Теперь ты моя

Глава 19 Хейден

С ее ресниц срывается слезинка и скатывается вниз по щеке. Я наклоняюсь, чтобы поймать ее губами, и ощущаю соленый вкус на языке. Калиста дрожит и впивается пальцами в ткань моей рубашки. Она хочет притянуть меня ближе или оттолкнуть?

Я вдыхаю медленно, борясь с первобытным инстинктом взять то, что хочу. Рассудок подсказывает мне подождать. Ее беременность лишь вопрос времени. Зная ее, думаю, что вынашивание моего ребенка смягчит ее отношение ко мне. Ее инстинкты самосохранения включатся, как только она осознает свое положение. И, скорее всего, тогда она начнет соблюдать мои инструкции по безопасности.

Я убираю руки от Калисты, но они трясутся от моей потребности в ней. Она обхватывает себя руками и выглядит маленькой и ранимой. Такой она и является.

– У меня есть кое-что для тебя, – говорю я и жду саркастического комментария по поводу той татуировки. Конечно, к этому моменту она уже ее обнаружила. Может, Калиста и в стрессе, но она не оторвана от реальности.

Она вскидывает голову, ища мой взгляд.

– Да?

Я киваю, не обращая внимания на укол разочарования, когда она не упоминает татуировку.

– Я ждал подходящего момента, чтобы отдать тебе это, но, мне кажется, это нужно тебе сейчас.

Она смотрит, как я подхожу к чемодану и расстегиваю его. Я возвращаюсь к Калисте, сжимая в руке бархатную коробочку. При виде ее Калиста округляет глаза, но все так же молчит.

– Это не обычный подарок, поскольку изначально принадлежал тебе, – говорю я. – Но все же я знаю, что ты хотела бы получить его назад, – я открываю коробочку, чтобы показать жемчужное ожерелье внутри. – Они все на месте. Шестьдесят четыре.

Калиста делает резкий вдох и прикрывает рот дрожащей рукой.

– Это… – когда я киваю, слезы, блестящие в ее глазах, катятся вниз. Она шмыгает носом и вытирает щеки, но не берет ожерелье.

Я протягиваю руку с украшением, призывая Калисту взять его.

– Я тот, кто порвал его, поэтому я его и починил.

Она не шевелится, и я аккуратно беру ожерелье и обхожу Калисту сзади. Она дрожит, когда я убираю волосы с ее плеча. Я наклоняюсь и целую ее в шею, воспользовавшись ее шоком. Застегнув ожерелье на ней, я беру ее за плечи и поворачиваю лицом к себе.

– Прости, что взял его у тебя.

Наши взгляды встречаются.

– Хейден Беннетт, это искреннее извинение? Мне кажется, я такого не слышала раньше от тебя.

Я строго смотрю на нее, но в моем взгляде нет злости.

– Не привыкай.

– Я и не мечтала, – она проводит пальцами по нитке с жемчугом, и на ее губах появляется слабая улыбка. – Спасибо. Не знаю, как выразить, как много это значит для меня. Это ожерелье подарил мне отец.

При упоминании ее отца у меня внутри все напрягается.

– Это делает его особенным.

Она кивает и становится задумчивой.

– Откуда ты узнал точное количество бусин?

– В ту ночь, когда я взял его, я посчитал жемчужины, – она морщит лоб в замешательстве. Я пожимаю плечами. – Все сошлось.

– Хм-м, – в ее голосе слышатся нотки сомнений. – Я вообще удивлена, что ты посчитал их.

– Я всегда берегу то, что важно для тебя, и запоминаю все до мельчайших подробностей.

Я поднимаю руку и провожу пальцами по ожерелью, замечая, как учащается ее пульс. Она резко вдыхает, но не отходит. Осмелев, я хватаю ее за шею сзади, просунув руку под ниткой жемчуга. Наши взгляды встречаются, и воздух искрится сексуальным напряжением.

И эмоциональной близостью.

– Ты для меня все, – говорю я. – И так будет всегда, сколько бы мы ни ссорились.

– Я, наконец, начинаю верить в это.

Не успеваю я ответить, как она встает на цыпочки и касается моих губ поцелуем. Он слишком мимолетный, но я удерживаюсь от того, чтобы схватить Калисту. Она так редко проявляет ко мне свою нежность, что я не хочу испортить все, отпугнув ее.

Не нужно быть гением, чтобы понять, что она разозлится, если я засуну свой член ей в рот.

Я впиваюсь пальцами ей в шею, подавляя желание поцеловать ее, закончить то, что начала она. Ее касание лишь раздразнило меня, разогнав мой пульс и возбудив член. Моя сексуальная неудовлетворенность сейчас на пике.

Калиста распахивает глаза, в ее глазах плещутся эмоции.

– Спасибо за ожерелье. Я очень скучала по нему.

Я чувствую, как учащается ее пульс под моими пальцами, когда она признается. Жемчужины касаются моей руки – гладкие и прохладные, но жар ее тела уже начал согревать их. И сейчас ее щеки краснеют вовсе не от благодарности.

Это я так влияю на нее.

Пришла пора использовать это в своих интересах. В конце концов, она тоже получит удовлетворение от этого.

– Пожалуйста, – говорю я.

– Раз уж ты в хорошем настроении, я бы хотела попросить о еще одном подарке.

– Тебе никогда не нужно просить меня довести тебя до оргазма.

Она открывает рот от удивления.

– Я не это имела в виду.

– Жаль.

– Я хотела попросить одежду, – говорит она. Я качаю головой, и она хмурится. – Почему нет?

– Ты знаешь почему. Я сказал тебе собирать сумку, ты отказалась. Это последствия твоих действий. Или, точнее, бездействия. Не знаю, сколько раз мне нужно доказывать тебе, что я никогда не шучу.

Калиста выворачивается из моей хватки, прищуривается, и ее грудь начинает вздыматься. Полотенце слегка сползает, и я слежу за ним взглядом. Заметив, что я смотрю вниз, она возмущенно подхватывает полотенце.

– Ты просто невыносим, – говорит она, и я вижу в ее карих глазах вспышки гнева. – И ведешь себя неразумно.

Я скрещиваю руки на груди.

– Жизнь – это череда выборов. Ты уже сделала один, теперь пришло время для другого. Тебе решать, будешь ли ты каждый день носить пижаму или ничего. Полагаю, полотенце тоже может быть вариантом.

Ее изящные ноздри раздуваются от гнева, и она срывает с себя полотенце. Я теряю дар речи от удивления. А еще от того, что я вижу.

Вид обнаженной Калисты любого мужчину поставит на колени.

Я демонстративно смотрю на марлю, прикрывающую ее татуировку, а потом встречаюсь с Калистой взглядом. Ее глаза полыхают от гнева, и она поднимает бровь. Я вижу, с каким вызовом она все это делает, и едва сдерживаю улыбку.

Моя маленькая пташка специально ничего не сказала о татуировке. Интересно…

– Ты прав, – выпаливает она. – У меня есть выбор.

– Одобряю твое решение.

Она делает шаг назад, отдаляясь от меня.

– Не сомневаюсь. Есть ли смысл мне уходить в другую комнату, или ты тогда…

– Взломаю замок? Да. Ты спишь со мной. Это не обсуждается.

– Понятно.

Калиста кипит от ярости. Это видно по тому, как она отдергивает покрывало, а за ним и простыни. Она взбивает подушку несколько раз, что-то бормоча под нос, а потом устраивается на постели и укрывается.

Я даже не пытаюсь скрыть улыбку. Ее страстная натура – то, за что я люблю ее среди прочего.

– Спокойной ночи, Кэлли.

– Иди к черту, Хейден.

Калиста выключает свет, комната погружается в темноту, и мой смех эхом отдается от ее стен.