Убежище в горах

Глава 14

Аспен

Я не смог бы объяснить, почему испытал такое возбуждение, даже если бы усиленно попытался сделать это. В последующие дни я только и думал о том, что произошло между мной и Хаксли. Моя команда тоже не была настолько наивной и не упустила возможности поперемывать мне кости в течение целого часа, пока я сам не попросил их оставить эту тему.

Я не собирался делать ничего подобного с Хаксли. Притяжение было заметно с самого начала, но я не мог предположить, что буду так действовать на него. Моей целью было то, чтобы побудить его вернуться домой, и я не до конца понимал, поспособствует или помешает этому в дальнейшем то, что происходит между нами.

Как бы там ни было, я осознавал, что если планирую выполнить обещание, данное его матери, то наши встречи с Хаксли должны быть регулярными. Сделать это было нелегко. Наши полевые работы занимали много времени и сильно выматывали. К вечеру я практически валился с ног, и мне было не до того, чтобы следовать к его хижине.

Через две недели после нашей встречи у костра я объявил команде, что мы опережаем график, и что мы можем вернуться к более спокойному темпу работы. Мы и так работали на износ.

Решив сделать себе выходной, я встал с утра пораньше и составил список поручений для команды, которые они должны выполнить после подъема. Я был в курсе, что девчонки планируют поездку в Литтл Дир, так как нам нужно пополнить запасы. Приняв душ и собравшись, я схватил ключи от квадроцикла и уехал.

Хаксли две недели не давал о себе знать, и я решил, что пришло время навестить его. Я планировал провести с ним день, плавно переходя к более личным разговорам, чтобы понять, на что я должен давить.

Вскоре достигнув хижины, я спрыгнул с квадроцикла, в красках вспомнив ту ночь, когда я доставил его домой.

Я постучался, но ответа не последовало.

Изначально, я понимал, что Хаксли затаился внутри, опасаясь появления незнакомцев. Но я предпочитал думать, что я для него уже не чужой.

После того, как я постучался второй раз и снова не получил ответа, я окинул взглядом близлежащую местность, размышляя о том, где он может быть. Предположив, что он у ближайшего ручья или со своими кроликами, я побрел по уже знакомой мне тропинке в надежде найти его.

Когда я приблизился к журчащему потоку, до моих ушей донеслись явно неестественные всплески воды. Когда моим глазам открылся стремительный ручей, я замер, увидев Хаксли, купающегося в теплой летней воде. Его влажное тело переливалось на солнце, когда он стоял по пояс в водоеме. Вода струилась с его плеч и каскадом следовала по телу. По телу, которое я не имел возможности лицезреть до этого момента. Он стоял ко мне спиной, что позволило мне рассмотреть верхнюю часть его задницы, которая выглядывала над поверхностью воды.

Подавив свое мгновенное возбуждение, я достаточно громко откашлялся, чтобы привлечь его внимание. Обернувшись, он погрузился глубже в воду, стараясь прикрыться, прежде чем встретился со мной взглядом.

— Доброе утро, — я подошел ближе, остановившись у самой кромки воды, и ухмыльнулся. — Я ничего не мог с собой поделать. Если бы я знал, что обнаружу тебя здесь, то, наверное, не стал бы принимать душ с утра.

Не говоря ни слова, он изучил глазами весь лес позади меня, прежде чем снова посмотреть на меня. Я выбрал местечко на большом каменном выступе у ручья и, оперевшись на руки, поднял голову к солнцу.

— У меня сегодня выходной, и я предположил, что, возможно, ты не откажешься составить мне компанию.

Я прислушался и по звукам воды, стекающей на каменистую поверхность, понял, что он вышел из водоема. Вскоре звук льющейся воды становился все более размеренным, пока и вовсе не превратился в редкий стук капель. Его шевеления и шорох одежды, когда он одевался, заставляли меня из всех сил сдерживаться, чтобы я не посмотрел в его сторону. Желание взглянуть на его обнаженное тело было неимоверным. Я надеялся, что он осознает, какое терпение я проявляю, отведя глаза.

Почувствовав его приближение, я отвел свой взгляд от неба и наблюдал за тем, как он перепрыгнул через несколько камней и вновь оказался на берегу. Капли воды беспорядочно покрывали обнаженные участки его тела, а мокрые волосы намочили его футболку в области плеч.

Все также молча, он шмыгнул на каменный уступ рядом со мной и улегся под лучами палящего солнца. Уловив его намек, я лег рядом с ним и закрыл глаза, пытаясь понять, с чего лучше начать разговор.

Довольно долгое время мы оба просто наслаждались умиротворением летнего дня. Моя компания, по-видимому, не смущала Хаксли, поэтому я решил подождать немного, прежде чем нарушать тишину словами.

— Ты когда-нибудь задумывался о возвращении домой?

Возможно, начинать с такого вопроса было глупо с моей стороны, но я надеялся, что ответ на него даст мне отправную точку. Если он ответит положительно, то моя миссия станет более выполнимой.

То, как его тело мгновенно напряглось, дало мне понять, что к своей цели мне будет прийти непросто.

— Это небезопасно.

Я мельком бросил на него взгляд. Его глаза по-прежнему оставались закрытыми, но напряжение в его мышцах не исчезло.

— Почему ты в этом так уверен?

— Они ищут меня.

Я отстранился немного в сторону, приподнялся на локте и посмотрел на него. Он приоткрыл один глаз и подозрительно взглянул на меня.

— С момента твоего исчезновения прошло пять лет, конечно, они будут искать тебя. Люди переживают.

Он замотал головой и снова закрыл глаза.

— Не они. Другие люди. Я не могу вернуться.

— А как насчет твоей матери?

Он не ответил. Единственной заметной эмоцией, которую я приметил, была небольшая морщинка, нарисовавшаяся у него на лбу. Решив отойти от такого рода вопросов, я решил зайти с другой стороны.

— Тебе не одиноко здесь?

— Не тогда, когда группа исследователей популяции гризли проводят свои работы буквально у меня на заднем дворе. Я не могу даже спокойно искупаться, — ответил он, не задумываясь.

Я усмехнулся, когда искорка веселья мелькнула на его лице. Это не длилось долго, но это было.

— Ты ведь понимаешь, что я здесь всего на месяц, не так ли? Наша работа завершается летом.

Тень легла на его лицо, когда солнце скрылось за облаком. Это идеально совпало с долей разочарования, которое исходило от него, когда он встрепенулся.

В воздухе повисла пауза, прежде чем он что-то сказал.

— Вы же вернетесь в следующем сезоне?

— Нет.

Я постарался, чтобы мой ответ звучал твердо и уверенно, сказав то, что должен был сказать. Хаксли сел на каменном уступе, отвернувшись от меня. Он провел пальцами по прядям своих волос и собрал их в пучок с помощью резинки, которую стянул со своего запястья.

— Почему?

— Здесь две причины. Во-первых, мне нужно работать над диссертацией, и я не планировал быть здесь и в этом сезоне, но согласился, когда понадобилась моя помощь. Во-вторых, это последний год для данного исследования. Мы получили все данные, которые нам необходимы. И даже если бы у нас было больше времени на исследования, то нас бы переместили в другую местность, и мы бы все равно уже не оказались здесь.

Он погладил свою бороду и устремил свой взгляд на горы за ручьем.

— Ты снова останешься в одиночестве, Хаксли. Неужели это то, что ты хочешь?

— Я не страдаю от одиночества, — прежде чем я успел что-то возразить, он резко повернулся ко мне. — Почему это ты так настойчив? С каких пор мой отшельнический образ жизни так тревожит тебя?

Я не мог не заметить проблески агрессии в его тоне и должен был отступить, но я не видел другого способа коснуться этой темы, тем более ситуация уже накалилась и я уже шагал по минному полю.

— Твоя мама тоскует по тебе.

Он сорвался с места и посмотрел на меня горящими глазами.

— Откуда ты знаешь? — прорычал он, сжимая и разжимая кулаки.

Я слез с уступа и отошел на расстояние, вытянув перед собой руки, чтобы успокоить его.

— Когда я узнал о том, кто ты, и выяснил, что ты все еще считаешься пропавшим без вести, я встретился и поговорил с ней.

— Что ты сделал? — его глаза расширились и дико сверкнули, всматриваясь в мое лицо, а его голос был пропитан яростью. — Что ты ей рассказал? Она знает, где я?

— Да, но не совсем все.

Резким размашистым движением он устремился на меня и швырнул меня в сторону каменного уступа, на котором мы сидели. Я не удержался на ногах и смачно приземлился на задницу. Хаксли подошел ко мне вплотную быстрее, чем я успел перевести дух, и его руки крепко вцепились в мою рубашку.

— Зачем ты сделал это? — я ясно видел, как много мыслей он прокручивает в свое голове. — Ты понимаешь, к чему это может привести? Ты подверг ее опасности. Если она знает о моем местонахождении, то они могут надавить на нее. Они могли причинить ей боль, чтобы получить нужную информацию. Что именно ты ей сказал?

Он полностью вышел из себя, и если я вскоре не смогу привести его в чувства, то не смогу быть уверен, что он не причинит мне боли. Слова Аннеты зазвенели у меня у ушах.

«Возможно, он даже причинит тебе боль, если увидит в твоих действиях слишком сильную угрозу».

— Хаксли, — огрызнулся я, чем привлек его внимание. Я схватил его за футболку, так же как он поступил со мной, и оказал ему больше сопротивления, чем он ожидал. Ведь до этого момента я позволял ему делать с собой все, чего хотел он. Когда это было ради развлечения, я не был против, но сейчас он вот-вот был готов сорваться. — Отцепись от меня и с**бись в сторону, — я напирал на него до тех пор, пока мы снова оба не оказались на ногах, крепко прижатыми к друг другу в схватке за преимущество. — Если ты хочешь обсудить это, то я с удовольствием поговорю с тобой. Я не собираюсь причинять тебе вреда. Подумай. Используй свои гребаные мозги. О чем тебе всегда говорил Натаниэль?

Я не был уверен в том, что разумно сейчас использовать этот козырь против него, но я вспомнил, как его мать рассказывала, как Натаниэль смог достучаться до него, когда никто другой не смог.

Он вздрогнул при упоминании имени Натаниэля, поэтому я решил дожать его.

— Скажи мне. Что он тебе постоянно говорил?

Его хватка на моей рубашке ослабилась, и ярость в его глазах слегка приутихла, когда он задумался о тех словах. Словах, которые я не мог точно воспроизвести, но был уверен, что он понимает, о чем я.

— Так что он тебе говорил? — подтолкнул я его к ответу.

Хаксли опустил руки и сделал шаг назад.

— Не все хотят навредить тебе, Хаксли. Некоторые люди просто пытаются стать тебе другом. Откуда ты знаешь о том, что он мне говорил?

Его тревога разбавилась неприкрытым страхом, от чего его зрачки еще сильнее расширились, а все тело напряглось

— Твоя мама рассказала мне.

Я расправил свою рубашку и стал ждать его реакции на сказанное мной. Но он снова погрузился в себя, прокручивая всю информацию в голове.

— Я просто хочу быть тебе другом, Хаксли, и я не собираюсь причинять тебе вред. Если не хочешь верить мне, поверь Натаниэлю. Он был прав. Когда я обнаружил тебя здесь, а после узнал, кто ты такой, я стал переживать за тебя. Вместо того чтобы сдать тебя полиции, я отправился за советом к твоей матери. Она многое поведала мне о тебе. Она добрая и светлая женщина, и она очень скучает по своему сыну. Хаксли, я верю в то, что могу быть с тобой абсолютно честным, так что я скажу кое-что прямо сейчас, что может задеть тебя, но я обязан это сказать. Ты готов меня выслушать?

Он кивнул, но еще больше напрягся.

— Твоя мама мне многое рассказала. О тебе и Натаниэле. О твоем детстве. Твоем отце. Скандалах, которые царили у тебя дома. Много личных вещей, которые, как мне казалось, я не должен знать. Но она откровенничала со мной не просто так. Хаксли, я в курсе, что ты страдаешь параноидальным расстройством личности.

Он взревел и провел рукой по волосам, позволив еще большему количеству прядей выбиться из-под резинки и упасть ему на плечи.

— Я не параноик, — резко заявил он.

Не ожидая от него полного отрицания своего диагноза, я слегка замялся, прежде чем продолжить. Его мать говорила о том, что он посещал курсы терапии. Я не мог представить, чтобы человек добровольно пошел на это, если сам не уверен в том, что ему это нужно. Но что, черт возьми, я могу смыслить в этом?

Припомнив то, что Аннет утверждала, что это Натаниэль убедил его пойти к психотерапевту, я неуверенно решил пойти в этом направлении, чтобы посмотреть, что из этого получиться.

— Твоя мама сказала, что это Натаниэль посоветовал тебе встретиться с доктором Кольером, это правда?

Его челюсть сжалась, когда он задумался, прежде чем ответить.

— Это так, но не потому, что я параноик, — он заерзал на месте и заправил выпавшую прядь волос за ухо. — Это потому, что мой мозг слишком много работает и никогда не отключается. Раньше я тревожился за всех и обо всем. Я не мог довериться многим людям. Он, Натаниэль, считал, это нездоровым. Он считал, что это выводит меня из равновесия, поэтому я пообещал ему, что встречусь с доктором Кольером. Пойми, я никогда не был сдвинутым.

Хорошо, пусть называет овцу лошадью. Однако Хаксли дал мне понять, что я действую правильно и мне есть от чего отталкиваться.

— Ты доверял доктору Кольеру?

— Натаниэль доверял ему.

Я решил сделать паузу. Аннет объясняла, как важно для Хаксли вернуться к курсам терапии. Это было то пространство, которое я должен был исследовать в первую очередь, но я решил пойти в обход и вернуться к своей первоначальной тактике. Позже, если мне удастся, я приложу все усилия, чтобы выяснить, как Хаксли относиться к своему врачу и дальнейшему лечению.

— Когда я встретился с твоей матерью, она была очень счастлива узнать, что ты жив и с тобой все в порядке. Несмотря на то, что ты объявлен пропавшим без вести, она не желает посылать за тобой полицию, так как знает, что ты им не доверяешь. Она попросила меня попытаться убедить тебя вернуться самостоятельно.

— Нет, — он решительно замотал головой и осмотрелся по сторонам.

— Почему? Скажи мне, чего ты боишься, Хаксли?

Его темные глаза встретились с моими, и он долго и пристально всматривался в меня. Сколько бы раз я не пытался убедить его, все равно он не до конца мне доверял. Он был насторожен, и его терзали сомнения. Когда он так и не смог найти слов, чтобы ответить, я сделал несколько неуверенных шагов навстречу ему. Он не был против, но следил за каждым моим движением. Оказавшись возле него, я протянул руку и провел своими пальцами по его бороде, пока не остановился на его подбородке. Я сжал его пальцами и притянул к себе, так что наши лица оказались в нескольких сантиметрах друг от друга. Дыхание Хаксли стало сбивчивым, но он не отпрянул.

— Что произойдет, если ты вернешься домой? — прошептал я. — Расскажи мне.

— Люди Дерека Россена узнают о моем возвращении. Они ждут этого. И при наличии весомых улик они подадут апелляцию и попытаются засадить меня за решетку за убийство Натаниэля.

«Ты не должен еще больше подпитывать его заблуждения, но ты должен чутко наблюдать, как правда, которую ты пытаешься до него донести, действует на него».

— Именно это пугает тебя?

Он уткнулся своим лбом в мой лоб, вздохнул и утвердительно кивнул. Загнанный зверь внутри него успокаивался, и я знал, что спокойными и аккуратными заверениями, практически как ребенка, я смогу переубедить его.

— Я не убивал своего супруга.

— Я знаю, — я положил свою руку к нему на затылок и крепче прижал к себе. — Что должно случиться, чтобы ты ощутил себя в безопасности и смог вернуться домой?

— Я не знаю.

Его пальцы нашли мои и переплелись, делая нас ближе друг к другу.

— Ты доверяешь мне, Хаксли?

Он искал в себе силы ответить. Усиленно зажмурившись, он громко сглотнул и еще крепче сжал мою руку.

— Временами. Когда ты рядом со мной, то я постоянно слышу слова Натаниэля. Думаю, он бы хотел этого для меня, но я… я ни в чем не уверен...

Я понятия не имел, верит ли Хаксли в духов, но если бы он верил в то, что Натаниэль направляет его, то никогда бы не посмел с этим спорить.

— Он был хорошим человеком, не так ли?

— Он понимал меня. Не многие люди на это способны.

— А твоя мама?

— Она тоже, — ответил он незамедлительно.

— А твой доктор?

Он слегка задумался, прежде чем кивнуть.

— Я думаю, тоже.

— Тогда зачем скрываться от тех немногих, кто тебя понимает? Я хочу помочь тебе, но не смогу, пока ты мне не позволишь.

Слегка надавив ему на затылок, я сделал так, чтобы он подался вперед и наши губы соприкоснулись. Дальше я ничего не предпринимал, ожидая того, как поступит он. Он подхватил меня, отвечая на поцелуй.

— Я не могу вернуться домой.

Эти слова скользнули по моим губам, прежде чем он наклонился и прикусил мою нижнюю губу. Напор, с которым он это сделал, ошеломил меня, но вызвал дрожь желания, пробежавшую по моей спине.

Когда я попытался получить больше, он отстранился и выпустил мою руку. Прищурившись, он снова изучающе посмотрел на меня. Ореол сомнений, который окружал его, был заметен в каждом движении его тела. Как мне сделать так, чтобы он поверил мне?

Мне нужно было воспользоваться еще одним козырем. Возможно, было не очень красиво настраивать Хаксли против него самого, но, хорошенько всё взвесив, я озадачился, а может ли один страх перевесить другой и заставить его вернуться домой. Я просто озвучивал факты, а правда оставалась правдой — все, чего он действительно боялся, это возвращение домой.

— Как долго ты собираешься здесь прятаться?

Он пожал плечами, продолжая сверлить меня суровым взглядом. Один раз его глаза скользнули по моим губам, но он быстро сумел собраться.

— Пока я не почувствую, что угроза миновала. До тех пор, пока они не успокоятся.

— А как ты это поймешь?

— Я пойму.

Учитывая то, что угроза существовала лишь у него в голове, я предположил, что для него это действительно имеет смысл. Я еле сдерживался, чтобы сдаться и просто не назвать его идиотом. Каждая моя клеточка хотела прокричать ему правду о том, что он глубоко заблуждается. Я не обязан был быть там, бороться и аккуратно ходить вокруг да около той запутанной фантазии, которую он себе вбил в голову. Но я не мог позволить себе уйти. Что-то заставляло стоять меня на месте. В глубине души я понимал, что должен постараться сделать все возможное.

— А что если это продлится еще лет десять?

— Значит я пробуду здесь десять лет.

— У тебя так много денег, чтобы продержаться здесь так долго? Я думаю, что твои накопления уже очень скудны на данный момент.

В его глазах промелькнула доля сомнения. Он явно не задумывался об этом.

— Я справлюсь.

Я вздохнул и провел ладонью по лицу. Пришло время выложить последний аргумент. Использовать все в надежде на лучшее.

— А что насчет хижины? Что произойдет, когда владелец узнает, что ты вторгся в его частную собственность и использовал ее в течение пяти лет?

Хаксли напрягся. Его глаза расширились, а челюсть задрожала от силы сжатия.

— Просто мне стало интересно, и я решил немного изучить, что именно может грозить тебе. Твой поступок — это прекрасный образец овладения чужим имуществом. Ты не только проник в частные владения, а еще и проживаешь там незаконно. Хотя наказания за такое, бывает, различаются, но ты в курсе, что тебя могут не только оштрафовать, но и посадить за это? И не факт, что на год или два. В некоторых случаях, о которых я читал, срок лишения свободы доходил до восьми лет. Так что, — добавил я, сжав кулаки, — подобного рода судимость оставит отпечаток в твоей жизни надолго. Так что думай, Хаксли...

— Это место было заброшено много лет. Никого не волнует, что я скрываюсь здесь. Хижина разваливалась, когда я набрел на нее.

— Можно я сейчас объясню тебе почему?

Его грудная клетка торопливо поднималась и опускалась, и дыхание заметно участилось. Пока я говорил, пульс в его шейной артерии стал ощутимее, и его заметно начало трясти. Когда он оставил мой вопрос без ответа, я продолжил.

— Владелец, Томас Элдерфильд, скончался восемь лет назад. Я подозреваю, что на склоне своих лет, он не так часто появлялся в хижине, поэтому она так долго пустовала. Но, как мне стало известно, хижина по доверенности была оставлена его девятилетнему внуку. В свой восемнадцатый день рождения он вступит в права собственника. И при таком раскладе, если у тебя нет проблем с математикой, это произойдет уже где-то в следующем году.