Воронка второго шанса

Глава 25

На следующий день после занятий Лера старательно записывала в тетрадь заданные упражнения. Те задания, что были устными, она уже проштудировала, уверенно отложив в памяти. А вот письменную работу оставила напоследок. Очень уж сложным был валорский язык. Да еще и словообразование в нем строилось через суффиксы, которые прибавлялись и прибавлялись. Делая короткое слово, в зависимости от смысла, непроизносимой гусеницей-сороконожкой. Вот уж где она плавала! Благо дело одолженные у девчонок тетради были существенным подспорьем, иначе догнать класс, изучавший этот язык уже три года — было нереально. Еще одним существенным подспорьем была Смиренка, которая зубрила этот язык с таким остервенением, что он не мог не поддаться.

Лера корпела над заданием, решив сначала написать черновик, а потом уже переписать его начисто, разве только с кляксами. Вот тут никакие шпаргалки и конспекты не помогали. Это пернатое приспособление, словно в насмешку, расставляло уродливые черные пятна, где вздумается. Особенно предпочитая середину страницы.

— Ты тут? — в кабинет заглянула Яра, — значит, Драг еще не вернулся?

— Нет. Он сказал, что возможно задержится. Ему куда-то далеко сегодня нужно.

— О, прогресс! Ворчун начал делиться своими планами, — усмехнулась воительница, присаживаясь на стол, — держи это тебе, — она протянула что-то замотанное в расшитый рушник.

— Что там?

— Не знаю. Меня просили передать.

Лера, как и все девочки, была любопытна. Немедленно цапнула сверток и торопливо размотала ткань. Внутри лежал красивый пряник, по краю которого шла глазурь в виде снежинок.

— Это Добрыня! — просияла девушка.

— Как догадалась?

— Он меня снежинкой зовет. А тут на прянике они и нарисованы. Как неожиданно.

— Судя по радости, подарок понравился?

— Красивый, — осторожно погладила ткань, расшитую яркими цветами, — даже есть жалко.

— А как тебе сам Добрыня?

— Как пряник, — улыбнулась девушка. — тоже красивый.

— Может это конечно не мое дело. Но я, Лера, несу за тебя ответственность…

— Мне уже сказали, что он — бабник. Но любоваться-то им можно? — жалостливо вздохнула девушка

— Даже не буду спрашивать, кто сказал. Но от «любоваться» можно очень быстро перейти к чему-то более активному. А здесь все же другой мир и другие правила.

— С парнями нельзя разговаривать?

— Можно. Но здесь нравы строже. Не так, как мы с тобой привыкли. Нельзя быть легкомысленной, это только дворовые девки делают. Я сейчас не о них. Остальные с парнями гуляют на праздники, хороводы водят. Если и общаются, то в людных местах или при родных. Ко мне и к моим девочкам отношение несколько другое, но я бы не хотела, чтобы ты подавала рысятам дурной пример. Я их в строгости держу, всем еще замуж выходить. Так что, если хочется необременительного секса — не в этих стенах.

— Нет! — в ужасе вскрикнула девушка, добавив спокойнее, — не хочется.

— У тебя какие-то сложности с этим?

— Сложно хотеть того, чего не пробовала, — покраснев тихо ответила Лера.

— О! Понятно… Тогда тебе проще: будешь инстинктивно держать парней на расстоянии. «Хотя их это только заведет», — подумала про себя Яра.

— Так что же делать? Совсем ни с кем не общаться?

— Давай так: если Добрыня тебе действительно нравится — я разрешу вам общаться здесь, в моем кабинете. При мне или моих старухах-смотрительницах. Но учти: в этом мире зачастую встречи с парнями заканчиваются браком. Так что подумай — нужно ли оно тебе.

— Замуж я пока точно не хочу. Но пообщаться… Хотя бы из чисто академического интереса.

— Мне-то хоть зубы не заговаривай. Думаешь мне никогда столько лет, как тебе, не было?

— Он красивый, как киношный актер. Но избалован женским вниманием, я не понимаю зачем ему это? — девушка кивнула на подарок.

— Он бабник — потому что на него девки гроздьями вешаются. Зачем отказываться от того, что само лезет в руки? В его-то возрасте. Что касается подарка — пока это всего лишь знак внимания. Не расценивай это никак иначе. Только учти, Добрыня — не просто дружинник, он сотник младшей дружины. Командует ими. А значит его уважает и воевода, и подчиненные. В некотором смысле он — моя правая рука. Главное, что могу сказать — нет в нем подлости и предательства. Присмотрись.

Яра удивилась сама себе. Когда начинала разговор, собиралась повернуть его совсем в другую сторону. Рассказать, что у золотоволосого красавчика кроме жалования ничего за душой пока нет. Даже собственного дома, куда он сможет привести молодую жену. Кроме того, Лера, как и все в ее возрасте, излишне романтична. Но она дитя другого мира, не осознает, что здесь быть женой, если не в богатом доме — это тяжелейшая работа. Топить печь, ухаживать за скотиной, готовить, убирать. Стирать в ледяной воде без порошков и машинки. Смотреть за детьми, которых здесь рожают помногу…

Почему же вместо суровой правды, Яра, внезапно для самой себя, начала так настойчиво нахваливать своего сотника? Странная, какая-то подспудная, каверзная мысль… А если точнее — не мысль, а подозрение, толкнула Яру на провокацию.

Под предлогом того, что парня за подарок поблагодарить-то следует, она привела его в свой кабинет. Сама вышла на минутку, дать указание служанкам, принести взвару и чего из выпечки.

Добрыня, увидев девушку, весь засветился от радости.

— Здрава буди, снежинка!

— Привет, Добрыня! Спасибо за подарок. Очень красивый.

Парень замялся на пороге, комкая в руках шапку. Лера, уже не таясь, с интересом посмотрела на него: высокий, широкоплечий — настоящий богатырь из сказок. Чудные задорные кудри обрамляют лицо невероятной красоты: ровный нос, четко очерченные губы. И вдобавок, как убойный штрих прямо в сердце всех девушек округи — насыщенно-яркие голубые глаза. Если бы не кинематограф, где уйма красивых мужчин, она давно бы растеклась лужицей у его ног. Стали понятны слова Яры про «гроздья девок».

— Командир сказала, что ты сродственница ее? — спросил Добрыня первое, что на ум пришло.

— Дальняя, — коротко кивнула Лера, не желая глубже нырять во вранье, — проходи, зачем стоишь на пороге?

Молодой дружинник согласно кивнул и опасливо присел на стул, жалобно скрипнувший под его массивным телом. Странная робость накатила на легкого в общении парня. С обычными девками-то оно как? Пара шуток-прибауток — и готово, млеют. А тут — по зубам ли ему такая, с золотыми глазами? Даже одежа на ней по-особому сидит, обнимая хрупкий стан, словно ножны — дорогое оружие. И осанка эвон какая — княжья, спина ровнехонька, шейка длинная, лебяжья. Так и просит жемчугов и смарагдов. Командир не сказала — но точно знатных кровей ее сродственница.

— Интересно поди там, откуда вы прибыли. Яра редко когда про свою родину говорит, но ежели и скажет что — только дивиться да изумляться.

— Ты прав. У нас все другое. Я здесь изумляюсь на каждом углу.

— Я бы тебе Миргород показал, токмо командир запретила. Говорит, тебе пока на люди не след выходить. Жаль, я много кого в городе знаю, показал бы тебе все, — с сожалением улыбнулся дружинник.

— Мне тоже жаль. Я бы с удовольствием прошлась по улочкам города, зашла в лавки, послушала, как шумит и чем дышит город, — с легкой грустинкой девушка привычно затеребила мочку уха.

— Так я расскажу! Так поведаю, будто и вправду по улочкам идешь. Хочешь?

Драгомир с удивлением смотрел свою кровную, безбожно подслушивающую под дверью собственного кабинета.

— Попалась! — зловеще шепнул он, дергая сложно заплетенную косу.

— Ах ты…! — взвилась Яра, и основательно стукнула волхва по плечу, — не мешай! Я тут сводничеством занимаюсь.

Из комнаты раздался взрыв смеха. Смеялись двое, и один голос точно был мужским.

— Кого из рысят сосватала?

— Детей пока не трогаю. А вот подопечная твоя сейчас там с моим сотником. И думается, все у них ладно складывается.

— Что⁈

— Не ори. Пусть дети пообщаются, присмотрятся друг к другу. Что плохого?

— Яра! — гневно сверкнул глазами волхв, уже в следующую секунду оттеснив воительницу, влетел в кабинет.

Кудрявый бабник стоял напротив девочки, ближе, чем нужно. Размахивал ручищами, однозначно вешая ей лапшу на уши. И судя по сияющему лицу, ей это нравилось, черт возьми! А у молодого сотника чересчур ярко блестели глаза.

— Лера, мы уезжаем, — бескомпромиссно отчеканил Драгомир.

— Уже? Ты говорил, что задержишься, — огорчилась девушка. Огорчилась она!

— Как видишь — освободился раньше. Собирайся и поедем, — подошел и положил руки на спинку ее стула, чтобы случайно не сделать многое из того, что хочется. Например — отшлепать одну наивную дуреху.

— Может помощь какая нужна? — осторожно поинтересовался Добрыня, не желая так быстро расставаться с таинственной девушкой.

— Твоя — точно не нужна, — Драгомир раздражался еще больше. Откуда-то появилось едва сдерживаемое желание разукрасить в кровь смазливую физиономию мальчишки.

Лера, виновато улыбаясь парню, торопливо складывала в сумку книги и тетради. Дружинник, не подавая виду что расстроен, широко и обнадеживающе улыбнулся.

— Еще свидимся, Лер-ра.

— Конечно. И спасибо за подарок.

Драгомир, чувствуя, как скрипят позвонки в шее, нарочито медленно повернулся в сторону девушки. Что⁈ Уже и подарки в ход пошли? Опустил глаза вниз, заметив, как бережно девушка заворачивает в рушник глазированный пряник. Ах ты, козлина кучерявая! Мало ему девок, он теперь со сладостями к мышке полез! Кровью умоется, а не получит.

Накинув свой плащ, Лера подошла и встала рядом с волхвом. Тот по-хозяйски поправил на девушке шапку, припрятав выбившийся пепельный локон.

— Поехали домой, — мужчина мягко скользнул большим пальцем по щеке. Мгновенно вызвав яркий стыдливый румянец. А у него пальцы заныли от желания прикоснуться к нежной коже еще раз. И еще.

Яра, прищурившись проследила за ушедшими, после чего прошла и села на свое место.

— Командир…?

— Не спрашивай. Всей правды не знаю, часть — просто сказать не могу. А врать — не буду.