Воронка второго шанса

Глава 40

Драгомир встал за спиной девушки, положив руки ей на плечи. Молчаливо вселяя в нее уверенность, что она под защитой. Произнес священные слова и стоял невозмутимо, чувствуя, как разливается тяжесть в груди. До последнего тянул, надеясь, что удастся выкрутиться и сделать все правильно — но нет. Стылый ком, словно свинцовая печать, перекрыл доступ к энергии его леса. Теперь он мог рассчитывать только на себя.

Вновь из-за девочки, чьи плечи сейчас обнимал, он нарушил закон. Слова эти волхв должен произнести на капище, после соответствующего ритуала. И только потом ожидать воли богов. Которые проверят силу любви того, кто хочет стать второй половиной волхва или волховицы. И если чувства не крепки — печать остается навечно. А вторую накладывает кто-то из волхвов, лишая последних крупиц силы. Так было с Марой, которая решила попытать счастья. Не приняли боги ее избранника и он, Драгомир, накладывал вторую печать, несмотря на ее слезы. Не знал тогда в чем дело. А когда узнал… Тогда он не переступил древний и непреложный закон. Лишенная силы, Мара не смогла выносить ребенка, который уже был под сердцем. Потому и смотрела с такой болью и укором.

Сила накладывает большую ответственность. Не зря у волхвов не только брачные ритуалы другие. Ребенок еще во чреве должен получать силу — не важно от отца или от матери. Иначе — не выносит его мать, как бы не старалась. Вот и с Марой так случилось. Избранник пристыженный — сбежал. А ребенка вместе с силой бывшая волховица потеряла.

И вот сейчас он, Ведающий, один из Верховных волхвов, махом переступил через запреты и устои. Чтобы жила та, которую обнимают сейчас его ладони. Если только он выдюжит.

— Что происходит? Что значит это все? — заголосили, заволновались в своем углу шаманы.

— А то! — князь с улыбкой поднялся на ноги и зашагал к другу. — Нет у меня более власти над этой женщиной. Пару волхва не судят мирскими законами. Только другие волхвы над ней суд учинить могут. Вот к ним и обращайтесь.

— Драгомир, — зашептала задрожавшая Лера, — ты что…

— Я все объясню, мышонок. Позже.

— Драг, куда ты сейчас? — князь подошел ближе, не обращая внимания на беснующихся в углу шаманов, которых мягко оттеснили дружинники.

— Мне в лес нужно, как можно быстрее.

— Дружину дам. И сам поеду.

— Я с вами, — подала голос подошедшая Ярослава.

— У нас мало времени, — пресек долгие разговоры волхв.

— Добрыня! Наших всех и полсотни из старших. Верхом. Готовность через две минуты, — рявкнула Яра.

— А с этими что? — кивнул на шаманов Велеслав.

— Здесь и подержим. Чего им на улице мерзнуть? Все ж-таки гости. Тем более — пожар в городе был. Небезопасно для них. Да и разобраться с поджогом надо будет, — недобро усмехнулась воительница.

— Ты пожалеешь белоголовый! — злобно выкрикнул старший шаман, силясь разглядеть лицо Драгомира за плечистыми охранниками, — ты пожалеешь о каждой минуте своей жизни!

— Я жалею только о том, что ты еще жив, шаман. Досадное упущение, — насмешливо дернул губами Драгомир, понимая, что это еще не конец.

По совету волхва не менее двадцати охранников оставил князь, чтобы охранять шаманов. В тронном зале, с почестями, но под охраной. Еще десяток встал под дверями.

Вооруженный до зубов отряд выехал из ворот княжьей резиденции и вновь полетел по улицам ночного Миргорода. Город не спал, он начинал зализывать раны. Люди трудились, разбирая завалы, выискивая раненных или тех, кто не успел выскочить из горящих домов. Несмотря на разрушения, лица горожан были спокойными, кто-то улыбался даже. Столица неведомо как, но выстояла, дотла не сгорела. А значит — отстроим заново и заживем пуще прежнего.

— Драгомир, что происходит? — Лера вскинула голову, не замечая ни города, ни лиц вокруг. Только он, только его грозовые глаза.

— Мышка, поверь, это единственный способ тебя спасти и не допустить войны. Мы должны попасть в лес. А потом на капище.

— Зачем?

— Замуж за меня пойдешь, — весело сверкнул Драгомир глазами.

— Это предложение или угроза?

— Если не согласишься — то угроза. Там, на капище, перед изображением Велеса ты произнесешь те же слова, что и я в тронном зале. «Беру этого мужчину в мужья отныне и на все времена. Перед всеми богами и они мне свидетели». Запомнила?

— Да. А ты почему произнес их не в лесу?

— Потому что душегубы не выпустили бы, чтобы мы все сделали правильно. Они очень не хотят, чтобы ты, моя нежная, ускользнула из их рук.

— А ты?

— А я хочу, чтобы ты в моих руках всегда была, — прижал ее к себе крепче, целуя в макушку.

— Это как-то странно.

— Согласен. Но с каждой минутой мысль мне нравится все больше и больше, моя маленькая будущая женушка, — Драгомир коротко рассмеялся на ее возмущенный взгляд.

— Так вообще-то предложения не делаются! — зашипела девушка.

— Это ты Яре расскажи. Вот уж кто все знает про неправильные предложения, — расхохотался волхв.

— Но я не готова! Я не…

— Ласточка моя, ради того, чтобы с тобой ничего не случилось я пойду на все. И в этом длинном списке «жениться» — самое легкое, что мы можем сделать. Разве тебе было плохо со мной? — от понизил голос и в нем появились бархатные, чуть хриплые нотки. А от прикосновения шершавых пальцев к лицу нахлынули такие воспоминания, что Лера смущенно уткнулась в его одежду.

— Я сейчас не об этом.

— А я — об этом. Я не стыжусь говорить о том, что одна маленькая невыносимо-прекрасная мышка свела меня с ума. И я готов на все, чтобы удержать ее рядом. И чтобы ее жизни ничто не угрожало. Разве этого мало для брака?

— Как-то у нас все неправильно.

— Зачем нам чужие стандарты, Лера? — он приподнял ее лицо за подбородок. Так ярко и открыто улыбнулся, так что девушка невольно залюбовалась. Мужественные черты смягчились, в глазах сияла непривычная нежность, — у нас своя жизнь. И правила мы будем устанавливать сами.

— Но…

— Никаких «но», весна моя.

— Мне же можно подумать? — она шаловливо улыбнулась в ответ на его улыбку.

— Конечно, врединка моя. Пока едем — думай. Только где ты еще найдешь такого, как я?

— Несносного?

— Умопомрачительного!

Лера фыркнула, но обняла, прижавшись к нему еще крепче. Мысль о том, что она сейчас выйдет замуж, пугала и будоражила. Хотя, если перестать врать самой себе, то стоило признаться: быть рядом с этим мужчиной — это главная недостижимая мечта. Думала, что будет у них что-то временное, то, что будет она хранить в своем сердце, как лучшее событие в жизни. Откуда-то понимала, что не удержать Драгомира, если уйти захочет. Каждая минута с ним — подарок бесценный, от которого в душе птицы огненные порхают. И вдруг — сам! Он сам решает быть с ней. Пусть и под давлением обстоятельств — но он готов взять на себя такую ответственность. Ее — бесцветную мышь взять в жены! Никто не мог бы его заставить, а раз решил — значит сам захотел. Выходит — может что-то у них получиться.

— А вдруг ты захочешь развестись? — озвучила она пугающую мысль.

— Здесь нет разводов, мышка. Так что терпеть тебе старика до конца жизни, — чмокнул он любопытный нос.

Драгомир перешучивался и забалтывал девочку, чтобы она успокоилась. Впереди самое сложное. Она не должна бояться. Не должна со страхом ждать неизвестности. Пусть лучше улыбается и доверчиво смотрит на него умопомрачительными глазами. Пусть запомнит дорогу к капищу как что-то светлое, радостное. И его запомнит таким же.

Обычно переход от обычного леса к волховскому незаметен. Только обладающие силой могли почувствовать особые вибрации, дрожь силовых потоков. Сейчас эта граница была четко очерчена — неожиданно начинался густой туман.

— Все, други мои, — Драгомир пустил лошадь вперед, подъезжая к Яре и князю, — далее вам дороги нет. Пока все не кончится — туман не уйдет. И вас не пропустит.

— Драг, что еще мы можем сделать? — воительница положила ладонь на его предплечье.

— Ничего более, — коротко улыбнулся волхв, — дальше я сам.

— Лерушка, — женщина с улыбкой перевела взгляд на притихшую огневку, — не волнуйся. Все будет хорошо. Он, конечно, несносный упрямый осел, но как муж — не самый плохой вариант.

— Я — осел? — взвился Драгомир. Вместо ответа Яра лишь многозначительно на него посмотрела. Протянула руку Лере, чтобы как-то поддержать девочку. Та охотно пожала протянутую ладонь. Глаза воительницы мгновенно выцепили кольцо на пальце. То самое, которое она сама так долго носила! Яра пытливо вгляделась. В отсвете факелов дружины зловеще мелькнула руна. «Крада!» — воительница вздрогнула. Изо всех сил стараясь сохранять спокойствие на лице, подняла глаза на Драгомира. Тот лишь плотнее сжал челюсти, но потом едва заметно кивнул. Боги, да как так-то? Неужели… И даже зная волю богов, волхв все равно идет наперекор!

Яра перевела взгляд на девушку и натянуто улыбнулась. Шутить после такого грозного предзнаменования расхотелось от слова совсем.

— Все будет хорошо, — прошептала она, улыбаясь побелевшими губами.

Князь, не желая задерживать волхва, хлопнул его по плечу.

— Может нам здесь тебя дождаться?

— Возвращайтесь, — мотнул тот головой, — сейчас вы в городе нужнее. Завалы разбирать, за порядком следить. Я дам знать, как все прошло.

Князь коротко кивнул и развернул отряд. Добрыня проехал мимо и пытался поймать взгляд огневки, но та отвела глаза. Сказать ей было нечего. Она свой выбор сделала.

Дружина скрылась за поворотом, а Драгомир послал коня вперед. Опасливо фыркая, животное въехало в белесый туман. Он странно светился, разгоняя ночную тьму и при этом наводя опасливую тоску на сердце. Звуки казались приглушенными, словно лес затих, всматриваясь в них, как в незнакомцев.

— Откуда этот туман? — спросила Лера.

Драгомир ответил не сразу. Дернул уголком губ, подбирая слова.

— Лес становится недоступен для обычных людей без преемника. По правилам, те слова, что я сказал, звучат в присутствии того, кто сможет занять мое место.

— Волхвы уходят с работы, когда женятся? — удивилась девушка.

— По-разному. Кто-то остается, кто-то уходит и ведет обычную жизнь, — уклончиво ответил он, чтобы не пугать девочку. Не говорить же ей, что боги могут не принять ни избранника, ни преемника. Редко, но и такое бывало. Поэтому волхвы или волховицы с опаскою сходились в пары, предпочитая вольную жизнь и свободу, которую обеспечивает сила. Слишком велик был риск влачить остаток жизни с ампутированным источником могущества. Немногие шли на это. Если уж совсем потеряют голову, как один Ведающий…

Конь осторожно ступал по влажной хвое. Здесь уже галоп был невозможен, лес требовал тишины и сосредоточенности. И мог на лишний шум неизвестно как среагировать. Ведь из подчинения он вышел, теперь сам по себе.

Наконец показалась знакомая поляна. Туман неожиданно осел, лишь низко стелился по земле. Яркие звезды вместе с растущей луной освещали весь участок, словно сцену. Волхв недобро прищурился, изучая местность. Никого. Ой ли?

Драгомир спешился, аккуратно спустил протянувшую ему руки девушку.

— Ты готова, мышка моя? — он мягко погладил ее по лицу.

— Мне страшно, — испуганно сверкнули огромные глаза. При этом она доверчиво потерлась щекой о его ладонь.

— Не бойся, моя маленькая Вы́нега. У тебя все будет хорошо.

— А у тебя?

— А я всегда буду с тобой. Куда ж теперь без тебя? Стреножила и приворожила, — он нахмурился, силясь сказать что-то еще, но вместо этого наклонился и прижался губами к ее губам. Выплескивая всю пронзительную нежность, что сейчас колола душу тысячью иголок. От которой мучительный ком поднимался к горлу, заставляя вновь и вновь ласкать нежные губы. Он чувствовал ее душу на распашку, словно она обнимала его невидимыми крыльями. И ругал себя за то, что привычке сдержался и не расправил свои. Не знал, что они вообще у него есть, пока не встретил эту девочку. Которая пришла чтобы стряхнуть холод с его души. Сжечь своим пламенем.

Прервав поцелуй, Драгомир обнял руками ее лицо, любуясь счастливыми глазами. Ничего нет дороже. Смотрел, словно стараясь впитать ее образ напоследок. Улыбался в ответ и не мог оторваться.

— Ты — самое лучшее что со мной было, — прошептал он.

Наконец вздохнув, сделал шаг назад. Отстегнул плащ, чтоб не мешал, и мягко взял девушку за руку. Пора сделать последний шаг.

Повернувшись, хлопнул коня по крупу, чтобы подождал у конюшни. Если все сложится — они вернулся и уедут на нем. Как минимум — кто-то один. Если нет — не стоит животное запирать, чтоб не помер от голода без хозяев.

Всей кожей чувствуя опасность, Драгомир, крепко сжимая узкую девичью ладонь, вышел в центр поляны. Сейчас только через нее пролегал путь к капищу. Лес чувствовал себя преданным и не собирался помогать. Хоть не вредил — и на том спасибо.

Едва только он с огневкой ступил на середину поляны, как из тумана полукругом выступили тринадцать фигур в черных балахонах. Единым слаженным движением они скинули балахоны. В лунном свете татуировки черепов выглядели еще более зловеще. Судя по тяжелому дыханию и вспотевшим лицам — непросто далась им дорога. И что-то подсказывало, что самым сложным для пришлых был лесной участок.

Лера, увидев страшных визитеров, вскрикнула от неожиданности и прижалась к Драгомиру. Вскинула на него глаза, молчаливо вопрошая: как же так? Как они их нашли? Догнали, наконец? Вот только объяснять девочке про то, что могут особо сильные нырять в подпространство и перемещаться прыжками, времени не было.

— Ты думал уйти от нас? — протянул обладатель золотого медальона.

— Охрана убита? — отстраненно поинтересовался Драгомир.

— Мы очень хотели, — кровожадно оскалился тот, что стоял рядом, — но у князя не должно быть к нам претензий, чтобы жаловаться кагану. Мы наслали на них сон с кошмарами. От которого не все проснутся в разуме.

— Какое великодушие.

— Некогда вести с тобой беседы, Белоголовый. У нас мало времени. Отдай девушку и останешься жив.

Вместо ответа Драгомир медленно завел Леру за спину. Та испуганно прижалась носом в район его лопаток. От страха затрясло так, что начали стучать зубы. Она действительно поверила, что все обойдется. Даже свыклась с мыслью неожиданно выйти замуж. Между ними есть симпатия, ведь так? Не важно, что чувствует она, насколько это глубоко и всепоглощающе. Драгомир, который так ценит свободу, решил защитить ее браком — наверное это что-то значит? Из этого могло вырасти что-то куда большее, правда? И вот теперь на этом все. Кончится прямо на этой поляне. Все ее существо неожиданно воспротивилось этому.

— Может мне ударить огнем? — прошептала она, поднимаясь на цыпочки

— У тебя ополовинен резерв, мышка. Для полного шаманского круга это будет лишь досадной неприятностью, как царапина.

— Что тогда делать?

— Дом, — позвал волхв. Дух материализовался мгновенно. Бросил нахмуренный взгляд на чужаков.

— Слушаю, господин. Тебе нужна та сила, что ты дал мне? Я готов развоплотиться, забирай.

— Нет, — поморщился Драгомир, — этого слишком мало. Когда откроется тропа, отведешь Леру к капищу. Будь рядом. И служи ей как мне, понял?

— Да господин.

— Драгомир…?

— Все будет хорошо, моя сладкая. Верь мне, — он чуть повернул голову и подмигнул, словно ничего страшного не происходило. Не было смертельной угрозы и превосходящих сил противника. В его руках материализовались два клинка. Но почему их цвет был бледнее, чем когда Лера за ним подглядывала в окошко? Ругнувшись, волхв сложил их вместе, и объединенные лезвия стали одним — ярко-фиолетовым.

— Тебе не выстоять против нас. К чему бесполезная смерть?

— Жрец кровожадного божка решил меня пожалеть? — насмешливо оскалился Драгомир. Внутри поднималась клокочущая ярость против чужаков, которые посмели прийти в его дом и угрожать его женщине!

Вместо ответа, все тринадцать воздели руки кверху. В сомкнутых руках у каждого оказался искривленный кинжал, с черными, как сама ночь, лезвием. Страшное оружие, доверху напитанное злом и кровью.

— Тогда мы, пожалуй, оставим тебя в живых. Ты увидишь всю боль и страдания, через которые пройдет она. А потом я лично вырву твое сердце на алтаре.

— Вряд ли получится. У меня его нет, — волхв говорил, стягивая всю имеющуюся силу для первого удара. Второй ему, вероятно, сделать не дадут.

Лера поняла, почувствовала, что только одна секунда отделяет ее от того момента, когда Драгомир начнет танец со смертью. А она так и не вышла замуж⁈