Твое пламя и твои крылья, феникс (СИ)

Глава о поиске вариантов (2)

Взгляд Агаты

Когда я наконец расслабилась, стало понятно, насколько всё-таки глубоко моё изнеможение. Даже глазами было сложно двигать, в результате бульоном меня поил Ардис (и ведь не погнушался, надо же!), а помогала одеваться жена владельца заведения. Она и обтёрла влажным полотенцем собственноручно, и переодела, между прочим, в какую-то свою одежду, чистую и стираную, а значит, мягкую. Я дремала, и мне совсем не мешал шум в общем зале, потому что сейчас, когда у меня было ощущение, будто по мне каток прошёлся, даже взрыв бы разбудил лишь с большим трудом.

Шумели, кстати, умеренно. За стенами трактира брало силу лето, так что большая часть посетителей предпочла ужинать под открытым небом, а потом там же, под навесом, улеглась отдыхать в грудах старой соломы. Это мне объяснил Ардис, который принёс очередную порцию бульона. Он тоном извинения объяснял, что их команда могла бы снять мне комнату наверху, но к чему, если и тут вполне нормально и не слишком шумно. Я заверила его, что условия и в самом деле прекрасные. Не надо ничего снимать.

— Ты ведь от мужчины сбежала? Можешь ведь об этом сказать?

— Могу. Да, от мужчины.

Он покачал головой — лицо сложилось сердитыми складками. Но большего я уже не рассмотрела — в комнате сгустился вечерний сумрак, и светильник на полочке его почти не разгонял. И рассмотреть что мужчину, что интерьер комнатушки не получалось. Впрочем, в интерьере ничего интересного не было — стеллаж, забитый просто до предела, какие-то ящики в углу, тоже со шмотьём, слепое оконце под потолком и узкая койка.

А вот мужчину рассмотреть было бы интересно. Я вдруг заметила, что у него во лбу проявилось какое-то украшение, наподобие того, которое было у вылеченного мною грубияна, только у того оно было видно и днём, а не только в темноте. И Ардис был украшен штуковиной покрупнее, погрубее, чисто металлической, похоже, наподобие эдакого бронзового листика. Предположу, что это какой-то артефакт. Видимо, они артефакты себе в кожу вживляют. Идея хорошая, на самом деле — всегда под рукой, чем же плохо.

И как-то неловко было спросить его об этом украшении или попросить нагнуться. Но посматривала, надеясь, что он не поймёт превратно.

К счастью, не понял.

— Я пойду, не буду смущать. Если что, ты зови, обязательно кто-нибудь отзовётся. Тебе нужно набираться сил. — И поспешно закрыл за собой дверь.

«Странные какие-то наёмники, — подумала я. — Ну, то, что не бандиты, похоже, точно — стал бы преступный элемент так запросто впираться в трактир у посёлка, звать целителя, каких-то вестников отправлять местным служителям правопорядка (если я всё верно поняла)? Уж точно нет. А кто они тогда?» Да и повели себя со мной как-то очень деликатно.

Нет, козлина, рассказывая про свой мир, точно мне наврал. Знать бы ещё, в какой части и в какой степени…

Я дремала весь вечер и всю ночь, время от времени сквозь сон слыша какие-то пьяные выкрики, но едва на них реагируя. Уже то было хорошо, что меня не трогают, в комнатушку не заглядывают, а значит, можно отдыхать себе, пока не отступит нездоровая слабость.

Проснулась в итоге довольно рано (по своим меркам, явно не по местным). Кухня в трактире уже работала — я убедилась, стоило подняться и выглянуть в общую залу — и часть постояльцев, зевая, уже поднялась. Кто-то сонно тёр лицо, кто-то ковылял во двор, может, умыться, а кто-то уже клевал носом над своим краешком стола. На меня почти никто не обращал внимания, а если и посматривал, то как-то спокойно, неопасно.

Однако я предпочла смыться во двор, там и нашла прежних знакомцев — всех семерых, устроившихся на большой охапке сена у ворот. Двое ещё дремали, а остальные уже пришли в себя и расселись на двух обрубках брёвен, что-то обсуждая. Один из них заметил меня на крылечке, кивнул Ардису, и тот поспешил ко мне.

— Что-то ты рано встала.

— Выспалась, наверное.

— Ну и славно. Сейчас будет готов завтрак, а потом можно будет спокойно ждать представителя наместника. Удивлюсь, если никто из официальных лиц не захочет с тобой поговорить.

— Почему?

Мужчина пожал плечами.

— Последнее время в соседних областях время от времени обозначают себя работорговцы. Это не может не беспокоить.

— А работорговля — она…

— В наших краях запрещена, разумеется. Ты не знала?

— Я… нет, не знала. — И под его внимательным взглядом подёрнулась густым румянцем. — Откуда…

— Ясно. Нелегальная работорговля здесь под запретом, а продажа женщин — вообще очень тяжкое преступление. В какой бы форме она ни осуществлялась. — Помолчал, может быть, дожидаясь моей реакции, и добавил: — Поэтому представитель наместника захочет с тобой пообщаться, это безусловно.

— Вы занимаетесь поиском работорговцев?

— Нет. Не наша специализация, но если информация появляется, конечно, делимся ею.

— А чем вы занимаетесь?

— Прости, чтимая, но я ответить не могу.

— Извини. Понимаю. — Снова густо покраснела. Как-то по-дурацки я себя веду. — А почему женщин в особенности нельзя продавать?

Он даже, кажется, завис.

— Прости?

— Ну, почему продажа женщин — прямо тяжкое преступление?

— К чему такой странный вопрос?

— Ну-у… Просто тот мужчина, который… Ну, который…

— Я понял. И?

— Он сказал мне, что в этом мире… В этих краях женщина — просто предмет, которым распоряжаются мужчины. — Я отметила, как выразительно округлились глаза моего собеседника. — Кхм… Это не так, да?

— Пойдём, сядем со всеми. — Ардис подвёл меня к брёвнам и галантно усадил в центр одного из них. — Хиреам, ты должен это слышать: похититель сказал нашей подопечной, что тут в округе женщин ни во что не ставят и смотрят на них как на имущество.

У Хиреама складки лежали и на лбу, и под глазами, и около рта. Аккуратная бородка была подстрижена строго по окату подбородка, а из-за того, что была светло-русой, тем более почти терялась на фоне кожи. В общем, выглядел он солидно и серьёзно. И взгляд был цепкий, как хватка скалолаза. Я, конечно, стеснялась разглядывать его слишком уж внимательно, вдруг неправильно поймёт. Но косилась. Этот боец, кстати, тоже был одет хорошо и украшениями не обижен: на запястьях браслеты, на шее шитая гривна, в ухе тяжёлая дорогая серьга. Но его убранство не воспринималось как детская претензия на общее внимание, скорее как знаки влияния, власти.

— Откуда ты? — спросил он довольно мягко. — Ты, как понимаю, местных порядков не знаешь.

— Да, я… — Мне не хотелось делать такой резкий рывок в неизвестность, учитывая, что я понятия не имела, что мне делать дальше. Но, с другой стороны, эти семеро ровным счётом ничем не дали мне усомниться в своих добрых намерениях. — Да. Я не из этого мира. Меня выдернули из-за пределов привычной вам реальности.

Мужчины переглянулись. Крутить у виска не спешил ни один.

— Тот мужчина сказал тебе, зачем это нужно? — уточнил Хиреам.

— Ну, он говорил… Он сказал, что подбирал специально по параметрам. По способностям.

Хиреам покосился на седовласого любителя красивых наголовней. Тот задумчиво щурился.

— Он говорил о том, что от тебя хочет? — спросил седой.

— Да. Он сказал, что я стану его женой.

— И всё?

— Ну, и свою магию отдам.

Мужчины аж подскочили, запереглядывались. Седоголовый стиснул кулаки.

— Значит, ты должна была выйти за него и безусловно отдать часть своей магии? Так он обрисовал перспективы?

— Да-а… А что не так?

Снова игра в переглядку — начинает раздражать!

— Видите ли, — медленно и осторожно заговорил седоголовый, — женщина-магиня и в самом деле может поделиться с супругом своим чародейством, как во время церемонии бракосочетания, так и позже. Она может пойти на такой шаг, если желает, но это не обязательно, это лишь добрая воля женщины. И она, между прочим, необратима. Если уж женщина на такое решается, ей почти невозможно отозвать решение впоследствии. Предложенной долей чародейства её муж сможет пользоваться и далее.

Я слегка наклонила голову.

— То есть он меня обманул.

— Как минимум в этом — точно. И в том, что женщина — предмет, которым в нашем мире распоряжаются.

— Это не так?

— Не так. Разумеется, есть работорговцы, есть те, кто пользуется их услугами — и таких людей можно лишь причислить к самым отвратительным преступникам нашего времени и мира. Есть народ драков, чьи взаимоотношения с женщинами до сих пор не вполне прояснены. Но в остальном женщины — объект заботы и опеки, и никакое насилие в отношении них невозможно. Абсолютно недопустимо. — Он помолчал. — Вы потому нас боялись? Считали, что мы можем поступить с вами не по чести… жестоко?

— Я испугалась.

— При такой подготовке — неудивительно. Поверьте, все мы желаем только того, чтоб с вами всё было хорошо.

— Почему?

— Что — почему? Почему нам хотелось бы, чтоб вы были благополучны?

— Да.

— Ну как же… — Казалось, он даже растерялся. — Собственно, закон должен блюстись. Иначе и быть не может. Каждый из живущих на этой земле следует закону, если не желает, чтоб тот нарушался в отношении него.

— О! — Это резон был мне понятен. Но теперь я посмотрела на собеседника с особым интересом. — Значит, вы представители местных служб правопорядка?

— Нет, — ответил Хиреам. — Мы — наёмный отряд. Сейчас работаем на драков, должны признать. Но основание серьёзное — их принцесса пропала. Для предположения, что девушку похитили, хватает аргументов. Поэтому взялись.

— А вы как-то не очень относитесь к… дракам?

Мужчины вразнобой пожали плечами. Переглянулись.

— Мы не все их взгляды разделяем, не все их традиции нам понятны. Есть и конкретные претензии к отдельным представителям их народа, — медленно ответил Хиреам. — Но если задание не противоречит нашим принципам, мы можем за него взяться.

— И что не так с их традициями?

— Их отношение к женщинам у многих вызывает серьёзные вопросы, а ещё их предельное собственничество в отношении них. К тому же драки — едва ли не единственный народ, который не объявил женское рабство на своей территории однозначным и безусловным смертным преступлением.

— Они практикуют такое рабство?

— Нет. Но и не преследуют за него так жёстко, как принято в других областях. Сами понимаете, это не располагает к ним. — Мужчины снова переглянулись.

— Но вы готовы помочь им в поиске принцессы, — кивнула я. — Особенно за хорошую награду.

— За плату, — согласился Хиреам. — Всё верно. Звучит некрасиво, но правда.

Я вздохнула.

— Понятно… А как они выглядят?

— Не сильно отличаются от жителей соседних областей. Но есть пара особенностей. Драки всегда носят волосы заплетёнными во множество сложных кос, и у них на лице всегда есть артифы. Это малые артефакты, вживлённые в кожу.

— Как у Ардиса? — уточнила я.

И ощутила на себе очень внимательные, даже напряжённые взгляды. Седоволосый даже сощурился:

— А вы у него постоянно видите артиф? — уточнил он.

— Только вечером, в полутьме… Что-то не так?

— Нет, всё хорошо. — Старик метнул взгляд на Хиреама. — Просто говорит о том, что у вас огромные способности.

— Иоато, не крути, скажи как есть! — Тот, похоже, вышел из себя.

— Да я уже сказал. У девушки значимые способности, которые проявляют себя несмотря на то, что у неё отнимали силы. Это свидетельствует о большом потенциале. Учитывая, что артиф у нашего брата слабый и мишенный, да к тому же иссякающий, виден он не всегда и не каждому.

— Хм… Так…

— У меня вообще-то никто ничего не отнимал!.. Я просто лечила, вот и вымоталась.

— Кого лечила?

— Не знаю. Какого-то потрёпанного парня нашла в лесу, он был буквально проткнут насквозь, куча ран, всё такое.

— И?

— Ну, и я его лечила…

— Ты умеешь лечить?

— Нет. Действовала по наитию. Осмотрела и подумала, что он всё равно труп при таких ранах, так стоит хоть попробовать. Попробовала. В итоге он пришёл в себя, и я… сбежала.

— Оставила раненого?

— Он велел мне убираться вон! — возмущённо воскликнула я. — Ну, испугалась я! Такая реакция на помощь показалась мне неадекватной, мало ли что он мог сделать ещё⁈

Мужчины с недоумением переглянулись.

— Прямо так и велел убираться? — уточнил один из них, с самым жёстким, непримиримым лицом, внушавший больше всего опасений. У него была необычная причёска: коротко подрезаны волосы над ушами, а всё остальное собрано в пышный хвост, сброшенный на спину. И взгляд очень холодный, просто как кусочки замороженного металла, готового вот-вот расколоться под действием стужи. — Прямым текстом?

— Сказал: пошла, мол, вон.

— Странно…

— Может, ему что почудилось?

— Неудивительно, — вторил Хиреаму Ардис. — Вероятно, он уже был не в себе. Когда тебя истыкают, мозги, знаешь, работают уже через два раза на третий, мог что-то ляпнуть… Дурацкое.

— Пожалуй, — согласился Хиреам разглядывая меня вопросительно, но при этом и доброжелательно. — Как он выглядел?

— Ну-у… Черноволосый, смуглый… Слушайте, я больше на раны смотрела, меня остальное вообще не интересовало. Да и чувствовала я себя… Плохо.

— Ничего у него не взяла?

— Да я даже вещей его не видела! — оскорбилась я, и даже вскочила, готовая уйти прочь, оскорблённая даже намёком на мародёрство.

Как они вообще смеют⁈

Но меня остановил Ардис, вскочив следом и стиснув чуть ли не в объятиях.

— Ну, тише! Успокойся. Брат имеет в виду только одно: те, кто будет искать раненого, смогут ли хоть в чём-то тебя обвинить? Нам нужно знать, придётся ли нашей команде тебя защищать или нет ни единой причины.

— С чего бы вам вообще меня защищать⁈ — воскликнула я — и замолчала.

Они ведь меня опекают — как бы эти ни выглядело и как бы ни прозвучало. Эти семеро ничего дурного мне не сделали — напомнила себе лишний раз — и, пожалуй, стоят лишнего реверанса с моей стороны. Я ведь не хочу никому причинять неприятности…

— Потому что это правильно, — с ледяным оттенком в голосе ответил Хиреам. — И потому, что вред, нанесённый женщине, которая к тому же ни в чём не виновна — зло. Ты, как понимаю, в нашем мире недавно.

— Около недели.

Мужчины переглянулись.

— И здесь у тебя, как понимаю, никого нет? Замуж ты выйти не успела?

— Конечно, нет! Как бы я это сделала…

— Тогда тебе нужен опекун. Кто-то, кто позаботится о тебе и защитит в случае опасности. Само собой, ты уже не ребёнок и потому можешь выбирать себе опекуна самостоятельно. Но посоветую, если захочешь прислушаться, пока не спешить с этим. Раз у тебя значительные способности к чародейству, лучше поскорее добраться до одной из чародейских академий. Пока будешь там обучаться, соблюдать твои интересы по закону будет представитель, назначенный ректором, а к окончанию, быть может, ты уже обзаведёшься супругом, а то и не одним. И проблема отпадёт сама собой…

— В каком смысле — не одним? — охнула я.

Снова обмен взглядами между мужчинами.

— Ну, как бы, — пробормотал Ардис, — у женщины должно быть несколько мужей. Как иначе. Мы же не драки какие-нибудь, которые, бывает, даже крадут женщин в других областях и никого к ним потом не подпускают.

— У вас принято многомужество?

— Да, конечно. Женщин мало. Заметно меньше, чем мужчин. Это мужчине родиться просто, а вот чтоб появилась женщина, должно сформироваться магическое ядро, — объяснил седоголовый Иоато. — Даже в лишённых способностей женщинах есть чародейский потенциал — тот, который в свою очередь позволит ей дать жизнь своим детям и подарить им возможность взаимодействовать с энергией. Хотя, конечно, одарённые женщины чаще производят на свет девочек, тем более девочек со способностями. У них в принципе детей рождается больше.

— Но у мужчин ведь тоже есть что-то такое, вроде ядра? — Я, недоумевая, аж наклонила голову набок.

— Не совсем ядро. Скорее искра. Да, мы можем воспринимать магию и принимать чародейский дар от женщин, с их дозволения пользоваться им. Только у драков способности управлять магией есть от рождения. Не у всех, но у большинства.

— Так поэтому драки относятся к женщинам иначе? — осенило меня.

— Разумеется, — сухо ответил Хиреам.