Запретный король

12 Кингстон

— Ты получаешь за это комиссию? — спросил Хейс, плюхаясь рядом со мной на розовый бархатный диван, который Сейлор поставила у одной из стен книжного. Это был первый раз, когда я сел с тех пор, как она открыла двери.

Весь город пришёл ее поддержать. И это было чертовски круто. Никто не заслуживал этого больше, чем Сейлор.

Я вытянул ноги и скрестил их в щиколотках, мельком глянув на Катлера, который болтал с Оскаром Дейли, владельцем продуктового магазина в городе — Daily Market. Наш парень выглядел как настоящий стильный малый в своей федоре. У него было больше шарма, чем должно быть у шестилетнего пацана.

— Что я могу сказать? Любовь — мой конек. Кто бы мог подумать, — ответил я с усмешкой.

— Ты прирожденный продавец, — покачал головой Хейс. — Но вот скажи… как можно продавать любовь, если ты сам ее никогда не испытывал?

— Ты наивный и озлобленный ублюдок, — рассмеялся я. — А пластический хирург обязан делать себе каждую операцию, прежде чем предлагать ее пациенту? А фармацевт должен глотать все препараты, которые продает? А если мороженщик не переносит лактозу — ему что, нельзя продавать мороженое? Главное — верить в то, что продаешь. А не обязательно самому это переживать.

— Сколько ты знаешь мороженщиков с непереносимостью лактозы? — губы у него дернулись, он с трудом сдерживал смех.

— Достаточно. К тому же, у меня самого в последнее время молочка — враг номер один, — пожал я плечами. — И с чего ты взял, что я никогда не был влюблен?

Он поднял бровь и облокотился на колени:

— Потому что я знаю тебя всю жизнь. И ты хочешь сказать, что я не прав?

— Я просто не люблю, когда меня загоняют в рамки, — сказал я, наклоняясь вперед и оглядываясь, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. — Если только под рамками ты не имеешь в виду женскую промежность — тогда можно загонять меня туда хоть на весь день.

Он разразился громким смехом, и я невольно улыбнулся. Хейс редко смеялся, и я всегда считал за честь, что именно я мог его до этого довести. Потому что Хейс Вудсон был одним из лучших людей, которых я знал. Я часто подкалывал его, но он был настоящим, надежным до самого сердца.

— В любом случае, спасибо тебе, брат. Ты реально выручил Сейлор. Построил все быстро, и это многое значит.

— Ты же знаешь, я для нее все сделаю, — тут же подтвердил я. — Мы все сделаем. Она — как родная.

Он кивнул:

— Да, вот об этом я и хотел с тобой поговорить.

У меня екнуло в животе. Он никак не мог знать, что творилось у меня в голове в последнее время. Я никому не говорил, что каждый раз дрочу, представляя младшую сестру своего лучшего друга.

Такие вещи вслух не говорят.

Да и вообще — я даже думать об этом не должен был.

Я прочистил горло:

— Ну?

— Я не хотел говорить Сейлор сегодня, все-таки у нее праздник. Но Кук звонил мне вчера вечером, — сказал он, понижая голос. Джон Кук был начальником пожарной станции в Магнолия-Фоллс.

— Все в порядке? Он что, объявляет о выходе на пенсию? — спросил я, потому что знал — тот собирался уходить в ближайшие годы, и Хейс очень хотел занять его место. Сейчас он был лейтенантом, и это был логичный следующий шаг. Он чёртова заслуживал это. Один из лучших.

— Нет, еще нет. Но, похоже, у Барли-Крик рядом с Роузвуд-Ривер начались серьезные лесные пожары. Им срочно нужна помощь. Они собирают людей из соседних городов, и Кук хочет отправить туда пару человек на пару недель, если потребуется. И он хочет, чтобы я возглавил отряд.

— Черт. Жаль это слышать. Ты будешь в порядке? — спросил я. Я всегда волновался за него в таких ситуациях. Хейс был подготовлен, но это не мешало нам переживать.

— Конечно. Но не в этом дело, — он потер руки и перевел взгляд на сестру.

Платье на ней было до безобразия сексуальным: тонкие бретельки на загорелых плечах, глубокий вырез, подчеркивающий упругую грудь. Я сегодня уже тысячу раз мысленно послал себя к черту за все, что прокручивал в голове. Юбка заканчивалась на середине бедра, и у меня было дикое желание встать на колени и уткнуться между ее ног.

Я конченый ублюдок, что думаю об этом.

Но я сохраню это на вечер, когда останусь один.

— Что случилось? — спросил я, понижая голос.

— Я хотел попросить тебя приглядеть за Сейлор, пока меня не будет. Я уезжаю примерно через час. Руби каждый вечер у Ривера, а Сейлор остается одна. Лайонел сказал, что Барри в последнее время зачастил в Whiskey Falls, значит, снова начал пить. А когда он пьет — это всегда к беде. У него давняя обида, что мы его никуда не включаем, и ко мне он с этим не пойдет. Он пойдет к ней. А вот к ней бы он не полез, если бы знал, что я рядом. Но как только узнает, что я уехал — точно появится. Я хочу, чтобы он держался от моей сестры подальше, понял? Я ему не доверяю. И никогда не доверю.

— Конечно. Можешь не переживать. Я пригляжу. Мы с ней часто общаемся. Я могу заходить к ней хоть каждый день. — Это была правда. Я бы сделал для нее и для него что угодно. Но меня мучило чувство вины за то, что я к ней тянусь. Возможно, если бы я просто переспал с кем-то, это бы прошло.

Но я не мог.

Сейчас я не хотел никого другого.

Такого со мной еще не бывало.

Так что я просто решил выждать. Именно поэтому и старался держаться от нее подальше.

Но пока что это не помогло.

А Хейсу я был нужен, и колебаний не было. Я всегда отвечал «да».

— Спасибо, брат. Я знаю, Ривер сейчас весь в Руби, Ромео по уши в планировании свадьбы с Деми, а у Нэша на руках Катлер.

— То есть ты хочешь сказать, что у меня нет жизни, поэтому ты просишь меня? — с усмешкой спросил я, делая вид, что обиделся.

Я бы никогда не обиделся, если дело касалось Сейлор. Во многом… это было как мое предназначение. Я всегда хотел быть рядом с ней. Тем, на кого она может положиться.

— Не будь таким обидчивым придурком. Конечно, нет. Я прошу тебя, потому что доверяю тебе, брат. Я доверял тебе тогда, много лет назад. И доверяю сейчас.

У меня сжалось в груди, как раз в тот момент, когда к нам подошли Ривер, Нэш и Ромео.

— Эй, — сказал я, когда они уселись рядом, — дайте человеку немного личного пространства.

— Миссис, блядь, Брайтон только что ущипнула меня за задницу. Я больше не могу с этими озабоченными бабами. Подвинься, — проворчал Нэш и плюхнулся рядом, вызвав общий смех. Я оказался зажатым между ним и Ромео, а Ривер с Хейсом сидели на двухместном диване напротив.

Хейс рассказал остальным, что уезжает на некоторое время, и мы обсудили его опасения насчет того, что Барри может узнать об этом.

— Кинг будет присматривать за ней, и даст знать, если что-то произойдет. Спасибо, что прикрываете меня, пока меня не будет. Надеюсь, долго не задержусь, — сказал Хейс.

Ривер подался вперед, переводя взгляд с одного на другого:

— Вместе до конца. Братья навсегда. Верность прежде всего. Ты навсегда мой друг.

Мы повторили вслед. Это была наша мантра с самого детства.

— Можешь не волноваться. Мы с тобой, — сказал Ромео.

— Кинг, если что — скажи слово, мы тут же. — Нэш хлопнул меня по плечу.

— Конечно. Все под контролем.

Но именно взгляд Ривера задержался на мне дольше остальных. В нем было предупреждение.

Не переходи черту.

Я никогда не говорил брату о том, как меня тянет к Сейлор. И не рассказывал, насколько близкими мы стали в те годы, когда она жила с нами. Говорить было не о чем. Между нами ничего не произошло — значит, и обсуждать нечего.

Я взрослый мужик. Я справлюсь.

Мы поднялись на ноги. Хейс собирался попрощаться с Сейлор. Я обещал помочь ей закрыть магазин и проводить домой. Народ уже начал расходиться.

Он обнял меня:

— Спасибо, брат. Я у тебя в долгу.

— Ни за что, — похлопал я его по спине. Остальные тоже начали прощаться.

— Дядя Кинг, ты приедешь покататься со мной и моими дамами на выходных? — спросил Катлер.

— Ну как там адская дорожка? — Нэш, прижавшись ко мне плечом, тихо хихикнул мне в ухо.

— Уже почти не болит, — пробормотал я, прежде чем повернуться к пацану: — Да, только в этот раз я точно возьму седло.

Парни рассмеялись, я раздал пару «пятюнь», они помахали на прощание и вышли.

Сейлор повернулась ко мне с недоумением:

— Ты остаешься помочь?

— Да. Подумал, тебе не помешает помощь, — сказал я, засовывая руки в карманы.

Она внимательно вгляделась в мое лицо, и я понял, что она расстроена. Наверняка переживала за брата.

— Ты знал, что он уезжает? До сегодняшнего дня?

— Нет. Он только что сказал.

— И он попросил тебя присмотреть за мной, верно? — голос ее стал холодным, не было и следа обычной улыбки.

Сейлор была сильнее, чем казалась. Добрая и милая, но с внутренним стержнем. Особенно, когда дело касалось тех, кого она любила. А Хейс всегда был на первом месте.

— Я не буду врать. Он действительно переживает за тебя. И, если честно, у него есть повод. Барри — пьяный придурок.

Она вскинула бровь, не скрывая раздражения:

— Знаешь что? Я думаю, тебе и Хейсу стоит заняться своими проблемами. Уверена, у вас там тоже хватает, во что погрузиться.

От нее прямо исходил жар злости.

— Не верю, что ты так злишься только потому, что я пытаюсь о тебе позаботиться. Это не так уж важно. У тебя был долгий день. Мы друзья, — пожал я плечами. — И не знаю, что ты там имела в виду про меня и Хейса, но если тебе от этого легче — продолжай.

Я бросил взгляд в окно — снаружи уже совсем стемнело. День был длинным, и она наверняка устала. Сейлор обошла стойку и уставилась на меня с огнем в глазах. Она была почти на голову ниже меня, с распущенными светлыми волосами, падающими на плечи.

— Разберемся. Хейс — чертов пожарный, — процедила она. — И теперь он поехал тушить лесной пожар. Но, конечно же, волнуетесь вы обо мне и моем книжном магазине с романами!

Я не сдержал усмешку. Она сузила глаза.

— Я не смеюсь над тобой. Просто ты права. Но Барри здесь, и Хейса волнует именно это. Не ты.

— Тогда почему ты не посидишь с Барри? — скрестила она руки на груди, и я едва успел отвести взгляд от ее груди, прежде чем снова встретиться с ней глазами.

— Потому что на Барри всем плевать, пока он держится подальше от тебя.

— Вот и я так думала. Вы такие лицемеры. — Она начала громко хлопать ящиками кассы. Я не понимал, откуда вдруг взялась вся эта агрессия.

— Эй. Не срывайся на меня. Я просто помогаю подруге.

— Подруге? — ее язык скользнул по нижней губе, и мне пришлось поправить джинсы — член больно упирался в молнию.

— Я помогаю подруге? — переспросил я, не скрывая удивления. — Мы что, больше не друзья?

— Не знаю. Ты скажи.

— Думаю, мы друзья. И всегда будем.

Я скрестил руки на груди и посмотрел на нее.

— И только поэтому ты согласился «посидеть» со мной?

— Не называй это так. Ты знаешь, что я считаю тебя одной из своих лучших подруг.

— Но ведь ты меня избегал с Пасхи. Это потому что мы не были друзьями в тот момент?

Я пожал плечами:

— Я бы никогда не стал тебя избегать. Мы оба были заняты. Я тоже не видел, чтобы ты мне звонила на прошлой неделе.

— Верно. Потому что я тебя избегала.

— Ты нарочно меня избегала? — я покачал головой, не веря своим ушам.

— Ага. И не стыжусь в этом признаться. — Она обошла стойку и посмотрела на меня снизу вверх. В руках у нее был тот самый одуванчик, который я оставил. — Признаться, что я запуталась в том, что к тебе чувствую.

— Тут не в чем путаться, Сейлор. Мы друзья. Близкие друзья.

— Ты со всеми своими друзьями дрочишь на вечеринке в ванной? — прошептала она, и у меня мгновенно пересохло во рту.

Блядь. Она все слышала.

Я не мог отрицать. Не мог смотреть ей в глаза и врать.

— Сейлор…

— Кинг, — передразнила она. — Отвечай.

— Блядь. Прости, что ты это услышала. Я просто… озабоченный придурок.

Она кивнула, не отводя взгляда:

— А когда ты выбрал книгу Запретный король… что ты хотел этим сказать? Ты сам запретный, Кинг?

Я отвернулся на секунду, чтобы собраться. Она стояла так близко, что мое тело буквально звенело. Член болезненно пульсировал в джинсах, сердце колотилось, как бешеное.

— Очевидно, что быть лучшим другом твоего брата делает нас обоих… запретными, правда?

— Тогда скажи честно. Ты хочешь поцеловать меня так же сильно, как я хочу поцеловать тебя? — она сжала ткань моей футболки в кулаке.

— Это был не тот вопрос.

— Ну что ж, значит, у тебя появился новый.

Я потянулся к цветку в ее руке. Не знаю, зачем я это сделал.

Медленно провел желтыми лепестками по ее нижней губе. В одну сторону. В другую. Свободной рукой прикоснулся к ее шее, большой палец скользнул вдоль линии челюсти. Во рту пересохло от того, как ее полные губы приоткрылись для меня.

— Хочешь знать, хочу ли я тебя поцеловать? В этом вопрос? Конечно, я об этом думал.

Она закрыла глаза и прошептала:

— Тогда сделай что-нибудь.