Теперь ты моя

Глава 31 Калиста

Я сбегаю на следующее утро, пока Хейден выступает в суде.

Я ухожу из больницы после разговора с полицией об «инциденте». Я обвинила наркотики в том, что не могу вспомнить никаких существенных деталей, которые привели бы их к Хейдену. Вот бы еще надеть что-то, не связанное с тем днем. При виде своей одежды я вспоминаю Рассела, и все внутри сжимается.

А может, от беременности.

– Пожалуйста, не доставляй мне неприятностей, как это делает твой отец, хорошо? – шепчу я своему животу. – Я едва справляюсь с одним Беннеттом. Мне не нужно проблем от еще одного.

При мысли о том, как отреагирует Хейден, когда обнаружит мою пропажу, я начинаю задыхаться. Я могла бы оставить ему записку, в которой сообщила бы, что у меня все хорошо, но он вряд ли обрадуется. А если точнее, то придет в бешенство.

Он со своими собственническими замашками заходит слишком далеко, чтобы я могла рассчитывать хоть на какую-то независимость. И я принимаю во внимание не только свою жизнь. Беременность меняет все. Может, я не достаточно сильна, чтобы уйти от Хейдена, но я смогу это сделать, и сделаю ради ребенка.

Пока Хейден не готов меняться, у нас ничего не выйдет.

Но это не значит, что меня это не убивает.

Я тяжело ступаю по тротуару и сажусь в такси, ожидающее меня.

– Куда едем? – спрашивает водитель.

– В банк на углу Уэстон-драйв.

– Понял.

Я гляжу в окно безучастно, несмотря на весь адреналин у меня в крови. Мне было нелегко принять решение уйти от Хейдена, но это верный шаг. Мне просто хочется насладиться хотя бы небольшим глотком свободы.

Таксист сначала высаживает меня у банка. Я направляюсь внутрь и снимаю все до последнего цента со своего счета. Сложно залечь на дно, полагаясь лишь на банковские карты, и я не забыла о том, что у Хейдена есть свой хакер.

Следующее место, где меня высаживает таксист, – кампус колледжа, по которому я иду, едва сдерживаясь, чтобы не побежать к общежитию. К тому, в котором живет Харпер. Сказать, что она шокирована моим появлением – ничего не сказать. Описать, как я была счастлива видеть ее, тоже невозможно.

Я, вскрикнув, бросаюсь к ней. Она тут же обнимает меня в ответ.

– Какого хрена натворил этот мерзавец? – спрашивает она. – Клянусь богом, если он сделал что-то с тобой, я убью его.

Я представляю, как моя лучшая подруга выступает против моего парня (бывшего парня?), который на самом деле убивает людей, и истерический смех распирает мне грудь. Она отстраняется и, нахмурившись, смотрит на меня.

– Ой. Заходи-ка внутрь. Я больше чем уверена, что где-то сейчас пять часов – время пить чай, – бормочет она.

Я прохожу за ней в комнату, вытирая слезы с лица. Ее комната маленькая, но уютная: с потолка свисают яркие гирлянды, а кровать украшают разноцветные подушки. Одна стена выкрашена в фиолетовый цвет и увешана репродукциями картин импрессионистов. Кровать застелена покрывалом с этническим рисунком, который сочетается с пушистым ковриком на полу. Среди вычурного декора выделяется один постер.

– Сарказм, потому что нельзя бить людей, – читаю я вслух, улыбаясь.

Харпер пожимает плечами.

– Правда же. – Она садится и хлопает по свободному месту рядом с ней. – Падай, я знаю, что ты пришла сюда не для того, чтобы разглядывать мой потрясающий постер.

– А хотелось бы, – бормочу я. Я плюхаюсь на матрас и делаю длинный выдох. – Хочу рассказать тебе все, но не прямо сейчас. Мы можем притвориться обычными студентками ненадолго?

– Я не думала, что мне придется доставать кальян так скоро, но… – Я округляю глаза, и она смеется. – Я шучу. Давай закажем еды и посмотрим кино, пока у нас не начнут слипаться глаза. Как тебе такое предложение?

– Идеально.

– Я скучала по тебе.

Я кладу голову ей на плечо.

– Я скучала по тебе еще больше.

Харпер заказывает невероятное количество еды – пиццу, крылышки, яичные рулеты – все, что душе угодно. Мы усаживаемся у нее на кровати в окружении полупустых коробок и часами смотрим комедии на ее ноутбуке. Какое-то время мы просто лучшие подруги, которые смеются над глупыми фильмами и плохими шутками. Надо мной не нависает тень прошлого, и я не беспокоюсь о том, что переем и меня будет тошнить.

Харпер ведет себя непринужденно, чувствуя, как мне это необходимо сейчас. Но в конце концов она останавливает пятый (или шестой?) фильм и поворачивается ко мне.

– Так ты готова поговорить? – спрашивает она мягким, но осторожным тоном.

Я киваю.

– Думаю, что да.

Она берет меня за руку, чтобы я без слов чувствовала ее поддержку. Я начинаю медленно, но потом слова льются из меня потоком вместе со слезами. И того, и другого много. Я рассказываю ей все, хотя меня пугает то, что я открываю кому-то свои секреты и секреты Хейдена.

Но я могу доверять Харпер, в отличие от него.

Закончив рассказ на его раскаянии и сожалениях и моих страхах и сомнениях, я совершенно выбиваюсь из сил. Я откидываюсь на гору подушек, закрываю глаза и сглатываю.

– Мне просто нужно время и расстояние, чтобы переварить все, что произошло, – говорю я. – И мне кажется, он не собирается предоставить мне ни того, ни другого, что бы он там ни говорил.

– Ну, во-первых, ты беременна… Калиста-бариста будет рожать. Это значит, что я стану тетей, что чертовски круто. Во-вторых, какой у тебя план? Ты собираешься продолжить учебу? Занятия начинаются послезавтра.

– Если честно, у меня такое чувство, будто я в программе по защите свидетелей. Я оставила телефон в больнице и сняла кучу наличных, чтобы меня нельзя было отследить по карточкам. Я хочу вернуться к учебе, но мне страшно появляться на людях. – Я хлопаю себя по лбу. – Что, черт побери, мне делать?

Харпер ложится рядом со мной и дотрагивается до кончика моего носа.

– Ты останешься здесь до тех пор, пока не решишь это. У тебя будет мой ноутбук, и ты сможешь заниматься онлайн. В таком случае тебе не придется появляться в университете, и он тебя там не найдет. – Она замолкает и поджимает губы. – Ты же не думаешь, что он навредит тебе?

Я энергично мотаю головой.

– Нет. Он, может, и сумасшедший, но об этом я точно не волнуюсь.

– Хорошо, потому что я подрастеряла свои навыки ниндзя, бро.

На моем лице появляется улыбка.

– Не знаю, как бы я пережила все это без тебя.

– Черт, я тоже. – Она расплывается в улыбке. – Можешь отблагодарить меня, назвав ребенка в мою честь.

– Я думаю, это вполне осуществимо.