Все, что мне нужно

Глава 48

ТиДжей

Наша победная полоса закончилась, и это все моя вина.

Я всегда умею все заблокировать, но, когда игрок из Канзаса, Киган Ракер, вчера вечером начал говорить о Лоле, я потерял самообладание.

Поначалу я мог игнорировать его, потому что знал, что он всего лишь насмехается надо мной, подстрекает сбежать.

Все было хорошо, пока он не заговорил о ее делах и не сказал, что пригласил ее на «специальное мероприятие один на один». Я изо всех сил старался игнорировать свои чувства, но затем он довел меня до крайности и спросил, наденет ли она свой костюм Джессики Рэббит.

— Как думаете, она наденет костюм Джессики Рэббит? Я видел фотографии, но уверен, что вживую она выглядит лучше. Она выглядит чертовски охуенно, я знаю, ты понимаешь. Когда закончишь с ней, могу ли я взять ее следующий?

Мне не следовало сильно бить его локтем в живот, выбивая из него воздух, но и он не должен был пускать слюни.

Как бы я не ненавидел то, что мы проиграли, и ненавижу то, что стал причиной этого, оно того стоило, когда я стоял над ним, наблюдая за мучительным выражением его лица, пока он пытался отдышаться. И нет ничего более приятного, чем видеть, как фанаты «Канзаса» теряют самообладание из-за того, что меня не выгнали.

Как этого не произошло? Действительно не знаю, но я не подвергаю это сомнению.

Обычно я размышляю над исходом вечера, но потери неизбежны. Я чувствую себя виноватым за то, что позволил эмоциям взять верх и подвел товарищей по команде, но не жалею о том, что сделал.

Я тихо прокрадываюсь в свою комнату, но останавливаюсь в дверном проеме как раз в тот момент, когда Лола выходит из ванной.

Я попросил ее переночевать в моей комнате, но она сказала, что подумает об этом. Знаю, что она беспокоится о том, что подумают мои родители, но им плевать. Они знают, что она моя девушка — я одержим тем, как хорошо это звучит — и у нас есть общий ребенок.

Лола выглядела такой неуверенной, что я думал, что она будет спать в гостевой комнате с Дейзи, но она здесь.

Бросаю свои вещи на пол, сокращаю расстояние между нами и беру ее на руки. Когда она у меня на руках, все замирает. Я погружаюсь в ее тепло и аромат ванили.

— Я чертовски скучал по тебе.

По ее лицу расплывается захватывающая улыбка.

— Ты видел меня несколько дней назад.

Я обхватываю ее шею и откидываю голову назад, целуя в лоб.

— Несколько дней слишком долго.

Она кладет голову мне на грудь.

— Я скучала по тебе тоже.

Прошло несколько дней с тех пор, как я видел ее и Никса. Мы общались по FaceTime и переписывались при каждой возможности, но, тем не менее, нет ничего лучше, чем физически видеть ее передо мной.

Не знаю, нормально ли это, но я всегда скучаю по ней. Я искренне ненавижу всякий раз, когда мы не вместе, и ненавижу каждый раз, когда нам приходится прощаться.

В последнее время я много думал о драфте, потому что, если меня выберут, «Торонто Рэпторс» могут получить первый выбор. Это значит, что, если буду первым на драфте, я перееду в Канаду без Никса и Лолы.

Никогда за миллион лет я бы не подумал, что нечто подобное может звучать так удручающе.

Мы не говорили о нашем совместном будущем. Я собирался это сделать, но учитывая наш плотный график, не хочу делать это по телефону. Я также не был уверен, когда наступит подходящее время, чтобы поговорить о нашем будущем. Хотя мы вместе всего месяц, я знаю, что Лола всегда будет для меня.

Если не считать баскетбола, я никогда в жизни не был более уверен ни в чем, а Лола — в ней уверен.

— Что ты делаешь так рано?

Она вытягивает голову, глядя на меня.

— Я проснулась час назад и не смогла снова заснуть. Полагала, что, поскольку Никс проснется через час или два, я пойду и подготовлюсь к новому дню.

Медленно и лениво я провожу ладонью по ее спине.

— Вернись спать. Я буду за ним присматривать.

— Все нормально. Я знаю, что ты устал.

Ее глаза трепещут, а тело дрожит от этого движения.

— Не совсем. Я чувствую себя бодрствующим.

— Ты в порядке?

— Да… — замолкаю, но ее взгляд говорит, что она видит мою чушь насквозь. — Просто немного волнуюсь, но клянусь, это ничего. В конце концов, это пройдет.

На ее лице появляется легкая, грустная улыбка, но не с жалостью, а такая, будто она понимает, что я чувствую. На лице такая улыбка держится недолго, так как сменяется на более жизнерадостную.

— Ты хочешь куда-нибудь пойти?

— Я пойду, куда ты захочешь.

Я глубоко вдыхаю соленый воздух, чувствуя, как с плеч сваливается еще один груз.

Прошли годы с тех пор, как я в последний раз просыпался, чтобы увидеть восход солнца. Уверен, что в последний раз это было, когда я учился в средней школе. Мама и Хейзел всегда пытались уговорить меня пойти с ними, но мне никогда не удавалось проснуться достаточно рано, чтобы увидеть это.

На улице еще немного темно, но вдали едва выглядывает из-за горизонта корона солнца, а все остальное прячется за ней. Есть оттенок светло-красного, который окутывает золотую сферу, и бледно-желтый, который сияет прямо над ней.

Посмотрев по сторонам, я улыбаюсь, глядя на изумленное выражение лица Лолы, когда она смотрит на почти пустынный пляж. Мы взяли с собой Никса, потому что он проснулся рано, а Дейзи и Сейнт решили последовать за ним. Кроме нас, вдоль береговой линии несколько бегунов.

Подняв камеру, я запечатлел выражение ее лица, прежде чем оно исчезло.

Лола улыбается и делает небольшой глоток холодного напитка, за которым мы остановились перед приездом сюда. На улице еще не так холодно, несмотря на конец декабря, но все еще дует прохладный ветерок. Тем не менее, я уверен, что градусы могут быть отрицательными, и Лола все равно выпьет что-нибудь холодное.

— Вместо этого тебе следует сфотографировать вон то.

Она машет рукой через пляж.

— Хорошо, — говорю я, стоя в нескольких футах позади нее. — Повернись.

— Я сказала, сфотографируй пляж, а не меня.

— Так и делаю, — ухмыляюсь я. — Лола?

— Да?

— Улыбнись, золотая девочка.

Неземная улыбка берет верх, как всегда, когда я говорю ей это. Осознаю насколько разной бывает ее улыбка, когда произношу эти слова, а не просто «улыбнись». Она всегда ярче, мягче, заставляя ее лицо сиять, как сейчас.

Я сказал это сначала просто для того, чтобы подразнить. Однажды она испачкала себя золотой краской, и я не заметил этого, пока мы не вышли на улицу, наблюдая за закатом. Золотые пряди омывали ее, обнажая участок под челюстью и окутывая ее ливнем солнечного света.

Хотя для достижения эффекта солнцу не обязательно закрывать ее, как вуалью, потому что даже в темноте ее окутывает то же сияние.

Я быстро делаю снимок и слышу приближающиеся голоса наших друзей.

— Он просто любит меня больше, — насмехается Сейнт над Дейзи, неся Никса на плечах.

— Ты подкупил его мороженым. Это единственная причина, почему он выбрал тебя.

— Нет, он бы выбрал меня в любом случае. Не так ли, Полпетта?

Он несколько раз тычет Никса в живот, заставляя его хихикать.

— Продолжай говорить себе это.

Сейнт снимает Феникса с плеч и протягивает мне. Я с радостью беру его и поправляю на бедре, а Лола и Дейзи отходят от нас на несколько метров.

Я не уверен, о чем идет речь, но пользуюсь шансом поговорить со Сейнтом.

— Как ты думаешь, что ты делаешь?

На его лице расплывается широкая, глупая улыбка.

— О чем ты говоришь?

— Насмешил Дейзи, разозлил ее. Я думал, ты пытаешься завоевать ее расположение?

— О, я все еще здесь. Просто решил сменить тактику.

— Тактику? — посмеиваюсь я. — И как получается?

Он устало вздыхает.

— Это… работа в процессе.

— Я не уверен, следует ли мне аплодировать за то, что ты бредовый оптимист, или за твою целеустремленность.

Прошло три месяца, а она до сих пор не проявила ни малейшего интереса. Но я благодарю его за настойчивую преданность своему делу. Никто не делает это лучше, чем Сейнт Арло.

Он пожимает плечами и ухмыляется, глядя на нее. Как ни странно, Дейзи как будто услышала нас, потому что ее глаза встретились с его глазами, и она пристально посмотрела на него.

— Она просто старается добиться успеха. Она определенно хочет меня.

Я подыгрываю его заблуждениям.

— Верно, она определенно хочет тебя.

— Почему ты не можешь верить в меня? Я верил, что вы с Лолой останетесь вместе. Вот почему я поставил так много денег…

Он захлопывает рот.

— Ты сделал что?

У него невинное выражение лица.

— Ничего, я ничего не делал.

Я прищуриваюсь, и, прежде чем успеваю его допросить, девушки возвращаются.

— Арло.

Дейзи дергает головой, жестом приглашая его следовать за ней.

— Ухожу, Диас.

Он направляется к ней, но оглядывается через плечо и беззвучно произносит: «она хочет меня», когда Лола возвращается ко мне.

Я смеюсь, качая головой.

— О чем это он? — спрашивает Лола, переводя взгляд с меня на Сейнта.

— Сейнт просто Сейнт.

— Аааа.

Она одаривает меня понимающей улыбкой.

Когда они идут вдоль береговой линии, Лола расстилает пляжное одеяло поверх песка. Она достает из своей сумки игрушки, которые принесла Никсу поиграть, и кладет их рядом с одеялом вместе с рождественским подарком, который подарила мне.

Я сказал ей, чтобы ничего не дарила, но она, как и я, была настойчива, потому что я ей тоже кое-что подарил. Я некоторое время думал об этом подарке и знаю, что он ей очень поможет.

Мы собирались подождать, чтобы открыть подарки сегодня вечером, в полночь, когда официально наступит Рождество, но Лола сказала, что больше не может ждать, чтобы подарить мой.

Отложив ее подарок, мы оба садимся и наблюдаем, как Никс приступает к работе. Он хватает крошечную лопатку и зачерпывает мягкий прохладный песок в такое же крошечное пластиковое ведро.

Пока он занят, я делаю несколько снимков, а затем оставляю камеру на ремне на шее.

Мы греемся в тишине, глядя на пенящиеся волны, которые неуклонно катятся к берегу, а затем уходят прочь, оттягиваясь назад. Они приходят слоями, тихо ревут и грохочут, пока солнце медленно и неторопливо поднимается.

Закрывая на секунду глаза, я вдыхаю соленый воздух и наслаждаюсь мягким ворчанием моего сына, пока он черпает песок, Лолой, хвалящей его за то, как много ему удалось добыть, и волнами, которые качаются взад и вперед.

Моя жизнь всегда была стремительной, и так будет всегда, но находясь здесь с ними, мне кажется, что она замедляется. Хаос в моей жизни прекращается, позволяя наверстать упущенное и оценить каждую секунду, которую я провожу с ними.

Когда открываю глаза и смотрю на людей, которые стали для меня всем, моей семьей, я понимаю, что они — все, что мне нужно.

Осознание поселяется глубоко внутри меня и сбивает с толку.

Как мы можем прожить всю свою жизнь и упустить шанс встретить лучших людей в мире? Мысль о том, что я никогда не встречусь с Лолой и никогда не увижу Феникса, раздражает больше, чем моя травма.

Эта мысль тревожит меня, потому что я не хочу быть там, где нет их.

— Что? — улыбается Лола.

Кто-то однажды сказал:

— Когда ты знаешь, ты знаешь.

Я всегда думал, что это нереально и банально, потому что откуда знать? Как это можно почувствовать? Это не то, что постоянно крутится у меня в голове, но в крайне редких случаях я задумывался об этом.

И сегодня на эти редкие вопросы получены ответы, потому что я знаю.

— Я…

Тревога, охватившая меня раньше, не идет ни в какое сравнение с невыносимым биением сердца или с тем, как мысли вращаются вокруг девушки, сидящей рядом со мной. Я должен что-то сказать, но струсил и решил не делать этого, по крайней мере, на данный момент.

— Я хочу, чтобы ты открыла свой подарок.

Я протягиваю его, ненавидя то, что ладони стали потными и трясущимися. Почему, черт возьми, я так нервничаю?

— Тебе действительно не следовало этого делать.

Она застенчиво улыбается и вытаскивает из подарочного пакета коробку, обернутую темно-зеленой упаковочной бумагой с золотыми снежинками.

— Мне очень хотелось. Пришло время обновления.

Брови Лолы поднимаются, между ними образуется глубокая складка, на ее лице появляется растерянность.

— Обновление для… — ее глаза увеличиваются в три раза, а губы приоткрываются, когда она отрывает оберточную бумагу. — iPad?

— Прежде чем ты начнешь спорить со мной и решишь, что не можешь принять это, потому что тебе нравится быть упрямой и драться со мной, — пристально смотрю на нее, прежде чем она успевает что-то сказать. — Ты такая занятая девушка, и я подумал, что должно быть что-то надежное, что-то, что Феникс не сможет разорвать.

— Это слишком. Я не могу этого вынести, — мягко говорит она.

— Но ты это сделаешь.

Я хватаю сумку с ее колен, вытаскиваю карандаш, который у меня тоже есть, и протягиваю ей.

— Наблюдение за тем, как ты все еще шутишь о планере, раздражает не только тебя, но и меня.

Ее подбородок трясется, и я не скучаю по тому, как она постоянно моргает, чтобы остановить слезы, наполняющие ее глаза. Лола откладывает все в сторону и становится на колени, а затем обнимает меня за шею.

— Серьезно, тебе не обязательно было это делать, но спасибо. Обещаю, что буду использовать его постоянно.

— Я знаю.

Я заправляю прядь волос, выбившуюся из ее небрежного пучка, за ухо.

Но мы отстраняемся, когда слышим мягкий шлепок, за которым следует еще один. Никс нахально улыбается, ударяя лопатой по коробке iPad.

— Феникс, не делай этого. Нам нужно быть осторожными, ладно? — Лола берет его и кладет обратно в сумку. — Так же, как мы осторожны с мишкой Пухом.

Он слушает маму, которая объясняет ему, для чего она собирается использовать iPad. Я фиксирую этот момент на камеру и делаю еще несколько снимков на фоне океана.

Мандариновое солнце уже наполовину взошло, но оно прячется за пушистыми, похожими на подушку облаками, тянущимися вдоль горизонта. Тем не менее, лучам удается просачиваться сквозь них, отказываясь оставаться скрытыми. Прожекторы из розового золота пронизывают небо и океан. Смешивается с остатками голубого ночного неба, создавая эффект амбре. Переход от ночи к дню происходит медленно, но ожидание того стоит.

Тем более, что с каждой секундой Лола и Никс сияют красками.

Словно читая мои мысли, она наклоняется и соединяет наши губы. Поцелуй короткий, но я все еще чувствую ее губы на своих, даже после того, как она отстранилась.

Лола судорожно вздыхает, держа в руках подарок, который подарила мне.

— Надеюсь, тебе понравится. Ничего дорогого, но…

— Это могли бы быть носки, и мне бы они все равно понравились, — шучу я, беря сумку.

Хотя я знаю, что это не носки, потому что сумка очень легкая, и, вынимая подарок, вижу, насколько он тонкий. Она осторожно улыбается, но все же побуждает меня развернуть его.

Я вопросительно смотрю на конверт приоритетной почты. Он был открыт, но заклеен одним куском прозрачной ленты. Сняв его, я заглядываю внутрь и вижу только один лист бумаги и ничего больше.

— Это один из тех подарков, похожих на билет, где ты позволяешь мне делать все, что я хочу? Однажды Хейзел дала мне…

Вытаскивая его, мое сердце опасно бьется в груди, когда я читаю большие жирные черные буквы.

Свидетельство о рождении

Феникс Кингстон

Я перечитываю имя снова и снова, каждый раз задерживая дыхание.

— Ебать.

Мой голос почти хриплый шепот. Я знаю, что сын прямо передо мной. Мне не следовало этого говорить, но не мог удержаться от того, чтобы слова сорвались с моих губ. Или остановить жжение в переносице или то, как мои глаза застилают слезы.

— Это… это… это реально?

Я перечитываю, вытирая туман под ресницами.

— Если он будет выглядеть как ты, то с таким же успехом он может носить твою фамилию.

Я слышу улыбку в ее голосе, но не смею взглянуть на нее, потому что близок к тому, чтобы сойти с ума. И уверен, что слышал, как ее голос надломился, так что, если она заплачет, я точно потеряю себя.

Всхлипнув, кладу сертификат обратно в конверт и обратно в сумку. А затем я крепко обнимаю Лолу.

— Ты даже не представляешь, как много это для меня значит.

Я целую ее в макушку, но не отстраняюсь. Пока Никс не хватает меня за предплечье, как будто давая нам понять, что не хочет, чтобы его оставили в стороне.

Я тихо смеюсь, моргая несколько раз, прежде чем отпустить ее и поднять его.

— Пожалуйста, не позволяй этому вскружить тебе голову, — дразнит она, зная, что это то, что нам обоим нужно.

— О, тебе лучше поверить, что так и будет.

Щеки болят от того, как сильно я улыбаюсь, но остановиться не могу.

— Феникс Кингстон, это звучит хорошо. Не так ли?

— Да, так и есть.

Приподнятое выражение ее лица — это все, что мне нужно, чтобы последний груз на моих плечах полностью растворился.

Мы идем к берегу, наши ноги погружаются в прохладный мокрый песок, а солнце продолжает восходить. Мы останавливаемся, чтобы позволить Фениксу полюбоваться птицами, которые летают над нами, и, поскольку ему нравится держать нас в напряжении, он убегает.

Мы с Лолой коротко смотрим друг на друга и улыбаемся, прежде чем погнаться за ним.

Я никогда не чувствовал себя более спокойно, чем сейчас.