Война Трёх ведьм

Глава 33. Подвал

7134 год со дня рождения Богини. Вителия, замок Селесмор.

— С днём рождения тебя! С днём рождения тебя! — шёпотом поёт Бэйла. — Задувай быстрее!

Они сидели в маленькой каморке, где раньше складировали грязные вещи, а сейчас пылится сломанная мебель. На глиняной потрескавшейся тарелке лежит булочка с воткнутой туда подожжённой палочкой и маленькая карамелька. Где Бэйла её достала Диона не знает, такая роскошь недоступна простым служанкам. Благодарно улыбнувшись, Диона задувает импровизированную свечку. Бэйла тихо хлопает в ладоши.

— Загадала желание? Что пожелала? — спрашивает она.

— Ничего, — качает головой Диона, разламывая булочку пополам.

— Да как так? Это же твоё день рождения! Ты обязана что-нибудь загадать. Вдруг сбудется!

Диона невесело хмыкает.

— Вдруг… Хорошо сказано.

— Ой, ну что ты опять начинаешь? — возмущённо пыхтит Бэйла. — Хоть в свой день рождения не будь такой противной.

Диона безразлично кивает, погружаясь в свои мысли. Уже четыре года прошло с тех пор, как она попала в замок в качестве служанки. С той злосчастной ночи празднования рождения принцессы минуло целых два года. Ларес больше не обращал на неё никакого внимания, и кажется даже забыл о существовании девушки. И Дионе была этому безмерно рада, но отпустить и забыть произошедшее была не в силах. В её душе теплилось желание отомстить и причинить Ларесу такую же боль, какую он причинил ей. Но Диона прекрасно понимала, что это желание так и останется невыполненным. С того дня у Дионы на теле появилось множество шрамов, которые она оставила на себе сама. Когда старые заживали, на их месте возникали новые, свежие. Со временем Диона перестала чувствовать боль от ножа, порезы уже не приносили облегчения, но избавиться от пагубной привычки у девушки не получалось.

Диона начала избегать прикосновений Эрбина, поцелуев. Маг хмурился на такое поведение ведьмы, но ничего не спрашивал. А затем он уехал. Его отправили на восток Акрата, где начались массовые беспорядки. Диона так и не успела рассказать Эрбину, что с ней произошло. Да и страх того, что маг не поймёт, а в худшем случае посчитает Диону грязной, использованной и любовь его охладеет, заставлял держать рот на замке.

Так прошло полтора года. За это время Диона и Бэйла остались одними из немногих служанок, что носили кандалы. Всех остальных заменили обычными людьми и теперь работать в замке стало ещё некомфортнее, чем раньше. Диона постоянно ловила на себе осуждающие и брезгливые взгляды, но она давно привыкла к ним и не придавала им никакого значения.

— Ну всё, — Бэйла хлопает по коленям и встаёт. — Отпраздновали, теперь пора идти работать. Мадам Нельсон в последнее время совсем строгой стала. Даже есть со всеми теперь не позволяет.

Жизнерадостная Бэйла как всегда не видела чего-то плохого в жизни, закованной в кандалы. Диона не понимала её, да и не хотела понимать.

Они выходят из каморки, отряхивая платья от пыли. В комнате для прислуги как всегда шумно. Громкий злой голос мадам Нильсен разносится по помещению раскатом грома. Бэйла теряется в толпе, а Дионе кто-то всучивает тяжёлую корзину белья.

— Иди развесь и побыстрее! — приказывает незнакомая служанка и сразу поворачивается к другой девушке, давая ей указания.

Поудобнее перехватив корзину, Диона идёт к выходу из пристройки слуг. Бельевые верёвки слабо покачиваются на ветру. Тяжёлые мокрые тряпки закинуть получается с трудом. Диона потягивается, разминая затёкшую спину. Надвигающийся звенящий звук заставляет её обернуться. Навстречу Дионе бежит девушка. Копна кудрявых тёмно-рыжих волос подпрыгивает при каждом шаге. Связка ключей на поясе дёргается из стороны в сторону. Она подбегает к Дионе, хватает её за руку, вкладывая в неё связку ключей, и прикладывает палец к губам, прося ведьму молчать. Маленькая, с тонкими руками и с веснушками, что усыпали всё её лицо. На вид ей было не больше шестнадцати и она кажется Дионе смутно знакомой.

— Я объясню всё потом, — говорит незнакомка шёпотом, — но сейчас прошу мне довериться. Забери на дворцовой кухне поднос с едой. Если спросят, скажи, что ты от Ластены. Поднос отнесёшь на нижние этажи замка, где находится темница, а там уже тебе всё объяснят.

Не успевает Диона что-то ответить, как Ластена, оставляя ключи в ладони ведьмы, убегает, прокричав напоследок:

— Найди меня потом! Я всё тебе объясню!

Диона остаётся стоять, сжимая ключи в руке и провожая взглядом теряющуюся за поворотом Ластену. Она смотрит на связку в ладони, пожимает плечами и убирает ключи в карман фартука, продолжая развешивать вещи.

На дворцовой кухне как всегда шумно. Диона не слышит даже собственных мыслей, их заглушают выкрики главного повара и громыхание посуды. Диона подходит к одному из поваров, спрашивая:

— Извините. Здесь должен быть поднос с едой. Не подскажите…

— Какой ещё поднос?! Совсем из ума выжила? Вали от сюд, не мешайся! Видишь люди работать пытаются!

Продолжая возмущаться мужчина уходит, а к Дионе подходит женщина, уперев руки в бока.

— Чего тебе? Скоро обед, у нас нет времени на пустые разговоры.

— Меня прислала Ластена.

— Ластена? — женщина удивлённо вытягивает лицо. — А чего она сама не пришла? Всё уже готово, сейчас принесу.

Женщина уходит, через минуту возвращаясь с большим подносом в руках. На нём двенадцать тарелок, ложек и глубокая чаша, заполненная рагу, пахнущим чем-то тухлым.

— Держи, — впихивает в руки Дионы женщина. — А теперь уходи, не мешайся. И передай Ластене, что в следующий раз, если она будет перекладывать свои обязанности на других, я доложу об этом её отцу.

Диона кивает и уходит. Приходится пройти пол замка, чтобы добраться до нужного крыла. Спускаться с огромным подносом по винтовой лестнице оказывается трудной задачей. Диона ступает медленно и осторожно, нащупывая ногой каждую ступень. На нижних этажах холодно. По рукам проходит мелкая дрожь, тарелки звенят. Диона проходит по тёмному коридору дальше и несколько раз стучит ногой в единственную дверь. Спустя несколько минут дверь открывает тучный низкий мужчина. Лысина блестит в свете факела, а круглые, словно яблоки, щёки налиты краснотой.

Мужчина проводит взглядом по Дионе с ног до головы и тяжело вздыхает.

— Тебе чего? — спрашивает он скучающе.

— Я от Ластены, принесла еду.

Диона указывает на поднос. Мужчина медленно переводит на него взгляд и так же медленно поднимает обратно. Он отходит чуть в сторону, шире распахивая дверь и пропуская Диону внутрь. Там, в маленькой круглой каморке уместился небольшой стол, два ветхих стула и настенный канделябр. За столом сидит ещё один охранник. В отличии от своего коллеги, он высок и худ. Сгорбленные плечи и тонкие, прижатые к груди руки придают ему какой-то болезнегный вид. На вытянутом лице застыла маска усталости.

На столе в хаотичном порядке лежат карты и стоит бутыль.

“Наверняка алкоголь”, — думает Диона.

— А где сама Ластена? — без особого интереса спрашивает толстый охранник. — Опять перекладывает свои обязанности на других.

Он открывает массивную дверь за которой оказывается длинная, спускающаяся вниз лестница. Диона сглатывает, тревожно вглядываясь в уходящие во тьму ступени. Мужчина берёт со стены один из факелов и не дожидаясь Дионы начинают спускаться вниз. Девушка идёт следом.

Коридор длинный, Диона скользит по влажным ступеням, а в нос забивается запах сырости и плесени. Чем ниже они спускаются, тем сильнее мёрзнут у девушки пальцы. Холод исходящий от стен забирается под платье и заставляет мерзляво ёжится.

Наконец они выходят на ровную поверхность. Факел не освещает и половину широкого коридора. Яркий свет огня красивым мягким градиентом переходит в черноту подвала. Коридор виляет многочисленными поворотами, от которых у Дионы начинает кружиться голова. Охранник в очередной раз заходит за угол и останавливается. В свете факела блестят прутья решётки. За дверью слышались приглушённые голоса.

— Ключ у тебя? — спрашивает охранник.

Диона кивает. Аккуратно перехватив поднос одной рукой, она достаёт связку ключей из складок своего платья, показывая её мужчине. Тот кивает.

— Отлично, — говорит он. — Тогда как закончишь, выйдешь сама. Дорогу, я надеюсь ты запомнила.

С этими словами вставляет факел в крепление на стене и скрывается в темноте коридора. Диона ставит поднос на пол и открывает решётку. Подобрать ключ входит не с первого раза. Он входит в отверстие замка с трудом, а дверь отворяется с громким скрипом. Как только ведьма пересекает порог темницы, ноги её тут же подкашиваются. Непонятная сила давит со всех сторон и даже вдохнуть получается с трудом. Чудом устояв на ногах Диона чувствует как из носа начинает течь кровь. Колени дрожат, а в ушах стоит звон.

— А это что ещё за чучело? — раздаётся недовольный женский голос. — Где та веснушчатая девчушка? Опять отправила кого-то за место себя?

— Это всё из-за того, что ты наговорила ей в прошлый раз, Филея, — упрекнул мужской голос. — Говорил тебе, что она обидится.

— Ой, заткнись, Квинтий. Как будто только моя вина, ты тоже тогда согласился с моими словами.

Перепалка стала набирать оборот. Диона, немного пришедшая в себя, поднимает голову и удивлённый вздох не удерживается в её груди.

Тюремная камера большая и два факела, висящие по обе стороны от двери, не могут полностью осветить прикованных к стене заключённых. Шестеро мужчин и шестеро женщин сидят на полу, их руки и ноги стянуты толстыми железными браслетами. Одни из них смотрят высокомерно и горделиво, другие устало и скучающе.

— Ну и что ты встала как олениха посреди дороги? — возмущённо спрашивает женщина, голос которой Диона слышала ранее. — Еду принесла?

Диона заторможено кивает.

— Так неси сюда! Тебе что, всё надо на пальцах объяснять?

Диона подходит ближе, ставит поднос на пол и разливает рагу по тарелкам.

— Опять это собачье дерьмо есть, — ворчит один из заключённых, с тёмной кожей и яркими голубыми глазами.

— Всё лучше, чем не есть совсем, — отвечает ему женщина с тонкими, изломанными и вздёрнутыми высоко вверх бровями на аккуратном треугольном лице.

— Как будто нам это необходимо, — бурчит в ответ мужчина. — Тебе повезло, что ты не чувствуешь ни вкуса ни запаха этого дерьма, Эгерия.

Мысленно Диона с ним соглашается. Привыкнув к головокружению, она рассматривает заключённых с неприкрытым интересом. Мужчины и женщины перед ней совершенно разные: разный цвет волос и кожи, возраст и характер. Единственное что их объединяет это длинные, тёмные, вышарканные и изъеденные временем мантии и измождённый внешний вид. Осунувшиеся лица с выражением безграничной усталости, потресканные губы, засаленные волосы и запёкшиеся корочки крови на запястьях и лодыжках. Варианты о том, кем могут быть эти заключённые перескакивают в голове Дионы с одного на другой.

— Эй, — обращается к Дионе женщина, которую ранее назвали Филеей. — Кто ты и как тебя зовут?

— Диона. Я служанка в замке.

— Я не об этом! Я спросила человек ли ты? От тебя исходит слабая, но магия.

Под любопытным взглядом двенадцати пар глаз Диона мнётся и неуверенно кивает, будто сама сомневается в том, кем является.

— Ведьма и не узнала нас!? — возмущённо прикрикивает красивая, даже несмотря на измученный вид, женщина с густыми светлыми волосами и миндалевидными голубыми глазами. — Что за хамское поведение? Неужели твои родители не рассказывали тебе о нас?

— Успокойся, Полидора, — спокойным голосом просит её мужчина с длинным крючковатым носом на вытянутом остром лице. — Прошло больше ста лет с момента нашего заключения, неужели ты думаешь, что ведьмы до сих пор почитают нас?

— Если народ не помнит свою историю, Аллипий, то единственное, что его ждёт это забвение в пучине невежества! Неважно сколько времени прошло, ведьмы обязаны помнить тех, кто всегда их охранял! Эй, девка, неужели ты правда ничего не знаешь о градэнах?

Первое мгновенье Дионе кажется, что ей послышалось, потом, что это неудачная шутка и девушка даже усмехается невесело, а затем она снова обводит взглядом пленников перед собой. Двенадцать пар глаз, уставились на неё со скучающем любопытством.

— Ну? — приподняв бровь, торопит Полидора.

Но вместо ответа Диона шмыгает носом, а затем заливается горьким плачем. Все градэны, словно по команде, отшатываются назад, прижимаясь к стене, явно напуганные реакцией девушки. Они переглядываются между собой, кто-то пожимает плечами. А Диона в это время рыдает всё сильнее и даже попытки успокоится, усмирить дыхание, ничем не помогают.

— Ну же, дитя, — говорит мужчина с ласковым вкрадчивым голосом. — Не надо лить слёзы. Что случилось? Что заставило тебя плакать?

— Вы… почему вы, у-у-хны, предали нас? Почему, хны, почему ушли? — задыхаясь от слёз спрашивала Диона, размазывая сопли и слёзы по щекам. — Вы-ы, хнык, вы бросили нас тогда, хны, когда были так нужны! Вы нас…

Голос Дионы с каждым словом заплетался всё больше, превращаясь в бессмысленную кашу из звуков.

— Что ты несёшь, девчонка?! — прикрикивает на неё Полидора. — Когда это мы вас бросали?

— Нас не было больше ста лет, мы пропали без единого предупреждения. Естественно ведьмы решили, что мы их бросили, — ответил женщине мужчина с крупным прямоугольным лицом и пустыми белыми глазами, что незряче смотрели вперёд. — Может для нас сто лет и мгновение, но для других это целая жизнь и несколько сменившихся поколений.

Полидора фыркает и отворачивается, резким движением скрещивая руки на груди из-за чего цепи кандалов звякают.

— Дитя, расскажи нам, что случилось в мире, пока нас не было, — попросила Диону абсолютно лысая женщина, без волос на голове, без бровей и ресниц. — Ты первая ведьма, что пришла к нам спустя такое большое количество времени. Утоли наше любопытство.

Диона, пару раз шмыгнув и прерывисто вздохнув, приходя в себя после непродолжительной истерики. Она неловко гладит подол платья, расправляя невидимые складки на ткани.

— Я… не так много знаю, — начинает ведьма свой рассказ. — Вы исчезли так внезапно и ведьмы не знали, что делать. Болезнь всё распространялась, но никакого лечения не было. Умирало всё больше ведьм и магов, никакая магия не помогала. Бабушка рассказывала мне, что когда у ведьм совсем кончились силы они обратились за помощью к людям и те пообещали помочь, но единственное, что они сделали — это устроили побоище, убивали женщин и детей, а особо талантливых ведьм забирали, чтобы они обучали знатных господ магии.

На несколько минут Диона замолкает. Рассказывать о таком тяжело, несмотря на то, что лично во всех этих событиях она не участвовала. Но это была история её народа, её семьи и одно это не позволяло воспринимать это прошлое как должное.

— А что маги?

— Они пытались помочь, пытались сражаться, но… маги тоже ослабели, а все знания о боевой магии давно канули в лету.

— Бесполезные выблядки, — проворчала под нос Полидора.

После этого камера темницы погрузилась в напряжённое молчание. Градэны размышляли над словами Дионы, а сама девушка, преследуемая жгучей головной болью, желала лишь поскорее вернуться на поверхность.

— Ты поможешь на сбежать, — разорвал покрывало тишины скрипучий голос Квинтия.

Диона и несколько градэнов удивлённо уставились на старика.

— И как ты себе это представляешь, младший? — спрашивает Эгерия. — Даже если ей удастся отвести охрану они никак не сможет снять с нас кандалы, магия здесь не работает, да и сил девчонке не хватит.

— Верно, — кивает темнокожий мужчина. — Даже представив, что девчушка сможет нас освободить, как ты предлагаешь пройти через переполненную охраной территорию замка? Нас поймают не успеем мы выйти на поверхность.

Квинтий оскорбленно и зло втянул носом воздух, весь его вид показывал, что он сдерживается, чтобы не разразиться гневной тирадой.

— А вы что предлагаете? Гнить здесь ещё сто лет? Тысячу? Нам выпал шанс выбраться отсюда, а вы как трусливые мыши решили поджать хвосты и не попытаться хотя бы попробовать!

— Младший прав, — кивает своим словам Аллипий.

— Тогда нам нужен план, — говорит слепой градэн. — Мы не можем просто бездумно выбраться отсюда не имея несколько запасных планов.

— Это, конечно, всё хорошо, — включается в разговор мужчина, что успокаивал Диону ранее. — Но как вы можете быть уверены, что Диона снова нас посетит? То, что она появилась перед нами сейчас может просто временной удачей.

— Если Богиня открыла ей путь к нам, значит она хочет нашего высвобождения и сможет вновь направить молодую ведьму к нам, — отвечает за всех безволосая градэн.

— Решим этот вопрос потом, — обрывает женщина с маленьким овальным лицом, на котором разместились небольшие карие глаза, миниатюрный курносый нос и тонкие, еле заметные, губы. — Если задержим девчонку ещё, охрана придёт проверить всё ли в порядке.

— Гекуба права, — кивает Аллипий. — Слушай, Диона, сделай всё возможное, чтобы попасть к нам снова. Мы будем ждать и к твоему приходу постараемся придумать план.

Диона кивает решительно и дожидается пока градэны опустошат тарелки. Она встречается с каждым с каждым из заключённых взглядом, и кивает то ли им, то ли себе.

Путь назад Диона преодолевает в туманном состоянии задумчивости. Тяжесть подноса и лежащей на нём посуды не чувствовалась, ступеньки под ногами быстро сменяли одна другую. Охранники, до сих пор играющие в карты, ворчат под нос о том, что девушка была внизу слишком долго. Диона выходит из сторожевой башни, сразу же направляясь на поиски Ластены. Пораспрашивав нескольких людей по пути, Диона находит девушку около конюшни в объятьях худощавого светлого паренька ненамного выше ростом самой Ластены.

— О, ты вернулась! — радостно восклицает ключница, завидев Диону. — Как всё прошло?

— Ты же сделала это специально, — больше утверждает, чем спрашивает ведьма. — Зачем?

Ластена переглядывается с парнем, в котором Диона узнаёт, хоть и не сразу, королевского шута.

— Глупый вопрос, тебе не кажется? — смеётся девушка, склоняя голову к плечу. — А сама ты как думаешь? Зачем я это сделала?

Диона смотрит на ключницу с недоверием.

— Неужели ты… хочешь помочь ведьмам? Но какая тебе от этого выгода?

— А для всего в этом мире нужна выгода? Тогда считай, что моя выгода в том, чтобы справедливость наконец-то восторжествовала, чтобы война прекратилась и никто больше не ощущал лишений.

От слов Ластены в груди у Дионы разливается приятное тепло и впервые за последние ведьма по-настоящему счастливо улыбается.