Воронка второго шанса

Глава 12

Когда въехали во двор, Яра передала ребенка выскочившему им навстречу служке. Подошедший конюх беспрекословно помог спешиться Лере. Правда в отличие от непоколебимого Драгомира, мужчина пошатнулся, когда стаскивал ношу с седла. Ярослава, разумеется, соскочила с коня сама. Нетерпеливый малыш не стал их дожидаться и мгновенно унесся в дом, тогда как его мать, с радушной улыбкой, повела гостью внутрь.

Тут уж ее никто не отдергивал и не рычал, поэтому можно было поглазеть вдоволь. Дом был большой деревянный, сложенный из крупных, тщательно подогнанных бревен. Комната, напоминающая широкий холл, вела в отдельную горницу, которая выполняла функции гостиной и столовой. Во всяком случае именно туда ее повела Ярослава. Стены были украшены висящим оружием и шкурами животных. Большущая изразцовая печь у дальней стены дарила благостное тепло. Хотелось скинуть верхнюю одежду и крикнуть: «Я — дома!».

Но самое удивительное ждало ее за неприметной дверцей. Там пряталась ванная комната, совмещенная с почти современным туалетом. Хозяйка дома подвела ее к отличающейся только тем, что сделана из дерева, раковине и повернув рычаг, открыла весело побежавшую воду.

— Водопровод? — ахнула Лера.

— Да, здесь в городе он есть у многих. Мой руки. Правда, идет только холодная вода, горячую нужно греть. Зато можно понежиться в ванной. Я выделю тебе гостевую комнату, там есть отдельная ванная. Можешь приходить и купаться после тренировок. Баня, как по мне — это все же не на каждый день.

— Почему тогда в лесу у этого злыдня все так примитивно?

— Потому, что это его лес, и он не хочет его портить сантехническими устройствами. Кроме того, большую часть времени Драг проводит здесь в городе, может жить в хоромах у князя, может останавливаться у нас. В лесу он не считает санузел с ванной необходимостью. Как и любой одинокий мужик, Драгомир привык довольствоваться малым. Думаешь, до того, как я сюда переехала, здесь все было красиво и функционально? — иронично улыбнулась Яра. — Запомни: самого несносного и самоуверенного мужика можно и нужно окультуривать. Хотя они, конечно, тяжело поддаются. Прирастают к своим привычкам и старым вещам, как репей. Но на то мы и женщины, чтобы бороться с сорняками, правда?

— Наверное.

— Хватит разговоров. Пойдем лучше я тебя покормлю. И ты сможешь задать все свои вопросы.

Они вернулись в горницу. На столе уже красовалась расшитая льняная скатерть, слуги споро расставляли обед. От какофонии вкусных запахов у Леры невольно забурчало в желудке. Но она терпеливо дождалась, когда хозяйка дома усядется и укажет ей на стул напротив себя. Чтобы заглушить вой желудка, Лера заговорила:

— У меня первый вопрос: я конечно очень рада, но почему Драгомир не поехал с нами? Как он узнает, что я здесь, у вас?

Понимая, что гостья будет скромничать, Яра, не церемонясь, наложила ей полную тарелку горячего мясного соуса с овощами, подвинула ближе тарелку с нарезанным хлебом и разносолами. В кружку плеснула сбитня со специями, чтобы согреться с дороги.

— Ешь. Я предупредила смотрительниц в тренировочном доме. Они скажут, где тебя искать. Он сейчас занят, уехал в город. Вероятно, к очередной своей пассии.

— К кому?

— Я точно не знаю, не сую нос в его личную жизнь. Но он мальчик взрослый. Разумеется, у него должна быть личная жизнь и женщины.

— А, ну да, — слегка смутилась Лера.

— Так что не переживай: у себя в лесу он тебя точно не тронет. Во-первых, несмотря на его скверный характер, он — благородный человек, который не понаслышке знает, что такое честь. А во-вторых, ему совершенно точно есть с кем выпустить пар. Так что вполне возможно, когда вернется, то будет в более благодушном настроении. В любом случае — не обращай внимания на резкие слова. Это его обычная манера речи.

К радости девушки, маленький Пересвет с ними обедать отказался. Закормленный княжьими кухарками, он убежал в детскую к своим игрушкам. Поэтому можно было секретничать, не боясь, что ребенок что-то услышит, а потом совершенно некстати брякнет. Девушка неловко поерзала, прежде чем начать расспрашивать

— Яра, а как ты вообще сюда попала?

— Будешь смеяться: споткнулась на дороге и оказалась здесь. Меня нашел Драгомир, привез сюда в Миргород. Здесь я познакомилась с князем Велеславом, его матушкой, ну, и разумеется, с Беригором, — Ярослава подкладывала гостье еды, попутно рассказывать свою историю жизни. Лера слушала расширившимися от удивления глазами не замечая, как само собой с тарелки исчезает горячее вместе с невероятно вкусным домашним хлебом.

— Беригор — это твой муж? — спросила Лера.

— Сейчас — да. А тогда мы с ним цеплялись, как кошка с собакой. Думала, поубиваем друг друга. Он меня люто ненавидел, я над ним издевалась, как могла. Много чего произошло, но сейчас мы вместе. И он для меня — лучший мужчина на свете.

— Ты не думала вернуться обратно, в наш мир?

— Почему не думала? И не просто думала, а вернулась.

— Как? — ахнула девушка, — и ты молчала? Значит, раз ты смогла вернуться, и я смогу. Вернусь и не буду кое-кого раздражать. Да и вообще: вернусь туда, где мой дар не работает, и можно не бояться навредить людям, — все больше воодушевлялась желтоглазая.

— Если бы все было так просто, — грустно улыбнулась Яра, — я бы первая вернула тебя обратно. Потому что как никто, понимаю, насколько тебе тяжело, непривычно и страшно. Но дело в том, что в тот единственный раз, когда Драгомир отправил меня обратно, ему это стоило нечеловеческих усилий. Он едва выжил, а я умирала у него на руках. Когда через несколько месяцев Драг за мной вернулся, в наш с тобой мир, во мне погибал ребенок. Пересвет. Наш мир не принимал его, он был чужим, его выдавливало, как чужеродное тело. Если бы не Драгомир, моего малыша не было бы в живых. Я не знаю, как он это сделал, какие силы задействовал, но он вернул меня сюда. Правда предупредил, что более ни я, ни кто-то еще, кроме него, не вернется из нашего с тобой мира. Он сам туда ходить может, используя какие-то свои волховские силы. А вот мне и тебе туда путь заказан. Так что прими эту суровую реальность и как можно быстрее избавься от иллюзий. Тогда жить будет намного проще.

— Значит, никаких шансов? — сникла Лера.

— Насколько я знаю — никаких. Иначе бы Драгомир обязательно отправил тебя обратно. Твой дар слишком опасен для этого мира. Он невероятно рискует и нарушает древние законы, просто позволив тебе остаться в живых, — Яра пронзила собеседницу взглядом, чтоб как можно быстрее в ее мозгу закрепилась эта мысль. И девочка перестала строить из себя маленькую обиженку.

— Что?

— Прости что говорю тебе жестокие вещи, но это правда. Игры кончились, я сразу расставлю все точки над «ё». Драг действительно пошел на нарушение закона. Людей с твоим даром волхвы должны уничтожать, а ты осталась жива. Поэтому я прошу: постарайся с ним не воевать. Возьми максимум, что он сможет тебе дать, чему сможет научить. Чтобы его жертва не была напрасной. Я слишком дорожу им и его дружбой, чтобы не беспокоиться. Да, он сильный, он невероятно сильный. Но даже о сильных людях нужно заботиться. Хоть кому-то.

Лера, закусив губу, растерянно откинулась на спинку стула. В голове стояла какофония от того, что ей поведала Ярослава. Женщина не торопила. Она отвернулась к окну, делая вид, что заинтересована темнеющим пейзажем. Принимать тяжелые решения всегда нелегко. Особенно, если нет опыта, даже жизненного. По-другому взрослеть не получится.

— А эти волхвы — они вообще кто? Чем они занимаются?

— Если бы я знала! Про свою «профессию» он особо не распространяется, а я не лезу с расспросами. Всего пару раз я столкнулась с теми силами, с которыми он взаимодействует или противостоит, и поняла, что некоторые вещи лучше не знать, — Яра зябко передернула плечами, — поэтому пусть он для тебя остается суровым учителем, который научит управлять даром. Как я учу девчонок управлять оружием. Воспринимай это так. Прости, что-то мрачный у нас с тобой разговор получился. Но сюсюкать я не умею. Тебе положить добавки? Или накладывай сама, не стесняйся. Еда простая, но очень сытная и вкусная.

— Да я уже заметила. Мне очень нравится местный хлеб. Он такой ароматный, совсем-совсем необыкновенный.

— Я, если честно, довольно долго привыкала к местным блюдам. Хорошо хоть кухарка княжеская вытрясла из меня кучу рецептов. Иначе совсем было не разгуляться: каша, мясо, овощи. Никакого тебе особого разнообразия и специями практически не пользовались. Зато сейчас на пиру княжеском есть что попробовать: куда как вкуснее стало. Думаю, тебе там понравится, — ободряюще улыбнулась хозяйка дома.

— Мне? На пиру княжеском?

— Конечно. А почему бы тебе там не побывать?

— Так князь, наверное, если и закатывает что-то, то как в сказке и только для знатных людей. А кто я? — едва не рассмеялась над странной идеей Лера.

— А ты — моя племянница, соответственно родственница воеводы княжеского, — строго заметила Ярослава, — Сама понимаешь, не последний он человек в княжестве, так что бывать тебе на пирах придется.

— Даже думать страшно. А твой воевода, Яра, он еще на работе?

— Нет его в городе. Уехал с князем на полюдье.

— Куда?

— Если коротко: это сбор налогов. Ежегодно к этому времени все области княжества готовят установленные им налоги. Платят как деньгами, так продуктами и мехом, кого как обязали. Князь же с дружиной объезжает уделы, следит за тем, чтобы наместники не беспредельничали. Заодно решает спорные вопросы, он же — высшая власть княжестве. К сожалению, некоторые могут забывать об этом. Столица далеко, вот и начинают верить, что княжеский кулак до них не дотянется. Поэтому Велеслав держит руку на пульсе. Да и дружине лишний раз растрястись не помешает. Себя показать и других посмотреть. Оружием побряцать да напомнить за кем сила. Сила в этом мире имеет первостепенное значение, Лера. И не важно, выражается ли она оружием в руке или силой духа, помноженной на умения. Запомни это. Именно этому я учу своих девчонок. И этому же я учила волчат, которые сейчас краса и гордость княжеской дружины.

— Ты столько всего рассказала, Яра. Мне нужно обдумать.

— Никто и не торопит. Скажи лучше: ты наелась или может быть тебе еще что-то предложить? Нашей кухарке очень удается выпечка: пироги с мясом или с ягодами. Это — любимая еда Пересвета, она ради него и старается. А мелкому только дай волю, он бы питался только ими. Никаких тебе супов и овощей.

— Спасибо. Все настолько вкусно, что я, сейчас кажется, лопну. Еле смогла остановиться, — от всей души поблагодарила Лера.

— Твой организм голодал, пока ты пять дней без сознания лежала. Само по себе это энергозатратно, а жировыми запасами ты не обзавелась. Так что теперь тебе будет хотеться есть гораздо больше и чаще. Это нормально. Раз ты сыта, пойдем наверх: посмотрим, что моей служанке удалось отхватить у торговцев. Желтые резиновые сапоги — это конечно огонь, но для здешнего мира — чересчур экстравагантно, — по-доброму улыбнулась Яра.

— Как ты вежливо назвала их «уродскими».

— Они слишком заметные, бросаются в глаза. Мне бы сейчас не хотелось к тебе повышенного внимания — мягко заметила Яра.

— Драгомир тоже сказал, чтобы я «не высовывалась».

— Значит, два опытных человека мыслят в верном направлении. Пойдем наверх.

В большой комнате второго этажа на кровати уже были сложены многочисленные свертки и узелки, перевязанные бечевкой.

— Что стоишь, приступай.

— Это что, все мне? — изумилась девушка.

— Разворачивай, мне самой любопытно.

В одном из первых свертков Лера обнаружила три дивно расшитых рубашки: голубого, белого и светло-желтого цвета. Все три были расшиты шелковой нитью по горловине, груди и на рукавах. Когда девушки наперегонки начали разворачивать остальное, в комнату, постучав, вошла та самая служанка, что ходила за покупками.

— Хозяйка, ты уж прости меня глупую, что докучаю. Да токмо переживаю за безрукавку да остальное. Шибко боюсь, что ушивать придется. Уж больно сродственница твоя изящна станом.

— Заходи, Пава. Сейчас все и осмотрим. С рубашками не особенно заморачиваться нужно. Здесь, Лера, приталенное не носят, поясок наденешь — и готово. А вот с шерстяными или с меховыми — вполне возможно. Пава, сапожник успел сделать сапоги, как я просила?

— Конечно госпожа! — с готовностью закивала та, — эвон в том свертке. Высокие, как ты любишь.

Из перевязанного бечевкой куска холстины, Яра извлекла высокие кожаные сапоги из темно-коричневой мягкой кожи, которая здесь называлась сафьяновой. По голенищу украшены выдавленными узорами и черной тесьмой, а впереди шла шнуровка до самого верха.

Глянув на обувь, служанка пояснила:

— Уж очень он горевал и извинялся, что не успел расшить, как следует. Но клятвенно обещал, что уж следующую пару расстается как надобно: и с вышивкой, и с узорами из цветной кожи да бархата. Так чтобы ему за свою работу совестно не было.

— Нам как раз и нужны такие, что внимания не привлекут. Все верно он сделал, — отрезала Яра и протянула сапоги девушке.

— Примерь, Лера. Все ж-таки на глазок мастер шил, могут и не подойти.

Послушно та расшнуровала один сапог и всунула ногу, после чего аккуратно затянула шнуровку. На удивление сапоги сели, как влитые. Видимо от всей души старался неизвестный мастер, желая угодить самой Ярославе-воительнице.

Девушка, надев оба сапога, осторожно перекатилась с носа на пятку, потом сделала несколько несмелых шагов по комнате.

— Как тебе?

— Как в тапочках. Такие легкие, даже не чувствую. Никогда у меня таких не было.

— Ручная работа и кожа особой выделки. Поэтому и носиться будут долго. Надо еще заказать зимний вариант: чтоб с мехом внутри. Здесь холода — не чета нашим. Скоро первый снег выпадет и совсем будет холодно. Сапоги уже не снимай, в них поедешь. А я твои желтые страшилища куда подальше отправлю. Ворон пугать где-нибудь на полях, — ухмыльнулась Яра,

— Нет, уж. Я их с собой заберу. Мне по утрам шнуровкой заниматься некогда. Когда до дамской комнаты еще бежать и бежать, — хихикнула девушка.

— Хорошо. Тогда давай остальное мерить. Вдруг и правда с переделкой придется повозиться.

— Может я как-нибудь сама переделаю?

— Думаю, так ловко, как у Павы, у тебя не получится. А мы, по любому, Драгомира ждем. Пока этот мачо не вернется, надо чем-то себя занять.

И вроде считала себя Лера вполне современной девушкой. Да и в общаге успела насмотреться на отсутствие нравов, а все равно смутилась. На секунду вспомнила крепкую смуглую спину без рубашки в полумраке спальни…

Не замечая ее состояния, служанка аккуратно разворачивала свертки, поясняя свои покупки, и принизив голос, упоминала про траты. Гордясь тем, что вот тут вот сторговалась и вот здесь ей цену скинули:

— Вот это, госпожа, безрукавочку я прикупила беличью. Вишь какая ладная? Мехом внутрь, а снаружи атласом да узорами расшитая. Ой, на диво какая красивая и подлиннее обычных душегреек будет. Еще вот пару кафтанов суконных, из доброй шерсти. Сей бордовый с золотым шитьем, изнутри стеганный, на чичас само то. А вот энтот темно-лазоревый, что словно снегом, белой шелковой нитью изукрашен да жемчугом — он снутри с меховой опушкой короткой. До самых лютых морозов пригодится. А потом уж не обессудь, хозяйка — шубейка будет нужна, али полушубок.

— Ты же знаешь, что полушубок. Иначе верхом неудобно.

— Так-то оно так. А все ж-таки хочется, чтоб ты, как все боярыни да в шубе долгополой… — горестно вздохнула служанка. Видать не первый раз такие разговоры с хозяйкой вела.

— Ага. Мечом запуталась в длинной шубе и грохнулась посреди площади, да? То-то людям смеху будет, — скептически поджала губы Яра. И сразу же повернулась к гостье, — Лера, не стой столбом: примеряй. Нам же интересно, как на тебе сядет.

В этот момент Лера на себе почувствовала утверждение, что «с Ярой не спорят».

На уже имеющуюся рубашку девушка накинула темно-синий камзол до колена. К нему полагался такого же цвета пояс. С черными лосинами и высокими сапогами получилось невероятно элегантно. У камзола был высокий воротник-стойка, из-за чего он неуловимо напоминал парадный мундир военных. Невольно хотелось выпрямить спину и гордо поднять голову. Лера довольно разулыбалась, любуясь собой в зеркале. Никогда у нее не было таких дорогих, элегантных вещей. Пусть и с некоторым налетом исторической необычности, словно она героиня какого-то фильма. Все равно — гораздо красивее ее привычных джинсов и ветровок.

Нехотя скинув камзол, под уговорами товарок, все же примерила безрукавку. И вот она ей действительно приглянулась, едва ли не более камзолов. Как и большинство местной верхней одежды безрукавка была сшита мехом внутрь. При этом наружняя часть украшена темно-зеленым бархатом, еще и расшитым серебряной нитью. Невероятно кропотливая работа неизвестных мастериц. При этом вещица была легкой и удивительно теплой, к тому же прикрывающая стратегические места до середины бедра. Если надеть ее поверх плотной рубахи, то можно выскочить из дому и даже пройтись небольшое расстояние. А вот для дальнего уже потребуется плащ.

Как оказалось плащом Лера, благодаря расторопной служанке, тоже разжилась. Из очень плотной ткани, густо-синий, почти черный, подбитый серебристо-серым мехом. Ей, не разбирающейся в мехах, пояснили, что это чернобурка. Именно этот плащ оказался единственным, что требовало доработки. Чересчур оказался длинный, наверняка путался бы под ногами. Яра предложила укоротить примерно до середины голени. Верная Пава немедленно взялась за дело, чтобы гостья могла воспользоваться плащом уже сегодня.

Едва только служанка успела закончить, подшив идеально ровными стежками, как слуга доложил о том, что приехал Драгомир. Несколько вещей, которые Лера собиралась сегодня забрать с собой, уже были сложены и свернуты в узел с тесемками, наподобие вещмешка. Чтобы было удобно одеть на спину.

Держа импровизированный рюкзак в руках, девушка в сопровождении хозяйки дома, начала неторопливо спускаться по лестнице. Драгомир, стоя внизу в холле, посмотрел на них непроницаемым, холодным взглядом.

— Что-то не похоже, что он доволен «визитом», — пробормотала Лера.

— Так ему не шестнадцать лет, чтобы он демонстративно светился после секса, — невольно встала на защиту своего друга Яра. После такой мягкой, но все же отповеди, Лера немного смутилась и опустила глаза. Но низкий, с ленцой, мужской голос своим язвительным замечанием заставил ее вскинуть взгляд:

— Яра, смотрю ты приодела найденыша. Почти походит на человека.

— Так не все же ей в твоих обносках ходить?

— Спасибо, что обсуждаете меня при мне. Это невероятно вдохновляет, — не смогла смолчать Лера.

— А я почти забыл, какое ты несносное создание, — прищурился мужчина.

— Извините, что без должного уважения к служителю культа, — съязвила девушка.

— Признавайся, Яра, ты ее натаскала?

— Что ты! Этот самородок сам по себе хорош, его даже особо огранять не надо, — усмехнулась воительница.

— Поехали, мышь. В дороге ты меня точно доставать не будешь. Иначе прикопаю под первой елью и без свидетелей.

Фыркнув, Лера еще раз от всей души поблагодарила хозяйку дома. Попросила также обнять маленького Пересвета. Как доложили слуги, утомленный малыш уснул в своей комнате и потому не спустится попрощаться.

Яра вышла проводить гостей во двор, где уже начинало темнеть. У крыльца конюх держал под уздцы нетерпеливого вороного коня Драгомира. Сидя в седле, мужчина с усмешкой протянул ей руку:

— Давай, мышь, показывай, насколько ты осмелела за сегодня?

— Ради того, чтобы еще раз отдавить вам ногу, я готова слезть и залезть на этого коня раза три.

— Растешь над собой, — дернул он уголком губ.