Твое пламя и твои крылья, феникс (СИ)

Глава о том, к чему все может прийти (3)

Взгляд Агаты

Древо и в самом деле всё приняло. И я даже поняла, что муж имел в виду, говоря, что определяется принятие легко. В ответ на полностью и от души произнесённую присягу (потому что она прекрасно звучала и была справедливой, пришлось признать) нас осыпало мелкими огненными искрами, не жгучими и совершенно не испугавшими. Такими, сияющими, переливчатыми, как роса под юным солнцем, мы поднялись обратно в храм, где служители, склонившись, засвидетельствовали милость Пламенеющего Древа, а потом и вывели нас к народу.

Уже была ночь, площадь заливал свет факелов и нескольких костров, которые разожгли в гигантских жаровнях. Публика не расходилась, ждала исхода, и когда мы с Арием появились на пороге главного храма, такие все из себя искристые, толпа разразилась такими воплями ликования, словно каждому из этих людей в один момент простили долги и даже отвесили дополнительных монет на личные увеселения.

А следом подошли всё те же служители, забрали у нас символы власти (у Ария меч и тяжёлое кольцо, которое он почему-то даже не надел, у меня — жезл и веер), далее сняли с нас мантии, густо расшитые золотом и драгоценными камнями, а потом и золотые ожерелья. Они также были знаками королевского достоинства и весили, кажется, примерно как половина трона. Между прочим, коронация и заключалась в том, что на нас всё это надели и всё это вручили. Корон вообще не было, только мантии, ожерелья и символы. А теперь вот отобрали обратно…

И хорошо.

— Теперь нам надо обратиться, — подсказал муж.

— Ты ж уже демонстрировал облик, — буркнула я, думая о том, что охотно бы уже перекусила. Сколько можно участвовать в действах на голодный желудок⁈ Мне, дважды беременной, вообще-то вредно…

— Во-первых, традиция, во-вторых, ты-то не демонстрировала.

Я вздохнула и выпустила крылья. Ответным ликующим воем толпы меня едва не сдуло. Самой захотелось поскорее взлететь, чтоб убраться подальше от этих возбуждённых типов. Что я и сделала, уже в полёте обращаясь полностью в феникса, потому что для меня теперь так было проще, удобнее.

Следом за мной в небо рвался дракон, ревущий от восторга, что он может разделить полёт с существом, дорогим его сердцу. Эту эмоцию он передавал мне с такой настойчивостью, словно собирался прямо в воздухе над столицей, вот сейчас без отрыва от церемонии заняться со мной чем-нибудь малопристойным. Но в действительности никаких шибко игривых намерений у него не было. Он лишь танцевал вокруг меня, словно пытался обвиться всем своим хрустальным телом.

«Не мешай! — заклекотала я. — Крылом приложу!»

«Мне нравятся твои крылышки, — довольно рыкнула эта громадина. — Прикладывай. А вообще я хочу показать, насколько ты значима для меня».

«Хочешь, верхом сяду и на хребте проедусь? Раз значимость так важна!»

«Если хочешь, радость моя — садись».

Я лишь вильнула в сторону, не представляя, как ещё показать ему, что шутка дурацкая. Но, взглянув вниз, осознала, что внимание к нам — совершенно особое, и мы в небе можем вытворять всё что угодно. Хоть сексом заниматься — горожанам плевать. В смысле, даже наоборот — интим их заинтересует ещё больше, чем обычные фигуры высшего пилотажа. Они и сейчас в восторге наблюдали за игрищами единственного в королевстве истинного дракона с фениксом, аплодировали, орали, размахивали руками, обсуждали друг с другом. Заодно я отметила для себя, насколько острым зрением обладаю — могу при желании каждого человека внизу рассмотреть в деталях.

Странно… Я ж феникс, а не орёл!

«И что мы должны делать?»

«Просто полетать немного. Показаться всем, кто успеет увидеть. — Дракон подлетел ко мне почти вплотную, даже испугал немного. Я забила крыльями, застывая в воздухе, и мы на пару мгновений соприкоснулись грудью. Ох, какое удивительное было ощущение! Я бы сравнила это со страстными объятиями в человеческом обличии — чистый секс. — Любимая!..»

«Что ты творишь, звероящер!»

«Ухаживаю. Заигрываю. А что — не стоило?»

«Прекрати! Не при всех же!»

«Почему нет? Пусть наши дорогие подданные не сомневаются, что союз будет плодотворным».

«Там Ардис внизу! Ты будешь выёживаться, пока не услышишь, как снизу доносится скрип зубов⁈»

«Какая светлая мысль!..»

«Арий!»

«Всё-всё. Больше не злим старшего мужа. Приземляемся?»

Согласно фыркнула и заложила вираж, надеюсь, красивый. На ступени перед храмом мы опустились одновременно, так же одновременно и обернулись обратно. Я оправила юбку и осторожно покосилась на Ария. Тот держался с огромным достоинством — следовало брать с него пример. И обо мне не забыл — повернул голову, улыбнулся, протянул руку. Я оперлась на неё и позволила увести себя в крепость, стараясь не смотреть на людей, которые спешили склониться перед нашей парой.

Уже во дворце нас нагнал и Ардис. Приодетый и приукрашенный, он от окружающих драков отличался только коротковатой растрёпанной причёской и лёгкой небритостью. При дворе так не ходили, но моему первому мужу было на местные уложения плевать. Он и этикет-то соблюдал с большой неохотой и лишь в случаях, когда это было прямо обязательно. На церемониях, например.

Он приобнял меня за плечи и пристроился с другой стороны.

— Ты выглядела просто потрясающе, — шепнул на ухо, после чего прошёлся губами по виску. Приятно… — Грациозная, пламенная!

— Да, я такая. — И мягко вывернулась из его объятий. — Ард, слушай, тут народу полно, и праздник ещё не закончился.

— Скажешь, неприлично?

— Между прочим да!

— Так это и будоражит, — игриво шепнул он и отступил раньше, чем я успела ткнуть его в бок.

Арий снисходительно улыбался.

— Мы не будем затягивать. Сейчас начнём застолье, после этого я тебя отпущу с ним, останусь один.

— Готов нас прикрыть?

— Ну, мне от этой обязанности не увернуться, но тебе-то зачем мучиться. К тому же, тебе это в принципе противопоказано — мучиться. Расскажешь ему сама?

— Да, пожалуй. — Вздохнула. — И даже покажу. Обоих червячков…

Торжественное застолье было сорганизовано сразу и в обоих бальных залах, и в галерее, которая их соединяла. И, хотя галерея была длинной, а залы огромными, всем места не хватило, поэтому слуги распахнули двери в сад и расставили столы прямо там, на лужайках, между клумб, даже на дорожках. Всюду горели магические огни, переливались многоцветные гирлянды, и выглядело это так красиво, что я даже пожалела об обещании поприсутствовать лишь на открытии торжества. Тем более столы ломились от лакомств всех видов, форм, размеров и вкусов, как тут устоять…

Хотя и спорить не стала, когда, подняв кубок во второй раз и произнеся короткую речь, Арий подмигнул Ардису. А тот ловко уволок меня в боковую дверь и бодро дотащил до спальни на руках. И до разговоров в тот вечер так и не дошло.

Какие уж тут разговоры.

Утром проснулась очень и очень рано, даже сама удивилась. Ардис спал беспробудно, мне без труда удалось вывернуться из-под его руки. Я закуталась в свободное домашнее платье и выглянула на балкон. Утреннее солнце ещё не поднялось над стенами, не разогнало дымку, было слегка зябко, так что пришлось закутать плечи шарфом. Зато ветерок был таким свежим, что хотелось пить его, будто самый лучший бодрящий напиток.

А спустя короткое время я заметила Шенику на балконе той комнаты, которая была выделена ей с Таятой. Разумеется, их обеих я зазвала и на свадьбу свою, и на церемонию принятия власти — а как иначе. И вот малышка стоит, завернувшись в плащик, и задумчиво разглядывает дракскую крепость. Нахмурившись, я распустила крылья и уже через пару мгновений пристроилась на перила её балкончика.

— Не помешаю?

Девочка округлила глаза.

— Как можно… Я думала, все ещё спят.

— Ага. И хорошо. У тебя что-то случилось? Тебя кто-то обидел? — Малышка помотала головой. Но я отставать не собиралась: подхватила её на руки, отнесла к диванчику, который стоял тут же, на балконе, усадила поудобнее. — Рассказывай, что не так.

— Да нет, я…

— Ника! Рассказывай.

Она отвела взгляд. И личико было такое виноватое…

— Я знаю, что его нельзя подпускать к себе даже близко. Урок мне преподан хороший. Не поспоришь. Но… Вот только…

— Ну?

Тяжело вздохнула.

— Не могу думать ни о чём другом, словно увязла в нём совершенно. Мне твой деверь, Иоиль, объяснил, что после встречи и магического контакта у нас с его старшим братом скорее всего окрепла привязка, и она начала сказываться не только на нём, но и на мне.

— Ты хочешь быть с Менеем?

— Я его боюсь, — прошептала Шеника. — Но уже сейчас понимаю, что, похоже, не смогу без него. Просто не смогу.

— Из-за привязки?

— Да. И из-за нашей связавшейся магии. Мы теперь действительно зависим в этом смысле друг от друга. — Она растерянно посмотрела на меня. — Ты порицаешь?

— Кого? Тебя? Да бог с тобой, девочка, с чего бы вдруг⁈ Ситуация у тебя не позавидуешь. При твоём прошлом да оказаться в такой зависимости от человека, причинившего тебе столько зла…

— Он клянётся, что всю оставшуюся жизнь посвятит, насколько сможет, искуплению вины передо мной. Но я не особенно верю. На сколько хватит мужчину, к тому же привыкшего к власти?

— Мы не можем этого знать, — вздохнула я. — Может, сорвётся. А может, и в самом деле всё понял, проникся. Если я из рассказов мужа сделала правильные выводы, расставание со связанной — это очень мучительно. Иногда душевные муки делают из человека большее чудовище, а иногда очищают душу. — Я задумалась, поглаживая Шенику по руке. — В одном ты можешь быть уверена: я ни за что не позволю Менею причинить тебе вред. Если ты всё-таки выйдешь за него, я буду постоянно держать ситуацию под контролем. Малейшая жалоба с твоей стороны — и я немедленно вмешаюсь, и Ария притащу разбираться.

— Это его брат.

— А я его жена. И мы ведь с ним тоже накрепко связаны. А ещё я теперь королева. В Высокогорье это кое-что да значит. — Я приобняла девочку. — Ты главное не торопись. Обдумай всё. Присмотрись к мужику ещё, пообщайся, держа его на расстоянии. Если он продержится до твоих десяти-одиннадцати биологических лет, когда начнут просыпаться гормоны, и подтверждение связи станет насущным вопросом, можно будет и подумать над свадебкой. Разумеется, я ещё поговорю с мужем насчёт этого всего. Но у меня есть ощущение, что он примет любое твоё решение. Защищать брата он не станет.

— И ты не будешь меня презирать за то, что я согласилась?

— Господи, ну почему ты так думаешь вообще! За что тебя презирать. — И обняла малышку крепко-крепко.

На балкон выглянула заспанная Таята.

— А, вот ты где. — Она волокла с собой одеяло, которое тут же накинула на Шенику. — Что случилось?

— Секретничаем, — улыбнулась я. — Девичьи темы обсуждаем. Тебе-то, кстати, платья, которые вам пошили, нравятся?

— Чему ж там не нравиться, — пробормотала она и, зевнув, уселась с другой стороны. — А вы всерьёз, что ли, с утра пораньше решили обсудить гардероб?

— Чего ж нет? Мне скоро надо будет его спешно обновлять. Делать платьишки посвободнее в талии.

— Серьёзно⁈ — взвизгнула Таята, подпрыгнув на месте и моментально забыв о любой подозрительности. Схватила меня за руки, восторженно сжала пальцы. — Ты в ожидании⁈ Ух, это же чудесная новость! А кому из отцов повезло — уже знаешь?

Даже взгляд Шеники прояснился, напряжение отпустило её, из взгляда пропал испуг и вина. Она искренне заинтересовалась новой темой. Так что мы перебрались в комнату, где с удовольствием и под ранний завтрак устроились обсуждать моё новое положение. По мнению Таяты разговоров были достойны не только новые наряды, но и рацион, и те обряды, которые лучше соблюдать будущей маме, и развлечения, которым лучше предаваться.

А я что — я была не прочь поболтать на чисто женскую тему. Тем более и девочка так удачно отвлеклась от непростых переживаний.