Время падать, время летать

Глава семнадцатая

Из горла Джоэла вырвался хрип. Извинившись, он опустился на колени. Мы с Хеленой, не сговариваясь, решили устроить передышку.

День, когда мы выбрались из плена, сменился ночью, ночь — новым рассветом, а мы все еще брели и брели по пустоши. Лес был по левую сторону от нас, но он простирался далеко вперед — конца-края нет… и школы не было видно.

От одной проблемы, вставшей перед нами в путешествии по пустыне — недостатка в воде — мы волей случая были избавлены. Пустая фляжка, которой, помимо прочего, снабдили нас жрицы, так и лежала во внутреннем кармане ветровки Джоэла. Попавшийся на пути к школе ручей не только позволил нам вдоволь напиться, но и снабдил свежей холодной водой. Но другая проблема оставалась. Когда мы совсем одурели от голода, нам все же пришлось ненадолго изменить маршрут. Я оставила Джоэла с Хеленой, а сама бросилась к лесу — набрала в футболку ягод с первого же куста, который не показался мне подозрительным, и тут же помчалась обратно.

Лес все еще внушал мне страх: кошмары прошлого оставлять меня в покое не спешили. Но теперь, когда стало очевидно, что опасность подстерегает нас буквально на каждом шагу, и столько бояться — просто не хватит жизни… Страх будто померк. Не ушел совсем, но стал слабее.

Едва ощущая вкуса, мы проглотили все, что я принесла. Мало… но достаточно, чтобы найти в себе силы продолжать путь.

— Ты уверена, что мы сделали правильный выбор, не пойдя сразу в лабораторию? — тихо, чтобы не услышал Джоэл, спросила Хелена.

— Я.

— Что?

— Я сделала этот выбор, и я должна отвечать за последствия. — Я отрешенно смотрела вдаль.

Неужели я ошиблась, и дорога займет куда больше времени, чем я ожидала? Если так, то мы не успеем добраться от школы до лаборатории, затем до Дигиаз и вернуться обратно в лагерь с лекарством. А что, если я и вовсе выбрала неверный путь?

— Значит, просто идем вперед, — помолчав, сказала Хелена.

— Да. Пока не увидим школу.

Она кивнула без тени улыбки. Мы подхватили Джоэла, закинув его руки себе на плечи, и направились вперед.

Я спала прямо на ходу — на остановки больше не было времени. Когда держать веки открытыми становилось слишком тяжело, просто закрывала глаза и брела вслепую. Тогда Хелена служила нашим флагманом, направляя в нужную сторону. Именно ее голос и выдернул меня из очередной полудремы.

— Школа! Я вижу школу!

Резко открыв глаза, я рассмеялась счастливым смехом.

— Прости, что не верила в тебя, — вдруг шепнула Хелена.

Я с усмешкой покачала головой.

— Я и сама в себя не верила. Очень долгое время.

— Как оказалось, зря. — Хелена мне улыбнулась.

Близость к цели придала нам сил. Мы ускорили шаг, насколько это было возможно: к этому времени Джоэлу стало хуже, и нам приходилось практически волочь его на себе. Добравшись до баррикады, я усадила Джоэла спиной к стене и забарабанила в заднюю стенку шкафа.

— Эй, это мы! Открывайте!

— Господи, — ахнул кто-то. И крикнул громче: — Народ, они пришли!

Послышалась возня — отодвигали шкаф. В образовавшийся проем тут же высунулась лохматая голова Клиффа.

— Мартин жив? — Первое, что я спросила, когда он выбежал нам навстречу.

— Жив, куда он денется, — заржал Клифф. — И Шани идет на поправку.

Я выдохнула с облегчением: кажется, с души рухнул громадный груз. А нас уже вовсю окружала толпа озабоченных и взъерошенных ребят. В проеме показалась схуднувшая мисс Булочка. Бросившись к нам с Хеленой, крепко нас обняла. Виктор последовал ее примеру: сжал сестру в объятиях так крепко, что, клянусь, я слышала хруст ее тонких косточек.

— Ребята, Джоэл!

— Черт, что с ним такое? — поразился Виктор, с неохотой отпуская Хелену.

— Мы все расскажем. Но сначала дайте ему еды и воды, — распорядилась я. На мгновение оторопела от собственной дерзости — прежде мне никогда не приходилось раздавать команды. Прежде бы их и не послушали. Только бы посмеялись.

Но Саманта и Энджи, оказавшиеся неподалеку, просто кивнули, и бросились в школу. Клифф подхватил Джоэла и помог ему добраться до входа. Исчезая внутри, заверил, что предоставит ему самую лучшую постель. Я выдохнула. Главное, чтобы Джоэлу хоть немного полегчало, пока он дожидается лекарства. А в том, что он дождется, я даже не сомневалась.

Мы просто не можем его потерять.

— Что с вами случилось? — Здоровяк Мартин сгреб нас в охапку.

Я начинала уже понемногу привыкать к коллективным объятиям. Кто бы мог подумать.

— Вы как сквозь землю провалились! Напугали до чертиков!

— Это недалеко от истины, — вздохнула я. Посмотрела на ребят, глядящих на нас как на седьмое чудо света. — Я расскажу, но…

— Ясно. — Виктор обернулся к остальным: — Всем подняться наверх. Собрание через пять минут.

— Ого, — восхитилась Хелена. — Да ты самый настоящий вожак.

Он рассмеялся, но смех тут же затих.

— Да, но есть и плохие новости. Нас больше не двадцать девять.

— Что? — воскликнула я, холодея. — Кто…

— Никто не погиб, — поспешил сказать Виктор. — Во всяком случае, я надеюсь на это.

Я закрыла глаза. Пожалуйста, только не новые потери.

— Малкович ушла, забрав с собой своих… долбанутых последователей, — зло выплюнул Мартин.

Хелена закрыла руками лицо. Я заметила взгляд Виктора, которым он наградил ее обкусанные ногти, но сейчас мне было не до этого.

— К тому времени к Малкович присоединились уже десять человек. Не так много, как я боялся — многих она по-прежнему пугала своим фанатизмом, почти одержимостью. Но те, кто присоединился… они совершенно отчаялись. А она оказалась сильнее. Подавила их. Своим авторитетом, своими речами, в которых проклинала тех, кто погряз в грехах и наслал на всех нас наказание. Бездну.

— Значит, ушли одиннадцать человек? — поразилась Хелена.

Виктор хмуро кивнул.

— И что это? — воскликнула я. — Жест отчаяния? Коллективное самоубийство? Жертвоприношение Бездне?

— В записке, которую они оставили, было сказано, что они больше не могут находиться среди насилия и жестокости — и тех, кто их порождает. Куда они идут, не знают — но свет в их душах укажет им путь.

Прикрыв глаза, я покачала головой.

— Безумие… И сколько нас осталось?

— Включая вас, восемнадцать.

Я будто замерзла на мгновение. Из почти четырех десятков человек, оказавшихся в Бездне, в школе за неполные две недели осталось восемнадцать. И один из них смертельно болен.

— Ваша очередь рассказывать, что с вами случилось, — вздохнул Мартин. — Мы ко всему готовы.

Как могла коротко, я рассказала про Сдвиг, Короля Крови и его дочь, демоническую кровь и заражение Джоэла. Виктор и Мартин мрачнели на глазах. Я хотела сказать и про лекарство — хотя бы надеждой сбить горечь последних событий. Не успела.

— А почему я не вижу Блейз? — вдруг насторожился Вик. — Она поднялась с Джоэлом?

— Кто? — не поняла я.

Они переглянулись. Что-то нехорошее было в этом взгляде. Так я, должно быть, смотрела на Чокнутую Дигиаз.

— Блейз Морена.

Что-то произошло. Виски обожгло болью — будто раскаленное лезвие через невидимые отверстия прошло прямо в мозг. А затем на меня обрушилась лавина воспоминаний, где было только одно лицо — не в меру дерзкое, даже нахальное, но…

Мы воскликнули одновременно с Хеленой:

— Блейз!

— Уму непостижимо, — всхлипнув, прошептала она со слезами на глазах. — Мы про нее забыли.

— Нет, — с ненавистью бросила я. — Нас заставили забыть.

Виктор затащил нас в школу, заставил Мартина запереть вход, и теперь ходил, меряя шагами пространство у баррикады.

— Черт возьми, как такое возможно?!

— Магия, Вик! — с отчаянием произнесла Хелена. Она выглядела совершенно разбитой.

Мы делили одну вину на двоих.

— Но… зачем?

— Я не знаю, — прошептала я. Происходящее не укладывалось в голове. — Жрицы как-то повлияли на наше сознание. Заставили забыть про Блейз, уйти без нее. Зачем она им понадобилась? Не знаю. Значит, большая часть того, что они говорили — ложь. Если не все это было ложью. Но они предупредили нас об Эльсбре и Ястагаре, снабдили нас едой и водой. Не понимаю. Я ничего не понимаю!

Мартин слушал нас, зажав рукой рот. И вдруг, отняв ее, обронил:

— Семнадцать.

— Что? — Я все еще блуждала среди воспоминаний, половина из которых были правдивы, половина — ложны.

— Нас семнадцать.

Не знаю, что на меня нашло — возможно, груз вины за Блейз мешал мне реагировать адекватно, но я бросилась к нему и с силой толкнула ладонями в грудь. Мартин — смуглокожая махина — даже не покачнулся.

— Не смей сбрасывать ее со счетов, будто… будто она уже мертва!

— Остальные тоже не мертвы, я надеюсь, — спокойно отозвался Мартин. — Лекса, я лишь говорил о том, что нас в школе семнадцать.

Я с силой потерла ладонями лицо, пытаясь понять, что нам делать дальше. Счет шел на часы. Хотя…

— Если сделать крюк, можно добраться до пустыни. До храма. — Я лихорадочно прикидывала расстояние, опираясь на карту Дигиаз. Времени хватало… В обрез. — Но надо будет поторопиться. И, если жрицы нам откроют, потребовать от них ответа. Если не откроют… Значит, нужно заставить их открыть. Мы не можем просто позволить им забрать Блейз. Она та еще язва, но она одна из нас.

— Так, подожди. — Виктор оборвал меня на полуслове. — Какой крюк? Куда торопиться? Ты о чем?

— Лекарство для Джоэла. — За меня ответила Хелена. Ее ладонь снова потянулась ко рту, но она вовремя себя остановила.

Я рассказала о сделке с Принцессой Крови. Но чем дольше я рассказывала, тем сбивчивее становилась моя речь: меня смущало выражение лица Виктора. Да и Мартин не выказывал особого энтузиазма. Было очевидно: наш план кажется им полным бредом.

— Что не так? — не выдержала я.

Мартин поднял глаза.

— А если лаборатория этих твоих Венетри — это ловушка?

— Дигиаз незачем ставить нам ловушки. Она в отчаянии. Она хочет пойти против своего отца, но, пока не станет цельной, шансов у нее нет. Ей нужно лекарство — не меньше, чем нам. Они трое: Тихоня, Стерва и Чокнутая, поодиночке недостаточно сильны. Вместе… я боюсь даже представить, какой силой будет обладать цельная Дигиаз.

— И когда она обретет контроль над всеми тремя сознаниями, кто-то из нас — тот, кто принесет лекарство — будет с ней рядом, — жестко бросил Виктор. — Какие гарантии, что она его не убьет?

— Клятва… — начала я.

— Клятва — это полная чушь! Мы даже не знаем, как это работает! Ты видишь ее сейчас? Я — нет. Дигиаз на то и Чокнутая, что ей ничего не стоит изменить свои планы.

— Хорошо, никаких гарантий нет. — Я кивнула. Холодно добавила: — И что с того?

— Да поймите вы! Нас осталось слишком мало. Мы теряем друзей… почти каждый день. Послать кого-то в лабораторию — значит, снова разделяться, снова подставлять кого-то — и оставшихся здесь — под удар.

— Но это не повод бросать Джоэла на произвол судьбы, — процедила Хелена.

— Хел, это форменное самоубийство!

— Это шанс спасти друга, — тихо сказала я.

Виктор покачал головой.

— Лекса, я думал, хотя бы ты поймешь…

— Ты ошибся, — тихо сказала я. — Я не понимаю.

Отвела взгляд, кусая губы. Пытаясь придумать способ его переубедить.

— Да вы только послушайте себя! Вы собираетесь отправиться в незнакомые поблизости от Короля Костей, который забрал сильнейших из нас и неизвестно что с ними сделал? Забрать лекарство, а потом отправиться прямиком к Королю Крови и его свихнувшейся дочери? Надеяться, что она вас не убьет, и сообщит правильный набор ингредиентов вместо того, чтобы малость поразвлечься, сообщив рецепт особо мучительного яда? Я ничего не упустил?

— Джоэлу точно нечего терять, — процедила Хелена. — Он уже заражен.

— Но нам есть. Хел, пожалуйста, послушай меня! — взмолился Виктор. — И, Лекса… Ты сама хотела, чтобы я стал лидером. И я им стал. А быть лидером — значит принимать нелегкие решения. И я не могу рисковать жизнями тех людей, которые пойдут в лабораторию, и тех людей, которые останутся здесь без поддержки. Потому что абы кого за лекарством послать я не могу. Вы должны это понимать. Так вот я не могу рискнуть жизнями семнадцати человек ради… одной жизни.

Хелена задохнулась слезами.

— Так вот значит, каков твой план? Закрыться здесь, и сидеть, наблюдая, как Джоэл умирает?

— Он поймет, — хрипло сказал Виктор.

— Он — да! А знаешь почему? Потому что однажды он уже принес себя в жертву! Джоэл вызвался стать первым подопытным, чтобы защитить меня! — Хелена уже кричала, перемежая слова рыданиями. — А теперь ты хочешь бросить его подыхать, чтобы самому наслаждаться жизнью?!

Повисла гробовая тишина. И когда я заговорила, мой тихий голос заставил Вика вздрогнуть.

— Я не узнаю тебя, Виктор. Наверное, я просто плохо тебя знала. Но я всегда думала, что за каждую жизнь ты будешь биться до последнего. Когда я говорила, что ты — истинный лидер, я думала, что ты — тот человек, который сделает все возможное, чтобы спасти друга. Пойдет на риск, использует любую возможность, но… хотя бы попытается. И лидером я называла именно этого человека. — Я заставила себя заглянуть в глаза того, кто обрекал Джоэла на смерть. — Никогда и ни в ком я не была так сильно разочарована… Как в тебе сейчас.

— Когда-нибудь ты поймешь…

— Нет. Я даже не буду пытаться.

Я развернулась, чтобы подняться наверх — собрать вещи для долгого пути к лаборатории Венетри, но на полпути меня остановил голос Хелены.

— Скажи правду, Вик, ты не хочешь рисковать ради Джоэла, потому что он не из нашего круга? Потому что он — не я, не Мартин, не один из кучки твоих друзей-снобов? Может, ты считаешь его недостойным твоей сестрички, которую ты всегда защищаешь?

— Хелена, не начинай.

— Тогда ответь мне — что бы ты сделал, если бы демонической кровью заразили меня? Чтобы ты сделал, Вик?

Он растерялся. Кажется, впервые у него не нашлось ответа на поставленный вопрос.

Но отвечать, как оказалось, придется.

Я не успела среагировать, когда Хелена вытащила заткнутый за пояс юбки шприц. Я не успела ничего понять. И только когда игла шприца вошла под кожу, я закричала:

— Хелена!

Шприц опустел.

— Господи, что ты сделала? — бледнея на глазах, вскрикнул Виктор.

— Ввела себе демоническую кровь, — бесстрастно ответила Хелена. — Раз ты не хочешь спасать Джоэла… Спасай меня, братец.