Воронка второго шанса

Глава 32

Если утром тебя будят нежными прикосновениями, а следом и поцелуями — разве оно может не быть добрым? Дух-хранитель просто просиял, когда увидел их целующимися в горнице. Девушка, заметив всплеснувшего руками Домкрата, затрепыхалась, но ее с коротким смешком прижали к себе. Очень по-собственнически.

— Доброе утро, маленькая хозяйка! — низко поклонился дух.

— Изыди. Не видишь — смущаешь девушку? — с улыбкой в голосе бросил в сторону духа Драгомир.

— Если позволите, я только накрою на стол.

— Мы сами. Ступай. Ну, чего ты? — склонился к лицу девушки, — он и правда никому не скажет.

— Я не привыкла так, на людях.

— Если хочешь, он будет стучать в дверь прежде, чем войти.

— Так можно?

— Все можно. Если знаешь как. Быстрее начинай свою зарядку, а я во двор выйду. Слишком у тебя эротично получается.

— Я не… — вспыхнула Лера.

— Знаю, что «не». Но ноги у тебя умопомрачительные. Как и все остальное. Пожалей старика.

— Драгомир! — зашипела она.

— Побольше уважения к сединам, — он щелкнул ее по носу и усмехаясь, вышел из дому. Кажется, начал слишком часто улыбаться в последнее время?

Ехать в одном седле с девушкой, на которую имеешь право — это совсем другой уровень удовольствия. Можно не только прижимать к себе крепче обычного, но и целовать тонкую изящную шею, чувствовать, как быстро-быстро бьется под губами жилка. Словно нехотя, она отворачивает голову, давая ему больше пространства для поцелуев. Значит — точно нравится. Лера судорожно вцеплялась в его пальцы на луке седла, дышала быстро и прерывисто. Его ласки туманили голову похлеще любого вина.

Уже было выехали из кромки леса, когда Драгомир придержал коня.

— Странно, — пробормотал он, прислушиваясь к чему-то невидимому, — почему так рано?

— Что — рано?

— Велеслав. Князь возвращается. Мы его раньше, чем через две недели не ждали, — Драгомир нахмурился, раздумывая, — ладно, поживем — увидим. Последний поцелуй, девочка, за сегодняшнее утро.

Он повернул ее лицо, впиваясь в губы в глубоком, долгом поцелуе. Боги, какая же она сладкая на вкус! Эти губы просто созданы чтобы их целовать. Так охотно раскрываются ему навстречу, с таким пылом отвечают на все, что он делает. Юркий язычок ласковой змейкой льнет и дразнит. А руки с готовностью взметнулись и обняли крепкую шею. Кажется, не получится у него долгих ухаживаний, слишком быстро вспыхивают оба. Не удержать себя так долго в узде, когда девчонка так жарко целует, так жмется и ластится. Мужские руки гуляют по хрупкой спине, осторожно оглаживают бедро. Не отбрыкивается, выгибается к нему навстречу, себя позабыв. У него самого хладнокровия ни на грош. Кровь бежит по жилам, разнося по телу поднимающийся огонь страсти. Настолько сильный, что не хочет поддаваться железной человеческой воле

— Мышка! — стонет мужчина, едва узнавая свой голос. Прижал к себе, с трудом переводя дыхание, — не дразни. И так с трудом держусь.

— И я, — бормочет Лера, прижав ухо к его сердцу, бьющемуся сегодня быстро и часто.

— Целый день впереди. А у меня мысли только о том, что хочу вечером сделать. Успокоиться надо. Особенно мне, — Драгомир иронично изогнул губы, чувствуя, что тело уже сделало боевую стойку на свою женщину, — Ну-ка.

Она приподнимает ее за талию и пересаживает боком.

— Зачем? — удивляется она.

— Иначе до города не доедем, сверну на ближайшую поляну. Слишком соблазнительно об меня трешься.

— А ты весь соблазнительный! — вдруг бросает она, удивляясь своей смелости, — буду весь день на твои губы смотреть и о поцелуях думать.

— Лера! — с угрозой взрыкивает волхв, впрочем, пожирая ее горящими глазами, — я же работать не смогу!

— Значит уроки пораньше закончишь, — беспечно заявляет огневка.

— Ты же знаешь, нельзя…

— Хорошо. Значит работаем и учимся в обычном режиме. Не забыл: у меня сегодня урок танцев? Придешь? — лукаво спрашивает она, любуясь горящими грозовыми глазами.

— Смерти моей хочешь?

— Нет. Экспертного мнения. Что не так мы с девочками делаем. Или может еще раз станцуем? Я с ученицами пару песен разучила.

— Уверена, что наши танцы можно показывать детям? — опасно улыбается Драгомир.

— Красоту все чувствуют одинаково. А наш прошлый раз девочкам понравился.

— В прошлый раз мы высекали искры, а не горели пламенем. Могу только пообещать, что как-нибудь лунной ночью, мы станцуем вдвоем только друг для друга. Идет?

— Ты будешь без рубашки, — добила его негодница.

— А ты — в платье с разрезом до бедра. И это будет бачата, — мужчина потянулся к ее губам, но в последний момент жадно поцеловал шею. Оторвавшись, понял, что погорячился — словно юнец, поставил бордовое клеймо на молочно-белую кожу девушки. Вот и пусть! Чтоб ни у кого сомнений не было, что занята она. А надолго ли — то Боги ведают.

Лера с замиранием сердца сидела за партой, не в силах оторвать взгляд от рассказывающего новый материал волхва. Он был каменно-холоден и собран, но ей казалось, что в самой глубине глаз, за ледяной стеной, мелькали теплые огоньки. И в левом уголке твердо сжатых губ притаилась крошечная улыбка. Которую видно только ей. К своему стыду, Лера совершенно не улавливала, о чем он говорит. Она любовалась его лицом, движениями, скупой жестикуляцией. А в душе кружились огненные птицы. Хотелось петь, танцевать и смеяться от счастья.

Неужели правда все это, а не сон сладкий? То, о чем она и мечтать не смела долгими вечерами — сбылось? И этот невообразимый мужчина — с ней. Целовал так, что голова до сих пор кружится. А вечером обещал такого, что внутри все сжимается и пульсирует от предвкушения.

Она прятала счастливые глаза. Но раз за разом вскидывала взгляд на Драгомира, не замечая, как завистливо глядят на нее другие. Те, что заметили и вид ее сияющий, и след от поцелуя на шее. После чего вспыхнули уже неприкрытой ненавистью.

Урок танцев проходил весело. Девчонки, разучив испанскую тягучую песню, пели и двигались одновременно. Тело Леры словно жило своей жизнью — теперь каждое движение было наполнено смыслом: оно звало и заигрывало с одним конкретным мужчиной. Бедра двигались соблазнительно, плечи были мягкими и манкими, а ноги — нетерпеливыми и резкими. Ее даже не смущало, что в этот момент объект, для которого она старалась, сидел на лавке вместе с Ярой и делал вид, что занят беседой. Бросая на хулиганку короткие колкие взгляды.

— Драг, что происходит? — спросила воительница в лоб.

— Ты о чем?

— Дурака не включай. Вижу, что помирились. Признавайся: продолжаешь реализовывать свой скотский план?

— Нет, просто понял чего хочу, — не стал увиливать Драгомир.

— Тебе мало безотказных баб в городе? — взвилась Яра злобной кошкой.

— Я хочу ее, — он кивнул в сторону измывающейся над ним девушки. Глаза вскользь коснулись танцующей фигуры, а уже стало тесно в паху.

— Драг, — угрожающе начала воительница.

— Яра! — оборвал он ее, — многое тебе позволено, но не сейчас. Прошу — не встревай. Не в этот раз. Она мне нравится, правда. Не хочу и не буду загадывать. Пусть идет, как идет.

Несколько секунд они бодались взглядами, пока Яра, гневно разувая ноздри, нехотя не отвела свой.

— Она совершеннолетняя, я не могу тебе запретить, — глухо произнесла она, — но очень прошу — не сделай ей больно. Не обещай того, что никогда не будет.

— Можешь не волноваться. Жениться — точно не мое. Даже ради умопомрачительного секса, — усмехнулся Драгомир. В ответ мысленно усмехнулась Яра. «А то я не видела с какой болью и нежностью ты держал Леру на руках позапрошлой ночью. Ну-ну!».

Их легкое препирательство прервала вошедшая служанка. И не простая, а одна из доверенных челядинок княгини. Низко поклонившись обоим, торопливо зашептала что-то Яре на ухо. Та удивленно подняла брови:

— Так рано?

Драгомир скупо улыбнулся, получив подтверждение своим сведениям.

— Я подойду. Ступай, — отослала Яра служанку, — ты слышал?

— Слышал. И тоже удивлен.

— Значит что-то случилось. Я сейчас уеду, мне нужно переодеться ко встрече.

— Езжай, я присмотрю за подопечными.

— Ну да, ну да, — хмыкнула Яра, — Мира, подойди.

Предупредив подошедшую девочку о скором прибытии ее брата в город, Яра удалилась. Княжна, выслушав, молча вернулась к занятиям. А на душе радостно было — брата скоро увидит! Знала, что после уроков за ней пришлют челядинку, чтобы переодеть в достойное одеяние. В этом матушка была строга неимоверно. Встреча Велеслава после долгого отсутствия на крыльце отчего дома — это целая процедура, но состояться должна на должном уровне. Князя встречать надобно в лучшем платье и украшениях. Тут уж не отвертишься. А уж про то, что сына княгиня Дивляна более других детей любит — не знал только слепой али дурноватый. Главной материнской гордостью был красавец Велеслав, пошедший в венценосносную матушку и красотой, и статью.

Смирена, как и вторая ее сестра, знали про то и изменить не пытались. Никто матушке не указ. Мира хотя бы в Логове большую часть дня находилась, не выслушивая в маменькиных хоромах вздохи про невзрачную внешность. По правде говоря — с годами младшая княжна похорошела. Потемнели брови и ресницы, оставив янтарное золото только в роскошной косе. Светло-голубые глаза от матери унаследовали только синий ободок радужки, но и того довольно было, чтоб не казались прозрачно-рыбьими. Благодаря интенсивным занятиям девушка была стройна и заметно выше сверстниц. От ежедневных тяжелых тренировок не растолстеешь. Потому и лицо было аристократичным, с хорошо очерченными скулами. В отличие от старшей сестры, которая любила налегать на блины да пироги. Вот уж кто мог щеками в полнолуние с ночным светилом соперничать.

После окончания танцевальных занятий, Драгомир отвел Леру в сторону. Она смотрела на него во все глаза, стараясь удержать расползающуюся по лицу улыбку.

— Мне нужно присутствовать на встрече князя с дружиной.

— Хорошо.

— Я не знаю, сколько буду отсутствовать. Из Логова — ни ногой, поняла? — угрожающе спросил он.

— Поняла, — покладисто согласилась девушка, чтобы не будить лихо.

— У дверей охрану поставлю. Чтоб никто лишний сюда не вполз.

— Драгомир, — с легким упреком прошептала она.

— Что? — рявкнул он. Опомнившись, сбавил громкость, — я же сказал — никаких мужиков рядом.

— Возвращайся быстрее. Я скучать буду, — мирно добавила девушка.

— Эм… — видеть обескураженное выражение на всегда невозмутимом лице было забавно. Лера едва сдержала смех, окатив таким сияющим взглядом, что Драгомир едва сдержался, чтобы не перекинуть ее через плечо и не уволочь в берлогу. Не понимал, что в ней такого особенного, но весь организм делал стойку от одной ее улыбки.

— Иди, я буду ждать.

— Смотри у меня, — погрозил он ей пальцем, пряча улыбку в уголке рта. Покачав головой, развернулся и стремительно вышел из зала.