Воронка второго шанса

Глава 36

Почувствовав, как напряглось крепкое мужское тело, Лера высунулась из-под плаща. В ужасе смотрела она на красно-оранжевые языки, что высоко взметнулись над крепостными стенами. Даже сюда доносились вопли людей, крики животных и грохот рушащихся строений.

Драгомир, скрипя зубами, вновь развернул коня и направил его к лесу.

— Ты куда?

— Довезу тебя до дома и вернусь. Нужно помочь горожанам.

— Стой, — звонко крикнула девушка, выбираясь из-под его плаща, — так нельзя! Пока ты будешь ездить — город выгорит. Он же деревянный. Остановись, там ты нужнее!

Лера подняла на него голову, скорее почувствовав, чем увидев, что мужчина колеблется.

— Я не могу рисковать. Тобой.

— Никакого риска! Я же буду рядом. Или подожду в безопасном месте.

— Нет там сейчас безопасного места, — криво ухмыльнулся волхв, придерживая коня. Девушка протянула ладошку и несмело коснулась мужской щеки.

— Прошу тебя. Давай вернемся. Ты же себе этого не простишь, я чувствую.

Драгомир впился в нее внимательным взглядом, в котором перемешались сомнения и долг. Его долг людям и этому миру.

— Я бы отправил тебя одну, — глухо заговорил он, — но нужно поставить усиленную защиту и блок на проникновение в лес. Ты не сможешь.

— Значит я еду с тобой, — улыбнулась Лера.

— Чтоб ни на миг не отходила от меня, поняла? — нахмурился волхв. Стылый ком страха за девочку ощетинился где-то под ребрами. Пусть все что угодно будет, только бы она цела осталась. Лера часто-часто закивала в ответ, купаясь и утопая в грозовой густоте его глаз. Быть с ним рядом, просто быть — разве это не счастье?

— Спасибо, — прошептала она, откидываясь ему на грудь.

— Будь осторожна, мышка. И смотри по сторонам, — прошептал он ей на ухо, обжигая дыханием.

Нехотя развернув коня, Драгомир пустил его галопом обратно. У ворот города спешился, закрепил поводья к седлу и хлопнул коня по крупу. Тот ученый, сам отойдет подальше и будет дожидаться хозяина. Не любят животные огня, никакие. Страх и смерть несет то, что у людей мирно горит в очаге, но порой вырывается на свободу.

Хотя и были они далеко от эпицентра пожара, но ветер принес запах гари и дыма. Запах беды.

Крепко схватив девушку за руку, Драгомир прошел мимо взволнованной стражи.

— Помоги, Ведающий, — прошептал один из охранников, — на тебя вся надёжа. Пропадем же…

Коротко взглянув на седовласого стражника, волхв зашел в город. Шагая сквозь толпу перепуганных насмерть людей, что тащили на себе нехитрый скарб и детей к ближайшим воротам, он напряженно думал. Слишком внезапно и слишком невовремя все это.

Безцеремонно оттеснив плечом особо ретивую дородную бабу, Драгомир безошибочно свернул в переулок и подошел к ближайшему колодцу. Здесь было заметно тише, основной поток людей шумел за углом, ручейками стекаясь к городским воротам. Бежали в основном бабы с детьми. Мужчины собирались в цепочки, чтобы попытаться остановить пламя и спасти родные стены, пока огонь, не набрав полную силу, не спалил все дотла. Остаться на пепелище никому не хотелось. Потому в живые цепи вставали все: и холопы, и купцы, и бояре. Ежели не отстоять свое имущество — к утру все будут равными — босяками без угла.

Драгомир подошел к колодцу, открыл дверцу и опустил туда обе руки. Глубоко вздохнул и закрыл глаза. Лера увидела, как от напряжения вздулись на мужской шее вены. Словно он тянул что-то неимоверно тяжелое.

— Я с тобой. Я рядом, — тихо сказала она, вставая подле него. Волхв нехотя повернул голову с потемневшими глазами, в которых пылали фиолетовые всполохи. Черные вены лучиками разбегались от глаз по лицу. Вместо того, чтобы в страхе отпрянуть, Лера положила ладонь ему на плечо и сжала. Не помочь, так хоть поддержать. Как жалела она сейчас о своей бесполезности! Надо было лучше учиться, чтобы знать и уметь хоть чуточку больше. И не стоять бесполезной статуей рядом.

Сколько времени это длилось — не запомнили оба. Драгомир, сцепив зубы, безотрывно смотрел и любовался ее лицом. Смутно виднелось оно в полумраке, но невозможные золотые глаза мерцали нежностью и поддержкой. Словно якорь держали, не давая захлебнуться силой, пока он покорял упрямую стихию. Сладкие, словно созданные для поцелуев губы, улыбались именно ему, и он дышал через боль и пелену, что застилала глаза. Держался на ногах, чтобы снова и снова смотреть на свою маленькую огневку.

Наконец выдохнул и развернувшись, присел на землю, уперев спину в стенку колодца. Нужно пару минут отдохнуть. Отток от выплеска силы сбивал с ног. Лера присела рядом, и волхв не задумываясь, обнял ее рукой, прижимая к себе. Оживая от одного присутствия золотоглазой огневки. Сила девушки потянулась, инстинктивно желая помочь, но он не мог ее принять, не его это природа. Огонь — это разрушение. Всегда.

— Что ты делал? — тихо спросила она.

— Поднимал воду в колодцах, чтобы людям было легче ее черпать.

— В этом колодце? — уточнила.

— Во всех. Я же не знаю, куда огонь перекинется. Посидим еще минуту и пойдем.

Вместо ответа, Лера доверчиво прижалась, вслушиваясь как быстро и мощно бьется его сердце. Кажется, она уже не сможет жить без этого звука и этого мужчины. Мысль на секунду напугала, но потом легла на сердце странной уверенностью — это правда. Едва заметно девушка потерлась щекой о камзол, жадно вдыхая его запах. Волхв пах лесом — чем-то хвойным и дождливым. Холодным и манящим одновременно. Противоречивый и родной.

— Что еще мы можем сделать? — спросила через некоторое время.

— Дождь я вызвать не успею, — буднично ответил он, — на это часа два понадобится. Надо идти в сторону пожара. Там сориентируемся на месте.

— Может еще посидим?

— Нельзя. Огонь ждать не будет. Там люди.

Драгомир поднялся на ноги и протянул ей руку. Когда она привычно вложила свою ладонь, с его пальца неожиданно соскользнуло кольцо. То самое кольцо Велеса. То кольцо, что когда-то привело в этот мир Яру-воительницу. Еще секунду назад оно плотно сидело на пальце, и вот уже Лера недоуменно держит его на ладони. От осознания неотвратимости происходящего у волхва екнуло в груди. Не может быть!

— Надень, — хрипло попросил он.

— Но…

— Надень, Лер. Это важно…

Она послушно надела кольцо на средний палец. Пока девушка удивлялась тому, что оно оказалось ей впору, Драгомир склонился, впиваясь глазами в проступившую руну. Похолодело в груди до бесчувствия. Вертикальная палочка, от которой отходила ветка вправо и вверх. «Крада!» Нет, только не это! В глазах на секунду потемнело.

«Велес-батюшка, да за что же ты так? Жертвенный огонь… Погребальный костер или пламя на алтаре. Девчонка же совсем! За что ей это?»

— Это что-то значит? — спросила огневка.

— Знак на удачу, — прошептал он одними губами.

— О! Это же хорошо, правда?

— Очень. Лера, от меня ни на шаг! Прошу, как никогда не просил, — он взял ее за плечи и сжал. Понимая, что такого страха за кого-либо не испытывал никогда. Даже за Яру.

Слишком грозным было предзнаменование. И обойти не получится. Несмотря на все его силы.

Девушка недоуменно закивала, не понимая его беспокойства.

Как оказалось — Драгомир был прав. Не успели они далеко отойти, как крики и треск рушащихся зданий раздались неожиданно близко. Подхватив девушку под руку, волхв торопливо зашагал туда, где грохотало. Безцеремонно расталкивая прохожих. Тех, что со страху не признали.

Подойдя к ближайшей избе, которую пожирало пламя, Драгомир выпустил ее руку, еще раз предупреждающе нахмурив брови. Говорить было бессмысленно, кругом стоял крик и грохот. Широко расставив руки, он начал делать непонятные движения пальцами. Лера поначалу не поняла, что происходит. Но потом почувствовала дуновение ветерка, который усиливался с каждой секундой. Волхв закручивал воздушную воронку, не давая пламени пройти дальше. Зрелище было невероятным: статная фигура в развевающемся плаще, на фоне поднимающегося пламени. Фиолетовые всполохи бегут по белым волосам, слышится гул набирающего силу ветра. От ощущения его силы рядом, по телу побежали испуганно-восхищенные мурашки. Широко расставив ноги, он усиливал воронку, не давая разъяренному пламени вырваться из клетки. Лера на несколько секунд замерла, любуясь фантастическим зрелищем.

Потом словно почувствовав, обернулась. Пламя осторожно подбиралось с другой стороны. Словно кошка, припадая на задние лапы, присело ползучим огоньком, приготовившись к прыжку. Странные люди, которые не убегают, вызывали у стихии любопытство и желание поиграть. Лера поняла, почувствовала, что атаку с двух сторон Драгомир не выдержит. Решение пришло мгновенно. Не переживет, если с ним что-то случится. Лучше уж она… Хотя бы попытается.

Развернувшись, девушка побежала в сторону, которая по ее предположениям, вела к крепостной стене. Нужно увидеть весь масштаб, чтобы попытаться остановить стихию. Драгомир не должен пострадать. Только не он.

Без широкоплечего волхва бежать оказалось намного труднее, даже находясь в толпе, что текла в нужную сторону. Девушку безжалостно толкали, отпихивали, кто-то даже залепил подзатыльник. Благо дело шапка смягчила удар.

— Куда прешь, малец? — раздался хриплый голос рядом. Лера не обернулась. Смотреть в глаза мужчине, что спасался в толпе женщин и детей, не было никакого желания. У нее была цель.

Добежав до крепостной стены, она птицей взлетела по узкой лесенке. Верхушка стены была широкой, зубчатой, с удобными бойницами. Но Лере сейчас было не до изучения средневековых бастионов. Она начала лихорадочно вертеть головой — откуда начать? К ней подскочил стражник:

— Ты зачем здесь, баламошка[1]?

— Уйди с дороги. Меня волхв прислал. Драгомир.

— Зачем это? — подозрительно прищурился мужчина, крепче сжимая рукоятку бердыша. Вроде малец и не опасен — что этот мелкий сделать может? Эвон, на ветру качается.

— Вот у него и спросишь, — рявкнула Лера и рванула по крепостной стене туда, где зарево было ярче всего.

— Стой! Как есть — баламошка! — понеслось вслед, но она этого уже не слышала.

Кажется, так быстро не бегала никогда. Легкие горели, грудь часто вздымалась, с трудом проталкивая воздух. Но некогда было восстанавливать дыхание. Вот оно — пламя. Почти вплотную к крепостной стене. Весело и грозно танцует по деревянным крышам.

Лера вытянула вперед руки, призывая силу и знакомясь с огнем. Тот встрепенулся, словно пес, повернулся, с недоумением глядя на существо. Оно было другое, не боялось, а как будто было — своим? Огонь подпрыгнул по ближе, рассыпав вокруг девушки сноп искр. Но она не испугалась. Мысленно протягивала руку со всей возможной доброжелательностью. Так мы протягиваем ладонь незнакомому псу, чтобы тот не боялся. Огонь осторожно лизнул пальцы. Она не обиделась, вытянула из общего пламени крохотный огонек, заставив танцевать на ладони. «Свои. Не бойся».

Огонь изумленно ткнулся в ладонь. Не может быть? Ты? Ты — наша?

— Своя. Привет! — прошептала Лера. В грохоте пожара ее голоса не было слышно, но огонь услышал. Взвизгнув, словно щенок, окружил девушку кольцом, не обращая внимания, что танцует на камнях. Он был так рад, что до подобных мелочей не было никакого дела. Лера засмеялась, когда пламя пощекотало ноги или волосы.

— Долго! Как долго тебя не было!

— Знаю. Но теперь я пришла.

— Мы пойдем вместе танцевать по крышам? Здесь столько вкусного!

— Нет, мой хороший. Ты должен остановиться. Слишком много смертей и разрушений. Остановись.

— Но я только начал! Давно так не веселился. Хорошо, что меня позвали.

— Нельзя. Хватит.

— А мне нравится.

— Нет. Я сказала — нет!

— Ты⁈

— Я. И ты сделаешь как я скажу. Потому что я — хозяйка.

Огонь расхохотался, рассыпая снопы искр прямо ей в лицо. Лера отмахнулась, словно от назойливого насекомого.

— Уходи.

— Нет. И ты меня не остановишь, маленькая огневка, — что-то злое мелькнуло в глубине. Черное, инородное. Огонь дернулся, словно судорога прошла. Он потянулся к ней, усиливая жар. Агрессивно оскалил зубы. Начал стягивать вокруг нее плотную стену огня, явно грозясь спалить девушку. На секунду стало страшно. Она выставила руки в стороны, стремясь удержать огненный кокон.

Огонь ощутимо кусал пальцы, тем не менее плотно не сжимая челюсти. Словно сопротивлялся тому, что делает. Боролся сам с собой или с чем-то.

— Ты — не хозяйка! — злобно шипело пламя, откуда-то из самой глубины.

— Именно я! И ты — мой, — процедила она сквозь зубы.

Лера чувствовала, что это «что-то» подчиняет огонь, словно строгий ошейник шипами внутрь. Заставляет проглотить ее, как деревянную щепку.

— Прекрати! Мне больно!

— Прости. Не могу… сильнее меня…

Лера инстинктивно потянулась силой прямо в густоту огня. Огонь злобно зашипел, расступаясь и одновременно пытаясь ее удержать. Но она упорно лезла глубже и глубже. Надо дотянуться и рассмотреть поближе. Было неимоверно тяжело, словно вязкая, едва подающаяся напору стена, которую обязательно надо преодолеть. Откуда-то Лера знала, что у нее есть только одна попытка, потом пламя ее поглотит. Напрягая последние силы, она тянулась и тянулась, понимая, что пути назад нет. Что-то зафонило злом, замаячило в самой глубине. Эта злая штука явно была здесь лишней, инородное тело, что причиняло боль ее огню. Что-то острое, изогнутой формы…

Дернула «это» изо всех сил, едва устояв на ногах. Поднесла к глазам — гребень, черный, шипастый так и фонил чем-то отталкивающим.

— Убер-ри, — зашипел огонь, шарахаясь от вещицы.

Не задумываясь, Лера отшвырнула его за спину, куда-то наружу крепостной стены.

— Так лучше?

— Да, хозяйка.

— Тогда тебе пора уходить. Иди, поглажу напоследок, — она почесала огненную лобастую голову. Тот ласково боднул огневку в плечо.

— Никак нельзя остаться?

— Нет, ты уже много бед натворил.

— Я не хотел, — буркнул огонь.

— Я знаю. И не сержусь. Иди.

Огонь послушно схлынул с крепостной стены. Лера, представив его в виде огненной нити, сначала потянула силу на себя, напитываясь, а потом начала сматывать огненный клубок, отчего пламя начало затихать по всему городу. Люди с ведрами в руках недоуменно озирались по сторонам, наблюдая как огонь внезапно опадает и уходит в едва тлеющие угли и золу. Безвозвратно.

Лера почувствовала жар и неимоверную усталость. Стянув шапку, смахнула пот со взмокшего лба, чувствуя приятный холод ветра по влажным волосам. Уф, упарилась. Неужели — смогла?

Где-то вдалеке радостно закричали люди. Но другой крик раздался намного ближе. Прямо под стеной, звонкий, девичий:

— Вон она!

Лера с удивлением посмотрела вниз. Кто мог ее увидеть? И зачем она кому-то? Неужели поблагодарить хотят?

Губы растянулись в несмелую улыбку, она подошла ближе к краю и даже подняла руку — помахать благодарным горожанам. Улыбка увяла, а на лице медленно расплывалась смертельная бледность. Внизу стояла Бежана в окружении фигур в темных балахонах.

[1] Баламошка — полоумный, дурачок.