Твое пламя и твои крылья, феникс (СИ)

Глава в размышлениях о том, как все это понимать (3)

Взгляд Агаты

Ну что ж, в целом мне всё было понятно. Растения, плоды, ягоды и всякие грибы здесь от того, что росло в родном мире, мало чем отличались. Работники кухни охотно и без подозрений рассказали мне, как отделять неядовитое от ядовитого, я запоминала каждую подсказку. Оставалось изумляться, как ясно работала голова в этом мире несмотря на весь страх, одолевавший меня. Но со страхом можно справиться, хоть это и непросто. Как и горе, страх сдаётся работе.

Поэтому я занялась готовкой — испекла хлеб, изображала оживление и восторг изо всех сил, чтоб никто не догадался, насколько привычным для меня делом является изготовление хлеба на дому. Потом готовила пирог с ягодами. Потом с грибами. На этом этапе в кухне появился мой «будущий муж», и, пряча своё смятение, я заулыбалась, придвигая к себе первое, что попалось — керамическую банку с солениями.

— Что ты здесь делаешь? — удивился он, засовывая подмышку что-то, напоминающее планшет.

— Да так, пробую готовить.

— Готовить?

— На моей родине жёны всегда готовят мужьям всякие вкусные вещи. Осваиваюсь… А что это? — И снова настойчиво показала на планшет. Нет, надо разобраться — неужели тут есть техника? А интернет придумали уже?

Мужчина нервозно засунул планшет ещё глубже в складки одежды.

— Считается, что дамам не стоит вникать в такие вопросы. Это вредно для здоровья.

— Кем считается?

— Давай мы обсудим потом… Как ты осваиваешься?

Я задумчиво посмотрела ему в глаза.

Хитрая сволочь. Даже и гадать не надо. Знать бы ещё точно, в чём именно ты мне врёшь, сцуко. Но у меня нет ни времени, ни возможности разбираться. То, что ты мне враг, я и так отлично знаю. А ещё осознаю, что тебе моё понимание демонстрировать нельзя ни в коем случае. Пусть враг сам добывает оружие, я ничего такого ему в руки не вложу ни за что.

— Нормально. Спасибо.

— Рад слышать. Церемония уже готовится. Жду не дождусь.

— С чего бы вдруг? Такой пыл… А я далеко не красавица.

Он приподнял брови и посмотрел на меня с весёлым недоумением.

— Мда? А ты в зеркало посмотри.

И поспешно ушёл.

В зеркало? Это интересная идея. Закончив с тестом, укутав его в полотенце и пристроив на печке, я поднялась в свою комнату, где полезла к зеркалу.

И оцепенела. Двое суток прошло — и вот на меня из опалово мерцающей поверхности смотрит моя более юная и прелестная копия с чистой и нежной, как шёлк, кожей, с ясными, как звёзды, глазами, гибкая, грациозная, стройная… Когда только успела так выправить фигуру? Правда, кажется, последнее время мне как-то совершенно не кушается… Но дело совсем не в худобе: верна поговорка, что худая корова — ни фига не газель. А я именно помолодела и пограциознела всею собой, и понять, как это так получилось, было совершенно невозможно.

Долго вертелась перед зеркалом — приятно было посмотреть. Казалось, местное чародейство сделало меня более совершенной, чем я была в действительности. Может, оно так и есть. Да и неважно. Но посмотреть было приятно. Я расстегнула платье и спустила с плеч местную рубашку — оценила приятного оката плечи, грудь, плоский живот, бёдра. Ни шрама или затяжки, ни пятна, даже родинки почти все исчезли, и жирка осталось ровно столько, чтоб придать фигуре мило-женские очертания. Ничего лишнего.

Офигеть.

Я вздохнула и поспешно оделась. Нет уж, козёл, тебе такая ягода не достанется. Лучше угроблю её в побеге, чем выдам тебе на блюдечке, ты такой радости не заслужил.

Само собой, побег лучше было бы планировать на момент, когда владелец замка свалит нахрен, но, во-первых, он, похоже, ничего подобного не планировал, а во-вторых, мне о планах не докладывался. Значит, остаётся рискнуть. А ещё было бы здорово узнать о мире побольше. Что-то сентенции будущего «типамужа» вызывали у меня серьёзные сомнения. Прямо заставляли хмуриться.

Допустим, это действительно мир победившего патриархата. Но какого тогда хрена все работники кухни, уборщики, подсобные рабочие и все прочие чистильщики печей — мужики? А женщин в персонале крепости ровно две: управляющая и её помощница? Почему даже младший счетовод — мужчина? Разве при патриархате гордые носители тестикул не сваливают на женщин всё самое грязное, непрестижное, скучное и малоприятное? Да, допустим, дамы плохо справляются с трудом, требующим физической силы (хотя вопрос спорный, в средние века вон служанки и дрова с водой в замок таскали, и навоз выгребали). Но если сила вторична, а утомительность первична — что мешает приставить, допустим, две-три бабы вместо одной, если одна не потянет?

А тут сплошь мужики: и с вёдрами, и с тряпками, и со щётками, и овощи чистят, и пыль вытирают, и стопки белья носят, и даже в цветниках и на грядках роются, пропалывают и рыхлят. Что-то тут нечисто. Может, конечно, владелец замка настолько богат и понтовит, что ему подавай только престижных мужиков на любой должности, готов переплатить хоть вдесятеро, лишь бы шикануть. Допустим. Но что-то странно как-то…

К вечеру я собрала вещи и подготовилась от и до. Приняла ванну, демонстрировала, насколько разнежилась и как сильно хочу спать. А едва только служанка, она же помощница управляющей вышла из комнаты, поспешила влезть в одежду (увы, пришлось надевать платье, женщины тут штаны не носят, а выделяться в малоизвестном мире вообще опасно), подвязала подол, чтоб не мешал, и выскользнула из комнаты. Надо было добраться до кухни и стянуть хлеб. Свежевыпеченный брать чревато — заметят. А вот за тем, что уже полежал, следят не так пристально. Его могут взять и слуги, и работники конюшни — отнести лошадок побаловать — и птичник прихватит вместе с гущей от кваса — птице вылить в поилку и накрошить сверху угощение. Словом, обратят внимание не сразу.

Разжившись едой, вернулась в свою комнату, плотно закрыла дверь и уже тут развила активную деятельность: всё увязала как следует, проверила обувь и в итоге выбралась на балкон. А уже оттуда осторожно сползла вниз, придерживаясь то за лианы заматеревшего плюща, то за архитектурные выступы, и дальше по кустам улизнула к самой ограде. Там сумку перекинула через ограду без особых церемоний, а сама протиснулась между двумя сегментами ограды — чудом отыскала подходящее место.

И потом ещё долго сидела в кустах, выжидая, не будет ли реакции со стороны замка.

Потихоньку темнело. По лугу тянулись полосы тумана: не хотелось его беспокоить, но, с другой стороны, может ли быть лучшая защита от чужих глаз? Было холодно, и с каждым получасом будет становиться всё холоднее, тут я не заблуждалась. Бывала в походах, знала, что такое ночь даже летом в средних широтах. Надо отойти как можно дальше, а потом найти подходящее место для ночлега, завернуться в одеяло и притаиться так, чтоб не нашли. И просидеть в ухоронке до самого рассвета, до момента, пока не смогу видеть всё от и до.

Непонятно было, приближается ли лес, или так всего лишь кажется. Но я упорно спешила вперёд и наконец вломилась в ельник с отчётливым ощущением облегчения. Ельник — это надёжная защита растрёпанных игольчатых лап, хруст и уют опавшей хвои под ногами и тишина. Подобрав более или менее подходящее местечко для отдыха, я забилась под размашистые лапы, там укуталась в одеяло и всю ту одежду, которую тащила с собой, и постаралась уснуть.

Только при пробуждении меня посетило ощущение свободы, вот самой настоящей свободы, которую ни с чем не спутаешь. Иди куда хочешь, делай что хочешь, желаешь сдохнуть на месте — твоё право. И свои проблемы решай сама, от поиска воды для приготовления пищи до починки ботинок. Никто твои заботы на себя не возьмёт.

Усмехнувшись, я пожевала хлеба, запила водой из бутылки, свистнутой из кладовки при кухне. Прекрасно. Проблемы можно разрулить, задачи решить, а вот независимость — драгоценная жемчужина, равной которой нет. Не каждый потянет носить такое украшение, но у меня и нрава, и характера хватит. Я не намерена сдаваться.

Собралась и пошагала дальше, и смутно не представляя, куда стремлюсь. Одно мне было понятно: следует отойти как можно дальше от замка и уже там попробовать магическую практику. Раз старый козёл заявил, что магия у меня есть, значит, вероятнее всего, она есть. Ведь кто-то когда-то с чего-то начинал, почему ж я не могу? Мне бы только убедиться, что сама по себе такая штука, как магия, у меня имеется. Но, наверное, действовать нужно осторожнее. А вдруг и в самом деле чужое чародейство можно ощутить на расстоянии?

Для начала решила, что эту самую магию, которая у меня должна быть, а также ей, видимо, следует присутствовать в окружающем мире, раз мир магический, хорошо бы рассмотреть. Увидеть. Изучить визуально. Ну и как это делается? Я вздохнула и подключила воображение: вот есть же законы физики, есть силы, которые воздействуют на объекты и предметы, и эти силы вместе с их направлением можно зафиксировать разными приборами. Так почему бы не представить себя таким вот высокочувствительным прибором, способным и зафиксировать, и проследить в динамике, и проанализировать?

Пока шагала, рассеянно поглядывала по сторонам. Сама для себя решила, что пыжиться, тужиться и вообще напрягаться не стоит. Наоборот — расслабиться, дать волю тому, что есть во мне и до сих пор дремало. Уж конечно, новым возможностям нелегко себя показать, если они — как навыки младенца, в зачаточном состоянии. Не стоит давить ни на них, ни на себя. Шла и лишь скользила взглядом по стволам, зелени, траве и паутинкам меж веточек. Красиво…

И сама не отметила, в какой момент мир вокруг углубился, словно раньше он был двухмерным, а теперь стал объёмным, обрёл дополнительный уровень восприятия. Остановилась даже, крутя головой, пытаясь понять, что случилось. Что изменилось-то? Ведь точно изменилось, но как понять суть преобразования?

Устав, устроилась на сухом пригорке у елового ствола и задумалась. Что я вижу? Да, собственно, структуру мира. Я ведь привыкла мыслить системами, структурами, зависимостями, алгоритмами. Мозг вряд ли способен вытащить из себя то, чего в нём нет, к чему он не привык, и даже новое постарается воспринять понятным для себя образом.

А спустя полчаса вдруг увидела магию. Нет, неверно было обозначать это понятием «увидела» — скорее ощутила, восприняла. Но образ всё равно построился перед внутренним взором. Чёрт, я видела даже то, как энергия идёт в стволе дерева, и как что-то едва заметно мреет, будто переливается, над поверхностью земли! Такого не могло быть, это антинаучно — но было.

Ну и ладно. Лишь бы работало.

Снова поднялась, навьючила на себя вещи и побрела дальше. Предстояло найти, где бы набрать воды, а потом подобрать себе местечко для ночлега. И подумать, что делать дальше. Еда в сумке пока не закончилась, но надолго её не хватит. Значит, нужно подумать, что бы съестного промыслить. Интересно, чародейство сможет помочь мне охотиться? О том, что делать с пойманной живностью, как её готовить, я имела смутное представление. Но хоть какое-то имела: возьмусь и шкурку содрать, и выпотрошить правильно, и запечь потом над углями. Так удастся ли приманить какого-нибудь зайца или тетерева?

Лучше тетерева. Зайцы — не кролики, разжевать будет очень трудно. Либо его надо варить несколько часов. Челюсти-то у меня избалованные.

Но сперва я попробовала что попроще. Попыталась поднять с земли веточку — в шестой попытки получилось. Ещё через пару попыток сообразила, что есть два способа это сделать: прямым воздействием, требующим заметного усилия, особенно с непривычки, или косвенным. Для этого требовалось изменить вектор воздействующих на веточку сил, но тут надо было прикинуть всё до мелочей — что, куда и как, считай, решить сложное уравнение. А сначала составить его.

Убедившись, что могу, интерес к телекинезу потеряла и заинтересовалась подъёмом температуры в воде. В самом деле, почему бы её не вскипятить прямо в стыренной кружке? И стерилизация, и опыт. Тут уж сразу не стала мудрить и просто разогнала движение молекул воды. Много времени не потребовалось — вода уступила моим мысленным усилиям и закипела.

Удовлетворённая, я успокоилась. Ну что, теперь я обеспечена безопасным питьём в любых обстоятельствах, даже если костёр не из чего будет сложить. А может, и супец сварю, если по-быстрому. Два часа-то молекулы в кружке пинать взглядом без единого перерыва я как-то не готова. Но на что-нибудь простенькое, вроде кипячения грибов или мелких кусочков мяса, меня хватит.

Грибы и в самом деле нашла — маловато, но мне хватит. Были и кое-какие съедобные ягоды — их я определила по следам птичьих поклёвок. Опасливо попробовала то и это — вкусно. А может, мне просто так показалось с голодухи. Потом удалось промыслить двух каких-то птичек не крупнее голубя — прижать их к земле усиленным вектором гравитации, подойти и взять в руки. Возилась я с ними долго и без удовольствия, а потом варила в двух водах — для уверенности. Обглодала до косточки и только тогда выдохнула с облегчением — тело наконец-то утихомирилось и отстало от меня с требованием немедленно пожрать, и побольше.

Место ночёвки покидала с одной стороны без сожаления (здорово я тут перьями и пухом всё угадила, хорошо хоть требуху сообразила закопать поодаль), с другой без воодушевления. Ноги здорово разболелись, хотелось лежать и расслабляться. Но куда там — шагай, раз уж затеяла побег. Нужно было убраться от «козлиного замка» как можно дальше.

Ближе к вечеру отыскала озерцо, которое принялась рассматривать очень внимательно. С одной стороны, и вода требуется, причём не только для питья — умыться хочется, оплескаться. И, вроде, выглядело озеро хорошо: не заросшее, вода довольно прозрачная. Я осторожно подкралась к берегу, высматривая, не «стоят» ли в прибрежной воде рыбки — это показатель её чистоты, хороший признак. Или хотя бы ракушки — эти тоже предпочитают проточную и родниковую. Рисковать-то не хотелось, хотя даже самую лучшую водичку я всё равно вскипячу для уверенности.

Да, похоже, пить здесь можно. И купаться тоже. Я пошарила взглядом по сторонам — в идеале бы подыскать удобное местечко для стоянки прямо тут, чтоб далеко не таскаться с водой и вещами. Ну, в принципе, вот там можно будет разложить костёр.

И тут в отдалении послышался негромкий треск сухих веток, чьё-то шевеление и стон. Явно человеческий.