Запретный король

13 Сейлор

Ощущение лепестков на губах, его рука у меня на шее, большой палец, медленно скользящий по линии челюсти… все это было слишком. Я никогда в жизни не возбуждалась от одного только прикосновения к лицу.

Все это не имело никакого смысла. Это притяжение. Эта тяга. Ничего подобного со мной не происходило.

— Мы не можем этого делать, Сейлор, — его голос был хриплым, и я резко открыла глаза.

Я оцепенела от стыда, когда поняла по его взгляду, что он не собирается меня целовать. А я стояла перед ним, едва дыша, словно только от одного его прикосновения могла кончить, а он... он отказывался от этого.

Это чувство было мне слишком хорошо знакомо, хоть я и не могла его объяснить.

Чувство, что я недостаточно хороша. Что бы я ни делала — этого все равно мало. Я столько раз обещала себе, что больше не позволю никому заставлять меня так чувствовать.

Я резко отступила назад.

— Поняла. Тогда давай больше не играть, ладно? — Я обошла стойку, заблокировала кассу и взяла сумку.

Он просто смотрел на меня. И взгляд у него был странный. Я не могла точно понять, что именно в нём скрывалось.

Я знала Кингстона Пирса лучше, чем большинство. Он был хорошим человеком с большим сердцем. Он бы никогда намеренно не сделал мне больно.

Но становилось ли от этого легче? Не особо.

Разве кто-то делает больно специально? Не знаю. Но в любом случае — это слабое оправдание.

Я пошла к двери, он последовал за мной, пока я запирала магазин. Когда я бросила на него взгляд, он выглядел так, будто только что совершил преступление.

— Со мной все в порядке, Кинг. Не нужно мучиться из-за этого. Я ничего и не ждала, — сказала я и пошла вперед. Он пошел рядом.

— Единственное, о чем я жалею — что ты услышала то, что происходило в ванной. Это было так, блядь, неправильно, Сейлор. Просто во мне накопилось столько всего, и это был… выход, который мне был нужен.

Я попыталась скрыть улыбку, посмотрела на него:

— Жизнь плейбоя, да? Постоянная погоня за очередной разрядкой?

— Все не так, — глядя прямо вперед, отрезал он.

— Твой дом в другой стороне. Тебе не обязательно меня провожать.

— А, значит, если я тебя не целую, то и провожать нельзя? — поддел он.

Я хлопнула его по руке:

— Нет. Дело не в этом. Я уже говорила… мне не нужна нянька.

— Ну, прости. Придется смириться. Ты со мной застряла.

Я фыркнула, но не ответила. Остаток пути мы прошли в молчании.

На ступеньках у дома я остановилась и обернулась:

— Думаю, ты свое дело сделал. Я в порядке.

— Ты злишься на меня, Одуванчик? — спросил он, и в его голосе было столько боли, что мне захотелось обнять его.

Но это и была моя проблема — я всегда пыталась всех пожалеть. Всегда ставила чужие чувства выше своих.

— Я не злюсь. Совсем. Я просто… — Я покачала головой и отвернулась.

— Давай. Скажи, что думаешь. Мы ведь всегда были откровенны друг с другом.

— Ладно. У меня есть отец, который не боролся за меня. Который позволил мне жить у друзей, вместо того чтобы взять на себя ответственность, когда нас с Хейсом забрали из дома. Отец с кучей денег, который просто выбрал не помогать. Ни мне, ни нам. И, кажется, меня тянет к людям, которые не ставят меня на первое место. Грейм, мой парень из колледжа, — яркий тому пример. Он меня любил, но недостаточно, чтобы я была для него приоритетом. Футбол для него был важнее. Семья. Друзья. А я вечно пыталась заслужить его внимание. И только спустя долгое время поняла, что это у меня привычка такая — стараться быть «достаточной». И вот снова. Я вот-вот поцелую парня, которого знаю всю жизнь. Парня, который, как мне кажется, тоже ко мне неравнодушен… И все равно — меня снова недостаточно. — Я смахнула слезу, скатившуюся по щеке. — И я больше не хочу этого. Недавно я встречалась с Тренером, который по уши в меня влюбился, но я ничего не чувствовала в ответ. Может, я обречена, потому что у меня проблемы с папой.

— Сейлор, — сказал он, срывающимся голосом, делая шаг ближе. — Это не так.

— Хорошо. Я была с тобой честна. Теперь твоя очередь.

Он кивнул, потянулся и заправил мне прядь волос за ухо:

— Хочешь правду? Лови. Я так, блядь, хочу тебя, что это больно. Я уже несколько месяцев ни с кем не был, и никто об этом не знает. Я думаю о тебе постоянно. Но я никогда не был в отношениях. Не уверен, что вообще способен на это. Но дело не в тебе. Тебя — достаточно. Я уверяю тебя. Ты больше чем достаточно. Я дрочу на тебя каждый гребаный день. Никогда не говори, что ты недостаточно, потому что никто с тобой не сравнится.

Я перестала дышать, глаза распахнулись:

— Но…

Он покачал головой:

— Это не то, что можно просто попробовать. Не получится просто встречаться и посмотреть, что будет. У нас так не работает. Твой брат для меня как семья. Он мой лучший друг. Он мне доверяет. Нас пятеро, и между нами настоящая связь. Это не та черта, которую можно перейти, будто ничего не произошло. Так что я не могу… Не потому, что не хочу. И не потому, что ты недостаточно. А потому, что я недостаточно. Если я все испорчу — пострадают многие.

Я покачала головой, не веря своим ушам:

— Ты себя слышишь? Это же глупо. Никто не знает, чем закончится первое свидание. Я тоже хотела почувствовать что-то к Тренеру, но не смогла. Но я не убежала. Я дала шанс. И хотя не получилось — мы остались друзьями. Так поступают взрослые люди.

— До определенного момента, да. Я и с другими девушками был честен. Я знаю, как работает свидание. Я всегда был откровенен — и в отношениях, и в случайных связях. Но они — не ты. А мы с тобой не можем просто попробовать, как ты с Тренером. Если все пойдет плохо — Хейс меня никогда не простит. Парни скажут, что я был эгоистом. И будут правы. Это притяжение, эти чувства — они пройдут. Мы всегда были друзьями, и если я это разрушу — я себе этого не прощу.

Я пожала плечами:

— Ну, значит, останемся при своем. Но это никого не касается. Мне не нужно разрешение брата, чтобы кого-то поцеловать или с кем-то встречаться. Жизнь — это ошибки и уроки. Это идти за тем, что кажется правильным. Хейс тоже наделал ошибок. И я ему не указываю. Я не просила тебя на мне жениться, Кинг. Я просто просила поцеловать. Ты сам все усложняешь.

Он подошел ближе, и моя спина прижалась к входной двери. Положил руки по обе стороны моего лица. Его темные глаза встретились с моими в лунном свете.

— Один поцелуй? — спросил он, языком облизав губы.

— Один. Потом посмеемся над этим и вернемся к обычной жизни. Никто не узнает. Это будет нашей тайной. У нас уже были тайны.

Этого оказалось достаточно — потому что его губы с жадностью накрыли мои.

Он чуть наклонил мою голову назад, и его язык скользнул в мой рот, сплетаясь с моим. Я обвила его руками, пальцы зарылись в его темные волосы, притягивая ближе. Все мое тело будто загорелось, когда он застонал мне в губы, целуя меня так, словно я — воздух, без которого он не может дышать.

Мое тело откликнулось так, как никогда раньше — просто от поцелуя. Я утонула в ощущении его губ. В движении его языка. Он отстранился, глаза горели желанием.

— Ну все. Мне крышка.

Я подняла на него взгляд и улыбнулась:

— Неплохо для «одного раза».

— Это было чертовски горячо, и ты это знаешь, — он сделал шаг назад и засунул руки в карманы.

— Я не спорю. Но я не та, кто ждет одобрения, чтобы что-то почувствовать, — усмехнулась я. — Спокойной ночи, Кинг. Думаю, холодный душ тебе сейчас очень пригодится.

— Ты ведь наслаждаешься этим, да? — спросил он, пятясь по дорожке.

Я подняла большой и указательный пальцы, оставив между ними сантиметр:

— Чуть-чуть.

— Иди внутрь. Я напишу тебе позже.

Я рассмеялась, вставила ключ в замок и вошла в дом. Кинула ключи на стол и рухнула на диван.

Я только что поцеловала Кингстона Пирса. И это был лучший поцелуй в моей жизни.

Он и правда — запретный король.

Это был сумасшедший день. Я поднялась и пошла в ванную, чтобы набрать воду в ванну. Потом поспешила на кухню и налила себе бокал вина.

Открытие магазина прошло идеально, я продала гораздо больше книг, чем рассчитывала, а значит, на неделе придётся проверять остатки и пополнять запасы.

У меня случилась эмоциональная сцена с Кингом, за которой последовал самый страстный поцелуй в жизни. Все это в один день. Для одной девушки — более чем достаточно.

Я налила себе щедрый бокал шардоне, пошла в ванную и выключила воду. Поставила бокал и телефон на маленький столик у отдельно стоящей ванны. В комнате пахло лавандой от соли для ванн. Я сбросила одежду, закрутила волосы в небрежный пучок и погрузилась в горячую воду, блаженно застонала.

Я думала о разговоре с Кингом. О том, как больше не хочу соглашаться на меньшее. О том, как сильно мои отношения с отцом повлияли на мою жизнь. Я злилась на него, но где-то глубоко все равно хотела, чтобы у нас была связь. Я хотела узнать своих братьев и сестер.

Он поздравил меня с окончанием колледжа. Я перестала пытаться, а теперь, казалось, он начал.

Он жил в соседнем городе — Саут-Кларита-Хиллс — и предлагал встретиться на обед. Но я пока не ответила. Хейс не хотел иметь с ним ничего общего, и я его понимала — даже если сама чувствовала иначе. Я научилась выстраивать границы, чтобы защитить свое сердце. Черт, мне пришлось выставить границы и с матерью тоже. Это было тяжело. Даже в детстве я уже знала: с родителями надо быть осторожной.

Я никогда не чувствовала той безопасности, которую другие дети получают от своих родителей. Все, что у меня было, дал мне Хейс. Он приходил на все мои соревнования. Ждал после школы. Убедился, что я добралась домой. Родители не были рядом. Но я научилась заботиться о себе. С его поддержкой.

Моя злость утихла, когда я вспомнила, как Хейс просил Кинга присмотреть за мной. Он просто волновался. Как я могла винить его за то, что он любит меня и старается быть лучшим братом?

Телефон завибрировал на столике, и я вытерла руку полотенцем, прежде чем взглянуть на экран.

Кинг.

— Что делаешь? — спросил он.

Я усмехнулась, взяла бокал, сделала глоток и поставила обратно:

— Сижу в горячей ванне с бокалом вина. А ты?

— Ты сейчас нарочно сказала, что голая? Ты хочешь меня прикончить?

— Ты спросил — я ответила и прикусила губу. — Ты принял холодный душ?

— Ага. Не помог.

У меня забилось сердце. Что ответить?..

— Нужна помощь? Я могла бы… провести тебя через это, — сказала я, в голосе звучала игра.

— Не очень-то мило так издеваться над мужчиной, которому плохо, Одуванчик.

— Я не издеваюсь. Я предлагаю помощь. Безобидно. Мы не будем касаться друг друга. Просто разговор. Остальное — то же, что и в ванной на днях. Только теперь ты будешь знать, что я рядом.

Он прочистил горло:

— Это должно быть обоюдно. Ты согласна?

Я снова сделала глоток.

Обоюдно.

Я могла с этим жить. Никогда прежде не делала ничего подобного. Но хотелось узнать, куда это заведет.

— Конечно. — Я постаралась, чтобы голос звучал ровно. — День был долгим. Не помешает немного расслабиться.

— Ты часто трогаешь себя? — его голос был хриплым.

— Когда чувствую, что нужно. А ты?

— Каждый гребаный день. По несколько раз. Особенно в последнее время — с тех пор, как решил воздерживаться.

— И ты воздерживаешься, потому что влюблен в сестру своего лучшего друга и не можешь с этим ничего сделать?

— Верно, — ни секунды колебаний.

— Звучит абсурдно, если подумать.

— Ну, это все еще считается воздержанием. Мы ведь не прикасаемся друг к другу.

— Логично, — усмехнулась я. — Просто немного повеселимся. Все невинно. Никто об этом не узнает.

— А поцелуй, да?.. Он был нечто.

— Был.

— Было трудно остановиться, Сейлор. Я хотел распахнуть эту дверь и затащить тебя внутрь. Хотел целовать каждый сантиметр твоего тела. Хотел попробовать тебя на вкус, прикоснуться, довести до оргазма снова и снова, чтобы ты больше никогда не захотела никого другого.

Ого.

Здравствуйте, Запретный Король.

Похоже, мы больше не сдерживаемся и я только за.

— А что бы ты сделал первым, если бы все-таки зашел в дом?

Он тихо застонал:

— Сказал бы тебе опустить руку между бедер. Туда, где твоя сладкая киска уже с ума сходит по мне.

О. Боже. Мой.

— Только если ты тоже, — прохрипела я, не узнавая свой голос, а ведь мы даже толком не начали.

— Нет. Если ты действительно хочешь этого, тебе придется сказать это вслух.

Я никогда раньше не занималась сексом по телефону и не писала откровенные сообщения, и понятия не имела, что делать, так что решила просто следовать за ним.

Я выдохнула:

— Обхвати член рукой и начни себя дрочить.

— Уже, — его голос был натянутым. — Я едва сдерживаюсь, представляя, как ты трогаешь себя в ванне. Это была настоящая пытка — смотреть на тебя весь день в этом маленьком платье и думать, что бы я с тобой сделал. А потом — поцелуй… и мысль о том, что я бы сделал, если бы зашел с тобой в дом.

Мои пальцы нашли клитор под водой, и я начала круговыми движениями ласкать себя. Дыхание стало прерывистым, тяжёлым.

— Расскажи, — прошептала я в трубку.

— Я бы прижал тебя к входной двери, едва ты переступила порог. Я бы не выдержал ни секунды. Встал бы на колени, мой член бы ныл от возбуждения, пока я думал обо всем, что меня ждет.

— Господи. Еще.

— Я бы задрал тебе платье до талии и разорвал трусики, которые скрывают твою сладкую киску, а потом зарылся бы туда лицом. Раздвинул бы тебе ноги, лизал бы от одного конца до другого, потом закинул бы твои ножки себе на плечи и вцепился бы в твою упругую попку обеими руками.

Черт. Это еще жарче, чем я могла себе представить.

— Кинг… — выдохнула я. — Еще…

— Сначала медленно, я бы смаковал каждый момент, пока ты терлась бы об мои губы. А потом — ввел бы язык внутрь и трахал бы тебя, как я мечтаю об этом уже черт знает сколько.

— Я этого хочу. Я хочу тебя.

Я никогда не чувствовала себя такой возбужденной. Застонала, держа телефон в одной руке, а другой продолжая ласкать себя.

— Хочешь мои пальцы, Сейлор? Мои губы на твоем клиторе, чтобы я сосал тебя так, что ты не смогла бы не закричать?

— Да. Я хочу все.

— Сначала я бы ввёл один палец. Только один — я же знаю, какая ты тугая. Медленно — туда и обратно. Потом добавил бы второй и трахал бы тебя пальцами, а губами перешел бы на клитор, обводя его языком.

Моя голова откинулась назад, я задохнулась, движения стали резче. Все тело горело.

Перед глазами вспыхнули белые искры.

— Кинг… — простонала я, срываясь на крик, когда накрыла меня волна.

— Отпускай, детка, — услышала я его хриплый голос. — Такая ты, блядь, сладкая.

Он издал рваный, почти животный звук, и мое дыхание сбилось, пока я проживала удовольствие, а Кинг — вместе со мной.

Это было самое эротичное, что я когда-либо делала. И никакого стыда. Я чувствовала себя удовлетворенной, расслабленной и, если честно, еще сильнее возбужденной.

Мы оба молчали, тяжело дыша, пока дыхание не стало ровнее. Я не знала, что сказать, и просто закрыла глаза, откинув голову на край ванны.

— Спокойной ночи, Кинг.

— Я точно усну хорошо. Спокойной ночи, Одуванчик.