Танец тьмы. Хроники чародейки

Глава 14, в которой Тия решается колдовать

Леди Пу в сопровождении Брута с любопытством огляделась, впервые ступая по мощёным улочкам древнего города — самой настоящей столицы — вечером следующего дня. Только к вечеру она решила выбраться из покоев и то, благодаря невероятной силе воли. Не хотелось. В номере на четвёртом этаже было всё, что нужно для счастливой жизни, а внизу наконец-то кормили.

Пришлось не раз напомнить себе, для чего она здесь, и поуговаривать себя, а потом убедить, что расслабляться нельзя.

И вот они в городе. Гуляли уже пару часов. Здесь всё казалось столь непривычным и чуждым её привычному укладу жизни в лесу и деревенским нравам. Дома с островерхими крышами, увитые плющом, нависали над узкими проходами, словно готовые оберегать суетливую городскую жизнь от любопытных взоров. Ароматы свежеиспеченного хлеба, пряностей и дымка от очагов кружили голову, напоминая о простых радостях бытия.

Тия заметила, как местные жители с любопытством посматривают на её пёстрые одежды и странные манеры. Она решила воспользоваться случаем и поближе познакомиться с нравами этих простых, но гостеприимных, как казалось, людей. Её взор остановился на таверне с резными ставнями, из которой доносился звон кружек и раскатистый смех. Решительно расправив плечи, Тия, схватив Брута под руку, направилась туда, исполненная решимости познать все тайны этого удивительного места. Потом также решительно оттуда вылетела.

— Ох, — причитала она. — Будто снова в деревню попала. Воняет, сквернословят, пьют, как не в себя. А ты видел, как на меня хозяин посмотрел?

Брут промычал:

— Тааам вкусно пахло.

— Видел его взгляд?

— Я видел баранью ногу, точнее ножищу, а не те малюсенькие косточки, что нам носят скупердяи там, где мы поселились.

— Он смотрел на меня, как на дойную корову! — заявила Тия.

— Тебя доят похлеще в «Золотом льве». Я видел счёт, — поднял вверх могучий палец Брут.

Тия хлопнула по нему, смеясь:

— Зато там чисто и уютно. Все смотрят в пол, а не оценивают размеры кошелька.

Брут не соглашался:

— Чего им оценивать? Они знают, что ты оставишь всё!

— Боишься тебе ничего не достанется?

— Боюсь, что тебя разденут догола. Хотя… — он хитро прищурился, — если в настоящей твоей форме, то я бы посмотрел.

Тия в сердцах хлопнула его веером, а он подхватил её руку, которая терялась в его лапище, и нежно поцеловал сморщенные пальчики. Чародейку бросило в жар.

К концу первой недели Тия была вынуждена согласиться, что Брут прав. Новой информации она так и не получила, а кошелёк исправно открывала.

Не совсем так. Конечно, получила, но к её делу это совершенно не имело отношения. Ходили слухи, что принцесса Аниита, одна из правнучек короля Вирия, водила шашни, конечно, тайные, с молодым гвардейским офицером. Докладывали, что они часто встречались в потайных покоях дворца. А ей-то и восемнадцати нет, да и девка она пока. Гулящая девка.

Недавно видели, как царевич Алисий напился в кабаке до потери сознания и затеял драку с горожанами. Это уже не первый его подобный скандал.

Поговаривали, что король Вирий страдал тяжёлым недугом и всё чаще предавался мрачным думам. Некоторые даже предполагали, что он полностью утратил рассудок. Ещё бы, в такое количество лет! Это уже старческий маразм называется. Каков его возраст не знал никто. Кто-то говорил, что лет двести, кто-то оценивал его долгожительность пятистами годами, а кто-то шептал, что счёт пошёл на тысячи.

Ходили упорные слухи, что ещё одна правнучка Сифия вела тайную переписку с иноземными разведчиками, выдавая им важные государственные тайны.

В народе поговаривали, что внук короля Вирия Ванн жестоко расправился со своим старшим сыном Ванком во время очередной вспышки гнева. Якобы он собственноручно убил его.

Недавно видели, как пьяный принц Филу публично оскорблял придворных дам, называя их не иначе как «глупыми курами».

Говорили, что все претенденты на престол часто ссорятся и плетут интриги, чтобы взойти на трон. И ещё много чего. От этого вяли уши, и хотелось спрятаться в глуши лесной. Нравы в деревнях были приятнее.

От этих сплетен Тию мутило. Тут такая жесть творилась. Чего она сюда сунулась? Здесь сам чёрт ногу сломит, а правду не узнает.

Распутать клубок интриг и злодеяний бесящихся с жиру правителей и их приближённых ей точно не под силу. Она хотела узнать лишь одно, почему привязались к ней? Какого хрена?

Но иголку в стоге сена и то легче искать, хотя бы там воздух свежее. Вдруг она вспомнила про нить цвета синей пыли. Последние слова Туесяка перед тем, как он сдох.

Как же она забыла?! Но вовремя прикусила язычок и не стала себя ругать — от этого магия скукоживается и отваливается, как что-то лишнее и ненужное. Поэтому Тия тут же погладила себя по головке и похвалила, что сейчас пришла дельная мысль. В этом рое ненужной информации забудешь, как себя зовут.

Колдовать Тия боялась не потому, что могли заметить. Здесь уже не могли. Всё кругом было пропитано магией, ею пользовались, кому не лень. Никто не отследит и в этом не разберётся. Останавливало лишь одно — а вдруг снова проверять будут.

Тия раздумывала перед сном, сидя в мягком кресле возле камина. Горничная, выделенная гостиницей, как обязательный элемент, хлопотала вокруг, помогая раздеться. Она осторожно сняла с леди Пу тяжёлый бархатный плащ, украшенный золотым шитьем, и аккуратно повесила его на резную напольную вешалку.

Затем горничная подвела госпожу к массивной дубовой кровати с балдахином. Широкое ложе было застелено роскошными льняными простынями, поверх которых лежало тяжёлое шёлковое одеяло, вышитое замысловатыми узорами. Четыре мощных резных столба поддерживали балдахин, украшенный золотой бахромой.

Тия легла на мягкие пуховые подушки, служанка аккуратно укрыла её одеялом. На прикроватном столике возле кровати стоял серебряный кубок с вином, рядом лежала открытая книга в кожаном переплете. В очаге потрескивали поленья, отбрасывая мягкий свет на роскошную обстановку покоев. Горничная бесшумно удалилась, погасив все свечи, кроме одной, мерцающей на каминной полке. Тия сделала глоток вина и, вздохнув, устроилась поудобнее, готовясь колдовать в этих уютных и роскошных покоях. За время этой утомительной вечерней процедуры она всё решила и потёрла ладони в предвкушении. Целый месяц без колдовства! Не всякая ведьма это выдержит. «Во, какая у меня сила воли, маменька!» — старательно записывала ручка-самописанка отчёт Тии для тётушки, но почему-то в нём она вспоминала мать.