Все, что мне нужно

Глава 27

Лола

— Как ты это понял?

— Твои глаза становятся ярче, а улыбка становится шире. Я не знаю, как это объяснить, но выражение твоего лица меняется, когда пьешь холодный кофе вместо горячего. Ты всегда носишь эти яркие леггинсы и конверсы. Я подумал, что тебе очень нравится оранжевый и зеленый, потому что всегда их носишь. А макияж глаз всегда светло-персикового цвета. И мексиканская еда — это данность.

Со своего места я вижу, как его губы изгибаются в легкой улыбке, пока он продолжает рисовать.

Перенаправляю свое внимание обратно на холст, но трудно сосредоточиться, когда он замечает что-то столь незначительное, как цвет моих теней для век.

— Знаешь, должен сказать, что я большой поклонник ярких леггинсов, и подходящие конверсы — это вишенка на торте.

Мои предательские губы широко растянулись на моем лице.

— Верно…

— Ты думаешь не об этом, но, если честно… — он замолкает на полуслове. ТиДжей смотрит на Феникса, а затем на меня. — Это не подходит для детей.

— Ну, разве ты не тактичен, — саркастически парирую я.

Сомнительно, что Феникс услышит хоть слово. Он в своем собственном мире, его не беспокоит наше присутствие или разговор.

У меня перехватывает дыхание, когда ТиДжей наклоняется. Его теплое, мятное дыхание обдувает ухо. Я не вижу его, но клянусь, чувствую, как на его губах появляется ухмылка.

— Мне искренне нравятся леггинсы, и я бы солгал, если бы сказал, что твоя задница в них выглядит не очень хорошо. Хотя все, что ты носишь, тебе чертовски идет.

Жар поднимается от шеи до щек.

— Спасибо, это именно то, что я хотела услышать.

Он возобновляет рисование, в его груди грохочет глубокий смешок.

— Я просто говорю правду.

— Твоя честность никогда не подводит.

Я бросаю на него взгляд, откидывая челку.

— Я бы не стал тебе лгать, — мягко говорит он.

В голове проносится мысль, и я раздумываю, стоит ли ему говорить или нет. Вполне вероятно, что ему будет все равно, и это может сделать весь этот момент неловким.

Качаю головой, ненавидя себя за то, что слишком много обдумываю всю эту ситуацию.

— Что?

— Ничего.

Я продолжаю рисовать, отгоняя надоедливые мысли.

— Не чувствуй себя обязанной мне говорить что-то, но мы… друзья. Ты можешь рассказать мне что угодно.

Его слова нежны, почти осторожны, как будто он не хочет слишком давить, но также как будто протягивает свою собственную версию оливковой ветви.

— Я впала в депрессию после того, как узнала, что беременна, а после рождения Феникса ситуация ухудшилась.

Я провожу кистью между большим и указательным пальцами, ощущая древесину подушечками пальцев. Тревога, которую я давно не чувствовала, возвращается. Напоминание о тех мрачных днях, кажется, это было только вчера.

— Чтобы вытащить меня из этого, Дейзи придумала грандиозную идею. Она подумала, что мне будет полезно с ней потренироваться. Она сказала, что выброс эндорфинов будет полезен для моего тела и психического здоровья. И именно Каре пришла в голову идея с конверсами. Я уже износила свои белые высокие туфли, и она знала, как они мне нравятся.

Я обдумываю это воспоминание, понимая, как неожиданно появились Дейзи и Кара. Они обе отругали меня за то, что я лежу в постели и ничего не делаю, но также обняли меня, потому что знали, как сильно мне это нужно. Да, Кара это сделала, но Дейзи все еще поддерживала меня время от времени кладя руку на плечо.

— Они сделали это, чтобы поднять мне настроение. После их неожиданного визита мы начали вместе заниматься по FaceTime. Со временем говорить стало легче, и мы часами разговаривали по телефону. Началось с двадцати минут, потом сорок, потом час, пока не превратилось в часы. Они считали это важным, и моей наградой стали леггинсы и конверсы.

Я не упоминаю, что мой вес и растяжки сыграли огромную роль в депрессии. У меня было почти пятьдесят фунтов14 лишнего веса, и растяжки были повсюду. Было трудно принять эти вещи. Глупо, что меня это так волнует, но чрезмерные размышления действительно убили мою самооценку.

— И именно поэтому у меня так много ярких леггинсов и конверсов. Я знаю, это кажется глупым, но…

— Это не глупо, — перебивает меня ТиДжей, его тон серьезен, но мягок. — Это мелочи, которые помогают нам идти вперед, когда кажется, что все идет к черту… ну, ты знаешь.

Он виновато улыбается, а затем смотрит на Феникса, чтобы убедиться, что тот ничего не услышал.

ТиДжей смотрит на меня.

— У тебя есть леггинсы и конверсы. Я сделал татуировки и потерял сознание в пьяном виде. Это не самая умная идея, но татуировки, которые сделал в результате этого, того стоили.

— У тебя появились татуировки во множественном числе, когда был пьян?

— Да, знаю, на что ты намекаешь. О чем я только думал? Я и не думал. Я был идиотом, но, к счастью, мои друзья не совсем идиоты… извини, это привычка. К счастью, они были рядом и присматривали за мной. Они не мешали мне делать татуировки, но следили за тем, чтобы они не выглядели как дерьмо.

— Знаешь, теперь тебе придется показать мне татуировки.

Я сканирую каждый дюйм видимой кожи, но, поскольку он в спортивных штанах и с длинным рукавом, ничего не вижу.

— Я покажу, если ты покажешь свою.

Он наклоняет голову в сторону, его глаза медленно скользят по моему телу.

Я поднимаю средний палец и ухмыляюсь, когда ТиДжей поднимает брови и приоткрывает губы. Несмотря на шокированное выражение его лица, я вижу, как уголки его рта поднимаются вверх. Когда поворачиваю палец, его глаза скользят по маленькому пламени, нарисованному на моей коже.

— Дейзи, Кара и я сделали одинаковые татуировки с пламенем на одном пальце. Это наш способ всегда оставаться на связи. Знаю, это звучит неприятно, но…

— Ты хочешь поговорить о том, что неприятно…

ТиДжей приподнимает подол рубашки, демонстрируя часть пресса. На мгновение я теряюсь в тугих загорелых гребнях, пока он не указывает на чернила на коже.

— У меня могут быть отличные друзья, но они все равно идиоты. Они вытатуировали на мне свои имена. Даже Лэндон, который никогда ни к чему не присоединяется, решил принять в этом участие. Они называют это своей версией штампа бродяги.

Я пытаюсь сдержать улыбку, но это трудно сделать, когда читаю их имена. Джейден идет самым первым, за ним следует Джаггер и, наконец, Лэндон.

— Все могло быть намного хуже, — говорит он.

— Разве есть что-то хуже?

— Нет, это самое худшее. Остальные не так уж и плохи, и у меня есть одна, которая очень нравится.

ТиДжей смотрит на свою прикрытую правую руку.

— Я увижу остальные?

— Нет, если ты не позволишь увидеть твою.

Он поднимает бровь.

Я снова переключаю внимание на холст и продолжаю рисовать, не обращая внимания на то, как его взгляд прожигает. И я меняю разговор.

— Так что ты хочешь знать?

Из его груди вырывается глубокий смешок.

— Почему имя Феникс?

Это действительно привлекает внимание Феникса. Когда он смотрит на ТиДжея, они оба улыбаются друг другу, и это трогает мое сердце.

— Когда ты беременна в молодом возрасте, каждый заставляет чувствовать, что твоя жизнь окончена. Что после родов в таком юном возрасте нечего ожидать.

В голове крутятся слова моих родителей и многих других людей, а также их разочаровывающие и осуждающие взгляды.

— Некоторое время я думала, что они правы, пока акушерка не положила его мне на грудь. В тот момент казалось, что все будет хорошо, все было по-новому. Как Феникс.

Между нами воцаряется молчание, и я начинаю задумываться, не слишком ли много сказала или все это звучит слишком удручающе. Возможно, мне не следовало ничего говорить. О чем, черт возьми, я думала?

— Ты меня искренне удивляешь.

Я сжимаю кисть чуть крепче, улыбаясь, несмотря на небольшую боль, которую чувствую в груди.

— Я не должна. Я ничего не сделала.

— Я запаниковал, когда ты сказала, и до сих пор паникую… — он замолкает. — Если бы мы поменялись местами, не думаю, что был бы таким же хорошим родителем, как ты.

Я перестала рисовать.

— Ты паникуешь? Но выглядишь таким спокойным… на самом деле, ты справился со всем этим лучше, чем я ожидала.

ТиДжей сухо смеется, запуская пальцы в кудри.

— Я должен быть честен. Я разговариваю с родителями по крайней мере через день, потому что боюсь, что могу что-нибудь испортить. Легко притворяться, что все в порядке, когда привык, что все смотрят на тебя. Я занимаюсь этим с первого курса. Не могу сказать, что это всегда было легко, но притворяйся, пока не добьешься успеха, верно? Знаю, звучит банально, но именно это помогло мне пройти через все… и ты мне тоже помогла.

Впервые я по-настоящему смотрю на него и вижу сомнение, которое таится в глазах. Напряженность на его лице и легкий дискомфорт, когда смотрит на меня, а затем отводит взгляд. Как будто ему было неловко, что он признался мне в этом.

— Это не клише, и я определенно ничего не делала.

Я улыбаюсь ему.

— Клянусь, ты это сделала. Без тебя я бы не смог.

Я ненавижу этот момент.

То, как ТиДжей смотрит на меня, как улыбается, и искренность его слов. Больше всего ненавижу ощущение, будто время внезапно остановилось.

К счастью, Феникс прерывает момент. Он шлепает кистью по палитре, в результате чего часть краски попадают на колени ТиДжея.

— Будь осторожен, твоя краска на ТиДжее, — упрекаю я.

Феникс наклоняется вперед, рассматривая забрызганную краской одежду ТиДжея. Он наклоняет голову то в одну сторону, то в другую, напевая, как будто глубоко задумавшись.

— Маленький, — он зажимает большой и указательный пальцы.

ТиДжей посмеивается, глядя на краску.

— Думаю, это первое из многих произведений искусства, которые я получу от тебя, да? Могу поспорить, ты будешь таким же творческим, как твоя мама.

Краску он не смывает. Вместо этого вытаскивает телефон из кармана и нажимает на приложение камеры. ТиДжей следит за тем, чтобы все точки попадали в кадр, а затем настраивает фокус камеры и делает снимок.

— Ты только что сфотографировал?

— Я очень серьезно отношусь к искусству, и это, — ТиДжей держит телефон передо мной, показывая сделанную фотографию, — это произведение искусства.

Заявляет он как ни в чем не бывало, кладя телефон рядом с собой. После чего говорит:

— Это подводит меня к следующему вопросу. Мне интересно узнать, как ты рисуешь живые картины. У тебя есть какая-то фотографическая память или что-то в этом роде? Я видел видео, которое ты выложила вчера вечером, и не могу поверить, что ты сделала все это за день. А подробности? Боже, ты сумасшедшая.

Самодовольная улыбка появляется на моих губах при виде ошарашенного выражения его лица. Не только потому, что он смотрит на меня так, как будто сбит с толку и удивлен тем, что увидел, но и потому, что выглядит довольно мило.

Нет… не мило. Подождите, он только что сказал, что видел мое видео?

— Ты смотрел мое видео?

Уверена, что повторяю выражение его лица, хотя, вероятно, выгляжу более растерянно. Это всего лишь трехминутное видео, но я не думала, что ему захочется его посмотреть.

— Оно попало в мою ленту, и как только это произошло, не смог отвести взгляд. То, как ты рисуешь, завораживает.

Это ничего не должно значить и определенно не должно вызывать у меня улыбку как у идиотки. Но вот я улыбаюсь так, словно впервые слышу комплимент.

— У меня нет фотографической памяти, но я тайно делаю несколько фотографий на протяжении всего мероприятия и иногда преследую своих клиентов.

ТиДжей поднимает бровь, и на его губах появляется веселая улыбка.

— Сталкер?

— В большинстве случаев меня нанимает родственник или друг, поэтому пара или кто бы то ни было, кого рисую, понятия не имеют, что я делаю. Перед мероприятием я просматриваю их социальные сети, если они не частные, и получаю представление о том, как они выглядят, и ищу что-нибудь важное. Например, татуировки, домашние животные, мельчайшие детали. А когда я на мероприятии, то делаю несколько фотографий, чтобы удостовериться, что удалось передать каждую деталь.

— Ух ты, и ты закончила картину в тот же день?

Я глубоко вздыхаю.

— Я бы хотела, но, к сожалению, я перфекционист и иногда возвращаюсь, чтобы внести изменения. Мне также нужно сделать последние штрихи, прежде чем я ее доставлю.

— Ух ты… я знаю, что уже говорил это, но ты просто…

— Лола! Кара! — кричит Дейзи из-за входной двери, захлопывая ее.

Она бежит в гостиную, держа в одной руке связку сумок с покупками, а в другой — две коробки пиццы. Дейзи останавливается, когда взгляд падает на ТиДжея, и ее улыбка тоже.

— Ох… ты здесь.

Я не утруждаю себя предупреждением Дейзи, чтобы она была вежливой, потому что эта девушка делает то, что хочет и когда хочет.

— Ты принесла нам пиццу? — Кара берет коробки из рук Дейзи и ставит их на стойку. — И у тебя есть ананасовая. У кого-то хорошее настроение.

— Я не заказывала пиццу и определенно никогда бы не стала заказывать ананасовую.

Она гримасничает, глядя на пиццу с ананасами, беконом и халапеньо.

— Это была я. ТиДжей только что закончил тренировку, а мы с Фениксом еще не поели.

Глаза Дейзи сужаются, а затем что-то в них мелькает, но она качает головой.

— Спасибо за пиццу. Я чертовски люблю ананасовую, — говорит ТиДжей.

Кара держит кусок пиццы в дюйме от рта, ухмыляясь, когда ее глаза обращаются к банке, наполненной долларами и монетами.

— В банку десять долларов.

ТиДжей, не колеблясь, вытаскивает бумажник, достает двадцатидолларовую купюру и протягивает ее мне с застенчивой улыбкой на лице.

— Извини за это.

— Не волнуйся насчет этого, но нужно всего лишь десять.

— Оставь. Я уверен, что это будет не последний раз.

— Но..

— Давай, приятель, я помогу тебе смыть краску, — ТиДжей опускает кисть в банку, счищая краску, и делает то же самое с кистью Феникса.

Удивительно, но Феникс, хоть и неохотно, слушается его. ТиДжей поднимает малыша, и они исчезают в ванной.

— Хм…

Я смотрю на Дейзи, которая пристально смотрит на меня.

— Что?

Откладываю кисть и встаю, кладя двадцатидолларовую купюру в банку. Я направляюсь к острову и хватаю кусок пиццы.

Ее губы выпрямляются в прямую линию.

— Не знаю, просто ты выглядишь… иначе.

— Она знает, не так ли? — Кара указывает в мою сторону недоеденной пиццей.

— Я отрастила челку, — говорю и указываю на волосы.

— Нет, дело не в этом. Есть еще кое-что, что я не могу точно определить.

Она барабанит пальцами по стойке, но затем пожимает плечами и бросает мне две сумки с покупками.

— В любом случае, я нашла для тебя идеальный костюм на Хэллоуин.

Теперь я прищуриваюсь на нее. Ее улыбка сияет, но блеск в глазах полон озорства.

Медленно открывая сумку, я вытаскиваю костюм, и когда протягиваю его, мои глаза расширяются, а челюсть отвисает.

— Ты же не думаешь, что я буду это носить? — недоверчиво спрашиваю, глядя на потрясающее, но чрезвычайно короткое красное платье без бретелек с пайетками и длинным разрезом по подолу.

— О да, это так. Из тебя получится отличная убийца Джессика Рэббит.

— Да, так и будет, — Кара кивает в знак согласия и берет еще один кусок пиццы.

— Должна ли я напомнить тебе, что платье Джессики Рэббит длинное, а это, — я прижимаю его к телу, замечая, что оно находится прямо над серединой бедра, а разрез заканчивается у бедра, — очень короткое?

— Это Хэллоуин. Оно должна быть коротким и горячим, — сухо заявляет Дейзи, беря кусок сырной пиццы. — И поверь мне, это будет смотреться на тебе очень хорошо.

Я засовываю платье обратно в сумку и слышу мягкий топот ног по полу и хихиканье Феникса.

— Я обещаю, тебе понравится ананасовая, — говорит ТиДжей Фениксу.

— Не развращай моего племянника, — предупреждает Дейзи, указывая на него пальцем.

— Я не развращаю его. Я предлагаю ему попробовать одну из лучших пицц в мире.

Он ухмыляется, усаживая Феникса на стойку и обнимая его.

— Одна из лучших пицц в мире? — Дейзи усмехается, ее голос насмешлив. — Боже, планка установлена низко.

Я улыбаюсь, протягивая ТиДжею тарелку.

— На самом деле все не так уж и плохо, Дейзи. Ты даже не попробовала. Откуда ты знаешь, что это плохо?

— Я просто знаю.

— Все нормально. Больше для нас.

Кара хватает еще два ломтика и идет в гостиную, а Дейзи следует за ней, хмуро глядя на коробку пиццы, наполненную ананасами.

Отрезав кусочек сырной пиццы, я передаю ее Фениксу, и он, не теряя времени, ее съедает.

— Кто-то был ху… — ТиДжей останавливается на полуслове и вытаскивает телефон из кармана. Его пальцы скользят по экрану, как будто он обдумывает, стоит ли ему ответить тому, кто написал. Но когда собирается ответить, Феникс шлепает пиццу ему на рубашку.

— Феникс, нет, — хватаю его за руку, прежде чем он снова намажет соусом рубашку ТиДжея. — Это неприятно.

— Все нормально. В любом случае это старая футболка.

ТиДжей посмеивается, с удивлением глядя на крошечный кусочек пиццы, прилипший к его рубашке.

— Я должна была сказать тебе, что ему нравится делать подобные вещи.

Я намочила бумажные полотенца, нанесла на них немного средства для мытья посуды и протянула ему.

— Я должен был знать, что он сделает что-то подобное.

Его улыбка становится шире, когда пытается стереть соус, но удается лишь размазать его.

Его телефон вибрирует на прилавке. Я смотрю на него и вижу всплывающее текстовое сообщение от Алексии.

Алексия: Надеюсь, ты готов встретиться со мной сегодня вечером. У меня есть для тебя кое-что особенное.

Алексия: Просто небольшой обзор.

Алексия: 1 изображение.

Отводя взгляд от черного кружева, я тяжело сглатываю и борюсь, когда стеснение сжимает горло, а желудок сжимается