Теперь ты моя

Глава 6 Калиста

– А вот и она!

Улыбка Харпер такая же теплая, как и тон ее голоса. И такая же несносная.

– Привет, – я улыбаюсь, несмотря на последние двадцать четыре часа моей жизни, которые напрочь лишили меня радости. – Как дела?

– Мне нравится работать с Алексом, но он не моя лучшая подруга. Я рада, что ты пришла до конца смены.

– Я тоже.

Харпер бросает взгляд мне за плечо, и ее лицо становится полным любопытства.

– Что за гора мышц?

Я вздыхаю.

– Мой телохранитель, любезно предоставленный Хейденом.

– Боже, этот мужик сумасшедший, – она подмигивает мне. – Я имею в виду, что с ума сходит по тебе.

– Он определенно психически нездоров.

Я захожу за стойку, чтобы убрать сумочку и надеть фартук. Рыжеволосая подруга идет за мной так близко, как даже Себастиан не осмелился бы.

– У тебя такое выражение лица. Я должна все узнать, – говорит Харпер дрожащим от предвкушения голосом. – Он отшлепал тебя? Связал? Ты знаешь, что я спец по узлам. Если ты захочешь выпутаться, можешь рассчитывать на мою помощь. Хотя ты же вряд ли захочешь. Да?

Она поигрывает бровями, глядя на меня, а я закатываю глаза.

– Ничего подобного, – говорю я. Хотя хотелось бы.

– Что тогда? – Харпер молча окидывает меня оценивающим взглядом, а потом пристально смотрит мне в глаза. – Где ты была сегодня утром?

– У врача.

Ее зеленый взгляд затуманивается беспокойством.

– Ты болеешь?

– Нет, – я оглядываю комнату в поисках Алекса и понижаю голос: – Я начала принимать противозачаточные.

– Умный ход. Тебе же не нужны маленькие Калисты, которые будут здесь бегать. Это положит конец твоей половой жизни быстрее, чем участие в массовке на съемках порнофильма.

– Согласна.

Я подхожу к кассе и открываю ее. Все купюры лежат неодинаково, как я и ожидала. Я складываю их все лицевой стороной к себе, радуясь, что могу чем-то заняться, пока нет клиентов.

Харпер толкает меня бедром и наваливается на прилавок, скрестив руки на груди.

– Что не так?

– Ты бы когда-нибудь соврала человеку ради его безопасности?

Харпер ухмыляется.

– А то!

Я резко поворачиваю голову к ней.

– А предала бы доверие ради этого?

– Мы говорим о чем-то серьезном? Типа ситуация, от которой зависит жизнь человека? – я нехотя киваю, и она пожимает плечами. – Какое значение будет иметь доверие, если человек погибнет? Лично я не попалась бы на вранье, это во-первых. Но если бы меня все же раскусили, то я бы приняла любую реакцию в ответ. Сложно злиться на человека, если он действовал в первую очередь в твоих интересах.

– Невероятно.

Я закрываю кассу, тянусь к санитайзеру и нажимаю на помпу с такой силой, будто бью молотком по игрушечным кротам в аттракционе. Или по лицу Хейдена. Я растираю жидкость по рукам, а Харпер все это время не сводит с меня глаз.

– Твое молчание пугает меня, – бормочу я. – Скажи что-нибудь, или я натравлю на тебя Себастиана.

Она бросает взгляд на телохранителя, который расположился за самым дальним столиком в кафе, посылает ему воздушный поцелуй и поворачивается ко мне.

– Не угрожай мне удовольствиями. У него чертовски сексуальные тату.

– Видишь ту, что у него на шее? – шепчу я. – Мне кажется, такие есть у «Братвы» – русской мафии.

Теперь Харпер потирает руки так, будто выдавила на них санитайзер.

– Тащи сюда этого большого мальчика. Я натру его лысую голову до блеска. И ту, что набита у него на плече, тоже.

У меня вырывается стон.

– Пожалуйста, прекрати.

– Прекращу, когда ты скажешь мне, что с тобой не так, – она тычет себя в грудь большим пальцем. – Лучшая подруга, помнишь?

– Знаю, но не могу говорить об этом. По крайней мере, до тех пор, пока сама все не обдумала, ладно?

Она вздыхает.

– Хорошо. Ты уже и так довольно много мне сказала своим гипотетическим вопросом. Я постараюсь дождаться всех подробностей.

– Спасибо.

– Слушай, – говорит она, хватая меня за плечи. – Твой парень… он незаурядный, а это значит, что и поступки у него соответствующие. У него все доходит до крайностей. Горячее или холодное, жизнь или смерть, любовь или ненависть. Если бы ты сказала мне, что он ведет себя спокойно теперь, когда вы вместе, я бы ответила, что ты влипла. Этот мужчина не знает, что значит быть нормальным. Он даст тебе все. Тебе просто нужно решить, сможешь ли ты принять его целиком.

Мне жжет глаза, и я быстро моргаю, чтобы избежать слез.

– А если я не могу?

– Это твой выбор. Но ведь не только в этом загвоздка. – Я поджимаю губы, и Харпер сжимает мои плечи в знак поддержки. – Если этот мужчина даст тебе все, что может, он захочет получить все и от тебя. И я имею в виду абсолютно все.

– Знаю.

Она отпускает меня, чтобы поздороваться с посетителем, а я остаюсь в оцепенении. А если я боюсь не того, что останусь в жизни Хейдена, а того, что он заполнит всю мою целиком? Мне нечего скрывать. Но это не значит, что я готова отдать ему бразды правления моей жизнью, чтобы быть рядом с ним.

А он именно этого хочет.

И, возможно, только этого всегда и хотел.

Дверь в «Сахарный кубик» открывается, я перевожу на нее взгляд и вижу курьера, входящего в кафе. Блондин кивает мне и улыбается во все зубы Харпер, когда перехватывает ее взгляд.

– У меня доставка на имя Калисты Грин, – говорит он.

Я замечаю, что Себастиан зашевелился, услышав это, и качаю ему головой.

– Это я, – отвечаю я курьеру.

– О-о! Посылка, – Харпер подкрадывается ко мне с эспрессо в руке. Она протягивает кофе курьеру, игриво надувая губки. – Небольшая. Какая жалость.

Курьер ставит коробку на прилавок и протягивает руку, чтобы взять кофе.

– Это не единственное, что я могу доставить.

– Что же сразу так не сказал, красавчик?

Я придвигаю к себе обычную коричневую коробку, прерывая их, пока Себастиан не решил подойти к нам.

– У вас есть ручка?

– Это должны быть мои слова, – тихо говорит Харпер.

– Поставьте подпись здесь, пожалуйста, – говорит курьер, протягивая мне планшет.

Я беру его и пишу свое имя.

– Спасибо.

– Хорошего дня, красавчик, – машет ему Харпер. – Надеюсь, в следующий раз у тебя будет посылка для меня.

Парень подмигивает ей, и щеки Харпер краснеют, сливаясь по тону с ее медными волосами.

– Обязательно, красавица.

Мой взгляд падает на коробку, в длину она не больше шести дюймов. Сверху на ней только мое имя, никакого обратного адреса, а по весу она будто пустая.

– Что мистер Высокий-и-опасный-брюнет-с-огромным-членом Беннетт прислал тебе? – спрашивает Харпер, как только мы остаемся наедине. Она выдергивает коробку у меня из рук. – Это подарок или извинение?

– Не думаю, что извинение. Хейден вообще не считает, что он не прав.

– Это не значит, что тебе не понравится то, что внутри. Можно я открою?

Я разрешаю, махнув рукой.

– Пожалуйста. Что бы там ни было, сомневаюсь, что это заставит меня передумать.

Харпер вцепляется в бумагу и срывает ее, как какой-то Ти-Рекс, суетливо двигая руками. Она разворачивает розовую бумагу внутри коробки, округляя губы от удивления.

– А они секси, – говорит она, показывая мне черные трусики. – Почему к ним нет бюстгальтера? Я разочарована. А казалось, что юрист должен знать, как правильно преподнести дело.

Я смотрю на трусики – мои трусики – те, которые пропали в ночь, когда на меня напали в детском приюте.

В глазах темнеет, и я не вижу ничего, кроме кружевного лоскутка в руках Харпер. В голове закручивается вихрь из мыслей, одна за другой, быстро-быстро, пока в висках не начинает стучать и дышать становится все сложнее.

Кто прислал их?

Это, должно быть, тот, кто и взял их тогда.

– О, смотри, – говорит Харпер, я едва слышу ее голос. – Здесь записка. Написано: «Will wett ink ken?» Хм, это странно. Не говоря уже о том, что это самое несексуальное, что я когда-либо читала. Не могу поверить…

Ее голос глохнет из-за стука у меня в голове. Это мое сердце пытается вырваться из груди? Или оно остановилось от ужаса, охватившего меня и проникшего в каждую клетку моего тела, в каждую каплю крови?

– Калиста, что с тобой?

Лицо Харпер появляется в поле моего зрения, но я смотрю прямо перед собой и ее лицо расплывается. Веки закрываются, меня поглощает темнота, и я ничего не вижу.

Даже в самых дальних уголках моего сознания меня преследует ужас.