Танец тьмы. Хроники чародейки

Глава 13, в которой столица встречает негостеприимно

Проходная система была такой жёсткой, будто столица скрывала что-то бесценное. Тия во все глаза смотрела из окошка, стараясь увидеть улицы, усыпанные алмазами, или деревья с золотыми листьями, или невиданных птиц и зверей, а, может, людей очень красивых и щедрых. Но нет.

Обыкновенный город, они такие проезжали по дороге сюда, только размером побольше. А так… та же грязь, толкотня, суета, горланистые крики продавцов, босоногие и грязные ребятишки, пристающие к карете и выклянчивающие копеечку.

«И чего я сюда припёрлась? — корила себя Тиялинда, задергивая шторку и включая кондей. — В лесу в избушенции было в миллион раз лучше. Не переношу людей. Такие все жалкие и мерзкие», — она брезгливо дёрнула плечиком.

Будто следом, дёрнулась карета, резко останавливаясь. Тия затаилась в надежде, что разберётся Брут. После всех треволнений ей требовалась передышка. Годика эдак два, в самом хорошем варианте. Но хотя бы ночь в нормальных условиях с тишиной и прохладой.

Но не пронесло. Крики становились всё громче. Вот уже в дверь кареты забарабанили. Тия распахнула её, готовая вступить в рукопашный бой с нахалами, и опешила.

Её богатырь, её телохранитель лежал на земле, скрученный пятью мужиками, и трепыхался, а карету окружала целая банда головорезов.

— Мадам, — ухмыльнулся ближайший и поклонился.

Весь в чёрном. Широкополая шляпа прикрывала глаза. В немытой бороде цвета ночи казалось водились полчища букашек.

— Я миледи! — Тия гордо вскинула нос. — И мы не на разбойничной дороге, а в столице. Пропустите честную гостью.

Черный главарь расплылся в улыбке и почесал заросшую щёку ножом:

— Вы приехали в эпицентр разбойников. Мы вас только чуть почешем, а вот во дворце вас, как липку обдерут.

— Я вас попрошу, — топнула ногой Тия, спускаясь на землю. Полусогнутой стоять в дверях кареты она уже не могла. — Убрать руки и расстаться подобру-поздорову.

— А то что?

— А то закричу!

Толпа грязных и горластых мужиков заржала.

Разбойники скалились и наступали с ножами наперевес. Тия не боялась. Она знала, что разбросает их в два счёта. Но хотелось сохранить конспирацию, поэтому чародейка заорала. Этот крик тётушка называла «погибелью всего сущего», и Тия с удовольствием наблюдала, как меняются лица разбойников… А потом в лице поменялась она сама — они заржали! Только Брут смотрел с восхищением. И магию не применить. Или уже пора?

Не пригвоздил этот вой разбойничью братию к месту, зато вызвал королевских гвардейцев. Неужели, они услышали? Тия замолкла и притворно вытирала слёзы, любуясь, как вяжут разбойников. Потом выслушивала извинения, а еще благодарности за то, что помогла повязать шайку, давно находящуюся в розыске.

— Мы вас лично проводим, — отсалютовал молодой и бравый капитан гвардейцев, — к вашему месту пребывания. Но в дальнейшем настоятельно советую, не передвигаться по городу в столь позднее время.

Миледи Пуесяка запричитала:

— Это всё ваши кордоны виноваты — столько времени на входе продержали. Въехали, а уже темень. Я столицы не знаю вовсе, как и мой сопровождающий. Нам бы что-нибудь очень приличное, где я могла бы чувствовать себя спокойно. Уже сто раз пожалела, что перед смертью решила столицу повидать!

Гостиница «Золотой Лев» возвышалась на центральной площади города, её изящные шпили и резные фасады из зеленоватого камня сверкали в свете горящих факелов.

Персонал, увидев такое почетное сопровождение, сразу встретил гостью со всевозможными почестями. Тия вздохнула с облегчением и, обменявшись любезностями с капитаном гвардейцев, вошла в фойе.

Здесь царила роскошь. Взору открылась величественная мраморная лестница с позолоченными перилами, ведущая на верхние этажи. Всего этажей было четыре, как посчитала Тия снаружи. Стены были обиты дорогой бархатной обивкой, а под ногами мягко пружинил толстый ковёр ручной работы. Хотелось скинуть ненавистные сапожки из гардероба престарелой тётки, что Тия и сделала, решив с самого начала бросаться в глаза своей эксцентричностью и экстравагантностью.

— Фуууух, — леди озорно посмотрела на портье и позвенела мешочком с золотыми монетами. — Хочу сразу оплатить десять дней пребывания. Мне нужно место для меня и моего телохранителя. Он спит под моей дверью, то есть в моей комнате должны быть все удобства. Есть такое?

— Есть, — склонился портье в поклоне.

— Тогда готовьте покои, а пока препроводите нас пожрать. Заморили тут с вашими порядками старую женщину.

— Вы ещё в самом расцвете, — отозвался портье.

— После сегодняшнего дня у меня чувство, что весь цвет слетел и осталась дряблая кора, которая ссыхается от голода и жажды, а ещё без ванны.

— Всё будет! И пир горой, и вино рекой, и ванна шикарная, — пообещал портье. — Что сначала ужин или ванна?

— Конечно, ужин! — в нетерпении крикнула Тия. — А то ванну сгрызу от голода.

Портье — совсем молоденький мальчишка, лет пятнадцати на вид — позволил себе расплыться в улыбке.

В ресторан Тию и Брута препроводил бравый мужчина, вызванный колокольчиком. Он находился за стойкой портье. Пришлось пройти метров десять по коридору, и Тия радостно потёрла руки. Наконец-то!

Ресторан гостиницы поражал великолепием. Конечно, это был не дворец, но и не те забегаловки, в которых приходилось столоваться по дороге. Здесь была роскошь. Потолки с позолоченной лепниной, большие хрустальные люстры с горящими в них свечами, отражающиеся в зеркальных панелях стен. Официанты в строгих фраках и белых перчатках бесшумно скользили между столиками, накрытыми тяжёлыми скатертями и сервированными изысканной посудой. Каждое блюдо, подаваемое на стол, было настоящим произведением кулинарного искусства — от нежнейшего фуа-гра с трюфелями до сочного стейка, политого дорогим винным соусом. Каждый глоток редкого вина из обширной винной карты был подобен восхитительному путешествию по винным регионам заморских стран. Атмосфера роскоши, утончённости и безупречного сервиса создавала ощущение пребывания в другом мире. Хотя Брут здесь жрал также, как везде, будто в обыкновенной забегаловке. Лишь это немного оттеняло восторг Тии от места, куда она попала. Зато она благословляла тётушку, которая снабдила её большим количеством золотых этой местности. Она думала, что ей их и во век не потратить. Но в таком месте — это плёвое дело, как поняла Тия, когда ей принесли счёт.

Ещё в голову то и дело лезли кусачие мысли — они впивались в тело подобно блохам: «Почему маменьке на все это было наплевать? Почему она, как показалось Тие, обрадовалась её решению ехать сюда? Почему её не предупредили об опасностях?» Почему… почему… почему… тысячи почему недолюбленной девочки, которая строит из себя невесть кого в единственном желании, скрываемом от себя самой, добиться расположения и похвалы маменьки. Не зря тётушка Лия не хотела её сюда пускать.