Война Трёх ведьм

Глава 40. Мост

— Ай! — Ариаль отдёргивает руку и кладёт палец в рот. Снять жжение это не помогает. — Глион, ты уверен, что тебе нужна именно крапива?

— Уверен! — кричит Глион с другого конца поля.

— Неужели для твоих отваров не подойдут другие травы?

— Крапива — основа для зелья, повышающего физическую и магическую силу. Ты хочешь, чтобы Плем и Рорент вышли завтра на вылазку совсем не подготовленные?

— Я этого не говорила!

— Так, ребят, может вы подойдёте друг к другу и поговорите нормально? — ворчит Диона, потирая пострадавшее от криков Глиона ухо.

— Прости, — одновременно произносят Ариаль и Глион.

— Ариаль, как твоя рука? — спрашивает ведьмаг, подходя к девушке.

— Да всё нормально, всего лишь небольшой ожог, — смеётся Ариаль, но по напряжённому лицу Глион видит, как девушке больно.

— Небольшой, говоришь? — бровь парня дёргается вверх.

Не только пальцы, но и вся тыльная сторона ладони чуть покраснели и покрылись мелкой сыпью. Глион создаёт в воздухе струю воды и осторожно промывает рану. Затем роется в своей корзинке, выуживая несколько листьев кислятника, перетирает их между пальцами и прикладывает к поражённому месту, обвязывая руку бинтом.

— Так лучше? — спрашивает у Ариаль.

— Да, намного, — кивает девушка. — Спасибо!

— Плем тут недавно заводил разговор о Телее, — говорит Ланика. — Интересовался, как проходит его задача в Глендо.

Ариаль чуть морщится, будто вспомнив что-то неприятное.

— Не сказала бы, что хорошо. Не многие в университете готовы перейти на сторону сопротивления.

— И это понятно, — говорит Ланика. — Ведьмы и маги, учащиеся там, всю жизнь посвятили короне. Они одни из немногих, к кому люди относятся хорошо, получают образование и достойную плату за свою работу, крышу над головой и питание. Я бы тоже не стала отказываться от такой жизни.

Глион согласно кивает, а Диона недовольно фыркает.

— Ди? — голос Эрбина раздаётся со стороны леса.

Улыбаясь, Диона подходит к магу.

— Вам не кажется, что с Эрбином в последнее время что-то не так? — интересуется Ариаль.

— Мне казалось, я один это заметил, — отвечает Глион.

— Он такой с того дня, когда к нему прилетел почтовый голубь.

— Никто так и не узнал, откуда был этот голубь?

На вопрос Глиона Ариаль неловко прикусывает губу.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает Диона у Эрбина.

Маг выглядит растерянным, взгляд бегает по лицу ведьмы, а язык недовольно бьёт внутреннюю часть щеки.

— Есть разговор. Серьёзный, — говорит Эрбин.

Диона напрягается от тона его голоса.

— Что-то случилось?

— Можно и так сказать. Мне надо будет уехать.

— Что? Куда?!

— Домой. В Ихт-Карай.

— Что!? Но… зачем? На сколько? И когда ты собираешься уехать?

— Завтра. На сколько не знаю, но я постараюсь вернуться как можно быстрее.

— Завтра!? И ты говоришь мне об этом только сейчас? — Диона не замечает, как повышает голос. — Ты серьёзно?

— Успокойся, — хмурится Эрбин. — Я сам не знал, что так получится.

Маг стирает пальцем мокрую дорожку на щеке Дионы. Она обиженно дёргает головой, избегая прикосновения парня. Эрбин недовольно цокает.

— Что между нами происходит в последнее время? — спрашивает он.

— О чём ты? — с напускным безразличием спрашивает Диона, прекрасно понимая, что имел в виду Эрбин.

— Ты как будто отдалилась от меня, избегаешь. Это началось ещё в замке. Я не спрашивал, думал, ты такая из-за подготовки к побегу, но… Даже сейчас. Ты избегаешь моих прикосновений.

— Тебе кажется, — врёт Диона.

— Правда? Тогда посмотри мне в глаза и повтори это.

Сделать это Диона не смогла. Эрбин сжимает зубы недовольно и кивает сам себе.

— Ясно, — говорит он.

Он разворачивается и кидает на последок:

— Я уезжаю завтра на рассвете… Надеюсь, ты выйдешь проводить меня.

И не дождавшись ответа девушки, Эрбин уходит в сторону лагеря. Диона провожает взглядом его широкую спину и, не сдерживая эмоции, несколько раз бьёт кулаком по дереву рядом с собой. Слёзы льются то ли от обиды, то ли от злости.

— Диона? — нежный голос Ланики раздаётся над ухом, а тёплые руки обнимают за плечи. — Что случилось? Вы поссорились?

— Нет. Эрбин уезжает. Завтра на рассвете.

— Уезжает? — переспрашивает подошедший Глион. — Куда?

— Домой, в Ихт-Карай.

— И на сколько?

— Он не знает, сказал только, что постарается вернуться как можно скорее.

Видя состояние подруги, Глион ласково треплет её по голове и пытается пошутить:

— Ну рано или поздно он всё равно вернётся, куда же он от тебя денется.

Диона невесело хмыкает.

— Давайте возвращаться.

Солнце неохотно ползёт вверх по нежному сине-фиолетовому градиенту неба. Мягкие лучи, пробиваясь через листья, подсвечивают утреннюю дымку. Сонная природа будто застыла во времени: ветер не шуршал листвой, птицы пели тихо и осторожно, насекомые, спрятавшись в покрытой росой траве, молчали. Лес спал.

Эрбин стоял около своего коня, затягивая седло. Пару раз хлопнув животное по мощной шее, он обернулся к Дионе. Девушка смотрела на него молча и грустно. Обида вчерашнего дня прошла.

— Ты же дождёшься? — спрашивает Эрбин, поглаживая девушку по щеке.

А у Дионы на сердце смятение. Она смотрит на своего возлюбленного и понимает, что сердце больше не бьётся как прежде. Что прикосновения Эрбина, чуть шершавые, но оттого не менее нежные, уже не вызывают трепета и мурашек по коже.

— Конечно, — отвечает Диона, сама не зная, врёт она или говорит правду.

Ведьма давно поняла, что её чувства изменились. Случилось ли это после того случая с Ларесом, началось раньше или позже, она не знает.

Эрбин смотрит на неё, будто ждёт чего-то, но так и не дождавшись убирает ладонь и взбирается на лошадь. Слова любви, что так хотел услышать маг, горчат у Дионы на языке.

— Будь осторожен, — единственное, что говорит ведьма.

Эрбин кивает. Они смотрят друг другу в глаза, оба понимая, что сейчас и без того истончившаяся нить их привязанности порвётся окончательно.

Дёрнув за поводья, маг пускает лошадь медленным шагом по узкой лесной дороге. Через несколько минут животное с наездником растворяются в лесной чаще.

— Всё нормально? — Ланика кладёт ладонь на плечо Дионы.

— Да, — отвечает та, а потом повторяет более уверенно: — Да, всё в порядке.

— Тогда давайте пойдём, здесь стоять уже не имеет смысла.

Поддерживающе погладив напоследок плечо подруги, Ланика идёт в сторону лагеря.

— Плем! — окликивает фамильяра Ланика.

Парень отрывается от вырезания лисы из деревяшки, поднимает взгляд и улыбается. Отложив резак и незаконченную игрушку в сторону, он подходит к Ланике.

— Что такое, лисёнок? — привычно игриво спрашивает Плем.

— Ты не занят? Я хотела поговорить, — нервно стуча пальцем по бедру, отвечает девушка.

— Хорошо, давай поговорим, — улыбка Плема становится немного удивлённой и настороженной.

Он замечает волнение ведьмы, и звериное чутьё подсказывает ему, что разговор не будет приятным.

— Нет, не здесь, — машет девушка головой. — Пойдём в другое место.

Хмурясь в непонимании, Плем кивает и идёт за ведьмой. Ланика приводит их к небольшой речушке, тонкой, но быстрой. Берега заросли травой, а над шумящей гладью реки стрекозы ловят мушек. Красивый деревянный мост, соединяющий два берега, зарос вьюном и скрипел при каждом шаге. Ланика упирается локтями в парапет и быстрым движением поправляет волосы.

— Ты выглядишь взволнованной, — тихо произносит Плем. Его голос почти заглушается течением воды и звуками леса. — О чём ты хотела поговорить?

Ланика поднимает взгляд и смотрит в тёмные глубокие глаза фамильяра. Плем отвечает ей таким же тихим взглядом и чуть приподнятыми уголками губ. Он подходит ближе и накрывает ладонь Ланики своей. Девушка чувствует, как напряжён парень, и это заставляет её виновато поджать губы. Ланика аккуратно высвобождает свою ладонь из-под чужой.

— Не нужно, — говорит Ланика.

— Не нужно что? — уточняет Плем, но ведьма замечает панику в чужих глазах.

— Всего этого. Я не приму твоих чувств, Плем. Я не люблю тебя и вряд ли смогу полюбить. Сегодня я поняла, что не создана для любви. Я не буду скучать, если ты вдруг уедешь. Не смогу поддержать тебя, не буду радоваться твоему возвращению. Поэтому, пожалуйста, перестань мучить своё сердце, перестань любить меня.

— Ты это серьёзно? — полушёпотом спрашивает Плем. — Это же шутка, да?

Ланика качает головой.

— Но ты даже шанса мне не дала! Может, у нас бы всё получилось! — в порыве фамильяр придвигается ближе.

Ведьма разворачивается к нему всем телом. Взгляд её серьёзный, решительный и можно даже сказать суровый.

— У меня нет привычки давать ложную надежду. У нас ничего не получилось бы, Плем. Ты бы так и продолжил мучить себя постоянными мыслями, что когда-нибудь я отвечу тебе взаимностью, а я бы так и продолжала тебя отвергать. Давай прекратим всё это. Здесь и сейчас.

Плем сжимает кулак и бьёт по парапету. Ланика видит всю боль от её слов в его глазах, но отступать уже поздно.

— Ясно, — глухо произносит парень, разрывая зрительный контакт. — Раз ты этого хочешь… Я пойду, мне надо… обдумать всё как следует.

И он уходит, спешно и дёргано скрываясь в лесной чаще. Ланика ставит локти на парапет и закрывает лицо ладонями.

— Выходи, — говорит она в пустоту.

Слышится шорох листьев и взмах крыльев. На парапет приземляется ворон, царапая деревянную поверхность когтями.

— «Ты всё правильно сделала», — раздаётся в голове.

— И тебе привет, Ольт, — отрывая ладони от лица, смотрит на старого учителя Ланика. — Давно не виделись.

— «Не так уж и давно. Ты прекрасно знала, что я всё время приглядывал за тобой».

— Да, и спасибо тебе за это.

— «Оставь благодарности при себе. Лучше посвяти время тренировкам. День, когда жизнь всех ведьм изменится, приближается».