Твое пламя и твои крылья, феникс (СИ)

Глава о радостях и горечи обретения (1)

Взгляд Агаты

— Давай поженимся теперь же.

— Слушай, я ведь так и не разобралась со своей клятвой. Там формулировка получилась настолько мутная, что вообще ничего не понятно.

— Но ты же выяснила, что вправе вступать в брак с кем-либо ещё, кроме того мерзавца.

— Да, вроде, ничто не мешает…

— Ну так давай проведём церемонию.

Я отвела взгляд.

— Ты так торопишься…

— Я боюсь, что ты передумаешь.

— Ну и на черта тебе жена, которая передумает прямо посреди брака? Допустим. Не говорю, что так и будет, но если ты реально боишься смены моих настроений — так какой смысл?

— Когда ты станешь моей женой, я найду способ сделать так, чтоб ты не передумала.

«Наивное дитя, — подумала я, невольно улыбаясь. Но Ардис всерьёз считал так, как говорил. Это даже подкупало. — Сколько же тебя ждёт разочарований…»

— Ладно. Раз настаиваешь…

— Настаиваю! Послезавтра?

— У меня нет ни малейшего представления о том, сколько нужно приготовлений.

— Всё уже готово, Агата, ты можешь не волноваться. Свадьба — забота моей семьи.

Я пожала плечами.

— Делай как считаешь нужным.

И как-то не ожидала, что он именно так и поступит. Едва успела отойти от экзаменов, как меня захватила предсвадебная суматоха. И ещё благо, что меня саму ни к каким обязанностям не привлекали. Всё, что от меня требовалось — посетить дорогущий городской салон красоты, где меня от души постарались утопить в медовом молоке и натёрли разными маслами, обработали волосы и лицо; потом навестить швею, обувщика и керамиста, который должен был представить изысканные тонкие блюда и другую посуду. Последней предстояло «участвовать» в церемонии, и выбирать я должна была на свой вкус, хоть и ни черта не понимала, зачем это нужно.

— Мы проведём церемонию в академическом храме, — обстоятельно сообщил мне Хиреам. — А брачную трапезу — в семейном доме. Твои преподаватели считают, что это может быть рискованно, но я полагаю — ничего страшного. Среди гостей будет много бойцов, они обеспечат защиту. У тебя есть возражения?

— Ни единого.

— Я рад. — Он, наклонив голову, разглядывал её в задумчивости. — Позволишь говорить тебе «ты»?

— Конечно.

— Благодарю… Я слышал, что тебе предложили жить с мужем на территории академии.

— Да, уже через месяц обещают комнату.

— Если тебе так удобнее, что ж… Твои опасения мне понятны. Поэтому в традиционную поездку на родину Ардис съездит один — за вас двоих.

— А такая поездка должна быть?

— Конечно. Супругу представителя рода обязательно показывают роду, его святыням и землям. Одаривают подарками. Но допустимо, чтоб новоиспечённый муж явился к родственникам один и привёз с собой только прядь её волос или какую-нибудь памятную вещицу новобрачной. Обстоятельства бывают разные. — Хиреам бдительно изучал меня, можно подумать, вот-вот вытащит лупу. — Твоя ситуация попадает в их число. Можешь быть спокойна, мы все озаботимся твоей безопасностью. Раз теперь ты член семьи, и речи быть не может о чём-то ином.

— Спасибо.

— А раз так, то я хотел с тобой обсудить кое-что… Так понимаю, Шеника с тобой уже пооткровенничала?

— Д-да, она рассказала о своём прошлом… Предыдущем… Ну…

— Вот именно. Должен ли я пояснить, что эту тайну следует хранить ото всех, а не только от драков?

— Нет. Я и так понимаю. Поверьте, я умею молчать.

— Поверь. Говори мне «ты». Пожалуйста. Я знаю. Но на всякий случай предпочитаю всё чётко проговорить. Поверь, и твоя тайна тоже будет сохранена должным образом. Каждым из членов семьи.

— Благодарю…

— Ты согласна провести две церемонии — и по традициям области, и по обычаям нашей родины?

— Если ничего сверхъестественного от меня не потребуется, то, конечно, согласна. — Я рассмеялась. — А в чём будет заключаться разница?

— Скажем так, в академии будет проведена храмовая свадьба, о ней тебе уже рассказали. Ничего необычного. А потом — эдакая, сельская, можно сказать. Мы позовём за стол всех соседей, они почествуют вас с Ардисом, а дальше вы сможете уединиться, и праздник продолжится для семьи и гостей. Не возражаешь?

— Нисколько.

— Я рад. — Старший брат моего жениха похлопал меня по локтю и улыбнулся.

Меня удивляла такая суматоха вокруг моей свадьбы. Чего же удивительного в бракосочетании двоих молодых людей, что и в академии, и вокруг семейного дома Сверадов все так оживились? Даже у лаборатории меня то и дело ловили преподаватели и интересовались, приглашены ли они на храмовое торжество, и не возражаю ли я против символических даров — сластей, лент и свечей или керамических блюд. Я сперва круглила глаза от удивления, потом привыкла и лишь кивала: конечно, жду всех, если хотите — приходите, можно и вовсе без подарков. Потом перестала про необязательность презентов добавлять, потому что все как один воспринимали это как откровенную шутку.

Наверное, тут дарить подарки на свадьбу, хоть бы и чисто для порядка — прямо обязательно-обязательно.

А потом меня перехватил и профессор Итораам. Но завёл совсем неожиданный разговор.

— Ты предполагаешь наделять супруга магией?

Я растерялась, потому что совершенно не думала об этом, и Ардис ни разу не уточнял у меня чего-то подобного.

— Я-а… не думала. А это может нанести урон моему дару?

— Твоему? — Он рассмеялся. — Твой потенциал способен одарить возможностями целый табун мужчин, и там даже дно не скребанёт. Что уж говорить об одном-единственном муже. Об этом можешь не беспокоиться. Но подумай вот о чём — если попробуешь выделить долю своих способностей мужчине, который потенциальным чародеем не является, для него такая обильная лепта может стать не просто чрезмерной, а смертельной. Понимаешь, о чём я?

— О… Нет, но я… Попробую разобраться.

— А всё очень просто. Не так уж много в мире мужчин, способных объять больше двух стихий сразу. А ты способна на большее. И если поделишься с мужем сразу всем своим даром…

— Его разорвёт?

— Ну, если сильно упрощать, то да. Покалечит его энергетическую структуру. Поэтому я советую тебе со своим молодым супругом магией не делиться. И не делать этого до того момента, пока ты не научишься отделять одну стихию от другой в себе. Подозреваю, сейчас ты даже не вполне понимаешь, о чём я говорю.

— Вообще не понимаю.

— Вот потому и советую.

Об этом я и думала до самой свадьбы и утром в день торжества. В семейный дом Сверадов с самого утра стянулись молоденькие девушки из соседних домов в помощь Таяте, они принесли большие подносы с лакомствами, кувшины с прохладительными напитками и, вместо того чтоб сидеть отдыхать, взялись за меня всерьёз.

Сначала долго купали в воде, куда снова влили довольно много молока. Потом причёсывали и укладывали волосы, причём довольно затейливо — почти все оставили лежать свободно, только кончики подвили, а вот часть хитро уложили на затылке, украсили шпильками с хрусталём и аквамаринами. Следом помогли облачиться в свадебную сорочку, прошитую искристым шёлком, и, наконец, алое платье с густой вышивкой золотом. А далее уже укрепили на причёске прозрачное изящное покрывало и усадили к зеркалу подправить макияж. Совсем лёгкий — как ни странно, в кругах простых горожан тут не принято было заметно краситься. А ещё удивило, что украшений, кроме серёг, мне и не предложили.

Все девушки-соседки потом сопровождали меня и Таяту с Шеникой в академию. Они несли всё те же подносы сластей, шутили, переглядывались, хихикали и пытались угощать мужчин семейства Сверадов. Те редко отказывались.

В академическом храме всё было готово: много свежей зелени, украшавшей стены, подсвечники, яркие полосы ткани, вышитой благочестивыми картинками на тему брака и изречениями из местного священного писания. Большинство преподавателей и работников академии уже были здесь, за церемонией они наблюдали с огромным интересом, хотя — уверена! — каждый из них видел уже не один десяток таких.

Однако же внимание нашей с Ардисом паре было попросту огромное. Наши клятвы (кстати, он обещал заметно больше, чем потребовали от меня) слушали вдумчиво, кто-то даже головой кивал. Потом мужчина обернулся и принял от старшего брата тонкое золотое ожерелье — я уже знала, что здесь оно называется эдейри, то есть «нить души», и символизирует ту заботу о духе супруга, которую женщина берёт на себя, «как муж принимает на свои плечи попечение о её теле и благополучии её потомства». Улыбнулся счастливо и застегнул у меня на шее это украшение. Меня предупредили, что только в день свадьбы его можно носить открыто, а потом предстоит прятать под одеждой.

— Высшие силы и Магия мира да благословит ваш союз, — проговорил старший священник, определённо довольный, что ему выпало проводить свадьбу в такое время, когда академия практически вымирала, поскольку студенты разъезжались на каникулы, а заметная часть преподавателей — на отдых. Так что смотрел он на нас очень добродушно и одобрительно. И руки простёр красиво, показывая жестом, чтоб мы взялись за руки. — И да объединит вас в одно.

После чего вопросительно взглянул на меня. А я ощутила, как сквозь моё тело словно сладостная судорога проходит, как тонкая нить магии связала меня с мировой силой и дала причаститься её радости и мощи. И поняла — вот он, тот момент, когда я могу, если желаю, отдать её часть мужчине, которого избрала своим спутником. И желать было проще, чем воспротивиться.

Я вытянулась в струнку, вибрируя то ли от нетерпения, то ли от наслаждения, настроилась — и тут вдруг поняла, о чём говорил Итораам. Пожалуй, он был прав, стоило поосторожничать — вдруг у меня не получится, вдруг наёмник в принципе не сможет воспринять магию… Но желание уступить силе, которая тянула вперёд, оказалось чрезмерным. Да и почему бы не попытаться? Раньше мне всё удавалось.

И я сжала запястье Ардиса.

— Выбирай, — проговорила я сквозь зубы. — Какую стихию хочешь?

Теперь уже муж наклонился ко мне.

— Прости — что?

— Я не рискну давать тебе сразу все свои возможности. Ты не потянешь. Давай начнём с одной из стихий. Выбирай: земля, вода, воздух, огонь, свет, молния, тьма… Материал, может быть?

— Я как-то не ожидал… Не думал, что ты решишься.

— Выбирай, Ардис!

— Огонь, — выдавил он.

Я сосредоточилась, для уверенности вцепилась в пальцы мужа и второй рукой. Волны силы проходили сквозь меня, а потом я втянула сюда и его, Ардиса. Он тоже был магическим существом этого чародейского мира, только едва-едва открыт всем его возможностям. И мне нужно было его для них распахнуть, как новую книгу, пробудить его крепко спящий потенциал… Что ж, сейчас это не составит труда. Нужно было лишь придержать себя и протянуть супругу только небольшую часть того, что было доступно мне самой. Вот эту крохотную долю, полыхающую, как осколок лавы.

Ощущала рядом феникса, но тот совсем не возражал принять под своё покровительство ещё и Ардиса, пусть и чисто условно. Он же помог мне ограничить свои возможности, подать мужу лишь единственный магический пальчик, а не обе руки сразу. Ардис поспешно принял — и в следующий миг его скрутило мучительной судорогой. Ни малейшего удовольствия в посетивших его ощущениях не было, только воплощённое испытание терпения и мужества. Он даже пошатнулся, но Хиреам успел подхватить брата, поддержать его, пока боль не оставила тело настолько, чтоб можно было терпеть. К тому же и мне удалось забрать часть боли. Сама я её не ощущала, лишь осознавала, что она есть… Вернее, была.

Отвела взгляд от мужа и покосилась на служителя, как бы оценивая, всё ли в порядке, всё ли так, как должно быть. Священник лишь доброжелательно улыбался. Ага: судя по тому, как он реагирует, всё идёт по плану. Снова взглянула на Ардиса. Вот, теперь видно, как в его теле играет огненная магия. Пока она ему недоступна, но минуют считанные дни, и младший Сверад откроет для себя новые возможности.

Это здорово.

Молодожён выправился через пару минут, принужденно улыбнулся мне, но заметно было, что ему не особо-то хорошо. Однако сдаваться он и не думал — подхватил меня под руку и, спотыкаясь, повёл прочь от алтаря. Нас осыпали цветами на выходе из храма, а потом и зёрнами пшена, под ноги же кидали мелкие монетки, но так, чтоб не попасть по телу. Девушки из соседских домов настойчиво угощали гостей лакомствами с подносов, разносили напитки.

Примерно то же самое повторилось и в семейном доме. Возле него, прямо на дороге, перегораживая проезд, были наставлены столы, собранные отовсюду, откуда только получилось, а между столами на больших кострах грелись котлы. Где-то варилось мясо, где-то — сладкая каша, приправленная мёдом, сливками, фруктами и корицей, и всё это щедро раздавалось и гостям свадьбы, и прохожим. Мне страшно было даже думать, сколько денег у братьев ушло на всё это. Но им виднее, как положено праздновать бракосочетания, не мне в это лезть.

Нас с Ардисом опять поставили рядом, на этот раз у входа в дом, осыпали зерном, поднесли одну чашу на двоих и заставили выпить всё до дна — к счастью, не хмельное, это оказалось молоко с пряностями и мёдом. Дальше нашей паре громогласно пожелали много детишек, долгих лет счастья и всяческого достатка, доброго согласия и радости, после чего спровадили в дом, в подготовленную спальню.

— Я должен снять с тебя наряд, — улыбаясь бледными губами, проговорил Ардис. Он шатался, и на его лбу, мерцая, всё более ясным и выпуклым становился артиф.

— Ага! С тебя бы кто всё снял. Давай-ка ложись.

Я ловко подтолкнула его к постели, без труда опрокинула, стянула обувь, а потом и праздничную одежду. Выглядел супруг неважно — бледный, осунувшийся, дышал тяжеловато. Призвав все свои знания по магической медицине (пока не слишком обширные), я его осмотрела, решая, бежать ли уже сломя голову за Иоато или до утра подождёт. Решила, что подождёт. А когда потянулась в последний раз пощупать Ардису лоб чуть правее нагревшегося артифа, обнаружила, что он уже крепко спит.