Запретный король

15 Сейлор

Я в последний раз взглянула в зеркало и улыбнулась. Зубы чистые. Лицо умыто. Моя милая фиолетовая повязка с бантиком удерживала волосы, пока я наносила увлажняющий крем на кожу. Я посмотрела вниз — тонкая майка и короткие шорты. Пожала плечами. Он видел меня в купальнике столько раз, что этот наряд точно прикрывал больше, чем нужно.

Голова уже почти прояснилась, но легкое опьянение все еще приятно разливалось по телу. Я приоткрыла дверь в спальню и остановилась.

Кингстон сидел на краю кровати, держа в руках мое любимое одеяло. Точнее, его любимое — когда-то.

— Не собираешься его обратно у меня отобрать?

Он поднял взгляд, наши глаза встретились, и он медленно оглядел меня с ног до головы, будто пожирал взглядом.

— Нет. Просто удивлен, что ты его все еще хранишь.

Я подошла к нему, он протянул мне две таблетки, и я проглотила их, взяв стакан из его рук.

— Спасибо. Конечно, я его храню. Я засыпаю с ним каждую ночь.

— Тебе все еще снятся кошмары? — его голос стал низким, в нем было столько эмоций.

Я поставила стакан на тумбочку и села рядом:

— Не так часто. Но каждую ночь я просовываю руку внутрь, как мы делали тогда. Так мне проще засыпать.

Он взял мою ладонь в свою, переплетая пальцы. Улыбнулся.

У меня затрепетал живот, и я изо всех сил старалась вести себя спокойно. Но его близость сводила меня с ума. Его ладонь — теплая, крепкая. Этот слабый хмельной туман в крови. Воспоминания о том, как я выкрикивала его имя в ванне. Все это. Сложно оставаться равнодушной рядом с Кингом. Моим запретным королем.

— Когда ты засыпала, держась за мою руку, кошмары всегда отступали, — сказал он.

— Так и было. Ты пугал всех плохих парней, — усмехнулась я, хотя он не засмеялся.

— Помню все это, будто это было вчера.

— Я тоже, — прошептала я.

Он покачал головой и отпустил мою руку:

— Ладно. Давай я уложу тебя спать и поеду.

Когда он встал, я забралась под одеяло и прислонилась к изголовью:

— Ложись рядом. Ради старых времен.

— Хорошо, — сказал он, скинув обувь и выключив свет. Он лег на другую сторону кровати, поверх покрывала. Мы оба повернулись лицом друг к другу. Я снова взялась за его руку — как делала это столько лет назад.

Кингстон Пирс всегда был для меня спокойствием. Моим безопасным местом. И теперь, став взрослым, он все еще им был.

— У тебя руки такие же маленькие, как и раньше, — сказал он, хрипло.

— Или у тебя просто гигантские, — я хихикнула. Обожала его руки. Сильные, с мозолями от тяжелой работы.

— Ты хорошо провела вечер? — спросил он.

— Очень. Наверное, выпила чуть больше, чем нужно, — призналась я. — Папа звонил, когда я ехала в Whiskey Falls. Зовет к себе — хочет, чтобы я приехала к нему, Констанс и детям в воскресенье.

— Серьезно? Я не знал, что ты все еще с ним общаешься, — его голос был тихим, ровным. Он знал, как мой брат ненавидит отца. И заслуженно.

— Не очень часто. Он написал после моего окончания колледжа. Потом снова — после защиты MBA.

— Я не видел его ни на одном, — буркнул Кингстон. Хейс и ребята были там оба раза.

Мама не смогла — то Барри упал с лестницы, то не смогла взять выходной.

Но все это не имело значения. Хейс был рядом. Кингстон был рядом. Они всегда были рядом.

— Ты прав. Но, думаю, он и сам понял, что ему не рады — особенно зная, как его ненавидит сын, — я закрыла глаза, ощущая, как его палец нежно скользит по моему запястью. — Но Хейс и я не обязаны чувствовать одно и то же. Я не говорю, что простила его за то, что он нас бросил… но я хочу его знать.

— Ты до самого сердца такая хорошая, Одуванчик, — прошептал он и поцеловал меня в лоб. — Ты поедешь?

Я замялась и вздохнула:

— Хочу. Очень хочу. А с тем, что Хейса сейчас нет, можно вообще ничего не говорить, чтобы он не злился. Потом расскажу. Если все пройдет хорошо, может, и уговорю его съездить со мной в следующий раз.

— Чувствую, тут есть подвох?

Как он так точно меня знает?

— Просто… я нервничаю ехать одна. У них там своя семья — Констанс, дети… А я — как будто врываюсь в чужой мир. Это немного страшно.

Он замолчал. Потом сказал:

— А давай я поеду с тобой? Хейс бы не хотел, чтобы ты ехала одна. Да и тебе будет проще, если рядом кто-то будет.

— Правда?

— Думаю, ты даже не представляешь, сколько всего я для тебя готов сделать, — прошептал он, все еще держа мою руку. — Но есть одно условие.

— Какое?

— Ты скажешь Хейсу, что едешь. Или я скажу.

Я застонала:

— Эта твоя преданность уже зашкаливает.

— Такой вот договор, Одуванчик.

— Ладно. Скажу. В воскресенье, если ты можешь?

— Без проблем. Будет маленькое путешествие. Он все еще живет в Кларита-Хиллс?

— Ага. Спасибо, Кинг, — я подняла наши сцепленные руки и поцеловала его ладонь.

Он повторил за мной — прижал нашу руку к губам и поцеловал. Его теплые губы разбудили внутри меня целый пожар. Я потянулась и поцеловала его в челюсть.

— Это многое значит.

Он наклонился и поцеловал меня в нос. Потом в щеку. Его губы скользнули к шее. Мы отпустили руки, и вдруг его ладони оказались на моих бедрах, он потянул меня к себе. Я запустила пальцы в его волосы, а его рот накрыл мой. В комнате было темно. Лишь лунный свет пробивался сквозь шторы. Между нами — мое одеяло. Но я все равно прижалась к нему ближе. Его язык скользнул внутрь. Мы задышали быстрее. Он развязал бантик на моей повязке, откинул голову назад, чтобы углубить поцелуй.

Глубже.

Жаднее.

Сильнее.

Мои ноги лихорадочно пытались скинуть с себя одеяло, которое все еще лежало между нами. Одним плавным движением Кингстон поднял меня, перекинул через покрывало, прижав наши бедра друг к другу, чтобы я могла двигаться в его ритме. Он перевернулся на спину, и я устроилась сверху, обхватив его ногами. Его руки скользнули по внутренней стороне моих бедер, большие пальцы нащупали край моих пижамных шорт. Он проник под ткань, коснувшись моего жара.

— Такая чертовски влажная, Сейлор, — вырвался из его уст хриплый шепот, пока я прижималась к его напряженному возбуждению между моих ног. Я двигалась вверх-вниз, забыв о стыде, отчаянно стремясь к разрядке, и мы целовались так, будто прошли часы. Я была на пределе, и меня накрыла волна невыносимого желания. Палец Кингстона продолжал гладить меня, и, словно точно знал, чего мне не хватает, его большой палец сместился к моему клитору. Он надавил ровно с такой силой, как нужно, двигаясь по кругу и мое тело задрожало от макушки до пят. Единственным звуком в комнате было наше прерывистое дыхание, и он застонал мне в губы…

Этого оказалось достаточно.

— Кинг, — вырвалось у меня, когда перед глазами взорвались яркие вспышки.

Я терлась о него, как самка в брачный сезон, и мне было все равно. Ничего в жизни не ощущалось так потрясающе и при этом мы даже не занимались сексом.

Его руки легли на мои бедра, направляя меня в медленном, сладком ритме вдоль его напряженного тела.

Я обессиленно упала на него, задыхаясь, будто пробежала марафон, а он просто гладил меня по затылку, пока я пыталась прийти в себя.

Когда дыхание выровнялось и тело перестало дрожать, он осторожно прикусил мочку моего уха:

— Все в порядке?

Я подняла голову, ловя его темный взгляд в слабом свете, пробивавшемся через окно.

— Лучше не бывает, — выдохнула я.

Он усмехнулся:

— Это было чертовски горячо.

— Мое тело явно реагирует на тебя. Я никогда… ну, не делала такого. Ты понимаешь, во время поцелуев с парнем.

— Можно не использовать слово кончить? — рассмеялся он, просовывая руки под пояс моих шорт и сжимая мою попу. — Черт, такая задница — мечта любого мужчины.

Я почувствовала его возбуждение под собой, перекатилась в сторону и потянулась к пуговице на его джинсах. Но он перехватил мое запястье своей широкой ладонью и остановил меня.

— Нет. Сегодняшний вечер — чтобы ты почувствовала себя хорошо. Я и так нарушил достаточно правил. Мне пора домой.

Он поцеловал меня в лоб и поднялся с кровати. Обошел вокруг, наклонился за одеялом, но, прежде чем накрыть меня, посмотрел вниз — на большой отпечаток ладони, который он нарисовал на ткани много лет назад, и рассмеялся.

Он был таким высоким, с широкими плечами и растрепанными волосами — я никогда не видела никого сексуальнее. Он аккуратно заправил одеяло под мой подбородок, наклонился и поцеловал меня в лоб.

— Ты не останешься? — спросила я, сожалея о своих словах сразу же после того, как они сорвались с губ. Я и так знала ответ.

— Я уже перешел черту, Одуванчик. Мне нужно уйти, пока я еще могу смотреть себе в глаза.

Я закатила глаза и села, затем поднялась на ноги:

— Я провожу тебя. Вы со своими глупыми клятвами. Это же смешно, честно говоря.

Он схватил меня за запястье, когда я с раздражением прошла мимо.

— Эй, не надо так. Ты же знаешь, что я потерял родителей, когда был еще слишком мал, чтобы их помнить. Так что эта клятва, эти парни, ты… — это и есть моя семья. Моя причина вставать по утрам.

Я закрыла глаза, и чувство вины окатило меня с головой. Я вела себя эгоистично. Я хотела этот кусочек Кингстона, которого, возможно, хотела всегда — с того самого первого раза, когда он взял меня за руку, пока я засыпала.

Я хочу его сердце. Все целиком.

Но он не мог отдать мне то, чего я хотела.

Я кивнула и повернулась к нему, закусив нижнюю губу:

— Прости. Я веду себя как озабоченная идиотка, да?

— Все в порядке. Озабоченная Сейлор, возможно, моя любимая версия. — Он притянул меня ближе, его ладонь легла на мою ягодицу, и он приподнял меня ровно настолько, чтобы я почувствовала его эрекцию. — Но не путай мой уход с отсутствием желания. Просто ты не всегда получаешь то, чего хочешь.

— Ты только что процитировал Rolling Stones?

— Возможно. — Он чмокнул меня в губы, убрал руку и направился к двери. — Завтра занесу в книжный тот маленький почтовый ящичек для уличной библиотеки, который ты просила. Остался только последний слой краски и он будет готов.

— Спасибо, Кинг.

Он открыл дверь и оглянулся. На его красивом лице расплылась сексуальная улыбка, взгляд стал жарким, а язык скользнул по губам:

— За что?

Я нахмурилась:

— За библиотечный ящичек, который ты мне сделал?

— А я подумал, ты благодаришь меня за то, что позволил своей жадной киске потереться о мой член.

Мои губы приоткрылись:

— У тебя язык без костей.

— И тебе это чертовски нравится, не так ли?

— Пф. Я едва заметила, — бросила я, смеясь и качая головой.

Он наклонился и поцеловал меня в щеку:

— Если этой ночью снова начнешь трогать себя, думая обо мне — напиши мне об этом.

— Ни за что. У тебя эго размером с небоскреб.

— Может быть. Но до размера моего члена ему далеко. — Он подмигнул и скрылся в темноте.

Я застонала, закрыла дверь, заперла замок и медленно побрела обратно по коридору.

Забралась в кровать как раз в тот момент, когда на тумбочке завибрировал телефон. Я посмотрела вниз и прочитала сообщение.

Кинг

Трогаешь себя уже?

Ни за что. Я тебе не животное. Спокойной ночи.

Но стоило мне зажмуриться, как я снова почувствовала его губы на своих. Его руки на моем теле. Запах мяты от него, впитавшийся в мои простыни.

Моя рука скользнула под пояс шорт.

Черт бы тебя побрал, Кингстон Пирс.

Мой запретный король.