Волк

Глава 28

Когда дверь в импровизированную клинику распахнулась, Рио села на кровати.

— Люк…

Внутрь вошел мужчина, и это был не Люк. И по его жесткому взгляду в ее сторону… Рио пожалела, что не притворилась спящей. Не нужно было знать его лично, чтобы понять, что находиться с таким наедине опасно для жизни.

Мужчина прищурился и, сделав шаг в ее сторону, приподнял верхнюю губу, скалясь.

Показывая внушительные зубы, сто процентов сделанные у стоматолога…

Рио судорожно метнулась туда, где, по словам Люка, лежал пистолет. Под кроватью. Он был под кроватью.

Она рванула вперед, ныряя под матрас…

В каком-то временном коллапсе, как в матрице, мужчина умудрился за секунду пересечь все помещение: когда она как раз ощутила холодный ствол пистолета, ее затылок сжали в жесткой хватке, прямо там, где болело больше всего, и боль ослепила Рио и парализовала конечности.

Когда зрение закоротило, она на короткий миг четко увидела девятимиллиметровый.

Рио выругалась, когда мужчина дернул ее за волосы и схватил за горло, отрывая все тело от матраса так, что ее ноги повисли в воздухе. Вжав ее в стену со всей дури, он поместил свое лицо прямо напротив ее и демонически улыбнулся.

Клыки.

У него были клыки.

Точнее, так казалось с виду.

— Гребаный Люкан, — прошипел мужчина, когда она начала задыхаться в его хватке и вцепилась в его руку. — Он усложняет и без того непростую ситуацию. Значит, я за него позабочусь о…

— Остановись.

Слово было произнесено так тихо, что Рио едва расслышала его сквозь звон в ушах. Но напавший на нее мужчина с клыками повернул голову в сторону ширмы.

— Отпусти… Ее.

Голос был слабым, но производил эффект пистолета, приставленного дулом к виску. Когда враждебный взгляд, казалось, прожёг тонкую ткань, свисавшую с потолка, его тело стало неподвижным — таким, какой она себя чувствовала.

— Сейчас же.

Напавший на нее мужчина выругался. А потом он…

— Аккуратно. — Пауза. — Неважно, кто она, она — пациент, как и я.

Сначала Рио коснулась пола мысками. Потом постепенно встала всей стопой. А после зубастый мужчина взял ее за руку и усадил на кровать… и не отпускал ее, пока Рио не смогла сидеть сама, восстановив дыхание.

Когда она обрела равновесие, мужчина отвернулся и направился к ширме, отодвинул ткань и исчез за перегородкой.

Все еще пытаясь восстановить дыхание, Рио рухнула на пол и достала пистолет из-под кровати. Ее руки сильно дрожали… пока она не заметила, как мотает из стороны в сторону пистолет в них.

Тогда вспышка инстинкта самосохранения успокоила их. Успокоила ее. Выбила панику из головы.

С приливом адреналина Рио поднялась на ноги и приготовилась бежать.

Сейчас слышалось лишь бормотанье у скрытой от глаз койки: два низких и тихих голоса… они спорили, словно тот, что зверски набросился на нее, сейчас получал выговор.

— Что за чертовщина, — пробормотала Рио.

Ее обувь стояла на полу возле ее ног, и она одной рукой натянула ботинки, не выпуская пистолета из рук. Пока она теребила шнурки, она не сводила глаз с ширмы, вверх-вниз мотая снова пульсирующей от боли головой.

Если еще раз долбанут по тыкве, то с ней можно попрощаться.

Наверное, в прямом смысле слова. Ее мозги просто вытекут через уши.

Снова встав на ноги, Рио сосредоточилась на двери в клинику. Неважно, что она не знает, где находится. Девятимиллиметровый — достаточная карта… и она не хотела ждать, когда вернется Люк. Он был осложняющим фактором там, где не нужно.

Как всегда, ей нужно выжать свой максимум в добыче информации без серьезного риска для жизни, а отсутствие стабильности в этой среде было очевидно. Хотя она хотела полностью изучить этот место, ей придется довольствоваться тем, что удастся выяснить по пути на выход. Оказавшись в могиле, она не сможет привлечь Моцарта и этих поставщиков к справедливости.

Посмотрев на кровать, Рио вспомнила их поцелуй.

Они не попрощались.

И следующий раз, когда она увидит Люка, может случиться после его ареста.

Черт возьми, почему после стольких лет почти полного отсутствия интереса к сексу, ее привлек кто-то вроде него? Она прекрасно жила монашеской жизнью.

По крайней мере, она могла смело вернуться к целибату. Без проблем. Особенно после того, что произошло на полу той квартиры.

Рио направилась в сторону двери на носочках, пытаясь не ступать всем весом на ногу… вдруг, получится обмануть гравитацию?

Не было скрипа, подумала она о поле под ее ногами. Пол не скрипел…

А, это же бетон. Все верно.

Когда она прошла мимо пустых кроватей, она пересчитала их. И когда дошла до ширмы…

Из-за простыней донесся сдавленный стон боли.

Рио остановилась. Двое мужчин все еще разговаривали… раздался еще один стон, словно тот, кто страдал, пытался занять более удобное положение. И у него не вышло.

Уходи, сказала она себе. Убирайся к чертям отсюда. Немедленно.

Осознав, что она остановилась, Рио посмотрела на дверь, словно так могла перенаправить ноги. Или заставить выход приблизиться к ней.

И спустя мгновение ноги снова сдвинулись с места.

Но не в сторону выхода.

***

Стоя перед Палачом и его роршаховским тестом — стеной, Люкан присел на корточки. Вокруг горла мертвого волка сжимался стальной ошейник, но не с взрывчатым устройством в качестве средства против побега. Расстегнув застежку, Люкан снял ошейник и сел на пятки.

Хватит ли жизни в этом все еще теплом теле, чтобы измениться? Если бы Люкан остался на территории кланов, он бы смог распознать характерный узор серого, белого и коричневых цветов на шкуре. Но он давно покинул свой род… ладно, родной ему лишь наполовину… и видит Бог, его мозг заменил эти воспоминания на более полезные, связанные с выживанием в колонии…

Раздалось шипение, словно воздух выпустили из легких под внешним давлением. А потом началась трансформация, мех, до этого статичный, задвигался волнообразно, когда каждая волосинка скрывалась в порах, убирая с глаз волчью форму. Одновременно с этим передние и задние лапы вытягивались и изменялись, передние превращались в руки с пальцами, задние — в босые ступни. Торс расширялся, плечи выступали там, где была узкая волчья спина, заставляя тело перекатиться лицом вверх.

Так что бы пулевая рана была ровно в центре груди.

А ниже талии тазовый пояс выступил вперед, чтобы вместить растущие бедра, а также мужские половые органы.

Ему нужно лицо.

В районе головы волчья морда начала исчезать, пропадал мех, нос, подбородок и щеки начала появляться с изменением костной структуры, над ними выступил плоский лоб и изогнутые брови…

Глаза распахнулись и сфокусировались на Люкане. Губы зашевелились, слова на выдохе было не разобрать, а изо рта выступила кровь.

Попытка к коммуникации была короткой. Раздался вздох, а потом кашель, слабый кашель… за которым пришла смерть.

— Господи, — пробормотал Люкан, уставившись на лицо.

— Так ты знал его.

Люкан посмотрел на Палача, мощного мужчину в черном с головы до пят.

— Не верю, что ты смотался в горы, чтобы прищучить этого гада. Если ты ждал, что разозлишь меня или замотивируешь к подвигам, то ты промахнулся. Я ненавижу этого козла.

Палач улыбнулся, блестящие глаза принадлежали маньяку, который наслаждался убийствами также, как нормальный человек получал удовольствие от хорошего ужина или ночи спокойного сна.

Словно смерть — это что-то естественное, неотъемлемо связанное с его благополучием.

— А ты хорошо замотивирован, не так ли? — пробормотал мужчина.

— Тогда зачем тебе отправляться к кланам и рисковать возможными проблемами? Моя родня — придурки, готовые сожрать себе подобных… в прямом смысле слова. Не стоит привлекать их внимание, поверь мне.

— Я не ходил в горы. Он сам пришел сюда. Кто это?

Люкан прищурился.

— Мой кузен.

— Так это семейное воссоединение. Как мило.

Едва ли, подумал Люкан, начав выписывать круги в коридоре, воспоминания когтями вцепились в центр его груди…

Прежде чем он успел себя остановить или просто напомнить себе тысячу причин, почему нужно держать свои эмоции в узде, он с размаха пнул труп в живот. От удара мертвые руки и ноги дернулись, голова жестко ударилась о бетонный пол.

Он повторил. Еще. И еще, и еще….

Что-то теплое брызнуло в него. Он посмотрел вниз.

На его толстовке была кровь, и он смахнул ее так, будто ему было плевать на пятно. Просто нужно было соскочить с футбольного поезда.

Снова фокусируясь на Палаче, Люкан требовательно спросил:

— Ты решил, что это я, когда выловил его? Поэтому ты его застрелил?

— Сейчас светло. Можешь быть уверен, в него стрелял не я.

Охрана, подумал Люкан. Среди них были люди, до него доходили слухи. Кто знает, насколько они правдивы.

Люкан покачал головой.

— Нет, они думали, что это я… поэтому ты начал меня искать. Они решили, что я ушел в самоволку, и когда они притащили к тебе волка, ты должен был выяснить, я ли это. Что ждет Мэйхэма в награду за то, что он доставил меня к тебе?

— Он переживет этот день.

— Везунчик. Это место просто парк аттракционов с кучей игр и забав. — Люкан скрестил руки на груди. — Твоя охрана решила, что они сделают тебе одолжение, ведь они не в курсе нашего соглашения… так бывает, когда подключаешь наемников. Они хорошо выполняют работу только наполовину. А ты решил, что потерял ниточку, ведущую к Моцарту. Ты разозлился, потому что на этом волке не было твоего ошейника, ты не знал точно, я это или нет. Прокол.

— Ты разошелся в своих предположениях.

Да пофиг, подумал Люкан,

— Одно я знаю наверняка — что такие проблемы тебе не нужны. — Люкан кивнул на тело на полу. — Когда он не вернется домой, остальные отправятся на его поиски.

— И какие же, по-твоему, проблемы меня ждут?

— Если они попадут сюда, то санаторий станет самым большим в мире рестораном на вынос… и ты будешь блюдом в меню.

Палач снова улыбнулся, сверкая клыками.

— Никто не войдет и не выйдет отсюда втайне от меня.

О, да ладно, — подумал Люкан.

— Ах ты, маленький умный сучонок.

Палач прошел вперед, пока они не встали нос к носу.

— Следи за языком, волк. Ты можешь легко оказаться на месте твоего родственника.

— Он мне не родственник, по крайней мере, я его таковым не считаю. А если хочешь всадить в меня пулю, то стреляй наверняка. — Люкан раскинул руки в стороны. — В самое сердце.

Когда лицо Палача одеревенело, стало ясно, что ему явно не нравится их обращение.

И речь не об обращении из человека в волка.

Динамика сил существенно изменилась, ведь изначально именно Люкан имел критическую уязвимость. Сейчас… Палач хотел то, что ему мог дать только он.

Хитро, хитро.

— Я жду, — не уступал Люкан.