Танец тьмы. Хроники чародейки

Глава 38, в которой Томлика приглашает на вечернюю аудиенцию мужчину

— 38.1—Томлика плела нити. Да-да, оказалось, что она их теперь не просто видела. С каждым днём, с каждым шагом по дворцу магические нити девушка видела всё чётче, а однажды прикоснулась… и почувствовала! Сначала не получалось, их взять, что-то с ними сделать, но Томлика пробовала снова и снова.

Почему? Потому что хотелось! Эти нити манили, как ребёнка конфетка. Невозможно было оторвать глаз, невозможно было заставить себя их не трогать. Это было приятно. Это успокаивало. Это дарило незабываемые ощущения, будто плывёшь в бескрайней глади воды, а она ласкает тебя — каждую клеточку тела. Тепло, уютно, спокойно. Так Томлика плавала у себя на Тилуне в любимом озере Шера. Если получалось, то каждое утро до занятий.

Казалось, из этих нитей можно соткать такое озеро спокойствия или покрывало умиротворения и набросить на всю эту страну — тогда все утихомирятся, оставят её в покое, и она поплывёт навстречу солнцу.

Странные мысли. Диковинные ощущения. Непостижимые переживания. И некого спросить. Не с кем поделиться. Некому рассказать. А вроде народа полно вокруг.

Взгляд Томлики то и дело задерживался на Злоте. Его будто подменили. Из жизнерадостного, иногда бурчащего, конечно, мужчины, он превратился в молчуна. Исчезли искорки веселья в глазах, на лбу пролегла морщина, а уголки глаз опустились вниз. Где вечно бегающий за юбками тип? Где его горящие глаза? И точное знание, что делать дальше? Где хотя бы его злость в глазах? Боевое неукротимый нрав? По крайней мере, у него всегда было много вариантов. А сейчас он даже редко мылся, как она, борода становилась всё длиннее. Также не хватало времени, как ей?

Томлика не выдержала и пригласила Злота на вечернюю аудиенцию. Одного. Тайно. После семнадцатого дня поисков. Она считала, сама не понимая зачем, но внутри росла уверенность, что часики тикают.

Только неизвестно, сколько осталось.

Злот не посмел отказать. Он ей ни в чём не отказывал.

— Что с тобой происходит? — воскликнула Томлика без приветствия. Здороваться было не обязательно — они практически не расставались, только на короткий сон, который сегодня станет ещё меньше, раз время уйдёт на разговоры.

Злот поднял хмурый взгляд. Тёмная борода на лице делала его злым. Томлика вспомнила, каким он злым показался в их первую встречу, когда она отрезвила его противопаразитарным сбором. Но потом же он подобрел. Его взгляд смягчилась, а губы окрашивала улыбка. Она мягко разглаживала все морщинки вокруг глаз. В уголках губ появлялись добродушные складочки, придавая ему дружелюбное и располагающее выражение. Даже радость то и дело мелькала в глазах, делая их чуть прищуренными и светящимися. Эта улыбка грела Тию, вызывая чувство умиротворения, следом вспыхивала вера, что всё будет хорошо. Сейчас её почему-то не было. Улыбка Злота, которую она успела полюбить, вселяла чувство уюта и безопасности, словно в её лучах можно было укрыться от невзгод и тревог. А теперь… где она теперь?

Томлика смотрела на угрюмо молчащего мужчину. Тот даже осунулся и похудел. Его теперь со спины ни за что не спутать с Брутом — тот цвёл по-прежнему. И… Томлика чуть улыбнулась… кажется, он влюбился. И слава Богам, не в неё. Хотя по-прежнему он спит перед дверью и охраняет её везде и всюду, но чувствовалась в этом забота старшего брата. Понятное дело, что он не сможет её защитить в королевстве, где правит магия, его в два счёта обезвредят. Но приятно было, что она не одна.

Что касается Пьера, то он исчез из поля зрения. И Томлика не стала выяснять, что с ним. Она сконцентрировалась на другом. Но это другое никак не давалось в руки. Каждый день она надеялась, что вот чёрные нити магии приведут её к разгадке и каждый день разочаровывалась. Да, они нашли многое, но на то, чтобы это всё понять и осмыслить, требовались годы, если не десятилетия. А теперь и Злот, казалось, ускользал.

— 38.2—Злот смотрел непонимающе. Одет он был в чёрные рубаху и штаны. Он давно одевался, слишком похоже на стиль Томлики, только у штанов попа висела в нормальном месте — с неправильным смириться он не мог. Девушка с прищуром уставилась на него. Будто траур носит! По кому? Или почему? Последующий вопрос, проскочивший в голове, точно был лишним: а по кому носит траур она? Дело вообще не в одежде!

— Ты изменился.

Злот ровно ответил:

— Все люди меняются, — его голос звучал ровно и без эмоций. Он был монотонным, будто лишённым жизни.

Злот казался равнодушным и отстранённым, и это в присутствии Томлики! Ни заинтересованности в том, почему его позвали, ни энтузиазма, что он рядом с сестрой, ни раздражения, что сократили и без того короткий сон. Этот голос звучал так, будто говорящему было абсолютно всё безразлично.

— Что происходит? — не унималась Томлика.

— Всё, — безжизненно ответил Злот. — Ты не заметила?

И так, и сяк пробовала девушка разговорить названного брата, но он стоял словно истукан. Отвечал, да, но из ответов ничего было невозможно почерпнуть. Эх, как же ей не хватало в этот момент магии! Вокруг Злота нити вились, конечно. Они здесь вокруг всех вились.

Томлика подошла вплотную к мужчине и прищурилась:

— Тогда стой и не шевелись. Ясно?!

Злот хмыкнул:

— Так точно.

Искорка жизни в этом ответе и в ухмылке обрадовала Томлику, и она приступила с энтузиазмом к исполнению пришедшей идее.

Нити! На Злоте, таком безучастном, равнодушном, что-то скрывающем, она и попробует! Возьмёт нить и начнёт плести. Конечно, рукодельница из неё некудышная, опыта вообще никакого нет. Она иголку с нитками сроду в руках не держала — магия прекрасно со всем справлялась. Но хочется ведь попробовать… так руки и чешутся. Хуже не станет.

И Томлика подошла вплотную к мужчине. Раз… пальцы прикоснулись к шее. Нежно так, чтобы не порвать, а просто ухватить золотистую нить. Она будто лежала не в том месте, и Томлика перекинула её на одно плечо, повела вниз.

Мешалась рубашка…

Чуть замешкавшись, она приказала:

— Сними!

— Ого! — хохотнул Злот. От этого смеха повеяло прежним Злотом, и девушка обрадовалась.

Руки касались могучей мужской груди, накачанного торса, бицепсов, кистей, пальцев. Неумело и неловко Тия подхватывала нити, переплетала, перекладывала их в другое место.

Злот стоял, стиснув зубы. Наконец, он не выдержал — схватил за руки Томлику и воскликнул:

— Чего ты добиваешься, названная сестра? Ты переходишь грань моего терпения и моей выдержки. Я мужчина! Который давно без женщины. Таким темпом ты скоро станешь женщиной.

Тия отпрянула и жутко покраснела.