Время падать, время летать

Глава шестая

Дверь открылась после первого стука. На пороге стояла Адина.

— Я хотела спросить… Как Тили?

Дагуэра слабо улыбнулась.

— В порядке, моя королева. Конечно, ужасно расстроена, подавлена, как и все мы. Шадриан был хорошим королем.

Я кивнула — верила.

— Она сейчас спит, — будто извиняясь, произнесла Адина. — Я скажу ей, что вы заходили ее проведать.

— Скажите, что она чудесная малышка. И все у нее получится.

— Вы будто прощаетесь.

— Я не знаю, что будет завтра, — сказала я, пожимая плечами. Не видела смысла юлить.

Адина осторожно, за рукав длинного черного платья, которое я надела на церемонию прощания, втянула меня в комнату. Закрыла дверь.

— Я понимаю, чего вы опасаетесь. И да, далеко не все согласны поддерживать вас. И все же вы — наша королева.

— Пифия меня ненавидит.

— Пифия — лишь племянница короля. И она обязана чтить его память. Вы его жена, Королева Душ. Мы преданны традициям, и брачные узы в нашем клане ценнее родственных. Потому что родственники не перенимают боль друг друга, не существуют, как единое целое. То, что ваш брак продлился лишь несколько недель — не ваша вина и не вина Шадриана. Если кого и винить, то тхана. Это многие понимают.

— Но не все, — заметила я. — Разве Пифия не захочет заполучить власть? Уверена, у нее, как у «сосуда мудрости», сторонников много.

— Немало, — согласилась Адина. — Но выступить против вас — значит, получить клеймо предателя короны. Дагуэры не допустят смуты и самосуда. К тому же… ваша память по-прежнему нужна нам для ритуала Памяти Предков. Даже ваши ярые противники причинить вам вреда не посмеют. И все же вы должны понимать — они следят за каждым вашим шагом. Оступиться нельзя.

Потому что когда ритуал завершится — уже без помощи Шадриана, — я стану мишенью.

Искренне поблагодарив Адину за все, я отправилась к ребятам. Коротко пересказала и наш с ней разговор, и все, что удалось узнать от Блейз.

— Суда как такового нет, дагуэры подобные вопросы решают сообща. Но если объединить все, что рассказывали мне об узниках Шадриан и Тили и обрывки разговоров за последние несколько часов, думаю, речь идет о нескольких годах заключения. И это самый минимум, увы.

Энджи зажала ладонью рот, из-за чего ее дальнейшие слова прозвучали неразборчиво:

— А что потом?

— А потом изгнание из форта без оружия, еды и воды, — сухо сказала я. — Но к тому времени нас уже давным-давно здесь не будет. Мы не сможем проверить, отпустили ли они ее или… передумали.

— Я надеюсь, что к тому моменту мы уже будем дома, — помрачнел Мартин.

Я промолчала. Оглядев комнату, нахмурилась:

— А где Шани?

Виктор отвел меня в сторону — подальше от чужих ушей и глаз.

— Она спит. Отсыпается после прошлой ночи. Лекса, боюсь с ней что-то происходит.

О господи. Только не это.

— Вернулась болезнь?

— Нет, с ногой все в порядке. Дело в другом.

Я вся превратилась в слух. Виктор вздохнул.

— Ее мучают кошмары. Каждую ночь. И это не просто кошмары — она просыпается в слезах, плачет, говоря, что должна сказать нам что-то важное, но что… не помнит. И она часто бормочет что-то во сне. Обычно слов не разобрать, но в этот раз Хелена оказалась совсем рядом.

— И? — Я вся подобралась.

Ответил не он, а вынырнувшая из толпы шумно обсуждающих что-то ребят Хелена.

— Шани шептала: «Она уже совсем близко. Она подбирается к нам». А когда я разбудила ее, она крикнула: «Бегите».

— Что думаешь? — спросил Виктор, наблюдая за выражением моего лица.

Я озадаченно прикусила губу.

— Вряд ли она имеет в виду кого-то из тхана. Но… в прошлом у дагуэров была вражда с Велфаром, Королем Крови. В один из первых наших разговоров с Шадрианом он сказал про него что-то вроде «Он вам больше не угроза». Я так поняла, что Дигиаз отомстила отцу за свое сумасшествие и заодно отобрала трон, став Королевой Крови. Может быть, Шани имеет в виду ее? Я уже не спрашиваю, откуда она это знает — здесь случались вещи и поудивительнее, но…

— Еще есть варианты?

Я пожала плечами.

— Вариантов масса. Форт — одно из… мм… Я называю их «местами силы». правкаУчастки Бездны, где по каким-то причинам рассеянной в воздухе магии больше, чем в остальных. Средоточие магической энергии, каким был и храм Мтимеи. Так что форт — лакомая добыча для других кланов. Но чтобы заявиться сюда, нужно или иметь огромную армию, или быть форменным безумцем.

— Как Дигиаз.

— Думаю, Дигиаз уже исцелилась от безумия, — задумчиво сказала я. — Думаете, Бездна… изменила Шани? Как произошло со мной, когда она закрыла дагуэрам доступ к Памяти Предков?

— Не исключено, — вздохнула Хелена. — Бедная малышка Шани… Она недостойна… всего этого.

Я взглянула на нее.

— Никто из нас не достоин. — Помолчала. — Ладно, у меня есть идея, которую стоит проверить. Насчет дагуэров и нас… Пока опасность миновала. Но что будет дальше, я не знаю.

— Спасибо, Лекса, — вдруг негромко сказал Виктор.

Я повернулась к нему, удивленная.

— Что заступилась за Блейз. Что защитила нас.

— Перестань. — Я нервно рассмеялась, мазнув рукой по лицу. — Мы же один клан, помнишь?

Оставив ребят на Виктора, я направилась к Пифии.

— Я хочу поговорить с тобой и… у вас есть кто-то вроде военного советника?

Она послала мне недоуменный взгляд.

— Ладно, — вздохнула я. — Тогда попроси стражу привести лучших воинов и разведчиков вашего… нашего клана.

Для внепланового собрания я выбрала одну из комнат в королевском крыле — кабинет Шадриана, где он проводил немало времени. На стене висела карта Аквидала. Я отыскала на ней пустыню Асхаранж, где находился храм Мтимеи — до того, как тхана использовали Сдвиг, чтобы его скрыть. Нашла и пустошь, где находилась школа, с нарисованной с краю полосой леса.

Я села во главе стола, Пифия — по правую руку от меня. Наверное, сказалась привычка. Глядя, как воины и разведчики рассаживаются за столом, я чувствовала себя… странно. Мне, шестнадцатилетней девчонке, отличающейся от остальных разве что рыжиной волос, вдруг выпала роль королевы.

Пифия представила мне лучших воинов и разведчиков клана: красивую бритоголовую девушку Лигру с татуировками по всему черепу; черноволосого Капиро, который выглядел слишком молодо для звания «лучшего» и Стайлу, обладательницу хищного прищура и длинных волос, которая и сейчас не расставалась с парными клинками.

— Наверное, мои слова прозвучат для вас странно, но я хотела бы узнать о кланах, с которыми мы когда-то вели — или продолжаем вести — войну. — Я обвела их взглядом. — Возможно, нам что-то угрожает. Не в неопределенном будущем, а прямо сейчас.

— Прошу прощения, моя королева, но… я не понимаю, — нахмурилась Лигра.

Я медленно выдохнула.

— Я бы и хотела сказать больше, но, увы, не могу. Один из моих людей… Возможно, он кое-что видел. Может быть, это предчувствие, может, просто тревога — мы многое пережили, а тут еще и смерть Шадриана.

— Вы много пережили? — Губы Пифии искривились в злой усмешке, которая чужеродно и дико смотрелась на лице двенадцатилетней девчушки с косой. — Смерть нашего короля для вас лишь дополнение к вашим страданиям? — Добавила издевательски: — Моя королева.

— Пифия… Речь сейчас не о нас. А о возможной угрозе…

— Со стороны кого?

— Я не знаю. Но хочу узнать.

Пифия медленно покачала головой.

— Вы не понимаете. Все дары, вся магия… ее источник — Бездна. Мир, который вы называете безумным. Бездна лелеет свою… непредсказуемость. Она не допустит появления такого дара, как ясновидение — никто не смеет знать о ее планах наперед.

В голове вдруг что-то щелкнуло. Какая-то мысль вертелась на краешке сознания. Осталось только протянуть пальцы и ухватить… но помешал голос Пифии:

— За сто лет Бездна не породила ни одного ясновидящего. Если они, конечно, не умирали в утробе матери.

— Ни одного? — поразилась я. Раздраженно вздохнула — смутная мысль улетучилась без следа.

— Ни одного. Не верите? Или вы забыли, кто я такая? — произнесла Пифия довольно высокомерным тоном.

— Нет. Зато ты, похоже, иногда забываешь, кто такая я.

Она опешила, но мне было не до нее. Я часто делала Пифии скидку, понимая, как непросто быть мудрой женщиной в теле ребенка. Но когда в ней говорил последний, терпеть уже не было сил.

Я обвела глазами собравшихся в зале дагуэров.

— Вы можете не верить мне и моим людям, но, как ваша королева, я все равно должна знать о кланах, которые могут нам угрожать.

— О ком именно вы хотите узнать? — Счастье, что Лигра была куда сговорчивее Пифии.

— О Королеве Крови и Короле Костей, — я назвала первых пришедших в голову претендентов. — И… о других кланах, если они существуют.

— Остальные кланы опасности не представляют, — заверила Лигра. — Они едва выживают сами, не говоря уже о том, чтобы на кого-то нападать. Тем более на форт, который защищают дагуэры.

— Хорошо, — кивнула я.

— Тогда начнем. Галаэры — клан занявшей недавно трон Королевы Крови.

— Дигиаз. Я ее знаю.

Бровь Стайлы удивленно изогнулась.

— Вот как?

— У нас с ней был уговор. Мы обе исполнили нашу часть сделки, и больше ничего друг другу не должны, — подтвердила я. — И все же мне кажется, случись что, наше знакомство сыграет нам на руку.

— Хм, — многозначительно произнес Капиро, откидываясь на спинку стула.

— Значит, галаэры, Клан Крови… Они зовутся так из-за экспериментов с демонической кровью?

— Не только с ней, — отозвалась Лигра. — Отец Велфара, Гаяжит, был помешан на всем, что связано с Бездной. Он считал, что с ней не нужно воевать, ею, как совершенным живым организмом, нужно воспользоваться.

— Совершенным? — изумилась я.

Разведчица рассмеялась.

— У каждого в этом мире свое понятие идеала.

Взглянув на ее гладкий череп, украшенный черными узорами татуировок, я, хмыкнув, кивнула.

— Сначала они использовали кровь животных, чтобы придать себе звериную ярость и звериную же мощь, — продолжала Лигра. Я невольно подумала о Блейз. — Это срабатывало, но не всегда. Да, некоторые их солдаты действительно становились сильней. Например, к нам в руки однажды попались записи о девушке с ядовитой кровью, которой, разумеется, вводили в свое время яд змеи. Еще был человеко-бык. Внешне совершенно обычный, но силач, каких поискать. Но не всегда эксперименты Гаяжита заканчивались успешно. Введение животной крови почти всегда имело побочные эффекты. Впрочем… о чем это я. Все, что практиковали в Клане Крови, имело побочные эффекты.

— Как они заполучили демоническую кровь? — осведомилась я.

— Никто толком не знает. — Разведчица вздохнула. Казалось, ее расстраивало собственное неведение. — Однажды мы поймали бывшего пленника Короля Крови — одного из первых, кто испытал на себе инъекцию демонической крови. И, что немаловажно, пережил ее. Он слышал разговоры слуг Гаяжита, когда находился в полубессознательном состоянии. И понял все так, что тот годами выслеживал тварь, называемую «последним демоном Бездны». И наконец выследил, когда тот уже сдыхал. Король Крови был жутко разочарован — был бы демон здоровым, его кровью он мог обеспечить себя на года. Но увы. Он выжал из него все, что мог, пока тот не умер. Так погиб последний оставшийся в живых демон, остальных давным-давно убили люди. Говорят, в этот же день случился первый Сдвиг — так Бездна выместила свою злость и тоску по погибшему сыну.

Я ошеломленно молчала. Рассказ Лигры впечатлял.

— Неизвестно, как Гаяжит узнал об истинных детях Бездны раньше всех остальных — о том, что именно они населяли Бездну до появления в ней людей Альграссы.

— Думаю, я знаю. Венетри — орден, существовавший два века назад. Они были настоящими мастерами выживания. Эксперименты, доскональное изучение мира, торговля информацией, поиски реликтов и артефактов — это все их почерк.

Лигра нахмурилась, с интересом глядя на меня.

— До наших дней орден не сохранился. Или же ушел в тень.

Я снова кивнула.

— Не удивлюсь.

— Поговаривают, нынешняя Королева Крови решила не продолжать дело деда и отца. А именно, прекратить эксперименты с кровью. Не знаю, так ли это… С одной стороны, Дигиаз притаилась — ее не слышно, не видно. Только ее воины шныряют в ближайший лес за едой. С другой стороны — переставать считать ее нашим врагом не стоит. И надо помнить: чтобы взойти на трон, она убила собственного отца.

— Не уверена, что могу ее осуждать, — пробормотала я. Подняв глаза, обнаружила, что дагуэры уставились на меня в упор. Неохотно объяснила: — Своими экспериментами с демонической кровью Велфар свел с ума дочь и расколол ее сознание на три части. Была одна Дигиаз, а стали Стерва, Тихоня и Чокнутая. Мне «повезло» познакомиться с первой и последней. Удовольствие сомнительное, если честно. Правда, Дигиаз считала, что он сделал это по незнанию. Но если учесть, что Велфар продолжал эксперименты отца, а тот — эксперименты Венетри… не думаю, что он не подозревал о последствиях введения демонической крови. И все равно сделал это с собственной дочерью.

О том, что в роли подопытных крыс Король Крови хотел использовать и нас с Джоэлом и Хеленой, я предпочла промолчать.

— Теперь Клан Костей, — заговорил Капиро. Подался вперед и сложил в замок руки. — Их предводитель — чертов мудак Гааго.

Несмотря на серьезность ситуации, я едва не рассмеялась: кажется, общение с современными подростками Альграссы не пошло дагуэрам на пользу. И в то же время… нервы натянулись до предела. Ведь мы говорили о том, кто породил первый раскол среди нас — о том, кто увел неведомо куда мистера Ронаса, Берджи, Тэда, Кристабеллу и остальных.

— Хитер, умен и невероятно агрессивен, — вставила Стайла. — Долгое время ходили слухи, что он — каннибал. Я же думаю, что эти слухи создал он сам. Для устрашения.

— Его народ — хадриэры. — Пальму первенства девушке Капиро отдавать не собирался.

— И в чем их сила?

Дагуэры переглянулись.

— Как бы сказать… Что вы знаете о Короле Костей, моя королева?

Я вздохнула, заранее признавая поражение.

— Боюсь, что ничего. Помимо того, что он каким-то образом смог забраться в голову нашей… знакомой, — После того, что натворила Кристабелла, назвать ее подругой язык не поворачивался. — Тогда она отравила нашу воду ядом из подобранного с земли кольца. Это… одурманило их. Не так, как магия тхана, но…

— Я погляжу, ваших людей очень легко одурманить. — Пифия не могла не воспользоваться случаем побольнее меня уколоть.

— Может быть и так, — резко сказала я. — Может быть, когда мы только попали сюда, в Бездну, мы и были наивны. А еще сбиты с толку, ошеломлены и напуганы до смерти. Вы с детства привыкли воевать, вы с детства знали магию, знали мир, в котором живете. А все, что знали о Бездне мы — строчки из дневника двухсотлетней давности о мире, который с тех пор изменился. Мы никогда не держали в руках оружия и еду привыкли покупать в магазинах. Главный выбор, который стоял перед нами — выбор колледжа или института. Проблемы чуть менее важные — какой наряд одеть на следующую вечеринку, делать ли домашнее задание в школу или авось пронесет, и как дать понять парню, что он тебе нравится, чтобы он над тобой не посмеялся. Вот, что нас волновало за день до того, как мы очутились в Бездне! С несколькими ножами и четырьмя взрослыми, самого рассудительного из которых убил зверь Бездны. Еще одна свихнулась через пару недель и стала уверять, что все это — наказание божье за грехи наши. Третий тоже сошел с ума — но уже из-за отравленной воды и кошмаров, в которых ему сообщили, что только Король Костей сможет показать ему дорогу к свету! И он пошел к нему, захватив с собой семь наших ребят! Так что да, нас, испуганных подростков, впервые столкнувшихся с Бездной, одурманить было легко! Проще, черт возьми, простого!

Я с удивлением поняла, что к концу монолога уже кричала. Злость на проклятый безумный мир, злость на Пифию, которая с завидным упорством продолжала вставлять мне палки в колеса, вылилась в крик. Она изумленно смотрела на меня — так, будто видела впервые. А во взгляде сидящих за столом воинов и разведчиков появилось нечто, похожее на… уважение? Не уверена, потому что не помню, чтобы на меня когда-нибудь так смотрели.

— Сомневаюсь, что кольцо и одурманивание ядом — дело рук Короля Костей, моя королева, — осторожно сказала Лигра.

— Согласен, — кивнул Капиро. — Гааго — не любитель интриг и обходных путей. Он любит действовать напролом, агрессивно и открыто. Чего не скажешь о его жене, Митали.

— Митали, — прошептала я. Где-то я уже слышала это имя. Точно слышала. Но где?

— Мы не знаем, кто она такая, — сокрушенно призналась Стайла. — Она не выходит из их форта, но… кажется, она малость чокнутая.

— В этом мире чокнутое почти все, — со вздохом сказала я. Одарила их улыбкой. — Кроме нашего клана, разумеется.

Раздавшийся в ответ нестройный смех чуть сбавил напряжение. Однако расслаблялась я рано.

— Митали, говорят, любит играться с зачарованными побрякушками и заклинаниями. Сила Короля Костей в другом. Он подчинил себе магию самой Бездны.

— О чем это ты? — не поняла я. И тут же вскрикнула, пораженная догадкой: — О господи. Кости…

— В этом смысле он гениален, — обронил Капиро, заслужив взгляды, полные осуждения. — Что? Я серьезно. Только подумайте. Все люди во все времена боятся Бездну. Ее гнева, ее магии, ее обычая создавать из мертвых тел жуткие переделки — тварей, монстров, которых называют ее детьми. Тех, кеми она пытается заменить своих истинных детей.

— Демонов, — глухо сказала я, с болью думая о Хелене. В каждом нашем разговоре она убеждала меня, что с ней все в порядке, что Бездна перестала ей шептать. Но так ли это? Оставит ли Бездна ее в покое? — Возможно даже, что так она мстит нам за их смерть.

Капиро кивнул. Наклонился вперед, опираясь на лежащие на столе руки.

— И что мы видим? Люди бояться умирать не только — и не столько — потому, что их жизнь закончится. А потому, что за порогом их может ждать куда более жуткая участь. Кланы, все поголовно, сжигают тела умерших родных и близких. Мы уничтожаем их чарами распада. А Король Костей тем временем умерщвляет своих пленников или провинившихся или бог весть кого еще, чтобы получить идеальных солдат, послушных тварей Бездны, которые подчиняются только ему одному.

Я вцепилась в стол с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Тошнота подкатила к горлу, мне понадобилась все мое самообладание, чтобы заставить ее отступить.

— Моя королева… — растерянно прошептала Лигра.

Пока комната кружилась в адской карусели, Капиро поднес стакан воды прямо к моим губам.

Я ненавидела Берджи и его приятелей, чья излюбленная забава — оскорблять, унижать и бить тех, кто слабей. И даже если верна наша догадка о том, что Король Костей — или его жена Митали — забрали тех, в ком была червоточина, пусть душа каждого из них была грязной и подлой… Они все равно этого не заслужили. Потому что такой участи — стать тварью Бездны, не заслуживает никто.

— Думаю, на сегодня достаточно, — хрипло сказала я.

Меня отвели в спальню, даже помогли лечь в постель, словно я была маленьким ребенком. Не хватало только укрыть меня одеялом и спеть на ночь колыбельную. Я хотела рассмеяться — смехом, близким к истерии — но сил уже не хватило. Я провалилась в сон.

А наутро на форт напали.

Я долго не могла понять, откуда они появились, пока не увидела человекоподобную тварь, у которой половину головы занимал огромный рот — явно слепленный Бездной из нескольких челюстей. Зубы, которых было штук шестьдесят в каждом ряду, казались стальными. Они легко разгрызали камень, что и позволило твари пробраться внутрь.

Угасающим сознанием я успела заметить монстра, который лез в образовавшийся проем. Пока воины-дагуэры пытались уничтожить зубастую тварь, маги-дагуэры заращивали брешь в стене. Не успели: безголовое монструозное нечто, у которого были только ноги и короткое туловище, успело пробраться внутрь. А потом это туловище взорвалось изнутри, обрызгав всех рядом стоящих зеленой жидкостью.

Кто-то приказал: «Защищать королеву!», и меня увели. Бой закончился быстро, но его итог заставил меня похолодеть.

— Это не было полноценным вторжением, — сказал мрачный Капиро, когда пару часов спустя мы собрались в кабинете Шадриана. Все тем же составом: я, он, Пифия, Лигра и Стайла. — Думаю, целью Короля Костей было заразить нас чертовой дрянью из желудка твари. Ослабить нас. Люди сходят с ума… в буквальном смысле. То, что принесли с собой дети Бездны, распространилось на дагуэров.

— Яд Бездны — безумие, — прошептала я. Вскинула голову. — Ты уверен, что это — происки короля, а не самой Бездны?

— Уверен. Их явно кто-то контролировал, они действовали, следуя четкому плану: пробраться внутрь, заразить наших людей…

— И сдохнуть, — мстительно процедила Стайла.

— Простите, королева, что сразу не поверили вам, — тихо сказала Лигра.

Стайла и Капиро, переглянувшись, хмуро кивнули. Пифия отвела взгляд. А я думала о Шани, которая сказала, что «она идет». Бездна? Смерть? Тьма? Что бы она ни имела в виду, что бы ни снилось ей в кошмарах, она оказалась права. Моя вина, что я вовремя не заставила дагуэров прислушаться, но… по правде говоря, я и сама ничего толком не знала.

Я долго молчала, закрыв глаза. Так многого хотелось разом… Хотелось закрыться в комнате и никогда никого не впускать. Вернуться в прошлое — за день до падения в Бездну. Бить кулаками в стену, разбивая костяшки в кровь. Потому что страшно. Потому что больно — за тех, кто, пускай и на время, стал моим кланом. Потому что горько — знать: Шадриана нет, а он справился бы, а я не сумею…

Но было и еще кое-что. Решимость доказать всем, кто во мне сомневался — Пифии, дагуэрам, ребятам — что я смогу. Справлюсь.

Когда я открыла глаза и заговорила, я не узнала свой голос.

— Скажите всем дагуэрам собраться в тронном зале. И… созовите и моих людей тоже.

Хватит прятаться. Бездна уже не раз доказывала нам — если зло захочет, оно везде нас найдет.

Зал едва уместил всех людей Клана Душ. Почти две сотни людей — включая наших ребят и исключая раненых и целителей, которые над ними колдовали. Мое маленькое королевство.

Я была в белом платье, впервые после свадебной церемонии воспринимая его как символ власти и нашего с дагуэрами союза. Впервые со дня свадьбы в моих волосах блестела диадема с бриллиантами. Я не надевала ее, потому что сама мысль считать себя королевой казалась мне смехотворной. Но сейчас…

Я застыла у трона, Пифия — по правую руку от меня. Подняв руку и дождавшись тишины, я заговорила.

— Две твари Бездны уничтожили шесть человек разом. Еще сорок пять больны. Я знаю, вы беспокоитесь о них, но мы не пустим в лазарет никого, кроме целителей, пока не убедимся, что опасность миновала. Что зараза не распространится. Капиро считает, что это не последняя атака Короля Костей, и я с ним согласна.

Дело было не только в его словах. Сегодняшний кошмар Шани, игнорировать который после случившегося было глупо, принес новые пропитанные страхом слова: «Тьма все ближе. Не выпускайте зверя из клетки».

— И вот что я скажу. Наши отношения — я говорю о вас, дагуэрах, и нас, альграссцах, — не задались с самого начала. Вы считаете нас слабыми и в то же время не доверяете нам. Думаю, сейчас, когда Король Костей открыто объявил нам войну, послав в форт своих тварей, самое время изменить ситуацию. Хотите, чтобы мы перестали быть для вас обузой, балластом? — Я обвела глазами толпу. — Так научите нас! Научите сражаться, владеть магией, научите всему, что позволит нам — вместе — защитить форт от следующего вторжения солдат Короля Костей.

Толпа зашумела.

— Поймите же — мы вам не враги. Враги те, кто прогрыз брешь в стене и принес в форт заразу. Враг тот, кто отдавал им приказ. Мы можем помочь вам… Если вы нам поможете. В наших силах стать настоящими союзниками — как этого и хотел Шадриан, ваш король.

Я знала, что дагуэрам потребуется время, чтобы принять решение. И отчего-то я знала, что они согласятся. Покидая тронный зал, я поймала себя на том, что спокойна и уверена в себе как никогда. Хватит прятаться за чужими спинами, хватит бояться заговора, осуждения и чего бы то ни было еще.

Время быть королевой.