Ырын, дочь вождя

Глава 11

//сегодня совсем черновичный черновик, заранее прошу прощения за возможные ошибки, но целый день перебои с инетом/эл-вом, проду и так чуть ли не с вершины березы по утюгу телеграфирую)))))

Ырын

Говорить полную правду Ырын не собиралась. Пришлось сказать, что не помнит, откуда она после "того самого" нападения, когда едва осталась жива.

На самом деле в тот день настоящая хозяйка тела умерла, и на ее место пришла Ирина. Но о своей иномирности Ирина не планировала никому говорить. И да, откуда это тело, в какой стране раньше жила эта девочка, попаданка действительно не знала. Никакой памяти тела ей не досталось – ни воспоминаний о прежней жизни в этом мире, ни автоматического знания языка. Только изредка кошмары по ночам, но лишь из-за событий первых ее суток здесь.

Тогда Ирина очнулась... среди трупов разной степени повреждения. Место было похоже на какое-то побоище, ужасно воняло кровью. Никого из живых рядом не оказалось, а что она сама сейчас в чужом теле какой-то худосочной девчонки-подростка, у которой грудь едва только стала расти, даже не сразу заметила – настолько была в шоке.

У нее самой, то есть того юного тела на голове обнаружились и кровоточащая ссадина, и здоровая шишка, выстреливающая болью при резких движениях. Но тем не менее девушке пришлось подбирать какой-то дрын и долго отмахиваться от собравшихся вокруг падальщиков – шакалы, гиены или кто-то вроде них, которые целой стаей пришли на "пир".

Вокруг было лишь бескрайнее поле, куда бежать от этого ужаса, откуда ждать помощи и ждать ли вообще – Ирина не понимала, но продолжала стойко отбиваться от собакоподобных созданий, которые периодически и к ней, живой, лезли. Видимо, привлеченные ее свежей кровью, сочащейся из раны на лбу. Сколько времени она так провела – ослабленная от ран, без воды, ничего не соображая, лишь размахивая тяжелой палкой, когда кто-то из псов подкрадывался, неизвестно. Или отгоняя менее страшных, но более настырных птиц-падальщиков.

Сутки или больше? Кажется, она периодически теряла сознание и просто повезло, что в те моменты ею не закусили падальщики.

Поэтому когда рядом в сумерках – или в предрассветной мути? – появились двуногие прямоходящие здоровяки, распугавшие шакалов, Ирина бросилась к ним с радостью, не замечая деталей. Ну как бросилась, проковыляла до ближайшего мужика, опираясь на тот самый дрын. Просто она увидела, как тот, остановившись среди растерзанных трупов и обломков, преспокойно пьет из огромной фляги, и тоже ощущая дикую жажду, попросила воды, протянув руку.

Это потом уже, после нескольких глотков теплой и какой-то чуть тухловатой воды из большого мягкого мешка, который ей милостиво поддерживали, иначе не удержала бы в ослабевших руках, разглядела нюансы. Во-первых, что это вообще не люди пришли, а огромные и даже зеленоватые... орки?! Да какая разница, если у них есть вода?

Во-вторых, пришлые стали... мародерничать? Они стали собирать какие-то вещи с человеческих тел, оттащили останки двух убитых коней – надо же, Ирина их даже не заметила ранее – в сторону и тут же разделали на куски, собираясь прямо здесь же, поблизости от кровавого побоища... жарить шашлык?! Вместо дров они использовали обломки... каких-то повозок, что ли?

Оглядываясь вокруг с новыми силами, Ирина сообразила: похоже, что некий небольшой караван не пережил нападение, был разграблен. Или так мало от него осталось – лишь тела и обломки, остальное угнали? А кто нападал? На человеческих трупах в странных нарядах были в том числе резанные раны, у одного мертвого мужика через всю грудь проходила ужасная рана единой чертой.

Только вот у орков не было мечей или чего-то подобного. Пару каменных топоров видела за их поясами, но таким оружием подобные продольные раны не оставишь. Ножи у орков тоже были, но тех же лошадей они предпочитали разрывать руками – голыми руками, невероятно толстыми из-за бугрящихся мускулов. То есть и людям, что лежали здесь, горло перерезать не стали бы в случае надобности, а просто... оторвали бы всю голову целиком? То есть всех этих людей убили другие люди?

На мелкую девчонку никто из этих качков-громил, полуобнаженных и прикрытых лишь шкурами на бедрах, не обращал внимания. Но она сама доковыляла до их кострища, где готовилось мясо, рухнула рядом, вытягивая ноги.

Здесь был живой, теплый, оберегающий огонь и никаких падальщиков! Можно хоть передохнуть немного.

Ей даже предложили тогда мясо – плохо прожаренную конину, но уже чуть с запашком, что неудивительно, после суток лежания на жаре. Ирину тогда тут же стошнило горькой желчью – то ли от запаха предложенного блюда – или обилия и других витающих здесь же "ароматов"? – то ли от сотрясения, которое у него скорее всего было.

В тот момент ей было так плохо, даже не испугалась, что ей влетит за подобное действие у "стола" гостей. Но ей не влетело. Даже водой опять поделились, похлопав при этом по голове тяжеленой ладонью. Наверное, именно тот "ласковый" жест вновь отправил и без того контуженную Ирину в бессознательное состояние. А когда она опять очнулась, то костер был тщательно залит чем-то смердящим, а орки уже дружной толпой куда-то уходили.

Недолго думая, подскочившая девушка бросилась догонять уходящих. Хорошо, что те шли груженные – не только остатками конских туш, но даже все деревяшки от пары разломанных телег зачем-то тащили на своих широких плечах. Так что орки не быстро убегали в бескрайнее поле, ослабленная Ирина успевала плестись по их следам и не терять из поля зрения.

Зачем она за ними увязалась, тогда даже не задумывалась. Других вариантов все равно не было, не оставаться же посреди обезображенных трупов с падальщиками, которые, поскуливая и похоронно подвывая, ждали в отдалении, пока уйдут мешающие им здоровяки. От шакалов и многочисленных птиц она бы, оставшаяся опять без воды, в итоге не смогла бы отбиться. Не смогла бы выжить одна в бескрайней дикой степи, где ни одного намека на цивилизацию не было.

То, что человечка плетется за ними, орки видели. Один даже попытался отогнать ее: остановился, подождал, пока она подойдет ближе, наклонился и, скаля зубастую пасть, зарычал ей прямо в лицо, обдавая смрадом несвежего дыхания и мелкими брызгами слюны. Ирина тогда опешила, отшатнулась, а затем разозлилась. И подавшись вновь вперед, чуть ли не нос к носу, плоскому зеленому носу с расплющенными ноздрями, зарычала клыкастому орку в ответ.

Совсем не соображала тогда, видимо, откат от общего шока наступил. Орала на него тогда так, будто он был виновен в ее попаданстве, чужом, чуть ли не детском теле, в котором она очнулась среди трупов, в приходе изводящих ее целые сутки падальщиков... Так орала, щедро добавляя матерные слова, что горло почти сорвала.

Зато чуть отпустило. Выдохнув, отступила на шаг назад от внимательно внимающего ей орка, который даже забыл разогнуться, и, еще раз окинув его взглядом, уже едва слышно добавила:

– Понял, как мне хреново?! А тут ты еще... Вот нехер на меня рычать!

Вокруг раздалось громкие непонятные звуки, больше на горловое бульканье похожие. Или на перекатывание камней в горах при лавине? Оказалось, остальные орки подошли ближе и сейчас... смеялись? Над ней?

Но тут выступил вперед один из орков, самый здоровенный даже на их фоне, да еще с темными татушками на лысом светло-зеленом черепе, хлопнул ручищей по плечу того, кто на нее смел рычать. И в свою очередь тоже что-то прорычал. Но длительно, будто... речь толкнул?

Что он говорил, непонятно, но после этого вновь погладил по волосам Ирину, не успевшую отшатнуться, проворчав еще немного невнятного. На этот раз ее не хлопали по голове со всей дури, да и рычание в ее сторону было иной, более мягкой тональности, так что девушка решила, что ее поведение одобрили.

После этого ее даже поманили за собой, и шли орки теперь медленнее, явно сдерживаясь из-за слабой человечки.

Вот так Ирина оказалась в итоге в клане Серых Жмырх.

Но делиться сейчас подробностями истории со своими рабами не стала, даже если бы ей хватило слов для описаний. Коротко сказала, помогая себе жестами, что после нападения неизвестных на их караван ничего не помнит из-за ран на голове и пережитых волнений, даже откуда она и куда тот караван шел. Что позже подобрали ее там голины, проходящие мимо после очередного набега куда-то, и тем самым спасли от смерти. И что так у нее наступила новая жизнь, а вождь клана, который разрешил ей присоединиться, стал ей вроде как отец.

Кстати, были у нее подозрения, что вождь, то есть ныдыр или ндыр по-местному, как раз может догадываться о ее иномирности. Потому что чем больше узнавала она орков, живя среди них, тем сильнее удивлялась, почему он тогда – а это он был тем здоровяком с черными рисунками на черепе – решил забрать ее, полудохлую человечку, с собой. Уж точно не из-за доброты или милосердия, у орков даже таких понятий в языке не было!

К тому же ныдыр столько опекал ее потом. Конечно, "опекал" по понятиям самих орков, хотя, по мнению человечки, она едва выживала уже в самом племени. Но какой-никакой защитой ндыр обеспечивал, еду в первое время подкидывали по его распоряжению, вещами понемногу снабжали. Даже то, что братцы ей подарки из набегов до сих пор приносят, тоже, в общем-то, результат покровительства вождя, принявшего ее в свою семью. Именно в ближнее окружение, а не просто в племя.

Как вождь мог догадаться о ее попаданстве? У орков главари обычно совмещают административную власть с духовной, вождь считается еще связным с духами. То есть шаманом. И Ырын сама не раз видела, как вождь не только разные обряды проводит, но и... медитирует? Именно после таких безмолвных сидений с закрытыми глазами, когда его никто не смел беспокоить, даже громко дышать рядом, потому что "идет подключение к духам", вождь какое-то время потом смотрел на Ырын по-особенному, и что-то такое... неземное отблескивало в его черных, совсем без белков глазах.

От ее малость сентиментальных воспоминаний вновь отвлек Рик, на этот раз спросив, что означает ее имя. И почему ей именно его дали вместо того, которое она забыла. Он уже узнал, что означает "Рык", конечно, был жутко недоволен, но больше не требовал, чтобы его звали "Рикардо". Потому что тот перевод тоже знал. Вместо этого несколько раз потребовал, чтобы называли его "эйр", то есть ыэр – как могли произнести детишки. Насколько поняла Ырын, это было принятое в Котроне обращение к знатному, что-то вроде "господин" или "милорд", или типа того.

Но разве будет она слушаться... своего же раба? Как насчет соблюдения иерархии в их крошечном человеческом племени? Конечно, вместо этого Ырын дразнила парня, зовя его "Эй!", и только потом с демонстративной паузой добавляла раскатистое "р-р". Мажор на такое обращение тоже бесился, так что когда она вернулась к "Рик", именно с мягкой "и", то смирился.

То, что свое истинное имя из другого мира "Ирина", она прекрасно помнит, Ырын, конечно, говорить не стала. Как и то, что постоянно называла его оркам, указывая на себя. Но те долго игнорировали это имя, пока в какой-то момент ее выходки не превысили, видимо, лимит терпения орков. Это потом уже девушка узнала, что ее считали невероятно дерзкой гын, не боящейся столь вольно относиться к ним, великим и могучим гымн, способным прихлопнуть ее одной лишь ладонью.

Но тогда она действительно не знала, что их нужно бояться – в целом-то нормальные ребята, глобально ей не вредили и не пакостили. Да, малость дикие, рычать любят, скаля нижние внушительные клыки, подзатыльники и пинки отвешивают по любому поводу, но так кто бы их этикету в степи учил? Главное, успевай вовремя увиливать от них и всего делов. Потом уже, научившись языку, узнала, что люди, которые живут в этом мире где-то далеко-далеко, ужасно боятся гымн, то есть орков. По крайней мере, так сами гымн говорили, а за ними лишнего хвастовства не водилось. Только к тому моменту орки уже смирились с ее настырностью и оставили за ней родное имя, лишь переделав на свой лад. Так Ирина стала Ырын.

Сейчас же, улыбающаяся девушка рассказала мужчинам, что "рын" означает сила, сильный и так далее. Вот так удачно совпало, умолчала она про себя. А "ы" вначале слова поставили, чтобы имя стало женским.

Конечно, при этих объяснениях Рика перекосило еще больше. И ожидаемо он снисходительно фыркнул, демонстративно обвел ее фигурку взглядом и спросил, в чем же она сильна. То есть так перевел Бабо его слова.

Улыбающаяся Ырын сказала, что сила может быть разная, не только телом. А ее сила здесь и указала себе на лоб, затем приложила руку к груди, потом на солнечное сплетение. Сказала, что у нее сильный дух, и это даже голины признали. И что голова у нее "сильная" – так сам вождь сказал, когда разрешил ей всякие человеческие нововведения в племени, например, рисовать узоры не пальцами, а специально сделанными тонкими кисточками. Хотя за излишнюю жалостливость, как, например, опекание детенышей, считали наоборот, что у нее "слабое" сердце. Правда, все эти детали девушка не выдала мужчинам, сказала лишь, что ее еще и за ум здесь ценят.

– Какой ум может быть у женщины, к тому же выросшей среди дикарей? – ожидаемо фыркнул Рик.

И хотя Бабо не именно так перевел, опять сглаживая углы, но часть слов Ырын сама поняла, вернее, догадалась.

– Такой! – фыркнула в ответ девушка. – Я не бежала в степь, чтобы глупо сдохнуть, потому что не умею ничего делать, как некоторые здесь... не буду показывать пальцем. Я вначале научилась важным делам! То есть я точно умнее других... ыэр-р-р.

Бабо даже не скрывал широкой улыбки, переводя все это обратно Рику. Тот что-то ответил, но чигиданец не торопился переводить, вместо этого начав что-то втолковывать парню. Но Ырын сама потребовала перевода, причем точного.

Вроде как Рик согласился, что она может быть умнее окружающих ее голинов, но точно не умнее других людей, особенно тех, кто получил хорошее образование. Вот точно на себя намекал.

Ырын снисходительно улыбнулась. И это ей говорит парень, чье общество до сих пор мечами и лошадьми обходится? Что в его понятии "хорошее образование"? Умение писать пером по бумаге? Небось здесь даже телеграф и печатную машинку до сих пор не изобрели. А что он скажет насчет орбитальных спутников, виртуальной реальности и генной инженерии, что уже обыденность в ее мире?

Как жаль, что не может она ткнуть мажорчика носом в их разности образования и вообще развития обществ! И не только потому, что даже слов таких в местных человеческих языках нет, но в первую очередь потому... что если она действительно умная, то не будет выдавать себя. Не первым попавшимся на ее пути спесивым мужикам уж точно!