Запретный король

16 Кингстон

Можно умереть от сильного возбуждения без разрядки?

Хейс

Слушай, если я пережил этот лесной пожар, то ты точно выживешь без секса пару дней.

Нэш

Я и без секса дольше обходился, так что ты не по тому адресу пришел за сочувствием.

Я не за сочувствием пришел. Я за медицинской консультацией.

Нэш

Мне нужно сегодня сводить Катлера к доктору Долби из-за аллергии, так что могу у него спросить, если хочешь.

Ривер

Сам факт, что доктор Долби все еще жив — уже чудо. Ему, наверное, лет девяносто. Он еще до того появился, как термин «современная медицина» вообще начали употреблять.

Ромео

Эй, не гони на дока Долби. Он мне так сильно помог. Он больше похож на знахаря.

Ривер

Вот именно. Он ещё в 1800-х годах жил, и, скорее всего, его называли знахарем задолго до того, как он поступил в медшколу.

Можем мы, пожалуйста, вернуться к обсуждению моего члена? Я серьезно. Я просыпаюсь с эрекцией. Засыпаю с ней же. Я начинаю волноваться.

Нэш

Иди займись сексом, нытик. Я тоже просыпаюсь с эрекцией и засыпаю с ней каждый день. Это называется — жизнь, брат. Не у всех есть возможность получать удовольствие каждую секунду.

Я знал, что не стоило поднимать эту тему в общем чате. Надо было просто загуглить.

Ромео

Вместе до конца. Именно сюда ты должен приходить со своими проблемами.

Нэш

Говорит тот, кто через пару недель женится. Конечно, он весь такой дзен, как Далай-лама. Он живет с женщиной. Его потребности удовлетворяются каждый день..

Romeo

Туше. У меня тут все чертовски хорошо. Уверен, Ривер со мной согласится.

Ривер

Черт возьми, да. Я просто хочу все оформить официально. Руби сказала, что поедет со мной в Вегас после свадьбы Ромео и Деми. Она не хочет, типа, затмевать их праздник или что-то в этом роде.

Затмить их триумф, придурок.

Ривер

Как скажешь. Просто приготовьтесь к звонку: скажу, что женился. Никакой пышной церемонии — просто небольшая свадьба в Вегасе, картонный Элвис на фоне и ни капли драмы.

Ромео

Звучит чертовски неплохо. Моя мама с ума меня сводит своими бесконечными вопросами в последнее время. Кстати, Хейс, мы на этой неделе примерялись, так что тебе подгонят костюм, когда вернёшься. А вернуться ты, блядь, должен до свадьбы.

Хейс

Ни за что не пропущу. Но этот пожар разгорается все сильнее, и я чертовски вымотан. Как там моя сестра, Кинг?

У нее все отлично. Книжный магазин процветает. Тебе не о чем волноваться.

Нэш

Ага, Кинг ведет себя паинькой, присматривает за ней. Вот почему он и не трахался — к делу он подошел с полной ответственностью.

Хейс

Я не говорил, что ты не можешь пойти и заняться сексом. Я сказал, чтобы этот придурок Барри держался от нее подальше.

Сейлор — не причина того, что у меня давно не было секса. Просто не хочется никуда ходить. Я потерял свое mojo.

Это было не совсем вранье, хотя Сейлор действительно была причиной, по которой у меня не было секса. Но все дело в том, что я хотел только ее — а этого не могло быть. Все остальное — чистая правда.

Ривер

Это уже было однажды, помнишь? Мы тогда все переживали из-за тебя, потому что ты никуда не выходил.

Нэш

Чувак, тогда у него просто был дикий понос, и мы выяснили, что у него непереносимость лактозы. С его синими яйцами тогда все было в порядке.

Ромео

Это когда он чуть не обделался в Golden Goose?

Вы все — кучка бессердечных придурков. Мидж с тех пор закупает безлактозный сыр специально для меня. У меня чувствительный желудок. А мой член в тот период работал отлично и был весьма активен.

Хейс

Мой совет — переспи с кем-нибудь. И все пройдет.

Погуглю сам.

Мне пришла куча эмодзи, и я рассмеялся, положив телефон и направившись через кладбище к могиле родителей. Они покоились рядом. Оба родились и выросли в Магнолия-Фоллс, и хотя нас с Ривером они растили в городе, это место всегда было для них домом.

Я опустился на траву и поднял лицо к солнцу. Я часто сюда приходил. Хотя у меня не было воспоминаний о родителях при жизни, я начал навещать их, как только стал достаточно взрослым, чтобы сам дойти до кладбища.

Я слышал о них все, что только можно, от тех, кто их знал, и по этим историям понял, что во многом пошел в маму. Ривер, видимо, был копией отца. Наши родители были безумно влюблены друг в друга и были замечательными родителями, хоть и недолго пробыли с нами.

Ривер помнил их и по-настоящему скорбел.

Наши бабушка с дедушкой пережили их потерю, и я чувствовал это на протяжении всей жизни.

Они вложили всю душу и всю свою боль в то, чтобы вырастить нас с Ривером.

Авария, в которой погибли мои родители, навсегда стала для меня напоминанием о том, как быстро можно потерять близких.

Я всегда был легким на подъем парнем. Не воспринимал все слишком серьезно. Это было мое решение, принятое много лет назад.

Я взглянул в сторону, где несколько листьев шевелились на дереве, и у самого ствола цвела небольшая грядка одуванчиков.

Черт. Я вляпался по уши, и не знал, что с этим делать.

— Хотел бы, чтобы вы были рядом, — сказал я. Меня всегда поражало, что можно скучать по тем, кого даже не помнишь. Наверное, есть люди, которые навсегда остаются в твоем сердце и будто вырезаны на твоей душе. — С годовщиной. Рад, что хотя бы вы двое можете быть вместе.

Я поднялся на ноги и направился к дому престарелых, где жила моя бабушка.

Пёрл Арабелла Пирс — мой человек.

Она меня вырастила, любила и всегда в меня верила. Всегда. Когда у меня были трудности, я в первую очередь обращался к ней. Она знала обо мне то, чего не знал никто.

Парни были моей семьей. Я на них полагался.

Но за советом я шел к бабушке.

Когда я вошел в двери Magnolia Haven, я помахал паре бабушек, с которыми играл в карты раз в неделю, и направился по коридору. Комната бабушки была самой последней слева — угловой люкс с видом на сад, что было для нее важно. Ривер неплохо справлялся с посадкой цветов для нее, а я обычно просто развлекал ее.

Это у меня получалось лучше всего.

— Привет, красавица, — сказал я, заходя внутрь и целуя ее в щеку. Бабушка сидела в кресле и смотрела в окно на сад.

Она хлопнула в ладоши и улыбнулась:

— Мальчик мой. Я знала, что ты придешь сегодня. Был на кладбище?

Она знала меня. Знала, где я буду именно сегодня.

— Был. Поболтал с ними, как всегда.

Она улыбнулась, пока я опускался в кресло напротив нее.

— Что у тебя на уме, мальчик мой? В последнее время ты стал тише. Чаще навещаешь. Это значит, что у тебя в голове каша, верно?

— Все нормально. Просто в последние недели чувствую себя немного не в своей тарелке.

— Расскажи. Что происходит? — спросила она, внимательно на меня глядя.

— Все хорошо. Не о чем волноваться.

— Я не это спросила. Ну же, ты же знаешь, что можешь рассказать мне все.

Я откинулся на спинку и провел рукой по затылку.

— Что-то не хочется никуда выходить, и я с головой ушел в работу, а от этого только сильнее устаю. Я ведь не привык быть ворчуном, понимаешь? — пожал плечами. Мне точно не хотелось говорить ей, что я страдаю от сексуальной фрустрации. Надо было как-то обойти эту тему, потому что совет ее мне был действительно нужен. Она никогда не подводила.

— Да, ворчун — это скорее про твоего брата, — усмехнулась она. — Но ты ведь тоже не обязан всегда быть веселым, Кингстон. Думаю, в этом как раз и зарыта проблема.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы любим подшучивать над Ривером за его ворчливость, но он всегда был честен со своими чувствами. Если он в плохом настроении, он это не скрывает. Если он счастлив, это тоже видно. А вот с тобой я никогда не знала, что у тебя внутри. Потому что что бы ни происходило, ты всегда делал вид, что у тебя все в порядке. Это твоя суть. Но никто не может быть в порядке всегда. Поэтому мне и приходится вытягивать из тебя всё клещами.

Я тяжело выдохнул.

— Мне казалось, у вас с дедом и так было полно забот. Вам не нужны были еще и мои срывы. Вы потеряли сына и невестку, а потом растили внуков, все еще скорбя по ним. А еще Ривер тогда оказался в больнице на несколько месяцев — это ведь тоже было непросто. Я их не помнил, так что только один из нас ничего не потерял. Меньше, что я мог — это быть веселым, правда? Я был слишком маленький, чтобы понять, что потерял.

Ее глаза округлились. Неужели мы никогда об этом не говорили?

— То, что ты тогда не осознал утрату, не значит, что это не была огромная потеря на протяжении всей твоей жизни, — она взяла меня за руку и сжала. — Можно грустить из-за того, что ты не успел узнать родителей. Можно горевать по тому, чего у тебя не было. И можно не быть в хорошем настроении все время. Так что давай перестанешь притворяться со мной и расскажешь, что на самом деле происходит.

— Ты же знаешь, как много для меня значат парни. Мы друг за друга горой, во что бы то ни стало. Я бы никогда не сделал ничего, чтобы это разрушить. Мы всегда были преданы друг другу.

— Но?

— У меня какие-то… чувства, бабушка, — прошептал я, наклоняясь вперёд.

— Какие именно чувства, мой мальчик?

— Я сам не знаю, вот в чем дело. Со мной такого никогда не было, так что я не могу сказать наверняка. — Я покачал головой, не зная, хочу ли вообще произносить это вслух. Но я буквально сгорал изнутри и мне нужно было с кем-то поговорить. Парни бы сказали: даже не думай об этом. И они были бы правы.

— Расскажи мне, Кингстон.

— В последнее время я много времени провожу с Сейлор. Ты же знаешь, я помогал с ремонтом ее книжного магазина, а Хейс попросил приглядывать за ней, пока он на пожаре. Иногда, когда я рядом с ней, я просто… что-то чувствую. Чувства, которые не должен испытывать к младшей сестре лучшего друга, понимаешь?

Пожалуйста, пойми без слов и не заставляй меня произносить это вслух.

— Ах вот оно что… Она вчера была здесь. Знаешь, эта милая девочка приходит ко мне почти каждый день после работы. Приносит новую книжку или холодный чай из Magnolia Beans, или красивые цветы, сорванные по дороге. Она особенная. Я понимаю, почему тебе так трудно, но, по-моему, ты только сам все усложняешь.

— Думаю, все правда сложно.

— Почему? Ты же постоянно зовешь женщин на свидания. Никогда не был стеснительным.

— Бабуля, — выдохнул я, потрясенно глядя на нее, наклонился вперед и потер ладони. — Это же Сейлор. Это не просто какая-то женщина. Я не могу просто начать с ней встречаться. Хейс мне башку оторвет.

Она откинулась в кресле, и на ее лице расплылась лукавая улыбка:

— А это потому, что он не знает правды.

— Ну, видимо, я тоже не знаю правды, потому что я не понимаю, что, черт возьми… что, блин, делать с этими чувствами. Так что, пожалуйста, просвети меня.

— Ох, мой мальчик, ты правда не понимаешь, да?

Я всплеснул руками:

— Абсолютно. Перестанешь уже меня мучить?

— Причина, по которой ты сомневаешься, в том, что ты ее любишь. А это все меняет.

Я ничего не понимаю в любви. Зато я точно знаю, что хочу делать с Сейлор Вудсон всякие неприличные вещи. И это, безусловно, неправильно.

— Это устаревшее мышление, бабушка. Я ничего не знаю о любви, когда речь идет о романтических отношениях. Но я точно знаю, что не хочу быть с ней просто друзьями. Это хоть немного понятно?

Она рассмеялась:

— Все понятно, милый. Я думаю, ты влюбился в Сейлор Вудсон еще тогда, когда она приехала к нам много лет назад. Ты не проявлял этих чувств, потому что любишь ее. Ты боишься любви, Кингстон. Потому что потерял первую и самую важную любовь в своей жизни — своих родителей. С самого детства ты наблюдал, как те, кого ты любишь, переживают утрату. Поэтому ты старался быть веселым, легким, не усложнять ничего. Но делал это не только ради нас. Ты защищал самого себя. Свое сердце. Ты узнал, что такое утрата, раньше, чем узнал, что такое любовь.

— О чем мы вообще говорим? Дело не в любви. Все потому, что… — я раздраженно вскинул руки. — Бабуля, я не могу спать с другими женщинами, потому что все время думаю о Сейлор. Постоянно, блин. Это просто физиология. Ничего больше. А если я поддамся этому, Хейс меня прибьет.

— Не согласна, — пожала плечами она и сделала глоток из чашки, словно мы обсуждали погоду, а не развал моих жизненных устоев.

— Ты не согласна? Это все, что ты можешь сказать?

— Да. Если бы это было только физическое влечение, ты бы уже давно удовлетворил его. Пошел бы и сделал то, что обычно делаешь, — с чем, кстати, я не согласна, но это тема для другого разговора. Но тут не про тело, Кингстон. Поэтому тебе так тяжело.

Я застонал:

— Кажется, ты не понимаешь, что я пытаюсь тебе сказать.

— А мне кажется, что это ты не понимаешь, о чем речь, — она приподняла бровь, ставя чашку на столик. — Я живу гораздо дольше тебя. Поверь, я знаю, что говорю. Так что вот тебе единственный совет, который я могу тебе дать. Хорошо?

Я наклонился вперед, опершись локтями на колени и сложив руки:

— Ладно.

— Не убегай от этого. Редко встречаются люди, которые так сильно влияют на тебя. Которые занимают и твое сердце, и твою голову. Это то, что было у меня с твоим дедом. То, что было у твоих родителей. И то, что Ривер нашел с Руби. Не убегай от этого, милый.

Вот и весь ее совет?

— Я надеялся на что-то конкретнее. Типа: «давай, переступай черту, и ты не станешь ужасным человеком, который предал лучшего друга», — проворчал я. — «Не убегай от этого»? Бабуля, что вообще значит «не убегай»?

— О, мой мальчик. Ты приносишь мне столько радости, что иногда это слишком, — рассмеялась она. — Я имею в виду, доверься своему сердцу. Оно тебе что-то подсказывает. Не делай этого за спиной у Хейса. Сначала поговори с ним. Скажи, что чувствуешь.

О, привет, дружище. Я постоянно думаю о том, как переспать с твоей сестрой. Ты не против?

— Я не могу сказать ему, что хочу переспать с его сестрой. — Вот, я сказал это.

Она даже глазом не моргнула, будто ждала этих слов:

— Определенно не рекомендую формулировать это именно так. Попробуй сначала пригласить ее на свидание, Кингстон. Скажи Хейсу, что у тебя к ней чувства, и ты хочешь встречаться с ней.

— Я никогда ни с кем не задерживался надолго. Я не умею строить отношения, ты же знаешь. И Хейс никогда не примет тот факт, что у нас может быть просто…

— Мимолетная связь? — подсказала она, глаза заблестели.

— Интрижка.

— Нет, не думаю, что он будет в восторге от этого. Похоже, тебе придется пересмотреть свое правило «никаких отношений». Потому что если ты хочешь переступить черту с Сейлор Вудсон, все твои прежние установки придется выбросить к черту.

Да уж.

Вот в чем и загвоздка.

Я обнял ее на прощание, не почувствовав ровным счетом никакого облегчения после разговора.