Убежище в горах

Эпилог

Аспен

Дождь не прекращался неделю. Благодарный, что джип смеялся в лицо плохой погоде и труднопреодолимой местности, я ехал по практически непроходимой рабочей дороге, которая вела к нашей хижине. Местами паводковые воды практически достигали верхушки шин, но мой зверь никогда не тормозил.

Как только припарковался рядом с хижиной, я поднял воротник своего плаща, удерживая его спереди, и выскочил, ускоряя шаг, чтобы спрятаться в доме. Дипломат можно было на день оставить в машине. В этот вечер я не планировал делать ничего, кроме как найти Хаксли и насладиться блаженной ночью только вдвоём.

Промежуточные экзамены официально закончились, и на время прекратились долгие часы, которые мне нужно было проводить в колледже Эшленд Парк. Я скучал по нашим ленивым совместным вечерам. Когда я приезжал домой после девяти, иногда и в десять, Хаксли зачастую уже спал.

Я быстро зашёл через входную дверь и оглядел открытую гостиную. Конечно же, Хаксли нигде не было видно. Я знал, что он дома, потому что шёл шестой час. Домашний гараж Лео недалеко от Литл Дир никогда не работал допоздна. Хаксли был где-то здесь.

Не важно, что обещал прогноз погоды, Хаксли всегда больше нравилось находиться на природе, теряясь в лесах с животными. Покупка хижины и переезд сыграли для нас обоих огромную разницу. Без стресса городской жизни мы смогли сосредоточиться на наших отношениях и укрепить их.

Я скинул плащ и быстро снял рубашку и брюки. Дресс-код в колледже требовал от меня попыток выглядеть профессионально, но моя домашняя жизнь плохо переплеталась с шёлковыми галстуками и гладкими шерстяными брюками.

Я осторожно повесил вещи на спинку стула рядом с рабочим столом и покопался в комоде, чтобы найти джинсы, термо-футболку и свитер. Сменив туфли на походные ботинки, я отыскал свою мембранную трёхсезонную куртку и болоневые штаны, чтобы надеть и их.

Зная Хаксли, я, скорее всего, найду его у ручья или на стройке нового вольера для кроликов, который мы надеялись закончить до того, как выпадет снег. Я пошёл вниз по тропе в ту сторону, опустив лицо к земле, чтобы вода стекала по краю капюшона и не попадала на лицо. Стояла середина ноября, и я был удивлён, что температура не опустилась достаточно, чтобы превратить всё в снег.

Выйдя к склону возле ручья, я увидел Хаксли, сидящего на корточках у края воды. Он не рыбачил, как я предполагал, а смотрел вдаль, на другой берег бегущего, переполненного ручья. Этот идиот не надел капюшон, и его волосы собирали воду и липли к его похожей на мою мембранной куртке.

Я проследил за его взглядом и застыл на месте, сработали инстинкты. На другой стороне, метрах в пятидесяти или больше вниз по ручью, стояли два молодых гризли. Навскидку, судя по их размерам, я дал бы им три или четыре года возраста. Едва вышли из-под опеки матери. Их взгляды не были нацелены на Хаксли, они были заняты наблюдениями за бегущими водами, возможно, охотясь за едой.

Я присел на корточки, не сводя глаз с диких зверей, и подобрался ближе туда к Хаксли. Тяжёлый ливень приглушил мой шум, так что Хаксли не слышал меня, пока я не оказался всего в нескольких шагах. Он развернул голову, и я увидел на его лице молчаливое облегчение, прежде чем он улыбнулся и подозвал меня ближе.

Когда я оказался рядом с ним, он схватил меня за руку и поднёс её к своим губам, чтобы поцеловать. Это было молчаливое приветствие, и я наклонился поцеловать его плечо, после чего повернулся обратно к медведям. Мы продолжали молчать, пока двое животных игрались. В конце концов, они устали от охоты и вместе ушли в лес позади себя.

Когда прошло достаточно времени, я спросил?

— Как долго они там были?

— Некоторое время. Я рыбачил, когда они появились.

— Почему ты не ускользнул?

Это было возможно. Мы находились достаточно далеко, и завесы дождя было бы достаточно, чтобы скрыть движения и запахи.

Хаксли улыбнулся и толкнул меня плечом, вставая.

— И упустить это? Ни за что.

Меня всё ещё удивляло, насколько по-домашнему Хаксли чувствовал себя в горах. Мой промокший насквозь дикарь сиял, мечтательно глядя туда, где исчезли медведи. Его волосы были пропитаны водой, но не думаю, что он замечал это или был против.

— С рыбалкой повезло?

Он оторвал взгляд от далёкого леса и указал подбородком выше по течение, в противоположном направлении. Я проследил за его взглядом и увидел у воды его снаряжение, включая большое ведро, в которое он собирал улов.

— Немного.

— Идём, — я пошёл забирать его вещи. — Давай спрячемся от дождя и поедим. Полагаю, ты пробыл здесь достаточно долго. Когда ты пришёл домой?

— Лео привёз меня около трёх. Мы закончили пораньше.

Хаксли помог мне собрать снасти, и я пошёл следом за ним к хижине. Оставив всё кучей у входной двери, я остановил Хаксли на пути, когда тот собрался взять ведро и разобраться с рыбой.

— Сначала обсохни.

Под курткой он был практически сухим, не считая тех мест, где вода стекла по его шее, но я всё равно раздел его практически догола. Он не возражал и подчинился, наблюдая озорным взглядом. Когда я снял с него всё, кроме нижнего белья, его губы изогнулись в улыбке.

— Остановишься на этом?

— Пока что. Нам нужно поговорить.

Я достал из шкафчика полотенце и бросил его Хаксли, чтобы он мог высушить волосы. Я всё ещё был сухим, поэтому пошёл к комоду, чтобы поискать для Хаксли ещё и сухую одежду.

Пока я стоял спиной, Хаксли подкрался ко мне сзади и обвил сильными руками мою талию, притягивая к своему крепкому телу. Он положил подбородок мне на плечо и уткнулся носом в мою шею.

— О чём поговорить?

Я вздохнул, зная, что нужно подойти к теме осторожно, иначе мои слова могли загнать Хаксли в дурные места. Мы жили в хижине уже два с половиной месяца, и я упорно пытался подвести его к идее посещения нового доктора. Это было не легко. Хаксли едва доверял доктору Кольеру, и его нежелание начинать заново с незнакомцем было одной из самых значимых проблем.

Благодаря моей настойчивости, мы с Хаксли продолжали проводить сеансы с доктором Кольером по Скайпу, но нужно было найти кого-то местного. Интернет в горах был ужасным, а общение с доктором в библиотеке было не достаточно уединённым.

— Я сегодня встретился с доктором Говардом.

Его тело застыло, и хватка на мне стала крепче, но он молчал. Хаксли знал, что я решил поискать местного терапевта. И ещё он знал, что я нашёл того, кто должен был понравиться нам обоим, и записался на приём сам.

Маленькими шажками.

— Я хочу, чтобы в следующий раз ты пошёл со мной. Он хотел бы с тобой познакомиться.

Я ждал, что он отстранится, как было последний раз, когда я это предлагал. Бесконечные подозрения, которые создавал его разум, кричали так громко, что иногда я мог поклясться, что сам их слышу. Он не раз говорил мне, что доктор Говард мной манипулирует. Я всегда подбирал ответы осторожно. Я многое узнал о том, как справляться с паранойей Хаксли.

Чем дольше я разговаривал с доктором Кольером и доктором Говардом, тем больше уважал Натаниэля и то, как он справлялся с их отношениями. Я и близко не был так награждён терпением, как Натаниэль, но я старался. Иногда Хаксли удавалось злить меня или раздражать, но я понял, что это никогда не происходило от злобы или намеренно. Просто его разум работал не так, как у других людей.

Когда Хаксли не заговорил, я развернулся в его руках и посмотрел ему в глаза. Его кожа была холодной от того, как долго он пробыл на улице, и волосы падали мокрыми прядями на плечи. Я провёл пальцами по его подстриженной бороде и обхватил руками его лицо.

— Факт. Доктор Кольер был надёжным доктором. Ты поверил в него, хоть поначалу и было трудно. Факт. Те лекарства помогли замедлить вот это, — я постучал по его виску, — и мы ругаемся не так часто. Факт. Мне нужен кто-то, кто помогает понять, что работа твоего разума отличается от моего, и это очень мне помогло. Мне это нужно.

Хаксли прижал палец к моим губам, выражение его лица стало серьёзным.

— Факт. Я не знаю доктора Говарда и не доверяю ему.

Я убрал его палец.

— Факт. Доктор Говард и доктор Кольер жили в одной комнате общежития в университете и были лучшими друзьями.

Хаксли вздрогнул от этого открытия, так что я остановился и позволил ему впитать информацию. Оба доктора согласились, что Хаксли нужны постоянные напоминания, чтобы он мог сосредоточиться и отделять факты от выдумок собственного разума, так что мы разработали систему, которая, кажется, нам помогала.

— Правда?

— Факт. Это доктор Кольер подал нам идею пойти к доктору Говарду, но так как я знаю, что ты склонен не доверять людям, я подумал, что сначала сам посмотрю, понравится ли он мне, а затем буду предлагать тебе пойти со мной.

Его брови нахмурились, и челюсть сжалась, но он оставил руки на мох бёдрах, забираясь большим пальцем под край моей майки, чтобы погладить мою голую кожу.

— Факт, — продолжал я. — Я люблю тебя и хочу, чтобы ты пошёл на это со мной. Он согласился на время первых нескольких сеансов связываться с доктором Кольером по Скайпу, чтобы узнать и выучить, как тебе комфортнее общаться. Это будут строго разговоры и продолжение того, что мы делали всегда. Не будет никаких дополнительных лекарств. Я тебе обещаю.

Я держал ладони на его щеках, чувствуя, как ускоряется его пульс.

Он закрыл глаза и сосредоточился на том, чтобы выровнять дыхание. Когда его веки снова открылись, он прижался своим лбом к моему и кивнул.

— Ладно, — его голос был сдавленным, и я знал, что это тяжело. — Факт, — прошептал он. — Ради тебя я сделаю что угодно. Я тоже тебя люблю.

Он схватился руками за края нескольких слоёв моей одежды и снял всё через мою голову.

— Так ты пойдёшь?

Его губы столкнулись с моими, и он яростно целовал меня, пока его руки ловко снимали с меня ещё и штаны. Раздев меня, он накрыл руками мою задницу и сжал.

— Пойду.

Очередной болезненный поцелуй, и Хаксли повёл нас через комнату к кровати, останавливаясь, чтобы захватить мой галстук, который я оставил на стуле. Его глаза потемнели, когда он накрутил галстук на свои руки и оглядел моё тело.

— Факт, — его голос был хриплым и грубым от голода. — Я свяжу тебя и трахну до потери сознания, так что мы можем опоздать на этот приём.

Конец