Война Трёх ведьм

Глава 23. Гроза

Пламя свечей танцует, бликуя на каменные стены. Сквозь шум дождя слабо слышится перестук копыт и колёс. Двери отворяются с характерным скрипом. Кэлвард размашистым шагом заходит в парадную оставляя после себя мокрый след. Потяжелевшая накидка тянет вниз, с волос капает вода. Тряхнув головой, Кэлвард, перешагивая ступени, резво поднимается по лестнице, расстёгивая по пути фибулу. Накидка мокрым тряпьём остаётся лежать на ступенях.

В танцевальной комнате тепло и светло. В большом камине трещат дрова, пуская россыпь искр в разные стороны. Суетятся служанки, дребезжа цепями на запястьях, бегают от одного угла к другому, внимательно слушая и выполняя наказы Теофаны, что стоит в центре комнаты с длинным списком в руках. Прекрасная как всегда, в тёмно-фиолетовом, почти чёрном платье, украшенном россыпью жемчужин, она, слегка склонив голову и хмуря тонкие брови, советуется о чём-то со старшей служанкой.

Кэлвард подходит сзади, прижимается грудью к спине, устало роняя голову на женское плечо, и вдыхает горький медовый запах. Служанки на мгновение застывают на местах, наблюдая за непристойной сценой, но отмашка начальницы заставляет их склонить голову и вернуться к работе.

Теофана же, чуть приподняв краешки губ, накрывает ладонь Кэлварда своей, а затем переплетает их пальцы. Тихо спрашивает, так, чтобы услышал только он:

— Сильно устал?

Кэлвард в ответ лишь мычит в плечо, касаясь оголённой кожи губами и прижимает невесту к себе ближе. Теофана усмехается, подзывает старшую служанку, даёт ей указания и, потянув Кэлварда за собой, уводит его из Танцевальной комнаты. В спальню Теофаны они заходят обнимаясь. Холодная комната укрыта полумраком и подсвечивается вспышками молний. Девушка толкает жениха на кровать попутно расстёгивая пуговицы на его камзоле.

— Что испортило тебе настроение, любовь моя?

Кэлвард вздыхает, запрокидывая голову и слегка сжимая пальцы на чужой талии.

— Этот Ларес. Чем чаще его вижу, тем сильнее хочется разукрасить это смазливое лицо.

— Но он и правда красив, — говорит Теофана поглаживая грудь Кэлварда сквозь вырез расшнурованной рубахи.

Принц одаривает девушку недовольным взглядом.

— И это всё чем он может гордится. Самодовольный выскочка, смотрит на всех свысока, строя из себя покорного и вежливого слугу. Аргх, раздражает.

Кэлвард ложится, раскидывая руки в стороны. Теофана сбрасывает с себя платье, оставаясь в одной сорочке, и так же ложится на кровать, прижимаясь к тёплому телу. Кэлвард сразу же увлекает её в объятья.

— Мятежи? — спрашивает Теофана.

— Мы взяли ситуацию под контроль. Стража отлавливает всех, кто не зарегистрирован печатями. Мятежи временно прекратились, но не думаю, что это даст длительный эффект.

— Печати, — задумчиво закусывает губу Теофана. — Хорошая ли это идея?

— Я тоже думаю, что нет. Её предложил Ларес, а отец тут же согласился. Я… не решился перечить.

На мгновение комната озаряется яркой вспышкой. Тени аккуратно оглаживают контуры тел. Под тяжёлый раскат грома Кэлвард прижимает любимую ближе, целуя в макушку.

— Как реагируют ведьмы? Они наверняка напуганы. Насколько я знаю, официальный указ ещё не вышел.

— Да. Многие в растерянности, не знают, что делать, ведь официального указа о печатях и документах никто ещё не видел. Солдаты ведут себя как последний скот и слушают только Гартогса. Даже те, кто находится под моим управлением.

— Что с теми, кого вы уже успели схватить? — хмурится Теофана.

— Ведьм распределили в служанки, маги пополнили ряды солдат.

— А фамильяры? — с нажимом спрашивает девушка.

Кэлвард закусывает губу и уводит взгляд с неохотно отвечая:

— Я не знаю точно, но… кто-то говорил, что их продают в богатые дома.

Теофана в руках вся напрягается, а затем резко забирается на мужские крепкие бёдра. Освещённые новой вспышкой молнии глаза смотрят на принца холодно и решительно. Кэлвард чувствует, как тяжелеет в паху.

— Ты должен это прекратить, — чеканит Теофана. Наклоняется ближе и заканчивает шёпотом в самые губы. — Чем раньше, тем лучше.

Поцелуй резкий, грубый и страстный. Под раскат грома, освещаемый всполохами молний. Горячее дыхание смешивается со слюной. В холодной, промёрзлой комнате повышается температура воздуха. Под хаотичными движениями рук и ног мнётся простынь, падают на пол подушки.

Одним коротким движением с тихим шипением Теофана садится сверху, сразу начиная двигаться. Короткие ногти царапают плечи партнёра. Кэлвард, тяжело дыша, начинает подмахивать бёдрами навстречу, на что девушка, перехватывая взгляд парня, останавливается и, лишь когда видит в чужих глазах мольбу, медленно продолжает движение. Она сцепляет свои и Кэлварда ладони в замок и уводит руки принцу за голову, ускоряя темп. Кэлвард мычит и хмурится, пытается толкнуться глубже, но на каждый его выпад, Теофана замедляется, грозно смотря в глаза.

Стоны смешивается с набатами грома, свет молний освещает вспотевшие тела. В некогда промёрзлой комнате становится жарко.

Под грозовой раскат Кэлвард изливается внутрь. Теофана, усилив темп, содрогается в бёдрах. Тяжело дыша, девушка ложится на своего жениха, а затем, аккуратно соскользнув с его бёдер, прижимается сбоку. Тонкий ноготь начинает вырисовывать непонятный узор на чужой груди. Кэлвард ласково гладит Теофану по руке, целует в макушку и произносит настолько тихо, что голос заглушается раскатом грома.

— Сквозь бурю и шторм.

— Сквозь бурю и шторм, — с улыбкой вторит Теофана.

Он заходит в комнату без стука и привычно кланяется словно кукла, не выражая никакого уважения. Кэлвард скрипит зубами, но быстро берёт себя в руки: он обещал Теофане разобраться.

— Прошу, садись, — указывает он Ларесу на кресло напротив.

Но главнокомандующий остаётся стоять неподвижной статуей. Кэлвард хмурится.

— Ты не расслышал?

— Прошу меня простить, Ваше Высочество. Но у такого как я нет прав сидеть с вами на одном уровне, — произносит Ларес.

Его лживая вежливость раздражает сильнее, чем идеальные черты лица. Кэлвард хмыкает.

— Как знаешь. Уговаривать не буду. Ты знаешь зачем я вызвал тебя сюда?

— Никак нет, Ваше Высочество.

— Я хотел поговорить с тобой о печатях и специальных документах, о той идее, что ты предложил моему отцу.

— С ними что-то не так?

От показного равнодушия на лице Лареса у Кэлварда начинают чесаться кулаки.

— А ты как считаешь, Гартогс? — принц встаёт и подходит к рыцарю ближе, почти вплотную. — Не кажется ли тебе эта идея излишней? Ведьмы итак находятся в полном нашем подчинении. Мятежи мы подавили, так зачем эта излишняя жестокость? Официальный указ о печатях и документах ещё даже не вышел, а ведьм и фамильяров уже начали забирать за неимением нужных. Не кажется ли тебе, что пора поубавить свой пыл?

На лицо Лареса падает тень.

— Прошу простить, если мои слова прозвучат грубо, мой принц, но мне кажется вам не хватает решительности в этом вопросе. Как сказал Его Величество король, ведьмы должны понять где находится их место.

— Уверен этого можно добиться и другими путями! — возмущается Кэлвард.

— Возможно принцу просто не хватает знаний в вопросах политики, — лицо Лареса не выражает ничего, но Кэлвард слышит еле заметную издёвку в его голосе.

Пальцы раздражённо дёргаются, готовые сжаться в кулак и проехаться по красивому лицу.

— Я могу приказать тебе отменить указ о печатях и документах, — чеканит Кэлвард.

— Простите, Ваше Высочество, но я следую только личным приказам короля.

Кэлвард, чувствуя, как багровеет лицо, выдыхает через нос и взмахивает рукой, прогоняя Лареса из комнаты. Главнокомандующий кланяется и уходит. Кэлвард же, запустив руку в волосы, с силой оттягивает пряди. “Ублюдок”, — проносится в голове.