Время падать, время летать

Глава восьмая

— Блейз, мне нужно кое-что у тебя спросить, — выпалила я, влетая в подвал.

После того, как Пифия покинула комнату, я надела первое же попавшееся под руку платье, от нетерпения путаясь в рукавах. Наряд оказался тесным, облегающим фигуру как перчатка… Отчего-то в нем я чувствовала себя вдовой, решившей перестать тосковать по мужу и найти себе нового. Мерзкое чувство, но сейчас мне было не до игр в переодевания.

Блейз выжидающе смотрела на меня через решетку.

— Что ты знаешь о магии тхана? Об иллюзиях?

— Боюсь, не больше, чем ты, — призналась она.

Я едва сдержала разочарованный стон.

— Все, о чем я слышала, сидя в клетке — кстати, тебе не кажется забавным, что это уже вторая моя клетка в Бездне? — Блейз рассмеялась, будто и впрямь находила сей факт смешным. — Так о чем это я… А, да. Я однажды услышала, как тхана планируют новое перемещение храма. Сначала не поняла, о чем речь. А потом, когда я спросила, не боятся ли они нападения Короля Душ, Ильгре ответила, что ему при всем желании до них не добраться. И рассказала про Сдвиг — не слишком подробно, правда. Просто сказала, что им удалось его приручить. Она вроде как мне доверяла.

Лицо Блейз исказила злобная гримаса. Я даже представить боялась, что она чувствует сейчас, брошенная в очередную клетку из-за происков жриц. Даже не представляла, как сильно она их ненавидит.

Ненависть плескалась и во мне. Не моя, чужая. Ненависть Шадриана, мир которого разваливался на куски. И пускай я не смогла спасти Блейз от гнева дагуэров, Шадриана я была обязана спасти.

— О господи, Блейз! — Я должна была подумать, прежде чем говорить это вслух, потому что я не на шутку взбудоражила ее своим криком. Но, как и говорила, умение держать эмоции при себе — не мой конек.

— Что, Лекса, что?

Я медленно выдохнула.

— Прости, не могу сказать, но… Я знаю, как вызволить тебя отсюда. Нужно только, чтобы мне поверили. Нужно, чтобы чертова иллюзия тхана исчезла! Но я не пойму, как это сделать, пока не пойму… как они это сделали.

— Прости, моя королева, — усмехнулась Блейз, явно передразнивая дагуэров. — Но ты несешь лютый бред.

— Знаю, — хмуро сказала я. — Поэтому и говорю — просто поверь мне. Я обо всем расскажу тебе. Позже.

У меня не было сомнений в том, что Шадриан жив — иначе я никогда бы не пошла к Пифии, которая ненавидела меня всем сердцем. Теперь, уже зная правду, я легко могла разграничить бушевавшие во мне эмоции. Из всех них моей была только надежда. И да, толика злости на тхана, которые каким-то образом умудрились обвести нас вокруг пальца… дважды. Вот только злость Шадриана была в разы сильнее моей. Я чувствовала ее… Я его чувствовала.

Но после слов Пифии об ослаблении магии кровных уз… Я не имела права давать Блейз ложные надежды. Если мы не найдем Шадриана…

— Так, давай разбираться. Расскажи с самого начала, как ты проникла сюда. Во всех подробностях.

Блейз, покосившись на стражу, вздохнула.

— Жрицы дали мне карту. Я добралась до форта и нарисовала на стене руну Кхаэра, как и говорила. Она активировала дагуэрскую руну, которую тхана выжгли на моем плече.

— Пифия сказала, что их руна так не работает. В смысле, активация ей не требуется.

Она раздраженно повела плечом.

— Я говорю то, что знаю. Точнее то, что сказали мне жрицы. Но если учесть, что они несколько недель внушали мне, что вы все мертвы, чтобы превратить меня в чертову недольвицу, то…

— Я поняла, — примирительно сказала я. — Что произошло дальше, после того, как ты нанесла руну?

— Да ничего. В смысле, руна на плече и впрямь… загорелась. Тогда я создала из стены форта что-то типа лестницы. Выдвигала камни, делая из них опору, и забиралась наверх, пока не добралась до крыши. Потом проделала в ней отверстие, через которое спрыгнула вниз.

— Это тхана тебя научили?

— Конечно. Но они учили меня только как управлять землей, камнем. Другим стихиям не учили. Да и… не такой талантливой я была ученицей, как оказалось. Лучше всего я умела драться.

— Не сомневаюсь, — широко улыбнулась я. Тут же посерьезнела. — Этот зверь в тебе… Он как-то себя проявляет? Когда ты, не знаю, злишься или испытываешь страх — если это, конечно, вообще с тобой происходит.

Блейз хмыкнула. Оперлась о стену железной тюрьмы с независимым видом, будто бы находилась в собственных покоях.

— Я живой человек, Лекса. Конечно, я испытываю страх. И поначалу… да, так оно и было. Любая эмоция, окрашенная в черный — и львица во мне тут же поднимала голову. Тхана говорила… так бывает всегда. Сильные негативные эмоции всегда пробуждают наши темные силы — пока мы не научимся ими владеть. Жрицам это не нравилось, и я училась. Они считали слабостью неспособность удерживать себя в руках, контролировать себя, и были очень строги, воспитывая меня. У меня по всему телу крохотные — но, поверь — чертовски болезненные ожоги от раскаленных игл. Царапины от ножа уже зажили, даже самые глубокие. Можешь себе представить? Я добровольно шла на это, позволяла над собой измываться. Дура.

— Тебя просто обманули, — устало сказала я. Про себя подумала: «Как и всех нас».

— Вот я и говорю — дура, — отрезала Блейз. — Ничего, впредь буду умней. Когда выберусь отсюда. Если, конечно, к тому времени уже не буду страдать артритом и Альцгеймером.

Фыркнув, я покачала головой. Блейз в своем репертуаре.

— Ладно, давай вернемся к руне. Если я попрошу тебя нарисовать ее, сможешь?

— Конечно, — с ноткой удивления ответила она. — Это мне тхана прочно в голову вдолбили.

— Хорошо, — немного невпопад отозвалась я. Обернулась к охраняющей выход страже. — Найдите мне листок бумаги и карандаш.

Тот кивнул, пробормотав набившее оскомину «моя королева». Каждый раз, слыша подобное обращение, я чувствовала укол стыда. Мне казалось, что я занимаю чужое место. Не мне, девушке из другого мира, повелевать жителями этого.

Стражник вернулся со всем необходимым минуту спустя. Через прутья решетки я просунула Блейз листок. Она села на пол, скрестив ноги, и принялась рисовать. Даже кончик языка прикусила от усердия. Не прошло и пяти минут, как рисунок был готов. Художник из Блейз, конечно, так себе, не чета Джоэлу, но мне сейчас важна была не красота, а достоверность. Поблагодарив ее, я поднялась наверх, к дагуэрам.

Смышленая Тили очень мне помогла, когда предложила сделать из одного листка дюжину — прямо на моих глазах она расслаивала бумагу, сохраняя рисунок Блейз в первозданном виде.

— И копировального автомата не нужно! — восхитилась я.

Тили взглянула на меня с недоумением.

По моему приказу стражи разнесли копии по всем этажам форта, постучались в каждую дверь. Увы, опрос присутствующих в форте дагуэров дал неутешительные результаты: ни один не знал значения подобной руны. Более того — не знал ее саму.

— Ладно, есть еще одна идея, — задумчиво сказала я, снова навестив Блейз. — Но нужно поторопиться.

Я не знала, сколько времени у меня в запасе. Знала одно: как только пытки Шадриана возобновятся, я буду не в состоянии соображать. Он сильный, он выдержит все — что бы тхана ни пытались из него вытянуть. А я…

Меня преследовал еще один страх — и он был куда сильнее, чем страх боли. Шадриан знал: я чувствую все, что чувствует он… Я боялась, что он сдастся, и что бы ни хотели от него тхана, он им это даст. Я не должна это допустить.

— Что от меня требуется? — с готовностью откликнулась Блейз.

Мне нравилось это в ней — ее отзывчивость. Какой бы дерзкой и невыносимой она порой ни казалась, под всей этой броней из ощетинившихся иголок пряталось доброе сердце. Впрочем, вздумай я сказать нечто подобное ей в лицо, наверняка лишилась бы пары прядей — ну или на меня просто обрушился бы поток бранных слов. Почему-то такие люди, как Блейз Морена, считают доброту слабостью.

— Мне нужно, чтобы ты показала мне, где именно ты нарисовала ту руну… руну Кхаэра. — Я бросила на застывшую у дверей стражу быстрый взгляд и вздохнула. — Но мне придется надеть на тебя наручники. Прости.

— Не извиняйся, — сухо произнесла Блейз.

Я кивнула стражам. Решетку открыли. Один из прутьев решетки согнулся сам по себе, а затем превратился в некое подобие разжиженной стали — не знаю, как объяснить иначе то, что видела. Ржаво-серая струя скользнула на запястья Блейз, кольцом их оплетая. Свела ее руки вместе, конец наручников превращая в цепь, за которую взялся один из стражей. Пожав плечами, Блейз направилась вперед, к выходу из подземелья.

Сопровождаемая хмурыми взглядами дагуэров, она вышла в отворившуюся дверь форта. Свернула налево и прошла несколько десятков шагов вдоль стены. Завернув за угол, остановилась.

— Вот здесь, — прищурившись, она указала на кусок стены, отличный от остальной ее части лишь рисунком трещин.

— Уверена?

Блейз кивнула. Я снова обратилась к стражам — двум дагуэрам на полторы головы выше меня:

— Руна рассеивания иллюзии, о которой говорила Пифия… Если я правильно поняла, в отличие от метки, которая позволяет вам управлять стихией, ее вы не носите на теле?

— Любая руна на теле высасывает магию из окружающего пространства. — Дагуэр, нарочно или нет, взглянул на серебристую вязь на лице Блейз — символ ее единения с душой львицы. Неодобрительно, как мне показалось. — А магией мы дорожим. Так что нет.

— Тогда… не могли бы вы нанести ее сейчас? Не знаю, как это делается… — Я вспоминала ученическую руну Джоэла, и меня озарило. — Вы можете нарисовать ее прямо в воздухе, перед стеной?

Дагуэр коротко кивнул. Шагнул вперед и уверенным движением нарисовал на расстоянии вытянутой руки от стены вспыхнувший серебром рунический символ. Я прикрыла глаза. Спустя мгновение разочарованно вздохнула — правдивые воспоминания о том, что случилось в форте-дворце в день «смерти» Шадриана, не появились.

Удивленное «хм» заставило меня открыть глаза. В том месте, на которое минутой раньше указала Блейз, проявилась руна Кхаэра.

— Ее можно… стереть? — тихо спросила я.

Блейз лишь пожала плечами — об этом тхана умолчали. Однако страж не растерялся. Выставил вперед ладонь и смешанной с магией силой воли заставил выступить вперед кусок камня с нарисованной на нем руной Кхаэра. Камень будто бы сжимался, выдавливая руну по капле — в самом наипрямом смысле. Серебристые капли стекали вниз, чтобы исчезнуть мгновением спустя. Когда страж вернул камень на место, от руны на нем не осталось и следа.

И все равно… ничего. Ничего не изменилось. Ложные воспоминания, которые нам каким-то образом на расстоянии внушили тхана, не исчезли, не сменились ни правдивыми, ни… пустотой — как в случае с Блейз. Судя по спокойным лицам дагуэров, и с ними не случилось подобных метаморфоз. Надежда растаяла, оставив после себя только едкое разочарование.

— Идем обратно, — опустошенно сказала я. — Блейз…

— Мне надо вернуться в клетку, — жестко усмехнулась она. — Знаю.

В гробовом молчании мы отправились обратно. В форте наши пути разошлись: дагуэры повели Блейз вниз, а я пошла к ребятам. Мне нравилось наблюдать, как они обучаются магии и боевому искусству под руководством наставников-дагуэров. Было в этом что-то… обнадеживающее. Пускай у подавляющего большинства пока ничего не получалось, мы как никогда были близки к крепкому союзу двух кланов — если группку подростков и мисс Гейс можно назвать кланом.

Хелена, как и прежде, делала успехи, изумляя не только дагуэров, но и альграссцев. В сильной девушке с отточенными рефлексами, умеющей держать удар и владеющей мечом на уровне юных воинов клана, трудно было узнать прежнюю манерную блондинку с высокомерным взглядом. Отличились и остальные: для Виктора, как оказалось, бывать в тире не в новинку — он неплохо управлялся с луком. Джоэл продолжал постигать магию дагуэров, хотя и признавал, что она куда сложнее, чем казалось ему поначалу. Малышка Шани увлеклась целительством и немало времени проводила в лазарете, ухаживая за больными, помогая Айкаре и остальным готовить отвары и зелья. Многие из зараженных уже шли на поправку, но до полноценного выздоровления было еще далеко.

Форт усиленно восстанавливали и укрепляли, утолщая стены при помощи притянутых соседних домов — их, полуразрушенных, в Эльсбре было немало. Увы, как бы ни хотелось обратного, не существовало рун, которые не позволяли кому бы то ни было проникнуть за стены форта. А значит, абсолютной защиты от тварей Бездны и, по совместительству, воинов Короля Костей не существовало.

Плохие новости на этом не заканчивались. Дагуэры, неделю назад ускакавшие на шипоголовых кворгах, вернулись. С сокрушенным видом Пифия рассказала, что след, сотканный ею с помощью магии кровавых уз, обрывался прямо посредине пустыни Асхаранж.

— Тхана забрали Шадриана в свой храм, а потом переместились вместе с ним с помощью Сдвига. Куда, можно только гадать, — прошептала я, не чувствуя ничего, кроме опустошения.

— Но… как? Я не про Сдвиг, про само похищение. И зачем?

— Не знаю, но Шадриан для чего-то понадобился жрицам живым. Не думаю, что они похитили его прямо из форта. Если бы тхана могли проникнуть сюда, не подсылали бы к нам Блейз. Единственная возможность похитить его вне стен форта — церемония прощания. Думаю, именно тогда все и случилось.

Пифия покачала головой.

— Понятия не имею, что тхана хотят у него выведать. Они уже знают наш рунический символ, знают тонкости нашей магии. Больше… мы ни в чем не сильны. Обычный клан, каких в Бездне десятки.

Помолчав, осторожно спросила, глядя на меня:

— Пытки… повторились?

Я знала, что она видит: бледное лицо с черными кругами под покрасневшими глазами — лопнули капилляры. Ни дать, ни взять — вампир из третьесортного ужастика.

— Да. Не хочу говорить об этом, — мрачно бросила я.

Мои крики тогда слышал весь форт. Я не замолкала, пока в лазарет не ворвалась Айкара со шприцем и сонным зельем. Там, в темном забвении без сновидений, мои муки закончились. Надолго ли? Если судить по страшной боли, из-за которой я едва не потеряла сознание, терпение тхана закончилось. С каждым разом их пытки все больше ожесточались.

Я старательно отгоняла мысль, которая все настойчивее билась в голову: можно ли умереть от болевого шока, причиненного Шадриану? Он крепкий, он выдержит — в этом я не сомневалась. Но выдержу ли я?

Все сомнения, тревоги, душевные терзания… все отошло на второй план, когда на форт напали снова. И снова это были твари Бездны, прирученные монстры Короля Костей. Железнозубых на сей раз оказалось около десятка. Рассредоточившись, они грызли стены форта сразу в нескольких местах, и дагуэры просто физически не успевали их латать. Через дыры, следуя старому сценарию, в форт пробрались твари с кислотой в желудке. Хотя бы этому мы могли противостоять — на протяжении полутора недель с момента первого нападения каждый день дагуэрам вкалывали разработанные Айкарой антидоты. Как и прежде, яд обжигал, но не заражал и не приводил к сумасшествию. Маленькая, но победа.

Увы, на этом победы закончились.

Твари Бездны лезли из всех щелей, один другой страшнее. Лучшие воины вроде Капиро впятером не могли одолеть получеловека, у которого в каждой из шести рук был зажат меч. Он рассекал ими воздух перед собой со сверхзвуковой скоростью. Дагуэры едва успевали отражать его атаки, не говоря о том, чтобы напасть.

Жуткая монструозная тварь, явно скрещенная с пауком Бездны, у которой от туловища начинались сразу восемь ног, вполне себе человеческими руками плела паутину, как волейбольную сетку натягивая ее от одной стены до другой. Каждого, кто налетал на нее, она пеленала в плотный кокон, который все сжимался и сжимался… Трещали кости, на пол капала кровь.

Монстр, внешне похожий на красивую девушку с копной черных волос, сложил губы в трубочку и засвистел. Я упала на колени, зажав руками уши, из которых шла кровь. Свистунья шла по залу, парализуя своим голосом врагов, пока их добивали другие, более сильные твари. Одна из них едва не добралась до меня — но метко пущенная дагуэром стрела, поразившая ее прямо в сердце, стала моим спасением.

Хаос смешался кровью, кровь с рыданиями. Я потеряла счет жертвам, потеряла счет врагам, которых с каждой минутой, казалось, все прибывало. Никто, ручаюсь, не думал, что поворотным моментом станет тот, когда из отведенного для альграссцев крыла, где так же, как и в тронном зале, кипела битва, выбежит Хелена с окровавленным мечом.

Она налетела на свистунью и одним взмахом клинка отсекла ей сложенную в трубочку губы и часть носа. Следующей на пол упала черноволосая голова с вытаращенными от боли глазами. Но спасти дагуэра, к которому спешила, Хелена не успела.

Первой рядом с Таином — он вместе с Капиро учил ребят владению холодным оружием — оказалась беспрестанно щелкающая челюстью тварь, с удовольствием перегрызающая противникам горло. Хелена опоздала буквально на мгновение. Когда ее меч вонзился в грудь монстра-щелкунчика, широко раскрытые глаза Таина уже ничего видеть не могли. Хелена закричала от ярости и боли, а затем…

Ее глаза стали черными — от белков до зрачков. В ней будто ожила сама тьма.

В тот же самый миг что-то изменилось. Твари Бездны, безумная армия Короля Костей… они остановились и обернулись к ней. Бой остановился.

Отшвырнув меч и опустив голову, Хелена закричала снова — в пол, в пустоту. Показалось, что даже голос ей не принадлежал. От этого жуткого крика я словно бы заледенела. Все застыли, даже и не думая напасть на врага.

Твари Бездны — человекоподобные и те, в которых почти ничего не осталось от человека — заскулили и пристыженно вжали головы в плечи. А затем, воровато оглядываясь, двинулись прочь из форта тем же путем, которым пришли — через прогрызенные железнозубыми дыры в стенах. Бой закончился нашей победой. Но никто не ожидал, что все случится… так.

Армия Короля Костей ушла, забрав с собой тьму из глаз Хелены. Она рухнула на колени, обессиленная.

— Демоница, — прошипела Адина, разорвав тишину. И перевела полный ненависти взгляд с Хелены на меня.

Тут же ожили и остальные: раненые стонали, кто-то причитал или оплакивал потерянных родных и близких. Другие же, как и я, ошеломленно смотрели на Хелену. С видимым усилием поднявшись, она направилась прочь из тронного зала, с каждым мгновением все больше ускоряя шаг. Дагуэры оборачивались, глядя ей вслед, и вскоре отрезали ее от меня своими спинами.

Придя в себя, я бросилась за ней, но… Опоздала.

Спустя час поисков Виктор обреченно подтвердил: Хелена исчезла из форта.