Танец тьмы. Хроники чародейки

Глава 1, в которой принц лопается, как мыльный пузырь

Ба-бах!

Тарелка полетела на пол. А потом вторая, третья, четвёртая.

Но это не помогало — гнев внутри пыжился, кипел и норовил вырваться наружу.

Тогда она закричала. Этот крик шёл из самого нутра, из глубин живота и поднимал волну. Та, выйдя через рот, который сейчас напоминал разверзшееся жерло вулкана, устремился к цели.

И всё… он не смог ни увернуться, ни исчезнуть. Крик опутывал его, не давая сдвинуться с места, стягивал всё сильнее, пока, наконец, он с громким хлопком не лопнул.

Тогда Тиялинда упала на пол среди осколков и зарыдала.

— Ну, почему же все мужики такие сволочи! — голосила ведьма.

Так её называли те, кто нечаянно забредал в эти места или жил не то, что рядом, но ближе других. Все они старались обходить её стороной. Она же себя величала чародейкой. Но сейчас, конечно, её дела больше напоминали ведьминские.

Сжить со свету принца Пьестонских земель — такого ещё с ней не бывало. Но он сам… виноват!

Не поздравить с днём рождения. Точнее поздравить, но только словами. А подарочка никакого не преподнёс, даже самой захудалой жабы или пиявочки.

Но она же современная. Она за поговорить! Любой вопрос можно решить словами, нечего в себе обиду копить. Вот она это всё знала, практиковала и разговор начала.

И что?

Да, этот принц по имени Пьер. Фу, сразу надо было от него бежать. Имя-то дурацкое. Так вот, он заявил:

— Эти обычаи устарели! Поздравлять кого-то по указке, в определённую дату. Фииии. Из принципа такого никогда не делаю. Захочется подарить подарочек, я в другое время подарю. От души!

Тут Тия некстати вспомнила, что этот повелитель душ ел её еду, сидел на её чистом унитазе, ставил в раковину грязные тарелки, хвастался своим богатством, а ведро-то с мусором выносила она, как и продуктами затаривалась, конечно, не без помощи магии, но это отношения к делу не имело. А его душа велела носить ей только цветы, сорванные в поле по дороге.

— Ах, смотри какие ромашки! — восклицал он. — Таких ни в одном магазине не сыщешь.

В общем, не успела Тиялинда подышать по новомодному, до десяти досчитать, как тарелки летать начали. Но Пьер не угомонился, а завопил:

— Фииии, деревенщина!

Тут её терпение лопнуло, поэтому лопнул он сам. Нечего с ведьмой связываться. Точнее с чародейкой.

Подышать удалось часа через два. Честно сказать, поздновато.

Всю побитую посуду и прочий беспорядок чародейка собрала парой движения рук. Как там в книгах пишут: «Фифти, фуфти, дрык». А вот принцу Пьеру наступил кирдык. На первый взгляд точно. Потому что Тия и руками водила, и амулеты подносила, и книги читала, а он не собирался обратно. По-прежнему красовалось мокроватое пятно на полу с ошмётками чего-то неприятного, а ещё что-то странное расползлось по стене.

Её парадной стене! Ярко-жёлтой, только недавно выкрашенной. И она не отмывалось никакими заклинаниями.

— Эх. Тряпку придётся брать!

Тиялинда, совсем не любившая уборку, не успела дойти до ванной, как дверь распахнулась. От этой бесцеремонности чародейка крякнула, а оттого, кто вошёл в дверь, осела на пол.

Королевская магическая гвардия под предводительством самого Туесяка Четвёртого, мага заоблачной категории, охранявшего интересы империи, как все в округе знали — с незапамятных времён. Являлся он только на самые ответственные дела государственной важности. Тие же только сегодня исполнился двадцать один год — молодая колдунья по меркам всех. И она, кажется, залетела.

— Тиялинда Амолинская де Кельская, вы арестованы!

Тия то ли заблеяла, то ли замычала:

— Б-б-бе… ммммм.

— Отставить разговорчики на других языках, — приказал Туесяк.

В это время два гвардейца, тоже мага шкафоподобного вида, встали по бокам Тии, готовые в любой момент её обездвижить, если не обезглавить.

Тиялинда подняла руки вверх, всем видом показывая свою готовность помогать следствию и стараясь вернуть себе дар речи. Ничего не помогало! Будто заклятие какое-то.

Точно! Оно! Как же она сразу не догадалась. Её на бескрайних просторах Тьму-Тараханской империи нашли через пару часов после содеянного. И это в чаще лесной с заклятиями невидения на избушке.

Она же прикрытие выбрала надёжное, заселилась подальше от всех городов. Жить в своё удовольствие без контроля и пристального внимания — единственное, чего ей хотелось. И это такая мелочь, которую она могла себе позволить. Ей не нужно злата, красивые палаты тоже оставляли равнодушными, даже наряды она выбирала по удобству хождения в них. Любимое — шаровары с попой, висящей где-то у колен. А что? Удобно! Нигде женские органы не давит и не пережимает.

Сейчас же ей давил магический аркан, который пережимал шею и не давал говорить.

Наконец Тия хорошо прочувствовала аркан, поняла, какой вид магии в него нашпигован. И… осознала, что у неё есть сила его обезвредить. Только подпол нужно подключить. Не взбрыкнёт ли избушенция от такой наглости? Она ещё тёте Лие исправно служила, но с этим принцем Тиялинда забывала её умасливать регулярно. Не тётю, а избушенцию. Проворонила важное, зациклилась на мужике, втюрилась до седьмого колена, а ведь маменька её предупреждала — у мужчин надо брать, а не давать. Родительница советовала для надёжности всегда заклятия применять к противоположному полу. А она? Решила по-честному. Хотелось, чтобы её любили от души, сломя голову, так, чтобы в её глазах тонули, как в омуте. Честно говоря, кандидат подобрался не очень. Но, что поделаешь, сердцу не прикажешь.

Точнее она могла бы, проверенное временем зелье, ещё маменькино, хорошо припрятано, но хотелось-то настоящего, всем людям доступного. Чем она хуже?

Ну, может, платья не любит. Но брюки чем хуже?

Ну, вопросы сама решает без проблем. А чё на мужиков-то рассчитывать? Сегодня есть, завтра нет.

Ну, приколдовывает помаленьку. Но держит себя в руках.

Ну, чащу лесную ни на какой город не променяет. Но здесь же лучше! Воздух свежее, ягоды полезнее, шумов лишних нет и трава, конечно, зеленее. Медитируй — не хочу.

Ну, эмоциональная. Но она быстро приходит в себя. И можно быть уверенным, что точно мстить не станет. Судя по пятну на полу, иногда не станет того, кому можно было бы мстить.

Ну, театры не любит, представления там всякие. Но намного же интереснее…

Когда Тиялинда мысленно записала сто двадцать первый пункт, то очнулась, да и то только из-за окрика Туесяка:

— Доказательства собраны. Без пяти минут обречённую ведьму в подвалы дворца. Завтра казнь.

Тия моментально собралась. Босая нога чародейки (в выше составленных пунктах значилась нелюбовь к каблукам и ко всякой обуви) начала выстукивать не морзянку, а избушанку — язык, позволяющий болтать с избушками на курьих ножках любого типа. Ещё прапрабабушка по тётиной линии первой открыла, что избушки не только дорожные поручения выполнять могут, но и обладают высоким интеллектом и даже говорят между собой. Освоить издавание нужных скрипов не получилось, зато удалось обучить первые избушки понимать вытоптывание ног. Дальше избушки справились сами и теперь просто передавали новый опыт вновь вылупившимся строениям.

— На помощь! — выстукивала Тиялинда.

Стражники решили, что у неё нервная трясучка.

— Всю тебя маслом смажу. Заморское возьму, оливковое. Ничего не пожалею.

Вымолив согласие избушенции, Тиялинда принялась выстукивать команду:

— В правом отсеке, пятая полка снизу, двадцать второй отсек — баночку с зельем разбить перед входом. Выпустить лаврушек — пусть творят, что хотят.

Туесяк, ожидавший стражников у входа, нетерпеливо подёргивал толстыми пальцами. Сам он был худощавым, а вот пальцы пузатыми. Спина чуть горбилась, да и вид не сказать, что был цветущим. Не был. Потрёпанный, потёртый, измождённый. Седые патлы торчали в разные стороны, борода топорщилась возле подбородка. Он гневно стрелял глазами на приплясывающую ведьму.