Вишневая

Глава 12

У судьбы, однако, отвратительное чувство юмора. Из всех, кто мог бы по счастливой случайности оказаться на той же базе, что и она, подослала человека, видеть которого при сложившихся обстоятельствах Есеня хотела меньше всего. Впрочем, на удивление внутри будто бы не осталось места — все мысли были заняты проклятым телефоном.

— Прости, не видела, — сухо промямлила она, отстраняясь.

— Вот ведь неожиданность.

Миронов стряхнул с капюшона налипшую вату снега, перехватил поудобнее сноуборд в руках и, как назло, перегородил широким разворотом плеч путь к администрации. Его присутствие здесь казалось злой закономерностью, логичным довеском ко всему происходящему. Ведь проблемы в жизни Вишневецкой никогда не приходили поодиночке.

После того злополучного сообщения на новый год, связь между ними окончательно оборвалась. Есеню глубоко затянули ленивые праздничные будни, времени, как и поводов придумывать что-то ему в ответ у нее не находилось. Да и сам Миронов, как видно, посчитал ее молчание более чем веской причиной больше не писать.

Глупо, наверное, но чем чаще мысли возвращались к нему, тем ощутимее пылали щеки и сводило живот. Едва ли эти чувства можно было назвать приятными, скорее уж досаждающими. И от них Есеня всеми силами старалась избавиться.

Сейчас же, видя его перед собой таким раскрасневшимся и пышущим жизнью, она ощутила, как внутренности вновь завязывает узлом, а к горлу подступает волнение и невыносимое чувство стыда. Даже тревога за родителей на мгновение сникла.

— Да уж, — только и проронила она, — кто бы мог подумать.

— Куда спешишь?

Взгляд стремился зафиксироваться на чем угодно, кроме фигуры Миронова. В конце концов зацепиться удалось за разношерстную компанию, сопровождавшую Даню: парень с зелеными дредами и пирсингом в брови, девчонка в ярко-розовом комбинезоне с огромной Hello Kitty, нарисованной на штанине, и двое братьев-близнецов, различимых разве что по цвету одежды. Кто бы сомневался, что друзья у Миронова такой же неформат, как и он сам.

Наличие лишних пар ушей рядом привело в чувства и выбило из груди наваждение. Есеня, замявшись, потянулась к телефону и крепко стиснула тот в пальцах. По большому счету, куда она шла и что у нее случилось, его вообще не касалось. И лучшим решением было бы просто закончить этот неловкий диалог и устремиться быстрее к ресепшену, пока не стемнело окончательно и толпы гостей не заняли администратора своими идиотскими просьбами. Но слова с языка сорвались раньше, чем Есеня успела себя осадить:

— Родители с Пашкой уехали на экскурсию часов восемь назад. А поскольку связь здесь не ловит, я не имею ни малейшего понятия, что с ними и почему они до сих пор не вернулись.

Удивительная откровенность для того, кто еще минуту назад обдумывал план скорого отступления. Ее проблемы — не проблемы Миронова, и стоило дважды подумать, прежде чем вывалить их свежей охапкой ему под ноги. Поспешность и отсутствие внутреннего фильтра между мозгом и языком не раз уже оборачивались для Вишневецкой порцией неприятностей.

Прекрасно осознавая, что ляпнула явно лишнего, Есеня поспешила обогнуть тело Дани и положить курс к заветному административному корпусу, будь он неладен. Но не успела она проскрипеть и двух шагов по свежевыпавшему снегу, как в спину прилетело обеспокоенное:

— Может, я помогу?

— Чем? — усмехнулась Есеня, обернувшись. — Быстро отстроишь здесь мобильную вышку?

Даня задумчиво навалился на сноуборд:

— Ну, допустим не отстрою, но найду место, где ловит связь.

Его эта вечная готовность прийти на выручку, граничащая с одолжением, наружу выдавливала одно только едкое раздражение. Миронов обладал потрясающей способностью любую ситуацию подавать под соусом «вы ни за что в жизни не справитесь без меня». Особенно часто этот фокус он любил проворачивать в отношении Есени. Вот и сейчас давящее чувство, словно она неумелый ребенок, который упрямо делает то, чего не понимает, наперекор взрослым, вздыбило волоски на шее и пустило по позвоночнику разряд тока.

Мозг навестила гадкая мысль выдать в ответ какую-нибудь грубость. Острее стыда и неловкости резало чувство беспомощности. Да, она понятия не имела, где ловит чертова связь, и совсем не была уверена в том, что администратор решил бы эту проблему. Но хоть попытаться она была просто обязана. Без подсказок и одолжений. Сама.

Совладав с собой, Есеня терпеливо выдохнула:

— Я справлюсь. Спасибо за заботу.

Миронов вместе с компанией остался где-то позади. Их едва слышные голоса в скорости заглушил скрип снега под ногами. В замерзших пальцах она по-прежнему сжимала телефон: заряд на нем стремительно летел к нулю на морозе, а она теряла драгоценное время на препирательства.

За мыслями о том, какую огромную лопату с дерьмом жизнь уготовила на сей раз, Есеня даже успела упустить нарастающий звук чужих шагов за спиной.

— И как ты планируешь справиться, если не знаешь, в какую сторону идти?

От злости зубы клацнули с такой силой, что боль невольно отдалась в скулы и виски. Стоило бы догадаться, что мироновское упрямство не позволит ей просто взять и уйти. Загадкой оставались лишь его мотивы, правда в силу обстоятельств Есене на них было уже глубоко наплевать.

— У тебя нет дел поважнее?

— Ну, считай, что я не могу устоять перед дамами в беде.

Она в ответ только фыркнула, вытирая из глаз осточертевшие капли растаявшего снега.

— Я не дама, и я не в беде.

— Как скажешь, но идешь ты все равно не в ту сторону.

Возразить или отказаться от непрошенной помощи он попросту не дал. Потащил ее за руку почти на буксире в сторону заросшей густым подшерстком леса горы.

Одного взгляда на нее хватило, чтобы рот наполнила вязкая слюна. Отсюда вершина казалась абсолютно недосягаемой. Она, словно острая пика, втыкалась в серую взвесь облаков и беспощадно потрошила их, сбрасывая ледяную муку на голову обитателей базы. Впереди грезила перспектива долгого подъема строго вверх сквозь сугробы и раскидистые лапы хвойных деревьев. Да и к тому же в компании не в меру воодушевленного Миронова.

Есеня нервно сглотнула.

— Не отставай, — бросил Даня из-за плеча, выуживая из кармана куртки телефон. — И смотри не запнись опять обо что-нибудь. На гору я тебя не понесу.

— Уж постараюсь, — буркнула она под нос.

Узкая тропа, что вела наверх, изгибалась причудливым зигзагом и проложена была без всякой системы. Ее словно небрежно набросили на склон, не особо беспокоясь об удобстве. И хоть снег не так охотно пробивался к земле сквозь мохнатые ветви елей, едва притоптанная местными туристами дорога не щадила ни чувств, ни голеностопов.

За каких-то двести метров подъема по рыхлым сугробам Есеня отчетливо ощутила, как мышцы наливаются свинцом и натружено гудят, а легкие отчаянно ищут больше кислорода, сокращаясь в проклятой одышке. Отсутствие тренировок сказывалось на ее состоянии не лучшим образом. Впрочем, и Даня довольно быстро сменил бодрый широкий шаг не неторопливый, прогулочный, хоть и старался держаться при этом чуть спереди.

На какое-то время воцарилась плотная тишина, нарушаемая разве что шорохом шагов и сбивчивым дыханием. Клубы горячего пара взмывали в вечерний воздух, медленно тянулись к кронам деревьев, истончались и, не достигнув цели, растворялись без следа.

Пока на дорогу еще падали отсветы уличных фонарей, Есеня не отказывала себе в удовольствии осматриваться по сторонам, выуживая сквозь ветки и толстые стволы деревьев таких же припозднившихся гуляк, как и они. Когда же на очередном повороте мир вдруг нырнул в кромешный мрак, а путь пришлось высвечивать фонариком телефона, иных развлечений, кроме как смотреть себе под ноги и стараться идти след в след у нее не осталось. Вскоре, однако, и это занятие начало порядком надоедать и Есеня решилась, наконец, завести диалог:

— Какими судьбами на базе?

— Отец моего друга — совладелец комплекса, — просто и без увиливаний ответил Даня, — вот и организовал дармовые путевки по знакомству. А ты?

— Папа за полгода забронировал домик. Все мозги чайной ложкой съел с этой поездкой, обещал, что здесь будет весело, — хотела она того или нет, слова наружу вырвались с нескрываемой желчью, — вот и развлекаюсь теперь, как видишь.

С его стороны донесся беззлобный смешок, вот только самой Есене было совсем не до смеха. То, что ее семья могла бы уже трижды попасть в аварию с разной степенью удачного исхода, или вляпаться во что-то похуже, ни на секунду не покидало мысли. Назойливая муха в подкорке все продолжала и продолжала нервно жужжать, не позволяя сосредоточиться на чем-то другом. От высоты или волнения кружилась голова, хоть для самой Вишневецкой едва ли это было проблемой, ведь кругом она шла весь последний месяц.

— Забавно, — хмыкнула от досадной мысли Есеня, — а в рекламных брошюрах отсутствие связи называли «мобильным детоксом». Полный бред.

За пределами света фонарика активно сгущался мрак. Мягкий и плотный, словно лакрица, он прилипал к телу и тянулся длинным хвостом по тропинке. Редкие прохожие, как и Даня вооруженные телефонами, лишь на короткий миг срезали его с тела, но едва они скрывались за ближайшим поворотом, как тот с охотой возобновлял свое преследование. Отчего-то даже компания рядом не вселяла уверенности, а под кожей с каждой минутой все отчетливее начинало расползаться липкое чувство страха.

— Я слышал, тут волки водятся, — будто читая ее мысли, заговорщицким тоном проронил Миронов.

В ответ настойчиво запросился средний палец, но вытаскивать его из теплого кармана навстречу холодной ночи Вишневецкая сочла глупой затеей. Даню она удостоила кислой миной на лице и ехидно брошенным:

— Тебя, если что, сожрут первым, в тебе мяса больше.

Он молча смял на губах напрашивающуюся улыбку и крепче стиснул в руке телефон. Тот до сих пор каким-то чудом умудрялся не истратить весь запас батареи, хоть и грозился в последние минут пятнадцать уйти в режим жесткой экономии энергии. Перспектива тащиться наверх в потемках совсем не радовала, но позади они оставили большую часть пути и возвращаться было поздно.

Тропинка оборвалась неожиданно и довольно резко, открывая вид на облысевшую вершину горы. На утоптанной сотнями ног площадке рассыпались холодные огоньки. Когда глаза Есени привыкли к плохому освещению, стало вдруг ясно, что принадлежали они таким же потерявшим надежду людям, забредшим сюда в острой нужде найти драгоценную связь.

С вершины вид открывался отменный: база казалась теплым островком света, зажатым в крепких, мохнатых лапах леса, раскинувшегося на многие километры вокруг. Бледное зарево города пылало тонкой полосой на горизонте и то была единственная ниточка, что связывала их с внешним миром.

— Ну что, есть сигнал? — в реальность Есеню вернул Даня, навалившийся на перила смотровой площадки.

На тусклом экране смартфона вспыхнули заветные два столбика. Вполне достаточно, чтобы на быстром наборе ткнуть по номеру и слушать сводящие с ума долгие, протяжные гудки.

«Только бы не села батарейка», назойливо вертелось в голове, «только бы не села».

— Слава богу, дозвонилась до нас, мы тут так переживаем.

Голос матери донесся сквозь редкие помехи, принося с собой невероятную волну облегчения. Кажется, впервые за долгое время Есеня искренне обрадовалась, услышав его.

— Там ни связи, ничего нет, у администратора вечно занято, ужас какой-то. Ты там как? Все в порядке? Наверное, переволновалась вся!

От тревоги мать стреляла словами быстрее пулеметной очереди, не позволяя даже ответа толкового дать, чтобы не рвать предложения тщетными попытками достучаться до нее сквозь бурный поток информации.

— Мам, все нормально! Честно! — перекрикивая ее причитания, отзывалась Есеня, — вы-то как? Вы где?

— Тут в городе полный коллапс, дороги завалило так, что пробки на километры растянулись, — совладав с собой, еще дрожащим от переизбытка чувств голосом, ответила Елена Владимировна, — все заблокировано, к базе до завтрашнего утра не попадем это точно. Всех разворачивают и в город на ночлег шлют, аварий тьма. Просто ужас! Ужас!

Объяснять ситуацию Миронову не приходилось: тот самым нахальным образом давно уже припал к ее уху и внимательно вслушивался в разговор, нервно щелкая суставами на пальцах.

— Но вы-то в порядке?

Пристальным взглядом Есеня тщетно всматривалась в малиновый горизонт. Где-то там, за несколько десятков километров дороги блокировала плотная стена снега. А с неба воистину валило так, что свет спортбазы — единственное, что удавалось четко разглядеть в этом зимнем безумии.

— Мы в порядке, нашли гостиницу. Сидим вот только за тебя переживаем. Как ты там одна будешь?

Глаза невольно скосили в сторону затихшего Дани. Тот, чутко улавливая момент, резким рывком выдернул из ее рук телефон раньше, чем она успела возразить.

— Вы не волнуйтесь, Елена Владимировна, она со мной, — уверенно заявил он в трубку, чем вызвал неутолимое желание врезать по этой дурной голове, — да… да, конечно, никаких проблем, да. Я понимаю…

Реплик мамы она, разумеется, расслышать уже не могла, да и самого Миронова толком тоже, ведь тот с виртуозной легкостью уворачивался от ее попыток отобрать телефон. При иных обстоятельствах она, возможно, была бы и рада перспективе провести вечер в его компании, но не сегодня. Злость, усталость и чувство бессилия жадно высасывали последние жизненные соки. На ликование Есени уже не хватало. Хотелось просто вернуться в домик и забыться глубоким сном до утра, пока не вернутся родители с братом. Но еще отчаяннее хотелось просто попасть домой.

Едва Даня сбросил вызов и сподобился, наконец, обратить на нее внимание, как Вишневецкая с готовностью бросилась в атаку:

— Ты себе мозг отморозил? — зашипела она. — Зачем говорить, что ты здесь?

— Было бы лучше, если бы она изводилась мыслями, что ты тут совсем одна? — с ощутимым упреком бросил Даня в ответ. — Ты будто свою мать не знаешь, Вишневая.

— Твое геройство тут не к месту.

— Не стоит благодарностей.

В лепить бы ему снежком по голове, да только, что толку? Непоколебимую уверенность Дани в том, что он всегда и все делает правильно это не выбьет. Есеня с раздражением выпустила в холодный воздух тугую струю пара.

— Верни телефон.

За препирательствами она почти упустила из виду, как тихий гул неторопливых бесед рядом начал плавно нарастать. Есеня успела лишь заметить, как с лица Дани отслоилось вдруг все ехидство, сменяясь неподдельной тревогой. Обернувшись, она оцепенела. В одночасье теплый островок света внизу погас, будто неосторожный порыв ветра задул слабое пламя свечи. Мир погрузился в густой, непроглядный мрак в сопровождении глухого скрипа веток и взволнованных разговоров присутствующих.

Пять процентов заряда на телефоне еще позволили наспех открыть браузер и нырнуть в местную сводку новостей. Едва ли то, о чем беспристрастно говорила ведущая в кадре, можно было назвать обнадеживающим:

«… объявлено штормовое предупреждение. Департамент по Чрезвычайным Ситуациям сообщает об усилении ветра до 20 метров в секунду. Ухудшение видимости, а также проблемы с трафиком связаны с обильным выпадением осадков. Дорожные службы уже перекрыли федеральную трассу на ночь для расчистки снега. Сорок пять человек были эвакуированы и доставлены в пункты временного размещения. На данный момент синоптики прогнозируют сильную метель. Местами наблюдаются перебои в подаче электроэнергии, большое количество мокрого снега на проводах спровоцировало обрыв электросети…»

— Ну приплыли, — обреченно простонала Есеня, без сил наваливаясь на металлическую ограду.