Такие лжецы, как мы

— Он все еще там.

— Я знаю. Не обращай на него внимания.

Глядя в окно магазина, Вивьен гримасничает.

— С ним это довольно сложно.

И как.

В позе, которую он, должно быть, позаимствовал у своего приятеля Киллиана Блэка, Каллум прислонился к стене ValUBooks, уперся одной ногой в нее, скрестив руки на груди. Однако на нем нет зеркальных солнцезащитных очков, и он не пытается скрыть, что открыто смотрит в нашу сторону.

Он делал это каждый день в течение последних шести недель.

Он сказал, что будет преследовать меня, но я и представить себе не могла, что он будет делать это так откровенно.

— Только не смотри туда. Мы просто потакаем его глупостям. Вот, распакуй это для меня.

Я перекладываю нераспечатанную коробку с книгами через прилавок к ней, специально избегая взгляда, направленного на переднее окно. Вздохнув, Вив обращает внимание на коробку.

Я смотрю на ее выражение лица — смесь грусти и тоски — и понимаю, что она расстроена.

— Что случилось?

— О, ничего.

В отличие от других моих знакомых, Вив — ужасная лгунья.

— Вив, посмотри на меня. — Когда она смотрит, я снова спрашиваю: — Что случилось?

Состроив гримасу, она опускает руки на столешницу.

— Мне его жаль.

— Ты, наверное, шутишь.

— Я знаю, знаю, он козел, но...

— Но что?

— Но посмотри на него. Он несчастен.

Я кладу руку на бедро и фыркаю.

— Это ты говорила мне, что я не должна выходить замуж за этого парня!

— Да, но тогда я подумала, что ты выходишь за него только из-за денег.

— Новость, гений: я вышла за него замуж только из-за его денег.

— Я знаю, но теперь все по-другому.

— Почему, черт возьми, теперь все изменилось?

— Потому что он женился на тебе по любви.

Когда я вздыхаю и закатываю глаза, она добавляет: — К тому же я знаю, что на самом деле ты вышла за него не только из-за денег. Тебе нравится этот парень.

— Если бы у меня была меланома, я бы любила ее больше, чем его.

— Ты просто злишься.

— О, как это неправильно с моей стороны!

Мой сарказм не пропал для нее даром. Она снова вздыхает, качая головой.

— Я не могу сказать тебе, что делать, конечно, но, если бы это была я, я бы простила его.

— Да, но ты здесь безнадежный романтик, а не тот, кого обманули под ложным предлогом. Я буду в своем кабинете, если понадоблюсь. Больше не могу выносить этот вид снаружи.

Я направляюсь в заднюю часть магазина, чувствуя на себе пристальный взгляд Каллума. Даже на расстоянии и сквозь стекло ощущается его сосредоточенность. Если мне придется терпеть это всю оставшуюся жизнь, я сойду с ума.

Что, вероятно, является частью его коварного плана.

Я сижу за своим столом, тру глаза и заставляю себя не смотреть на подписанный экземпляр «Outlander», лежащий рядом с компьютером. Я все собираюсь убрать его с глаз долой, но пока не нахожу времени.

Да, я осознаю, что обманываю себя. Не уверена, что это стадия отрицания или торга, но что бы это ни было, я нахожусь в самом ее центре.

Я сплю на диване в гостиной Дани, не в силах найти себе жилье. Каждое утро я просыпаюсь с решимостью отправиться на поиски дома, но к полудню решаю подождать еще один день, говоря себе, что смутные времена плохо подходят для принятия важных решений.

Что, конечно, не имеет ничего общего с тем, что Каллум каждый день слоняется перед ValUBooks, как задумчивый, горячий бродяга.

Вообще ничего.

Я бы не отказалась от глотка виски, но с тех пор, как вернулся из Four Seasons, я держусь. Хотя мне не хочется это признавать, Каллум был прав, когда говорил, что спиртное не поможет мне справиться с проблемами. Вместо этого я начала совершать длительные пробежки после работы, не обращая внимания на бегуна, который всегда следует на комфортном расстоянии позади меня, останавливаясь, когда я делаю паузу, чтобы перевести дыхание, спринтуя, когда я спринтую, и вообще делая очевидным, что он преследует меня.

Несколько раз я подумывала о том, чтобы выбежать на дорогу и посмотреть, не последует ли он за мной. Но я никогда этого не делаю, потому что знаю, что буду очень расстроена, если его собьют.

Если бы его сбили и он умер, я была бы опустошена. Ничего страшного, если он отделается лишь ушибами. Несколько сломанных костей пошли бы ему на пользу, этому навязчивому придурку. И, возможно, вправят ему мозги.

Звонит мой стационарный телефон.

— Lit Happens, чем я могу вам помочь?

— Привет, детка. Это Дани.

— Привет. Как дела?

— Я хотела узнать, пойдешь ли ты со мной и Райаном на вечеринку сегодня вечером. Мы нашли няню.

— Что за вечеринка?

— Вечеринка в честь Хэллоуина.

— Ха! Мой ответ «нет».

— Да ладно. Тебе нужно встать с дивана. У меня есть костюм, который ты можешь надеть, и все такое. Это поможет тебе отвлечься.

— Ты ведь знаешь, что случилось, когда я в последний раз была на вечеринке в честь Хэллоуина?

— Да, но ты намерена жить прошлым или как?

Она права. Я вздыхаю и соглашаюсь.

— Ладно, я пойду.

— Ура!

— Но если мне будет ужасно не по себе, то уеду домой на Uber.

— Договорились. Увидимся позже.

Она вешает трубку, слишком радуясь моему настроению. Но я должна сделать так, чтобы сегодня вечером она не скучала. Она и бедный Райан уже несколько недель терпят, что я хандрю у них дома. Самое меньшее, что я могу сделать, — это изобразить улыбку на один вечер.

Когда выхожу из магазина после обеда, то замечаю, что Каллум покинул свое обычное место у стены ValUBooks. Удивившись этому, говорю себе, что это хороший знак. Может быть, он наконец-то понял, что я больше никогда не буду с ним разговаривать.

Вернувшись к Дани, застаю ее в спальне, примеряющей огромную черную ведьминскую шляпу.

— Что ты думаешь?

— Думаю, в этой штуке ты не сможешь пройти через дверь. Где ты ее взяла?

— Amazon. Может, мне вместо этого надеть ту фиолетовую?

Она показывает на свою кровать, заваленную шляпами ведьм разных цветов и размеров.

— Мне нравится кривая с зеленой полосой. А что мне надеть?

— Вот. — Она уходит в гардеробную, а затем возвращается, держа на вешалке струящееся платье из белой нити и пару переливчатых крыльев, которые сверкают голубым и зеленым светом под потолком. На шее у вешалки висит корона, покрытая кристаллами.

— Кем я должна быть? Феей?

— Королевой эльфов! Как во «Властелине колец».

— Галадриэль, — говорю я, довольная выбором. Я всегда хотела быть высокой и бессмертной. Это настолько близко, насколько я могу подойти к этому.

Дани прижимает платье к себе и жестом показывает на зеркало на задней стенке шкафа.

— Посмотри, как красиво. У меня есть искусственные заостренные кончики ушей, которые ты тоже можешь приклеить. У меня куча косметики на стойке в ванной, если хочешь воспользоваться ей.

Она возвращается к своей коллекции ведьминых шляп, а я отправляюсь в ванную, чтобы переодеться. Через полчаса выхожу оттуда с полностью накрашенным лицом, крыльями, короной и парой остроконечных ушей, которым позавидовал бы мистер Спок.

Когда Дани видит меня, она вскакивает и хлопает в ладоши. Она в полной ведьминской экипировке, включая облегающее черное платье и фальшивый нос с большой бородавкой на конце.

— Боже мой! Ты выглядишь потрясающе!

— Спасибо. Разве я не должна носить светлый парик?

— Со светлыми волосами ты будешь выглядеть немытой. Ты будешь брюнеткой Галадриэль. Ух ты, какой низкий вырез платья. Твоя грудь практически машет мне рукой.

— Спасибо, что заставила меня стесняться.

Схватив меня за руку, она говорит: — Не бери в голову. Няня только что пришла, так что мы собираемся в дорогу. Райан ждет в гостиной.

Когда мы заходим в гостиную, Райан, одетый как одна из летающих обезьян из «Волшебника страны Оз», болтает с няней, улыбчивой седовласой женщиной, которая, кажется, была бы очень милой бабушкой. Мы прощаемся, садимся в джип Райана и отправляемся в путь.

— Так где же эта вечеринка? — спрашиваю я с заднего сиденья.

— Pacific Palisades, — отвечает Райан. — Если не попадем в пробку, то будем там через полчаса или около того. За музыку отвечает Дани.

Она находит станцию регги, и мы все вместе подпеваем Бобу Марли. Поездка проходит быстро. Я почему-то ожидала, что вечеринка пройдет в клубе или ресторане, но мы припарковались на прекрасной, засаженной деревьями улице в жилом районе с видом на Тихий океан. Солнце начинает садиться, и небо окрашивается в яркие цвета.

— Чей это дом? — спрашиваю я, когда мы приближаемся к большому дому в средиземноморском стиле с разросшейся лужайкой перед домом. По улице навстречу нам идут другие люди, одетые в красочные костюмы, разговаривающие и смеющиеся на ходу.

— Друга друга, — говорит Райан. — Я получил приглашение из вторых рук, но мой приятель сказал, что приглашаются все. Этот дом просто потрясающий, правда?

Когда проходим через открытую входную дверь, мы с Дани переглядываемся и киваем в знак согласия.

Главное фойе переходит в гостиную, из которой открывается беспрепятственный вид на океан. Дом со вкусом оформлен в естественных тонах. Современная, но не холодная мебель, повсюду растения разных размеров и разновидностей, создающие утонченную пышную тропическую атмосферу.

Здесь уже полно народу.

Мы проходим через гостиную в патио на улице, где Дани и Райан занимают очередь к бару. Впечатленная территорией и не желая пить, я пробираюсь мимо бассейна в дальний конец двора, где невероятные заросли алой бугенвиллеи перекинулись через каменную стену. За стеной открывается потрясающий вид. На многие мили в каждом направлении море переливается кобальтом под закатным небом.

Я чувствую себя здесь как дома. Это именно то место, которое я бы купила для себя.

Задумываясь о том, продаст ли его владелец, я поворачиваюсь и иду обратно к бару. Дани и Райана нигде не видно, поэтому возвращаюсь внутрь в поисках их. Когда поворачиваю за угол из гостиной в прихожую, спотыкаюсь обо что-то на своем пути.

Это нога.

Большая нога, обутая в черный ботинок.

Успеваю лишь мельком взглянуть на него, прежде чем меня начинает заносить вперед, а с губ срывается придушенный крик.

Рука вырывается и хватает меня за плечо, не давая упасть. Затем меня притягивают к твердой груди. Низкий голос рычит мне в ухо.

— Осторожно, маленький эльф. Ты же не хочешь сломать свою красивую корону.

Мой пульс учащается. Я смотрю на жесткое красивое лицо с горящими темными глазами и не могу сдержать вздоха, который вырывается у меня.

Каллум смотрит на меня так, будто я восходящее солнце, и он впервые в жизни увидел дневной свет.

Я не отстраняюсь. Должна была бы, но я слишком занята, упиваясь его запахом и утопая в его глазах, чтобы координировать отступление. Как всегда, он отключает мой мозг и подключается непосредственно к моей центральной нервной системе.

Находясь так близко к нему после стольких недель разлуки, все мое тело пылает. Я могу сжечь весь дом от этого жара.

Задыхаясь, с бешено колотящимся сердцем, я говорю: — Как галантно. Спасибо, что спасли меня, мистер...?

— Снейп. — Его взгляд падает на мой рот. — Северус Снейп.

Этот человек поистине невероятен. Он не мог бы выбрать более подходящий костюм для воплощения своего антигероя, чем хитрый и сложный профессор чародейства в Хогвартсе из серии «Гарри Поттер», эксперт в Темных искусствах, которого никто не знает, добрый он или злой, до самого конца, где он доказывает свою преданность, жертвуя собой и получая искупление за семь книг, в которых он совершил много глупостей.

Не знаю, является ли это поразительным проявлением самосознания или расчетливой уловкой, чтобы создать впечатление, что под всеми его недостатками скрывается хорошая сторона, но, тем не менее, я впечатлена.

Если уж на то пошло, он хотя бы фанат Гарри Поттера.

— А, тогда это объясняет плащ и мрачный вид.

Отпустив мою руку, Каллум поправляет мою корону, а затем нежно проводит костяшками пальцев по моей щеке. Он шепчет: — Я внушаю опасения только снаружи, королева эльфов. Но внутри ты вся уже дрожишь.

Сглотнув комок, образовавшийся в горле, смотрю на него и жалею, что не могу вызвать в себе чуть больше злости и гораздо меньше желания почувствовать его рот на своем.

Мы смотрим друг другу в глаза, вечеринка забыта, толпа исчезла. Нет никого, кроме нас двоих, в нашем маленьком пузыре дисфункции.

Я шепчу: — Это татуировка с моим именем на твоем предплечье?

— Ты умеешь читать. Ты же знаешь, что это так.

— Просто проверяю. Я никому не говорила о «Тринадцати».

— Я знаю.

— Откуда ты знаешь?

Эмоции в его глазах переполняют.

— Потому что ты — это все хорошее и истинное, и я доверяю тебе. Своим сердцем, своей жизнью, всем, что я есть, я доверяю тебе, Эмери. И я никогда никого не любил так сильно.

— Каллум. Черт возьми. — Я с трудом выговариваю слова, так я задыхаюсь.

Он берет мое лицо в свои руки и прижимается лбом к моему. Его голос звучит низко и настоятельно: — Давай начнем все сначала. Дай мне еще один шанс.

— С чего бы это?

— Потому что ты поклялась никогда меня не бросать. Потому что, несмотря на все мои недостатки, ты знаешь, что нам хорошо вместе. — Он прижимается к моим губам самым нежным из поцелуев. — И потому что ты любишь меня, милый маленький эльф, даже если не хочешь этого.

Я чертовски ненавижу, когда он прав.

Но поскольку мы — пара больших жирных лжецов, я смахиваю слезы с глаз, расправляю плечи и поднимаю подбородок. Глядя ему в глаза холодно говорю: — Я не влюблена в тебя. Ни капельки.

Наступает пауза, когда мир беззвучно вращается, а мое сердце бьется в такт.

Затем он улыбается одновременно со мной и прижимается своим ртом к моему.

Поцелуй долгий и страстный. Откуда-то сзади доносятся крики, но я не обращаю на них внимания. Когда мы отстраняемся друг от друга, оба задыхаемся, я говорю: — Ты владелец этого дома, не так ли?

— Да. Я подумал, что тебе здесь понравится больше, чем в Бель-Эйр.

— И это ты пригласил Дани и Райана на эту вечеринку, не так ли?

— Не вини их. Они чувствовали себя обязанными.

— Почему?

— Потому что я создал трастовый фонд для Мии и купил квартиру для отца Райана.

— Каллум?

— Да, дорогая?

— Никогда больше не делай ничего подобного.

— Не буду. Обещаю.

Когда я прищуриваюсь, он ухмыляется.

Это будет катастрофа. Я уже знаю, что так и будет. Когда такие лжецы, как мы, влюбляются, все остальное рушится.

Но, по крайней мере, сейчас мы падаем вместе.