Танец тьмы. Хроники чародейки

Глава 32, в которой не Тия, а уже Томлика опять командует

— 32.1—Несмотря на бессонную ночь, после завтрака беглецы двинулись в путь.

Томлика скомандовала:

— Во дворец!

И компания мигом перестала быть беглецами. Они пошли навстречу не опасности и не в пасть льву — они пошли навстречу правде, за ответами, которые хранились во дворце, не зря же он так охранялся — королю было что прятать.

Конечно, бывшей чародейке пришлось поубеждать братьев в том, что она взвешенно приняла это решение. Ещё бы! Ей же теперь не страшна магия, и девушка надеялась заглянуть везде, где были наложены охранные чары. Её не смущало, что она теперь уязвима для копий и мечей.

— Этого же никто не знает, — убеждала она братьев.

Но сработала не её убедительность, а прямой шантаж, когда она сказала, что пойдёт сама. Томлика совершенно не боялась. Ей нечего было страшиться, ибо она уже потеряла самое важное — свою жизнь. Теперь осталось одно — дойти до конца и узнать всё или погибнуть окончательно. Третьего не дано.

Томлика только не говорила братьям, что теперь она видит магию. Наложил Злот чары защиты на их стоянку, и Томлика видела золотистые нити, которые красивым узором переплетались в воздухе по очерченному кругу. Заарканил Пьер заклинанием зайца, и ярко загорался золотистая верёвка на шее бедного зверька, но видела его только бывшая чародейка. Что-то новое просыпалось в Томлике, и она смотрела на дрожащую в небе стрелку, в конце которой недвусмысленно рисовался дворец. Он звал её, и только это было несомненно, во всём остальном Томлика сомневалась, особенно в себе.

Убедив себя, что во дворце ей ничего не грозит, ведь самое плохое уже с ней случилось, девушка стала уговаривать братьев. Ох, они оказались упёртыми мужиками, от которых несло ослиным духом, по крайней мере, они были такими же упрямыми.

— Сама такая, — огрызнулся Пьер и был прав.

Но они ещё не в полной мере вкусили женское коварство, потому что Томлика заявила, что она свободная женщина и сама пойдет. Раскудахтались братья, как наседки, потерявшие цыплёнка, но сделать ничего не смогли. Не силу же применять? А магия на эту взбалмошную сестричку не действовала. Назвался братом — иди за сестрой. Это жену можно бросить и найти новую. С сестрой такое не пройдёт.

— Зовите меня Томми, — шагая в сторону столицы, попросила Томлика. — Пусть все меня считают мужчиной.

Злот хмыкнул:

— Если мы уже не прячемся, может, я вас доставлю с ветерком? Все дружно кивнули. Но перемещения не вышло, потому что Тия осталась стоять, где стояла, а вот мужчины исчезли, вскоре они вернулись в задумчивости. Они тоже не привыкли, что на кого-то не действует магия. Жуть, как неудобно.

Пришлось Злоту не без помощи магии выискивать настоящую карету с самыми быстрыми лошадьми в округе, приманивать хозяина в эту глушь, а потом они все вместе не тряслись, конечно, но ехали по магическим меркам очень медленно. И к дворцу они добрались спустя три дня.

— 32.2—На четырнадцатый день после побега из дворца Томлика, Брут, Злот и Пьер стояли перед ним. Оказалось, что попасть в столицу было легче лёгкого. Пали все кордоны, ибо умер король, просидевший на троне столько, что других правителей никто из живущих не помнил даже по рассказам прапрадедов. Его уже успели со всеми почестями похоронить, хотя ходили слухи, что закопали просто одежду — тело короля истончилось, и проступила наружу тьма, которая рассеялась по тронному залу.

Поднялись над дворцом и городом чёрные флаги, а в сам дворец налетели стервятники. Здесь было, что делить. Было, за что драться. Сколько же магов неудержимо влекла власть, и они готовы были за неё вцепиться в глотку другим претендентам. Король не менялся столетиями, и все забыли, а как же к власти приходит новый. Казалось, что был один только путь, указанный ВириемЕдинственным — два самых сильных мага должны понести, но корону-то на них должен был сам король надеть, признавая их наследниками. А теперь… кто сделает это теперь?

Не прошло и двадцати четырёх часов после смерти Вирия Единственного, а во дворце стоял такой бедлам, что, казалось, он не устоит. Даже боевые маги дворцовой охраны бросились в гущу событий, стараясь отхватить кусочек полакомее и побольше. Никто не задал себе вопроса, а чьи куски они хватают? Может, они принадлежат кому по букве закона? Но никто этих самых законов знать не знал, ведь привыкли за эти годы беспрекословно слушаться императора.

Томлика уверенно пошла внутрь со словами:

— Вот нам и ничего не грозит.

Злот ухмыльнулся, последовав за Томми без раздумий, даже не обратив внимания на открывшиеся возможности. А у Пьера взгляд стал затравленным — ему хотелось присоединиться к этой своре. Злот заметил это и кивнул:

— Иди!

— А как же наша сестра?

— Мы с Брутом не отойдём от неё ни на шаг. Но, посмотри, теперь здесь никому до нас нет дела.

Пьер, попрощавшись со всеми, убежал в неизвестном направлении. Брут вздохнул с облегчением:

— Не доверял я ему, как себе. Слишком много в нём принцевости, — тут рыжеволосый мужчина умолк.

Томлика воскликнула:

— Не зря меня сюда влекло. Пока все делят имущество, мы будем узнавать тайны.

— 32.3—Начались блуждания по залам дворца троицы. Этот состав был более привычным для всех: Тия… ой, Томлика и двое её телохранителей — маг и просто честный человек. Третий был лишним, даже девушка чувствовала странную натянутость в отношениях с ним, а ещё видела золотистые нити, направленные от него к ней и не могла понять, что они значили. То, что магию, точно, но какую? Что он хотел от неё? И ведь он знал, что на неё магия не действует, но не прекращал попыток. Надеялся? Плел интриги? Хотел её любви? Знал то, что не знали они?

Без магии всё становилось таким трудным. Хочешь спросить — спроси, но в ответ можно услышать ложь. И как разобраться? Верить или нет? Ни заклятия правды не применить, ни скатерть-самобранку не использовать, ни защиту не поставить.

— Учись, — шипела Томлика. — Вот тебе обычная жизнь.

Но всё равно это было, как здоровому человеку внезапно лишиться и рук, и ног. Не хватало все равно их. Не хватало Томлике магии. И каждый раз больно саднило в груди, когда она на автомате вскидывала руки, а губы начинали шептать заклинание… лишь через пару секунд она вспоминала, что уже не может ничего сделать и больно прикусывала губу, чтобы не заплакать. Даже одеваться приходилось самой, теперь недостаточно было просто провести руками по телу, становясь чистой и красивой. Честно сказать, чистой и красивой она давно не была — с того самого момента, когда их с Пьером прервали. Та ночь была такой многообещающей, должна была стать самой прекрасной. Но воспоминания о ней вызывали лишь омерзение. Можно принудить человека силой, можно магией. Разве есть разница? Насильником человек становится и в том, и в том случае, а пострадавший — жертвой.

Ох, сколько мыслей неслось, пока они шли по дворцовым коридорам, не прячась, но и не выставляя себя не показ. Старались выбрать более тихие места. Вёл Злот, безошибочным магическим чутьём выбирая нужную дорогу. Его сила неимоверно возросла, и сам он как будто повзрослел. То в глазах горел единственный интерес — юбки, а теперь появилось что-то ещё. Томлика была слишком поглощена собой, чтобы интересоваться им, но во дворце явно почувствовала его возросшую силу и пожалела, что мало говорила о нём, а много о себе.

— К тебе перешла сила Туесяка? — уточнила девушка.

Злот сосредоточенно кивнул. Томлика понимала, что не время отвлекаться. Они шли к тронному залу, а он, судя по лицу Злота, был уже близко.