перехожу на другую сторону стеллажей, где стоит она.

— Должно быть, он вытрахал из меня всю злость.

Она фыркает.

— Должно быть, это был хороший член, чтобы так тебя успокоить.

— Я же говорила тебе, он волшебник.

— Скорее колдун. Этот парень так зажат, что можно услышать, как тикает его внутренняя бомба.

— Давай перестанем говорить о нем. У меня голова разболится. Что ты придумала для декора?

— Много чего. Я тебе покажу. Давай я сначала сделаю нам эспрессо.

Я придвигаю табурет к стойке, пока она готовит кофе. Когда кофе готов, Сабина садится рядом со мной и раскладывает на стойке между нами несколько листов бумаги.

— Ладно, ничего себе. Это большой список.

— Этому месту нужна большая помощь.

Бегло просмотрев одну страницу, я говорю: — Ты планировала установить еще и крытый бассейн олимпийского размера? Это просто смешно.

— Нет, это идеально. Нам нужно отвлечь покупателей от ValUBooks, а сейчас это сделать нечем. Lit Happens нуждается не только в подтяжке лица, Эм. Ему нужна срочная операция.

— Боже, как ты драматична. Харпер бы гордилась. Но ладно. Если мы сделаем все по этому списку, сколько это будет стоить?

Без малейшего колебания она отвечает: — Пятьсот тысяч долларов.

Я начинаю смеяться.

— Да, этого никогда не будет.

— Почему бы и нет?

— Мы не владеем зданием. Я не буду делать подобные улучшения в арендованном помещении.

— Так купите здание.

Я собираюсь снова рассмеяться, но закрываю рот и думаю об этом.

Сабина говорит: — Коммерческая недвижимость — это всегда выгодное вложение средств.

— Согласна. Я просто даю своему мозгу время вспомнить, что у меня теперь куча денег и я действительно могу позволить себе купить здание.

Она резко говорит: — Может быть, ты вложишь деньги в стилиста, раз уж взялась за это.

— Боже мой. Ты ненормальная. Что не так с этим нарядом?

— Ты похожа на вожатую в лагере, которая сошла с ума и начала убивать людей в лесу.

— Ты так говоришь, потому что хочешь быть моим стилистом, но я не могу создать образ роковой женщины.

— Эм, если ты позволишь мне одеть тебя, я смогу сделать тебя похожей на Мэрилин, мать ее, Монро.

— Не могли бы мы взять более актуальную и менее трагичную ссылку? Я не хочу выглядеть как мертвая кинозвезда. К тому же, я не блондинка.

— Но у тебя красные губы и глаза лани. — Сабина оценивает меня и пробует снова. — Софи Лорен.

— Она слишком высокая. И знойная. А ты все еще в прошлом веке.

— Селена Гомес.

Я пристально смотрю на нее.

— Если ты сможешь сделать меня похожей на Селену Гомес, я куплю тебе дом.

— Я никогда не понимала, как ты можешь не считать себя очаровательной.

— Я очаровательна, как дикий кабан.

— Я не говорю о твоей личности.

— Я уже уволила тебя сегодня?

— Да. Возвращаемся к списку. Давай приведем это место в сексуальный вид!

Вздохнув, я говорю: — Не знаю. Мне нужно поговорить с хозяином, чтобы узнать, готов ли он вообще продавать.

Мы ходим туда-сюда еще полчаса, обмениваясь идеями и обсуждая возможности, пока входная дверь снова не открывается.

Злорадный Каллум направляется прямо ко мне.

— О, смотрите, — говорит Сабина. — Колдун вернулся. И, судя по его выражению лица, ты собираешься потренировать свое новое забавное терпение.

Каллум останавливается перед нами и смотрит на меня, словно решая, что укусить первым. Затем он протягивает руку.

— Вот.

Я смотрю на маленькую красную бархатную коробочку, которую он держит в руках.

— Что это?

Он закрывает глаза, сжимает челюсти и выдыхает.

— Ради всего святого, Каллум, займись йогой. — Я выхватываю коробку у него из рук, а Сабина смотрит на это с весельем.

Открыв коробочку, я вижу простое и милое обручальное кольцо с бриллиантом.

Каллум огрызается: — Тебе достаточно просто?

Я не знаю, что сказать по этому поводу. С одной стороны, это забота. Он выслушал мою жалобу, уважил мои желания и сразу же пошел и купил новое кольцо.

С другой стороны, что за хрень с ним творится?

Решив, что не хочу спорить, я надеваю кольцо на палец и протягиваю руку, чтобы полюбоваться им.

— Да, — мягко говорю я, довольная. — Это прекрасно. Спасибо.

Это заставляет его отступить. Он, вероятно, ожидал драки. Поэтому на мгновение выглядит растерянным, хмурится и моргает, а затем резко говорит: — Хорошо.

Мы втроем смотрим друг на друга в неловком молчании, пока Сабина не говорит: — Привет. Нас еще не представили. Я Сабина.

— Я знаю, кто ты.

Закатив глаза, говорю: — Правильный ответ — «Привет, Сабина. Я Каллум. Приятно познакомиться». Попробуй еще раз.

Его взгляд может содрать обои. Не обращая на это внимания, я улыбаюсь ему и делаю жест в сторону Сабины.

Он взволнованно переминается с ноги на ногу, а потом рычит: — Привет, Сабина. Я Каллум. Приятно познакомиться.

— Хороший мальчик, — говорю я. — А теперь, пожалуйста, могу я вернуться к работе?

— Да, — огрызается он. — Но я хочу, чтобы ты вернулась домой к пяти часам. И включи свой гребаный телефон!

Наблюдая за тем, как он выбегает за дверь, Сабина говорит: — Похоже, ты не единственный кабан в этих отношениях.

— Он действительно только что сказал мне, когда я должна быть дома?

— Да. Ровно в пять часов, детка.

Мы смотрим друг на друга, потом она улыбается.

— Забронировать столик на двоих в Beach House на пять тридцать?

— Идеально. Кто-то должен показать этому человеку, кто здесь главный.

Мы даем пять друг другу и возвращаемся к списку.

Когда я вхожу в дом после ужина с Сабиной, Каллум поджидает меня в темноте, словно ночной хищник, подстерегающий жертву.