Война Трёх ведьм

Глава 5. Побег

— Увидимся завтра! — машет Адея рукой, стоя на крыльце своего дома.

— Не забудь переписать конспект по отвароведению для мистера Бистэра, — маша в ответ, напоминает Диона.

Шумная улица почти поглощает её слова, но Адея всё равно их слышит и улыбается.

— Не забуду, — кивает Фокер и скрывается в доме, под скрип несмазанных дверных петель.

Шустро пробегает на второй этаж, проходя в небольшую гостиную, соединённую с двумя отдельными комнатами. За обшарпанным столом, у которого сломана одна из ножек, сидит женщина. Её волосы убраны наверх и спрятаны за грязно-серым платком, а тонкие руки укрыты шалью. По полу гуляет сквозняк. Орфе́я поднимает на дочь большие уставшие глаза.

— Ну рассказывай, — безжизненный голос матери режет сердце Адеи словно острозаточенный нож. — Ты сегодня раньше. Прогуляла занятия?

Женщина хмурит тонкие светлые брови, смотря на дочь грозным взглядом. Настроение миссис Фокер меняется словно по щелчку пальцев и это пугает Адею, неловко вставшую посреди гостиной.

— Нет, я не… — пылко начинает юная ведьма, но видя зарождающийся огонь в глазах матери вся сжимается и, потупив взгляд, продолжает уже тише. — Нас отпустили раньше.

— Врёшь! — взрывается вдруг Орфея.

Она вскакивает, из-за чего стул пошатывается, а подол тёмно-зелёного шерстяного платья поднимает с пола слой пыли. Холодные голубые глаза метают молнии в сжавшуюся от страха дочь.

— Всё ты врёшь! — кричит миссис Фокер. Нижняя губа её мелко подрагивает, тонкие пальцы судорожно комкают шаль. — Маленькая мерзавка! Вся пошла в отца! Только и умеете, что постоянно врать и издеваться надо мной!

Женщина всхлипывает, надрывно хватает ртом воздух. Слёзы начинают течь по щекам, белая кожа покрывается гневными красными пятнами. Её магия, неконтролируемая, вырывается импульсами, колит кожу и пропитывает всё помещение едким гнилостным запахом.

— Матушка, послушай… — Адея делает шаг вперёд, но вскинутая рука матери заставляет её отпрянуть.

— Неблагодарная! — шипит Орфея. — Уйди с глаз моих долой! Уходи немедленно!

Сердце сжимается от страха, боли, непонимания и несправедливости. Адея всхлипывает, прижимая руки к груди, вбегает в свою комнату, с грохотом захлопывая за собой дверь. Набитый соломой матрас услужливо проминается под весом упавшего на него тела. Подушка намокает от горячих слёз. Адея воет в грубую ткань, сминая её в пальцах. За дверью матушка кричит, чтобы дочь успокоилась и перестала лить притворные слёзы. От этих слов Адее хочется расплакаться ещё сильнее. Она чувствует, как её магия, тяжёлая, густая, с кисло-солёным привкусом, заполняет собой всю комнату. Проходит несколько минут, прежде чем у юной ведьмы получается прийти в себя. Слёзы всё так же идут, но Фокер даже не пытается их остановить. Она садится на стол, достаёт учебник по отвароведению и, взяв чистый пергамент, начинает переписывать конспект. Солёные капли падают с подбородка, портя бумагу и размывая буквы. Адея зависает пером над расплывающимся пятном, смотря на него пустым взором. Раздаётся стук. Девушка вскидывает голову. Перед глазами вид из окна: густая, массивная крона дерева. Половина листьев уже пожелтела и медленно опадала. Адея вздыхает, стирает слёзы с щёк и, скомкав испорченный пергамент, бросает его в сторону. Снова раздаётся стук. Девушка недоумённо оглядывается. Встаёт из-за стола, подходя к окну. Под деревом, неловко переминаясь с ноги на ногу стоит Афер. Он озирается по сторонам, а затем запрокидывает голову вверх, встречаясь взглядом с Адеей. Светлые глаза лучисто улыбаются. Ведьмаг зазывно машет рукой. Сердце ведьмы делает кульбит. Девушка чувствует, как начинают потеть ладони, а в животе приятно тянуть. Адея оборачивается на дверь за своей спиной. Сомнение и страх шепчут в уши, холодя кончики пальцев. Она закусывает губу, снова переводя взгляд в окно. Афер стоит внизу, улыбается. Фокер кивает ему и отходит от окна, осторожно открывая дверь своей спальни. В гостиной никого нет. Адея спускается на первый этаж, стараясь не шуметь, но старые ступени скрипят при каждом её шаге.

— Куда собралась? — голос матушки заставляет девушку вздрогнуть.

Адея стопорится. Перебирает неловко пальцы, боясь поднять взгляд на мать.

— Отвечай, когда у тебя спрашивают, — раздражённо произносит Орфея.

— Я… Я проголодалась, — врёт Адея, понимая, что из дома через входную дверь ей теперь не выйти. — Хотела взять что-нибудь перекусить.

— Потерпишь до ужина, — отрезает матушка. — Еды, итак, немного, не хватало чтобы ты ещё объедала.

Под грудью колит от слов матушки. Адея кивает, сдерживая вновь наступающие слёзы, и разворачивается, поднимаясь по лестнице обратно. Спину прожигает холодный взгляд матери.

Закрыв за собой дверь, Адея вновь припадает к окну. Афер всё также стоит под деревом. На его лице играет беспокойство, он смотрит по сторонам, закусив губу, и нетерпеливо раскачивается с носка на пятку. Адея дотягивается до ближайшей ветки и трясёт ей, привлекая внимание парня. Когда Афер поднимает голову, девушка жестами показывает ему, что будет спускаться по дереву. Ведьмаг недоумённо гнёт брови, но кивает.

Адея аккуратно перелезает через окно, осторожно ступая на деревянную балку. Хватается за ближайшую ветку и осторожно ступает на ту, что ниже и толще. Сук чуть прогибается под весом, но твёрдо удерживает ведьму. Адея продолжает свой путь, под взволнованным взглядом Афера. На последней ветви, когда до земли остаётся не больше двух метров, парень протягивает к девушке руки.

— Прыгай, я поймаю, — кивает ведьмаг.

Адея хмурится, а затем, отбросив все сомнения, улыбается и прыгает в руки Афера. Парень мягко ловит её и осторожно ставит на землю. Взгляды пересекаются. У Адеи перехватывает дыхание и скручивает от волнения живот. Она чувствует, как заливается румянцем, но не может отвести глаз от ясных голубых глаз.

— Ч-что… кхм, что ты т-тут делаешь? — спрашивает девушка, надеясь, что её голос не стал похож на мышиный писк.

Афер улыбается и неловко чешет затылок.

— Я просто проходил мимо, — говорит он. — Услышал крики, подумал что-то случилось. Ха, понадобилось время, чтобы понять в какой комнате ты находишься.

Ведьмаг отводит взгляд и, как кажется, Адее, краснеет.

— Не хочешь, м-м, прогуляться? — предлагает парень.

Что-то в груди девушки щёлкает и взрывается яркими красками. Она кивает, влюблённым взглядом оглаживая лицо Афера. Ведьмаг галантно подставляет локоть и выводит девушку за пределы дома. Они идут вниз по улице, выходя на базарную площадь. Город пышет жизнью, отовсюду доносятся различные звуки: стук колёс и копыт, лай собак, плеск воды, звон заточки ножа. Гомон голосов смешивается с кудахтаньем куриц и писком цыплят, ржанием лошадей и перезвоном монет. В воздухе пахнет сеном, парным молоком, свежими яблоками и свежеиспечённым хлебом.

— Прости, если лезу куда не надо, но… — вдруг заговаривает Афер, после затяжного неловкого молчания. — У тебя всё хорошо? Похоже ты плакала.

Ведьмаг заглядывает девушке в глаза. Адея хлопает ресницами и касается пальцами щеки, чувствуя на коже соль от высохших дорожек слёз. Она смахивает их и качает головой. Становится немного неловко, и девушка дёргает себя за прядь волос.

— Н-нет. Нет, всё х-хорошо, — говорит Адея и улыбается Аферу. — Сейчас всё хорошо.

Парень молча копирует её улыбку. Они проходят мимо кузни. Кожу обдаёт жаром, монотонный стук наковальни врезается в уши. Под ногами проносится стайка гусей.

— А… я, я слышала мистер Ванн хочет направить… в смысле, по-порекомендовать тебя в королевскую гвардию, — начинает Адея.

Она говорит тихо, скомкано, злясь на саму себя за свою трусость. Сердце сжимается до размера песчинки от нахождения рядом возлюбленного, а в ушах стоит гул.

— Да, — Афер грустно дёргает кончиком губ. — Многие бы сочли это за честь. И я не хочу показаться неблагодарным, но… это не по мне.

— Ты… не хочешь служить в армии? — спрашивает Адея, поднимая голову.

Афер заглядывает в чужие голубые глаза и невесело кивает.

— Тогда… чем ты хочешь заниматься? — спрашивает девушка, заинтересованно склоняя голову в бок.

Афер вздрагивает, уводит взгляд в сторону и неловко трёт шею.

— Я… — тянет он. — Обещай, что не будешь смеяться.

Адея удивлённо хлопает глазами, но кивает и твёрдо произносит:

— Обещаю.

Ведьмаг мнётся ещё несколько секунд, а затем выдыхает и говорит:

— Я хочу посвятить свою жизнь поэзии.

На высоких юношеских скулах расцветает смущённый румянец. Афер взлохмачивает волосы, избегая взгляда Фокер. Адея осторожно касается чужой руки.

— Но, Афер, — её голос, негромкий и нежный, заставляет напряженные плечи парня расслабленно опуститься. — Поэзия, ведь это прекрасно! Почему ты решил, что я буду смеяться?

Ведьмаг смотрит на девушку долго, а потом мягко, благодарно улыбается.

— Не знаю, — из горла парня вырывается неловкий смешок. — Просто… Сейчас такое время. Всем не до поэзии. Не до искусства.

— Ты не прав, — качает головой Адея и описывает рукой лёгкий круг вокруг себя. — Взгляни вокруг.

Ведьмаг смотрит в указанную сторону, но видит лишь привычную глазу базарную площадь. Уставшие и сердитые лица людей и ведьм. Крики и ругань, редкий безрадостный смех.

— Ты же видишь это да? — продолжает Адея. — Видишь эти измученные лица. Когда они в последний раз слышали красивую песню? Или танцевали с ночи до утра?

Ведьма поднимает дрожащий взгляд на парня. В уголках глаз собрались слёзы, но Адея, кажется, их совсем не замечает.

— Искусство — это солнце в нашей жизни, Афер, — говорит Фокер, сияя глазами. — Без него мы становимся лишь пустыми оболочками, что проживают свой век в тени собственных проблем.

Девушка не замечает, как одинокая слеза быстро стекает по щеке. Чужой большой палец стирает солёную дорожку с кожи. Адея мгновенно вспыхивает краской и неловко отводит взгляд в сторону.

— Ты, оказывается ещё больший поэт, чем я, Адея, — нежно улыбается Афер и берёт девушку за руку. — Пойдём.

Он подводит ведьму к небольшой крытой лавке с тканями, отдаёт несколько монет и забирает из рук продавца платок.

— Держи, — протягивает ведьмаг покупку девушке.

— Н-не стоило! — Адея забирает платок, смущённо жуя губы. — С-сколько ты отдал за него? Я обязательно тебе верну!

— Не нужно, — качает Афер головой. — Лучше пообещай, что больше не будешь плакать.

Он заправляет прядь волос девушке за ухо, а Адея чувствует, как останавливается её сердце. Она смотрит в чужие голубые глаза и мир вокруг замирает, концентрируясь на одной единственной улыбке.

Мимо проезжает телега, доверху набитая букетами. Удушливый запах цветов накрывает с головой. Афер чихает, а затем ещё и ещё.

— Богиня! Ч-что случилось? — Адея подскакивает к парню, пытаясь заглянуть в слезящиеся глаза.

— Аллер-апчхи-гия! Скоро, апчхи, пройдёт, — отвечает Афер, пытаясь проморгаться и вдохнуть побольше воздуха.

Адея хватает парня за руку и выводит его из шумной толкающейся толпы. В немноголюдном переулке, от свежего воздуха Аферу становится лучше. Он несколько раз глубоко вдыхает и утирает слёзы, смотря на ведьму покрасневшими глазами.

— Спасибо, — говорит ведьмаг.

— Не б-благодари, — смущённо улыбается девушка, дёргая себя за прядку волос.

Солнце, слабо окрашиваясь охровым, касается верхушек домов. Часы на городской башне раздаются звоном.

— Ох, — Адея испуганно прижимает ладонь ко рту. — Мне надо домой. Если матушка схватится…

— Так пойдём!

Афер хватает руку девушки. Они бегут по улице, лавируя между прохожими. Останавливаются у дома, слегка запыхавшиеся, и переглядываются. Адея опускает взгляд на переплетённые пальцы и снова краснеет.

— Эм, с-спасибо, — бормочет она. — Спасибо за прогулку. Мне это было необходимо.

— Обращайся, — щурит от улыбки глаза Афер. — Если нужен, я всегда буду рядом.

Они встречаются взглядами. Речной поток сталкивается с гладким ясным небом. Глаза обоих искрятся, переливаются нежностью. Адея чувствует, как ведьмаг гладит большим пальцем кожу её ладони. Щёки начинают полыхать, и девушка уводит глаза вниз.

— У-увидимся в школе, — пищит она.

— Да, до завтра, — кивает Афер и уходит вниз по улице.

Когда спина парня скрывается за поворотом, Адея влюблённо охнув и прижав подаренный платок к груди, заходит в дом, который тут же окутывает тяжёлой, холодной мантией разочарования и уныния. Матушка стоит посреди гостиной, скрестив руки и смотря на дочь мрачным, разочарованным взглядом сверху вниз. Адея чувствует, как под взглядом этим сжимается и скулит то трепетное чувство, что так смущённо расцвело рядом с Афером. Девушка хочет что-то сказать, но прилипший к нёбу язык не даёт вымолвить и звука. Офелия смотрит на дочь, сжимая губы в тонкую полоску, а затем вздыхает, руки её безвольно повисают вдоль тела. Женщина качает головой и скрывается за дверью своей спальни.