Все, что мне нужно

Глава 17

Лола

Почему я не подумала об этом раньше?

Это то, что вы называете «охотницей за вниманием», дамы и господа.

Если есть ребенок, где доказательства?

Клянусь, люди сделают все, чтобы привлечь внимание.

По крайней мере, она горячая.

Нужно заработать на жизнь.

Забавно, что люди делают ради внимания.

Конечно, кто-то воспользуется ТиДжеем.

Кто-нибудь, позвоните Мори.

Не волнуйся, ТиДжей, мы в это не верим.

Она для улицы.

Очевидно, что никто не врёт.

Охотники за джерси действительно находятся на новом уровне.

Кто, черт возьми, вообще эта девушка?

Она действительно сказала алименты.

Комментарии бесконечны. Мне не нужно продолжать читать, чтобы знать, что они все говорят обо мне. Между тем, все жалеют ТиДжея. Они все думают, что он часть моей схемы по привлечению внимания и денег.

Я прикусываю внутреннюю часть щеки, глядя на единственный комментарий, от которого у меня сжимается желудок. Дело не только в том, кто это сказал, но и в том, что под одним этим комментарием у него почти тысяча лайков и шестьдесят ответов, согласных с ней.

Этот комментарий исходил от девушки, с которой ТиДжей «учился», девушки, которая была рядом с ним в «Ликвид».

Алексиаваттс: Люди всегда прилагают все усилия, чтобы привлечь внимание, даже если это означает причинение вреда кому-то другому в процессе. Любой, кто знает ТиДжея, знает, что это неправда. Любой, кто верит в эту ложь, не должен называть себя фанатом или ассоциироваться с ТиДжеем.

Мне не следовало нажимать дальше, но у моих пальцев есть собственное мнение, и когда нажимаю на ее имя, я вижу, что она написала меньше часа назад.

В посте их совместная фотография. Он обнимает ее за талию, а она прижимается к нему, пока они оба улыбаются. Когда смотрю на ее подпись, я не могу не прикусить щеку сильнее.

Алексиаваттс: Всегда болею за тебя!

Нос горит у переносицы, а глаза наполняются слезами. Мое зрение становится размытым, и все, что вижу, — это неразличимые цвета, слитые на экране в один.

Я продолжаю говорить себе, что оно того не стоит. Что они не знают правды. Что все будет хорошо, но комментарии заставляют меня чувствовать себя дерьмом и напоминают о том, что произошло два года назад. Реакция родителей, когда я им рассказала, а также мой бывший парень и его друзья узнали об этом и назвали меня шлюхой.

Я изо всех сил стараюсь сдержать слезы, но уже слишком поздно: одна слеза скатывается по моей щеке, а за ней другая.

И только когда я слышу, как открывается дверь, я вытираю их и хватаю свои вещи.

— Мне жаль. Я даже не осознавала, что потратила время.

Я всхлипываю, изо всех сил стараясь не сломаться перед тем, кто вошел.

— Лола, — говорит Кара позади меня, и когда она обнимает меня, я растворяюсь в ее объятиях.

Когда чувствую, как нас обнимает еще одна пара рук, мне не нужно смотреть, чтобы понять, что это Дейзи. Я тяжело вздыхаю, позволяя себе расслабиться в них, когда несколько слез скатываются по щекам и прилипают к подбородку.

Несколько секунд я наслаждаюсь тишиной, пока не прочищаю горло.

— Мне жаль.

— Тебе не о чем сожалеть, — мягко говорит Кара.

— Мы уже говорили об этом раньше. Ты не извиняешься, если в этом нет необходимости, — отчитывает Дейзи.

Они обе отстраняются от меня и садятся по обе стороны от меня. Я не смотрю на них, но знаю, что они смотрят на меня. Лишь секунду спустя до меня доходит, что девочки должны быть в классе, а не здесь, со мной, пока я погрязла в жалости к себе.

Я бы не узнала, что новость просочилась, пока утром не пришла на занятия и не увидела Габби. Она первая мне рассказала, потому что, видимо, это повсюду.

Я не могла поверить в то, что услышала, пока не увидела статью, за которой последовал пост, а затем что-то еще, что привело меня к падению в кроличью нору.

Так я оказалась запертой в одной из учебных комнат библиотеки Аткинса. Мне нужно было расслабиться, прежде чем я вернусь в кампус. Сказать, что я чувствовала себя ошеломленной, — ничего не сказать. Мои руки не перестают трястись и потеть, и я обдумываю худшие сценарии развития событий.

— Как вы, ребята, меня нашли?

Я всхлипываю, вытирая последние слезы тыльной стороной ладони.

— Помни, у нас есть местоположение друг друга, — говорит Кара.

Я киваю, вспоминая, что с начала занятий мы решили поделиться друг с другом своим местоположением на случай чрезвычайной ситуации.

— Они много говорят…

Мне не нужно объяснять, чтобы они поняли, о чем я говорю.

— И ничего хорошего обо мне.

— Конечно, это не так, и это никогда не будет хорошо.

Кара усмехается.

— Она уже чувствует себя дерьмово. Нет нужды так говорить.

— Зачем делать вид, будто мы не видели того, что было сказано? Эти hijos de puta, pinches pendejos, cabrones9… блин, они заставили меня ругаться по-испански, — ворчит Дейзи.

— Эти идиоты чувствуют себя оборонительно и думают, что имеют право так думать, потому что все они живут в иллюзии, что знают ТиДжея. Я знаю, что это больно, и ненавижу, что тебе больно. Если бы могла, я бы дала пощечину каждому, кто говорит всякую ерунду.

На моих губах появляется улыбка, потому что я бы не позволила ей сделать именно это.

— Я не могу этого сделать, но могу сказать вам, что мы все знаем правду. Мы все знаем, что ТиДжей — отец, и я знаю, что это не то, что вы хотите услышать, но они так похожи.

Дейзи никогда не перестает быть честной.

— Эти люди ничего не знают ни о тебе, ни о ТиДжее, и несмотря на то, что они это знают, они будут продолжать нести всякую ерунду, потому что чувствуют право на свое мнение. Особенно, когда речь идет не о них, а если бы роли поменялись местами, это была бы другая история.

Кара сухо усмехается.

— Разве это не правда?

— Никто из этих людей не знает, и они не узнают, если ТиДжей не решит пройти тест.

Челюсть Дейзи дергается, а нос раздувается.

Я сказала девочкам, что не собираюсь упрашивать его пройти тест. После того, что он сказал мне в пятницу, я устала. Я не могу снова пережить то, через что прошла с родителями. Это было утомительно, и последнее, что мне нужно, — это впасть в яму депрессии, как я сделала два года назад.

Так что этого не произойдет. Если Феникс когда-нибудь спросит, я скажу ему правду, но до тех пор не собираюсь поднимать этот вопрос.

— Независимо от испытания, тебе не нужно никому доказывать. Пожалуйста, не поддавайся этим негативным комментариям, — сочувственно добавляет Кара, потирая мою спину. — Ты зашла слишком далеко, чтобы позволить этому сбить тебя с толку. Ты крутая мамаша, родившая ребенка. Ты не только учишься в университете, но и работаешь, и у тебя есть свой бизнес.

— Меня бы здесь не было, если бы не вы, девочки.

Я улыбаюсь им обеим, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза.

Я всегда буду благодарна своим лучшим подругам, а также родителям Дейзи за помощь. Если бы не они, я бы не была там, где нахожусь сейчас.

— Мы ничего не сделали, а только слегка подтолкнули тебя. Ты сделала все сама, и мы не можем еще больше этим гордиться.

Кара улыбается мне.

— Но я серьезно не знаю, что бы я делала без…

— Ладно, ладно, — перебивает меня Дейзи, вероятно, чувствуя себя неловко.

Она ласкова, но только в определенной степени. Она не плакса и не обнимашка. Последний раз я видела, как она плакала, когда родился Феникс, и даже тогда она пыталась это отыграть.

— Теперь, когда мы с этим разобрались, я просто хочу знать, кто начал это дерьмо.

Я вздыхаю, ковыряя краску, застрявшую под ногтем. Я думала, кто мог бы что-то сказать, но никто не приходит на ум. Единственные люди, которые знают, это девочки и ТиДжей. Сначала мои мысли обратились к ТиДжею — я не могу поверить, что говорю это — но я не верю, что это был он.

Я пожимаю плечами.

— Кто знает, но я не думаю, что это был ТиДжей. Его друзья вели себя точно так же, когда мы увидели их в субботу.

Конечно, если бы это было так, они бы что-нибудь сказали. Они были повсюду в «Ликвид», но ни разу не сказали хоть слова о ребенке. Хотя они сказали несколько вещей, которые меня расстроили. Это была причина, по которой я с самого начала пошла в туалет.

Ребята намекнули, что ТиДжей ревнует.

Если бы они только знали, что он больше не хочет меня видеть. Я им об этом не говорила, но ясно дала понять, что меня это не волнует.

— И он написал мне, — говорю я.

— Что?

— Когда?

— Что он сказал?

— Не так давно, — отвечаю.

Я разблокирую телефон и жалею, что не вышла из Инстаграма, потому что они видят фотографию Алексии и ТиДжея.

— Я видела ее комментарий к одному из постов, в котором говорилось обо мне…

Я рассказываю им, что произошло и что заставило меня перейти на ее страницу.

— Тебе лучше надеяться, что я ее не увижу.

— Она того не стоит, Дейзи. Она действительно знает ТиДжея. Они близки, — тяжело сглатываю, но комок в горле остается. — Во всяком случае, вот что он написал.

Я выхожу из Инстаграма и открываю его сообщения.

Никто: Нам нужно поговорить.

Никто: Это не шутка. Нам нужно поговорить.

Никто: Хватит меня игнорировать.

Никто: Я просто хочу поговорить.

— Чем ты планируешь заняться? — спрашивает Кара, кладя телефон передо мной.

— Я не хочу с ним разговаривать. Уверена, он захочет, чтобы я признала, что это я начала и лгала.

На лице Дейзи появляется коварная ухмылка.

— Тебе следует встретиться с ним, и пока ты его отвлекаешь, я прорежу ему шины, — говорит она, вытаскивая карманный нож.

Я фыркаю, нажимая пальцем на кончик лезвия.

— Нет, ты не собираешься этого делать.

Кара смотрит на меня так, будто это я говорю об иррациональных действиях.

— Он водит G-Wagon. Я уверена, что он может позволить себе новые шины.

— Нет, — невозмутимо говорю я.

Мой взгляд падает на телефон, когда он загорается. На моем экране появляются три сообщения от Сейнта.

Сейнт: «Midnight Brew» в 4?

Сейнт: Давай, не оставляй меня в подвешенном состоянии.

Сейнт: Кофе и все, что пожелаешь, я возьму с собой.

Он и еще несколько человек написали мне ранее, но я не смогла заставить себя ответить. Особенно Сейнту. Он был со мной добр, но с ТиДжеем он все еще дружит.

— Не могу поверить, что ты все еще разговариваешь с ним, — Дейзи морщит нос.

— Он очень милый.

Я перечитываю его сообщения, размышляя, хочу ли с ним встретиться.

— Ты бы знала, если бы дала ему шанс стать твоим другом.

— Черт возьми, нет, — отвечает Дейзи.

Она встает со стула, берет рюкзак и перекидывает его через плечо. После этого кладет руку мне на плечо и нежно сжимает его.

— Мне жаль. Я бы хотела остаться с тобой подольше, но мне нужно вернуться.

— Все нормально. Тебе не следовало покидать клинику. А тебе, — я смотрю на Кару, — не следовало прогуливать занятия.

Кара никогда не пропускает занятия. Не только потому, что она говорит, что оправдает свои деньги, но и потому, что ей искренне нравится ходить туда. Если бы я была такой же умной, как она, мне бы это определенно нравилось так же.

— Ты важна. Конец истории, — отвечает Кара, беря сумку. — Мы всегда здесь для тебя.

— Всегда, — говорит Дейзи и, в последний раз сжимая мое плечо, отпускает. — Я провожу тебя домой, и что бы ты ни делала, не смотри на эти глупые комментарии. Они того не стоят.

— И что бы ты ни решила сделать с ТиДжеем, мы поймем.

Когда они уходят, я размышляю, хочу ли я пропустить урок и встретиться со Сейнтом. Что, если он станет таким же, как ТиДжей или еще хуже?

Сейнт: Давай. Ты не можешь отказаться от бесплатного кофе.

Я: Хорошо. Я буду там.