Воронка второго шанса

Глава 13

В молчании и без приключений всадник с пассажиркой выехали за пределы города. Драгомир, сдерживая нетерпеливого коня, привычно направил его в сторону леса. Лера, обняв свой узелок с подарками, погрузилась в размышления, снова и снова обдумывая все, что рассказала ей Яра. В голове совершенно не укладывалось, что нет никакого шанса вернуться обратно. Было до слез обидно, и от того вернуться в привычный мир хотелось еще более нестерпимо. Пусть даже там у нее никого не осталось. Близких друзей в институте она еще не успела завести, на работе со сменщицей тоже были приятельские отношения. Скорее всего единственная, кто будет за нее беспокоиться, это Маша — соседка по комнате. А если вдруг та струсит и решит никому не рассказывать, что взяла с собой первокурсницу в лес, то Лера будет числиться в списке прогульщиц, что пустились во все тяжкие, едва выпорхнув из родительского гнезда.

Если даже просто допустить мысль, что возврат в ее мир невозможен, то что же ей здесь делать? Где здесь женщины работают? Попытаться стать телохранительницей, как девочки в школе у Яры? Нет в ней той лютой храбрости, которые есть у них. Она — маленькая белобрысая трусиха. Правильно Драгомир назвал ее мышью. Ей больше по душе возиться с книгами, изучать что-то новое, неизвестное. О, точно! Здесь же наверняка должны быть библиотеки! Может быть, удастся найти там какую-то подработку?

Только все упирается в ее дар, будь он неладен. Как можно идти работать в библиотеку, если в любой момент твои руки превращаются в факелы? И есть только один человек на свете, который может это остановить. Который может научить управлять этим ходячим пожаром. Как не прискорбно признавать, сейчас все ее жизни сосредоточено на несносном волхве. А значит, так или иначе, с ним нужно договариваться, выстраивать рабочие отношения.

В лесу, через который они ехали, было темно и сумрачно. Одна, она бы умирала здесь от страха, вздрагивая от каждого шороха. Но рядом с Драгомиром было совсем не страшно. Он ощущался здесь хозяином, который знал все что происходит, и без ведома которого ничего случиться не могло.

Подъехав к дому, окна которого светились теплым светом, Драгомир спешился и спустил ее с седла.

— Иди в дом, оставишь там обновки, — сам повел коня в конюшню, расседлать и накормить, — дождись меня.

Лера послушно потопала к дому. На цыпочках, потому как не хотелось разуваться, прошла к скамье. Положила рядом с собой узелок с одеждой и в который раз за день почесала голову. Ссадина от удара заживала видимо окончательно, но чесалась при этом неимоверно. Лера, едва не закатив глаза от удовольствия, погрузила пальцы в волосы и осторожно заскребла пальцами. Весь день приходилось терпеть, потому как постоянно вокруг были люди. Пару раз всего удалось тайком почесать голову.

— Только не говори, что ты теперь не только наглая, но и блохастая мышь.

Девушка испуганно распахнула янтарные глаза. Хотела рассердиться, но отчего-то рассмеялась.

— Ссадина на голове. Чешется неимоверно.

— Иди сюда. Заживлю.

Опасливо, она посмотрела на него. После слов Яры мужчина пугал еще больше. Его возможности, его силы — кто знает, что он может? Яра сказала, что он нарушил закон, чтобы дать ей возможность жить. А вдруг передумал и придушит ее тут же? Тогда зачем заводить в дом? Проще было по дороге, под ближайшей елкой, как и обещал.

— Ну, я жду! У нас с тобой еще много дел.

Нехотя пришлось подчиниться. Страх и недоверчивость сплелись внутри в один большой клубок.

— Что мне нужно делать?

— Тебе — ничего. Я все сделаю сам, — резко ответил Драгомир и занес ладонь над ее головой. Едва только он направил силу на заживающую рану, как раздался глухой удар, и его со всего размаху откинуло к противоположной стене. Немыслимым образом волхв кувыркнулся назад и приземлился на ноги.

Лера испуганно закрыла рот ладонями. Вид мужчины, который завис в воздухе, раздавшийся грохот… Это было настолько ошеломительно, что она онемела.

— Однако… — пробормотал Драгомир, стряхивая невидимую пыль с рукава, — не перестаешь удивлять, девочка.

— Хотите сказать, что это — я?

— Ежики в лесу против меня ничего не имеют. В отличие от тебя.

— Чушнятина какая! Я же ничего не умею.

— Ты, мягко говоря, предубеждена на мой счет. И воздействие моей силы восприняла, как угрозу. Отсюда и результат. А я ведь действительно хотел помочь. Рана бы затянулась и не беспокоила больше. Но если ты не хочешь…

— Хочу! — вырвалось у нее раньше, чем она успела себя остановить, — но я боюсь снова навредить вам. Тебе…

Мужчина подошел и снисходительно посмотрел сверху вниз. На губах появилось подобие улыбки.

— Возьми мою руку. Убедись, что я не страшный. И не причиню тебе вреда.

Лера покосилась на протянутую ладонь. Большая, с невероятно длинными пальцами, как у музыканта. На вид совсем не страшная. Опасливо, коснулась одним пальцем его мизинца. Очень хотелось зажмуриться, а вдруг снова этот грохот? Но нет, суховатая, теплая кожа. Лера прикоснулась двумя пальцами, потом ее ладошка поползла в сторону большого пальца и наконец несмело сжала мужскую ладонь.

— Ну, как? Не страшно? — без всякого ерничанья, улыбнулся мужчина.

Она подняла на него удивленные янтарные глаза.

— Н-нет.

— Тогда держи меня за руку. Пока я буду тебя лечить, — волхв поднес вторую ладонь к ее голове и вновь пустил силу, окончательно залечивая рану. Сила заструилась, уже не встречая сопротивления. Мягко и как-то нежно взаимодействуя с чужеродным ей огнем девушки. Бережно вплетаясь в ее потоки и ткани.

— Ой, тепло, — удивленно произнесла Лера, — и не больно.

— Конечно. Пыточная у меня в подвале, налево от бочки с огурцами. Именно там я пытаю холодом, голодом и щекоткой.

— А вот это ужасная пытка! — она невольно сжала его ладонь.

— Боишься щекотки? — удивился Драгомир.

— Ужасно. Еще больше, чем высоты.

— Учту. Я закончил, — волхв провел пальцами по ее голове, проверяя состояние раны. Она сделала тоже самое второй рукой и их пальцы встретились. Странное ощущение — на его кончиках остатки силы заискрились под ее пальцами, словно не желая расставаться. Да что происходит-то? Захотелось кольнуть ее побольнее, чтобы пропало внезапно возникшее чувство единения.

— Бьешься силой, берешь чужие книги… У тебя вообще достоинства есть? Или только недостатки? — скорчил он ехидную гримасу.

— Ем мало! — выпалила Лера, одергивая ладонь с собственной головы.

— Оно и видно. Хотя что вообще ешь — сомнительно. Судя по твоей комплекции — нюхаешь. Пошли во двор, — он выпростал свою ладонь и сделал шаг назад, озадаченный поведением собственной силы.

— Зачем это?

— Вот пойдешь и узнаешь, — мужчина бесшумно исчез за дверью. А что оставалось? Только идти следом.

В лесу окончательно стемнело, но поляну было видно, словно ее освещали мощные фонари. На бархатно-черном небе сияли необыкновенно яркие огромные звезды. Да еще убывающая луна щедро обливала лес серебристым светом, делая все вокруг таинственным и манящим.

Следуя за белоголовой фигурой, она подошла к краю поляны. Драгомир бросил на землю прихваченные пару поленьев, после чего снял плащ и расстелил на землю.

— Садись.

— У меня свой плащ есть.

— Садись. Тебе еще детей рожать. Хотя с твоей комплекцией это маловероятно.

Когда просят настолько обворожительно-галантно, как не согласиться? Лера покорно села. Драгомир поднес к поленьям руку, словно пианист над клавишами, сделал пару движений длинными пальцами — и почти мгновенно запылал костер. Девушка охнула от восхищения. Вот так, одним мановением руки заставить загореться полусырые дрова — это же чудо!

Мужчина присел, впрочем, на значительном расстоянии, чтобы не смущать девушку. Нахмурившись, молчал, собираясь с мыслями. Огонь радостно лизал поленья, словно смакуя неожиданное угощение. Лера переводила взгляд с костра на сидящего рядом волхва. Отсветы костра яркими мазками вспыхивали на строгом худощавом лице, словно касания ласкающих женских пальцев. Внезапно он заговорил:

— Огонь — это стихия. Твоя стихия. Он часть тебя. И только от тебя зависит: сможешь ли ты им управлять.

— Я хочу научиться, — тихо произнесла Лера.

— Тогда возьми его в руки.

— Как?

— А вот так! — волхв протянул ладонь костру и на нее немедленно запрыгнул маленький язычок пламени. Он весело танцевал по ладони, явно не доставляя неудобств ее обладателю. Позволив язычку несколько секунд поскакать, Драгомир «выпустил» его обратно.

— Мы, волхвы, используем силы природы, силу всего, что нас окружает… У вас другая сущность: огонь — это то, что у вас внутри, он питается внутренней силой. Это часть тебя. Ты не должна бояться.

Завороженная его словами, Лера послушно протянула ладонь и тут же одернула.

— Ты не слышишь, что я тебе говорю. Огонь — это часть тебя. Если я скажу: дотронься до пальца ноги или до уха — ты будешь бояться? То-то же. Огонь — это та часть тебя, которую ты не знала. Но она существует. Она есть, и ее обижает твое неверие. Вспомни, как ты сейчас держала меня за руку. Ты же не боялась? Протяни ему руку, как другу.

Словно загипнотизированная, Лера с несмелой улыбкой протянула ладонь. Там же друг? Давай дружить. Затаив дыхание, она мысленно уговаривала ей поверить. Ты — часть меня, я — часть тебя. Я сейчас боюсь, как и ты. Помоги мне поверить. Пожалуйста!

Лера едва не взвизгнула от счастья, когда к ней на ладонь прыгнул крохотный огонек. Он бы теплый, как ладонь волхва. И совсем не страшный.

— Драгомир! У меня получилось! — прошептала она, сияя.

— Где ты видела рыбу, которая не умела плавать?

— Я слишком счастлива сейчас, чтобы обижаться на ваши издевки, — пальцем второй ладони она погладила огонек, как крохотного желтого цыпленка.

— А теперь почувствуй свою внутреннюю силу, свой внутренний огонь. И слегка увеличь пламя, — Драгомир показал на своей ладони, как огонек становится больше. Его сила нехотя трансформировалась в огонь, недолюбливая враждебную стихию. В отличие от него, Лера своего питомца «подкормила» мгновенно. И он из крохотного огонька вырос сантиметров на десять.

— Я могу! У меня получается! — от счастья, казалось, что за спиной расправляются крылья.

— Молодец, — скупо похвалил волхв, — теперь раздвои их. Чтобы на каждой руке было по огоньку.

— А можно я представлю, что нажимаю на кнопку «копировать»?

— Действуй, как тебе удобнее, — Драгомир не успел договорить, а на ее ладонях было по огоньку. Которые и не думали пропадать. От упоения собственными умениями, Лера, хохоча, создала огненную арку над головой, заставив языки пламени извиваться в разные стороны, тянуться все выше и выше. Драгомир понял, что девчонка сейчас потеряет контроль. В янтарных глазах уже плясали огненные всполохи, грозя окончательно поглотить зрачок.

— Все, Лера. Хватит на сегодня.

— Но я…

— Хватит, я сказал, — отрезвил он ее ледяным тоном. Казалось еще секунда — и девушка взбунтуется, опьяненная огненным могуществом. Как он смеет ей приказывать⁈ Еще секунда внутренней борьбы… По ее лицу пробежала судорога ярости, стиснутые губы побелели в попытке сдержать рвущийся наружу гнев. Драгомир, напротив, был спокоен. Но внутренне приготовился ударить силой, чтобы огневку тряхануло, как следует. «Не сдержится. Точно не сдержится. Никому на начальных порах не удержать огонь». Тем более так долго подмятый гнетом чужого мира.

Оказалось, что ошибся. Внутренней дисциплины в огневке оказалось больше, чем стихии. Медленно, нехотя, но огненные всполохи в янтарных глазах угасли.

— Что я должна делать? — прохрипела она.

— Схлопни ладони и распыли огонь на искры.

— Но…

— Он не живой. Он — всего лишь стихия. И вернется туда, откуда пришел.

Чувствуя иррациональную веру в слова волхва, в то, что он не желает и не сделает ей ничего плохого, девушка резко соединила ладони. Словно прощальный фейерверк, сноп ярких искр вырвался меж пальцами. Только после этого Драгомир поднес свою ладонь и потушил костер.

— Пойдем. Ты наверняка устала.

Только сейчас Лера почувствовала навалившееся на плечи измождение. Хотелось растянуться прямо на плаще и отключиться. Из последних сил она заставила себя ухватиться за протянутую руку и встать на ноги. Драгомир поднял свой плащ сам, вполне понимая ее состояние. Аккуратно стиснув ее ладонь, волхв быстрым шагом зашагал к дому.

— Не удивляйся, если сейчас почувствуешь голод. Поначалу внутренняя стихия потребляет много энергии.

— Угу.

— Я сейчас сделаю горячее питье. И Яра обещала, что положит нам пирогов.

— Я не успела у нее помыться… — пробормотала девушка, едва перебирая ногами.

— Пока ты будешь перекусывать, я согрею в бане лохань с водой. Просто ополоснешься, — пока вел до дома влил в нее немного сил, чувствуя, что вычерпала себя почти досуха. Вот идиотка малолетняя! И он тоже хорош. Почему не осадил сразу? Решил, пусть девочка пошалит. Будет больше доверять.

Тщедушный внешний вид даже его вводит в заблуждение. Мелкая, худенькая девчушка, от которой даже не пахнет опасностью. Боязливая, беспомощная… которая едва не размазала его по стене. А он все равно расслабился. От ее восторга и первых успехов. Как же быстро нашла подход к своему огню. Уму не постижимо!

— Пей, — он протянул ей стакан с горячим напитком, — взбодрит и добавит сил. Ненадолго, но тебе хватит.

Рядом с кружкой поставил угощение от Яры — пироги с рябчиками. Едва не урча от жадности, Лера во мгновение смела половину пирога, жадно заталкивая в себя куски еды. Закончив есть, она удивленно посмотрела на пустое блюдо и икнула:

— Это все я⁈

— А обещала, что мало ешь, — пожурил волхв.

— Извините, пожалуйста…

— Учту на будущее, что в доме должны быть стратегические запасы съестного. Иначе ты и меня не пожалеешь. Бери сменку одежды и пошли. Согрею в бане воду.

Пока Лера возилась с узелком одежды, Драгомир деликатно ушел в баню. Зажег несколько свечей и опустив ладонь в лохань с водой за секунды довел ее до комфортной температуры. Раздался стук. Стук? Она что — стучит чтобы зайти в баню? И откуда на его голову такое.

— Заходи конечно. Я — голый, — крикнул волхв.

— Что⁈

— Боги, да что ж ты такая серьезная! Входи уже, иначе уснешь на пороге.

— А вы точно — одетый? — осторожно поинтересовались из-за двери.

— Точно. Ты не в моем вкусе. Так что можешь не опасаться за остатки невинности.

— Какой вы невыносимый, — буркнула девушка с одеждой подмышкой.

— Хорошо, что мы не родственники, да? А то терпеть бы тебя до конца жизни.

— Взаимно.

— Так, я пошел. Вон вода, уже согрел. Быстро купайся и на боковую.

— Спасибо за заботу, — нехотя выдавила из себя девушка.

— Мышь вспомнила о манерах. Какой прогресс, — ухмыльнулся Драгомир и вышел.

Он успел переодеться, выпить взвару, сидя в кресле еще раз прогнал в голове первый урок, который сегодня состоялся. А мыши все не было. Странно. Не случилось ли чего? Встал и выглянул в окно — ничего не было видно. Мелькнула было радостная мысль — что отбросила копытца и одной проблемой меньше, но тут уж взвыла совесть. Огневка в его доме! И он дал слово Яре.

Накинув на плечи плащ, ибо к ночи уже подмораживало, вышел из дому и добежал до бани. Рывком открыл дверь: сначала в предбанник, потом — в парилку. Вот идиотка!

Девушка, изогнувшись, улеглась в лохань — и уснула! И сейчас лежала в совершенно остывшей воде. Он подошел и потряс ее за плечо, довольно грубо:

— Вставай немедленно!

Вместо ответа она пробурчала что-то неразборчивое и еще глубже провалилась в сон.

Да чтоб тебя! Макнуть бы эту белобрысую голову в воду минут на несколько. Так ведь слово данное держит, хуже ярма на шее.

Драгомир схватил с лавки сложенный кусок ткани, который она собиралась использовать в качестве полотенца. Выудил недоутопленницу из воды и, ругаясь под нос, начал аккуратно растирать худенькое тело. Казалось чуть сильнее сожмешь — и переломится. Лера протестующе замычала, но в поисках тепла неожиданно обняла за шею и уткнулась в него носом.

Пустив по рукам силу, начал согревать дрожащую девушку. Это где же он настолько накосячил — что ему боги такое наказание послали⁈ Согреваясь, огневка чуть расслабилась. Драгомир сорвал себя плащ, замотал ее как следует и бегом понес в дом.

И спит же, зараза, не просыпается! Ни грамма раскаяния. Занес свою ношу в спальню. Как бы то ни было — одеть надо. Поискал глазами. Куда она свою ночную рубашку дела? С девушкой на руках искать было сложно. Нехотя уложил ее на свою постель. Заглянул на печь, где она спала прошлую ночь. Одеяло было аккуратно сложено в ногах. Где еще-то? Подушка? Приподнял — точно. Стыдливо, как школьница, припрятала свое ночное одеяние. Что за монашеские замашки? Для кого старается играть роль пай-девочки? Ему-то до лампочки, даже если она каждый день начнет на новом мужике скакать. Как у себя привыкла. Первокурсницы, да без присмотра со стороны взрослых — это самые отбитые на голову.

Тряхнул головой, отгоняя воспоминания о «том» мире. Не время. Прихватив ночнушку, вернулся к постели. На лице появилась гримаса неудовольствия от предстоящего. Развернул плащ. М-да… без белья это было еще более душераздирающее зрелище — как говорил небезызвестный ослик. Торчало все, что могло — тазовые косточки, ребра, ключицы… даже изящная талия и неплохая грудь в районе твердой двоечки не спасала ситуацию. Какое уж тут желание? Покормить только если… То ли дело его сегодняшняя пассия — крутые полные бедра, крупная тяжелая грудь и жадные до ласк губы…

Аккуратно и быстро натянул на спящую ночную рубашку. Подхватив легкую, как перышко девушку, уложил на теплую печь и укрыл сверху одеялом. Она свернулась калачиком, с удовольствием зарывшись в теплый мех.

— Вот что мне с тобой делать? — пробормотал мужчина, неожиданно для самого себя погладив ее по коротким пепельным волосам.