Все, что мне нужно

Глава 28

ТиДжей

Я повторяю каждую секунду, минуту и чертов час сегодняшнего дня с Лолой, чтобы увидеть, где ошибся, но ничего не приходит на ум.

Прямо перед тем, как принесли пиццу, Лола улыбалась и открывалась мне, но потом она вела себя по-другому. Была немного спокойнее, и ее улыбки были натянутыми.

Я тяжело вздыхаю, глядя в потолок спальни, лежу в постели и прокручиваю день заново. Но мои мысли прерываются, когда слышу стук в дверь.

Я стону, закрывая глаза.

— Сейнт, я же говорил тебе, что не хочу выходить сегодня вечером.

Он и другие парни, за исключением Лэндона, настаивали на том, чтобы я пошел с ними на встречу. Я несколько раз говорил им, что не хочу, и через несколько минут они наконец ушли, или, по крайней мере, я так думал.

Тихий щелчок открывающейся и закрывающейся двери заставил меня открыть глаза.

— Какая часть…

Останавливаюсь на полуслове, сажусь и вижу Алексию, стоящую перед моей дверью, одетую только в черное нижнее белье.

Она улыбается лукаво и озорно.

— Эй, прошло много времени.

— Алексия…

Она прерывает меня, сокращая пространство между нами.

— Я подумала, что ты немного занят с Фениксом, и поэтому не ответил мне. Поэтому решила, что приду и удивлю тебя. Что ты думаешь?

Я был не только занят с Фениксом и Лолой, но, честно говоря, забыл ответить ей.

Не сводя глаз с ее лица, я провожу пальцами по волосам, не зная, как сказать то, что думаю, но другого выхода нет.

— Я действительно хочу побыть один сегодня вечером.

Хотелось бы сказать, что я чувствую себя виноватым, когда улыбка с ее лица исчезает, а брови сдвигаются вместе. Я не сомневаюсь, что Алексия смущена и обижена, но она никогда не появлялась у меня дома, не предупредив об этом.

— Ты серьезно не собираешься ничего говорить о том, что на мне надето?

Я ошарашен, но только через несколько секунд до меня доходит, что она расстроена или смущена не потому, что я хочу побыть один, а потому, что не восхищаюсь ее чертовым нарядом.

— Я не писал тебе, чтобы ты пришла, потому что забыл.

Знаю, что это выставляет меня мудаком, но ненавижу приукрашивать вещи. Если есть что-то, чего я никогда не сделаю, так это вселю в кого-то надежду ради собственной выгоды. Я мог бы сказать по-другому, но какой в этом смысл? Иногда это оттягивает неизбежное, и в этом нет никакого смысла.

— Ты чертов мудак! Я купила это для тебя. Подумала, что удивлю тебя, поскольку мы давно не виделись, — она сжимает челюсти, ее нос раздувается. — Ты почти не отвечаешь на мои сообщения и звонки. Что, черт возьми, происходит?

Я щипаю переносицу, чувствуя досаду, потому что не ожидал, что так все обернется.

— У меня есть ребенок, Алексия. Баскетбольный сезон стартовал. У меня постоянно, черт возьми, есть дела.

— Хорошо? И? Ты всегда находил для меня время. Я всегда была там, или ты забыл?

Я смотрю на нее с недоверием, но вырываюсь из этого состояния. Неудивительно, что она каким-то образом сказала это о себе.

— Была рядом, когда ты хотела трахаться, — дерьмово это говорить, но это правда. Время от времени мы тусуемся, но в конце концов знаем, что это всегда трах.

Алексия хрипло дышит, ее глаза сузились в щелки.

— Раньше ты никогда не жаловался, но теперь это проблема?

Повернувшись, она подбирает с пола толстовку и натягивает ее через голову.

Теперь, когда она снова прикрыта, я внимательно рассматриваю толстовку. Это даже не моя, а кого-то из футбольной команды. Единственная причина по которой я это знаю, заключается в том, что все спортсмены носят индивидуальную спортивную форму.

Я мог бы жаловаться на то, что она носит толстовку какого-то другого парня, но мне действительно все равно.

— Я просто хочу побыть один сегодня вечером.

И подумать, где я мог ошибиться с Лолой.

— Ааа, — цокает она, прислонившись к моей двери, скрестив руки на груди.

Алексия смотрит на меня так, будто что-то поняла, и криво улыбается.

— Я понимаю, в чем дело. Ты мог бы просто сказать мне.

— Что тебе сказать?

— Ты с Лорен.

Несмотря на то, что ее улыбка смягчилась, я слышу негодование в ее голосе.

Я не идиот, чтобы знать, что она намеренно назвала неправильное имя. Это по-детски и чертовски глупо. Все, кто следил за мной, знают имя Лолы.

Я мог бы сказать так много, но это бессмысленно. Я закончил этот разговор.

Медленно вдыхая, встаю и иду к ней. Ее улыбка снова становится знойной, когда я протягиваю руку, но она становится плоской, когда обхватываю дверную ручку и поворачиваю ее.

— Тебе нужно уйти.

У нее отвисает челюсть.

— Ты серьезно? Я проделала весь этот путь ради тебя. Ты серьезно собираешься меня выгнать?

— Прости, что забыл написать тебе, но я уже сказал, что хочу побыть один.

Алексия прерывисто вздыхает и изображает на лице тошнотворно милую улыбку.

— Хорошо, я уйду, но не прибегай ко мне, когда будет скучно.

Я чуть не закатываю глаза и открываю дверь шире. Она выходит, и я иду за ней, пока мы не подходим к входной двери.

— Алексия.

Она оборачивается.

— Что?

— Ее зовут Луиза.

Ее брови сошлись вместе.

— Хм?

— Мать моего ребенка, ее зовут Луиза. Оставь мелочное дерьмо кому-нибудь другому.

Она горько смеется, постукивая пальцем по виску.

— Правильно… Луиза. Извини, с тобой было так много людей, что трудно запомнить все их имена.

Я не знаю, чего она думала добиться этим замечанием, но это ни к чему не привело. Я не святой и никогда не притворялся им. Я много трахался, но и она тоже, и я никогда не осуждал ее за это и до сих пор не осуждаю. Мне все равно, что она делает.

— Спокойной ночи.

Я улыбаюсь, закрывая за ней дверь.

— Черт возьми, — бормочу я, потирая лицо ладонью и направляясь на кухню. Я останавливаюсь у входа на кухню, когда вижу Лэндона.

— Кровавый кошмар.

Он прислоняется к стойке, держа в руках коробку хлопьев. Лэндон высыпает в руку несколько кусочков и бросает их в рот.

— Ты впустил ее, не так ли?

Я смотрю на него, но он только и делает, что пожимает плечами.

— Я хотел проверить теорию.

— Теорию?

— Да, это теория, и ты доказал, что я прав.

Уголок его рта едва приподнимается вверх, но это длится всего секунду, прежде чем губы снова сжимаются.

Я не уверен, что меня бесит больше. Его снисходительный шикарный акцент или выражение его глаз, будто он знает то, чего не знаю я.

Я прислоняюсь к дверному проему, складывая руки на груди.

— Ты не собираешься рассказать, как я доказал твою правоту?

— Нет, но ты узнаешь… в конце концов.

Он бросает в рот еще хлопьев.

Прежде чем успеваю что-либо сказать, задняя дверь распахивается. Входит Джаггер, улыбаясь до ушей и неся с собой двенадцать упаковок пива. Мой взгляд переключается с него на Джея, который кряхтит и ругается себе под нос, а точнее на пианино, которое они с Сейнтом несут на кухню.

— Ты кусок дерьма! Я думал, ты сказал, что поможешь.

Он тяжело вздыхает, кряхтя и проклиная Джаггера за то, что тот заставил его согласиться принести пианино.

— Я помогаю. Я держу в руках что-то действительно важное, — криво ухмыляется Джаггер, поднимая упаковку из двенадцати штук в воздух. — Я говорил тебе не приносить это, но ты идиот, что не согласился с этим, тупица.

— Ну, этот тупица, — Сейнт делает паузу, пытаясь отдышаться, — собирается зарабатывать на этом деньги.

— Как же так? — спрашиваю я, поднимая бровь.

Смотрю на старое деревянное пианино, покрытое пылью, которое выглядит так, будто на нем не играли много лет.

— Любой, кто хочет прикоснуться к нему, должен заплатить пошлину. Пьяные студенты колледжа готовы платить за что угодно, особенно когда им говорят «нет», — гордо улыбается он и вытирает пот со лба тыльной стороной руки. — Когда мы с Джейденом начнем зарабатывать деньги, не ждите, что получите что-нибудь.

— Как будто ты что-нибудь сделаешь.

Джаггер ставит упаковку из двенадцати бутылок и достает две. Он бросает мне одну, а другую оставляет себе.

— И именно поэтому вы специализировались на психологии, — цокает Сейнт высокомерным тоном. — Хотя, похоже, ты ни черта не узнал.

— Подожди, я в замешательстве. Откуда, черт возьми, у тебя пианино? Ты не украл его, не так ли? — мои прищуренные глаза мечутся между ним и Джейденом.

Джей закатывает глаза, хватая одну из бутылок из пачки.

— Боже мой, ты действительно снова об этом вспоминаешь? Это была ошибка. Преодолей это.

— Приятель, это не было ошибкой. Вы украли собаку с чьей-то собственности. Ты чертовски тупой, — встревает Лэндон, отталкиваясь от стойки и доставая из холодильника бутылку с водой.

— Мы вернули ее, — Сейнт слегка пожимает плечами. — Но отвечая на ваш вопрос: нет, мы это не крали. Он стоял на обочине дороги, и на нем висел знак «Свободно». Думаю, это сработало.

— Это правда.

Джаггер кивает, понимая, что мы не можем полностью доверять этим двум идиотам.

Я знаю, что они не пьяны и точно не под кайфом. Когда они вместе и пьют, то творят всякую ерунду. Это все равно, что посреди ночи увести собаку с чьего-то крыльца.

— Поскольку вы все здесь. Я бы хотел увеличить это число до ста, — заявляет Лэндон, ставя коробку с хлопьями на стол и открывая бутылку с водой.

— Сто? — спрашивают Джаггер и Джейден в унисон.

— Это проблема?

— Я играю. Это делает вещи более интересными.

Сейнт прислоняется к фортепиано. Его взгляд скользнул по мне, а затем по остальным парням.

— Нет, это не проблема, но твоя дерзость всегда поражает меня, Тейлор. Ты действительно думаешь, что прав? — спрашивает Джейден, делая глоток пива.

— Я всегда прав.

— Подожди, что ты знаешь такого, чего не знаем мы? — Джаггер наклоняет голову набок, подозрительно глядя на Лэндона. — Ты никогда не будешь так уверен в себе, если не знаешь чего-то.

— Подождите, о чем, черт возьми, вы, ребята, говорите?

Я смотрю на них в замешательстве.

— Не волнуйся об этом, — отвечает Джаггер с самодовольной улыбкой.

— Это ничего, — невинно говорит Джейден, хотя я знаю, что это далеко не так.

— Знаешь что, я даже знать не хочу, — говорю я и делаю глоток пива. — И вообще, что вы здесь делаете, ребята? Я думал, вы все опоздаете.

Лэндон и я были единственными, кто решил не выходить на улицу. Хотя обычно он не любит выходить на улицу. Иногда у него есть другие планы, но он никогда не рассказывает нам о них и не приглашает.

— Мне было жаль вас обоих. Решил вернуться домой. В любом случае, мы все собираемся куда-нибудь на следующей неделе. Никаких исключений, Лэндон, — Джаггер обращает на него свое внимание.

— У меня нет костюма. Я не собираюсь.

— Так и думал, что ты так скажешь, но не волнуйся, я позаботился. У меня есть для тебя идеальный костюм, — усмехается Сейнт.

Хэллоуин на следующей неделе, и мы все договорились куда-нибудь пойти. Официально Лэндон не дал согласия, но мы знаем, что Джаггер заставит его прийти.

— Нет.

— Ты даже не знаешь, что это, — усмехается Сейнт.

— Я не хочу знать, — невозмутимо говорит он.

— Как насчет того, чтобы заключить сделку? Если тебе не понравится то, что там, ты не обязан выходить с нами, но если понравится, ты должен надеть все и провести с нами всю ночь.

Лэндон отпивает воды, отводя взгляд и обдумывая слова Сейнта. Взяв коробку с хлопьями, он высыпает на ладонь еще несколько квадратов.

— Что там?

Сейнт делает паузу, барабаня ладонями по фортепиано для драматического эффекта.

— Патрик Бейтман.

— Кто, черт возьми, такой Патрик Бейтман? — спрашивает Джейден из кладовой и возвращается с двумя медовыми булочками и банкой Pringles.

— Американский психопат, — дерзко отвечает Сейнт. — Инвестиционный банкир днем, серийный убийца ночью.

— Хммм, — задумчиво мычит Джей. — Идеально.

Киваю в знак согласия. Я видел фильм, и, хотя характеры Патрика Бейтмана и Лэндона разные, я бы не исключал, что он серийный убийца.

— Действительно подходит, — подтверждаю, смеясь.

— Отвали.

Он нас сбивает с толку.

— Так ты будешь его носить? — спрашивает Джаггер с надеждой в голосе.

Лэндон отталкивается от стойки и направляется в гостиную, оставляя нас всех на кухне.

— Да, неважно, и сотрите эти улыбки со своих лиц, или я передумаю, — отвечает Лэндон.

— Как ты догадался, что он наденет это? — спрашивает Джаггер.

— Он действительно кажется вам парнем, который охотно наденет что-нибудь экстравагантное? — хихикает Сейнт, качая головой, как будто представляет Лэндона в костюме супергероя или в чем-то слишком ярком.

— Умно, — Джаггер дает ему пять и направляется в гостиную, Джейден следует за ним. Оставив нас с Сейнтом одних.

— Как прошло? Ты был там дольше, чем обещал.

Я пожимаю плечами и делаю глоток пива.

— Я хотел помочь ей искупать Феникса, поскольку он весь был испачкан соусом для пиццы. Он грязный едок.

Я ухмыляюсь, вспоминая, как лицо Феникса было покрыто томатным соусом, и каким-то образом он попал ему на грудь.

— Мы сегодня рисовали, и он устроил небольшой беспорядок, поэтому я захотел остаться, помочь ей прибраться и уложить его спать.

Я не упоминаю, что одной из причин, по которой остался дольше, было то, что я пытался понять, что сделал не так. И тут меня осенило, что, возможно, Сейнт знает. В конце концов, они лучшие друзья.

— Ты случайно не разговаривал сегодня вечером с Лолой? А ты…? — пытаюсь говорить как можно беспечнее, но глупая улыбка на лице Сейнта говорит мне, что он на это не ведется.

— Может быть… а что?

— Ты можешь не смотреть на меня так? А еще я знаю, что ты сказал Лоле, что я не ел. Кстати, это ничего не изменит. Хотя сегодня я кое-что улучшил в отношениях с Дейзи, хотя сомневаюсь, что она прислушается хоть к одному моему слову.

— Я просто счастлив. Могу ли я не улыбаться? И не беспокойся об этом. В любом случае мне не нужна твоя помощь. Я разберусь с этим. Я всегда так делаю.

Я провожу подушечкой пальца по холодной, влажной бутылке, рисую букву «Л» и размышляю, стоит ли спросить его еще раз или нет. Знаю, что он придаст этому слишком много значения, но, черт возьми, с каких это пор меня волнует, что думает он или кто-то еще?

— Так ты разговаривал с ней сегодня вечером?

— Да, вообще-то, я это сделал, но это было прервано. Что-то о свидании или что-то в этом роде. Я не могу вспомнить.

Сейнт нажимает клавишу на пианино, а затем еще одну.

— Свидание?

Я сглатываю, но это немного тяжело. Такое ощущение, будто в горле образовался ком, а легкие немного сжимаются. В животе возникает странное чувство тошноты, но я отталкиваю это странное ощущение.

Только оно не уходит. Это задерживается.

— Что-то вроде того. Она казалась взволнованной, — он отталкивается от пианино и заходит в кладовку, доставая пакет чипсов. — Счастливчик, я прав?

— Да… счастливчик.