Злая мачеха против!

Утро Арнольда

Утро у Арнольда не задалось. Сначала я спихнула его с дивана в малой гостиной, где он спал. А потом-целое ведро ледяной колодезной воды было вылито ему на голову. Арнольд резко вскочил, визжа и отряхиваясь, но тут же получил омовение вторым из трех приготовленных для него ведер.

— Какого демона вы делаете! — заорал на меня мой пасынок.

— Этот же вопрос я хотела задать тебе, — холодно ответила я.

— Моя жизнь-мое личное дело, — огрызнулся Арнольд, и тут же получил от меня пощечину много сильнее той, что выбила глаз амбалу в баре.

— Прекрати истерику и слушай меня, — сказала я.

Я не орала, не шипела, даже не повышала тона, но все же Арнольд закрыл рот на полуслове, замолчав.

— Арнольд, — продолжила я, — Я знаю, что сердце твое разбито. Но оглянись вокруг: твоя сестра не находила себе места, когда ты исчез. Отец оставил дом с кучей долгов. Тебя ищут как дезертира и я чудом смогла отвести от тебя военный трибунал. Арнольд, пора становится мужчиной, брать на себя заботы и ответственность. И если не ради себя, то ради сестры.

— У Амелии есть вы, — бубнит Арнольд.

— Милый, ты забываешь: я ваша злая мачеха. Не фея-крестная. К тому же, я всего лишь женщина, а у нас в этом мире возможностей много меньше, чему мужчин.

Арнольд молчит. Переминается с ноги на ногу, а затем быстро-быстро, словно боясь собственных слов, говорит:

— Я получил письмо. Аннита выходит замуж. За Родрика-офицера с которым я ее застал.

— Тогда пожелай ей счастья, — спокойно говорю я.

— Счастья? — Арнольд изумлен.

— Да, именно так. Если ты любил ее, то пожелай ей счастья в браке. А еще порадуйся, что вы не успели обременить друг друга узами, которые стали бы крахом для обоих.

По телу Арнольда пробегает легкая дрожь. Что это: эффект от холодной воды или от моих слов-я не знаю. Но подхожу чуть ближе, обнимаю Арнольда, кладу его голову на свое плечо и легонько глажу мокрые волосы.

— Сердце удивительный орган, Арнольд. Оно умеет зарубцовывать любые раны. Да, останутся шрамы, но, поверь с этим можно жить.

Кажется мои слова имеют действие. Когда я отпускаю Арнольда он выглядит спокойнее и в чем-то даже решительным.

Я же беру третье ведро воды и снова окатываю пасынка с ног до головы.

— Эй! — кричит он, — Это зачем?

— Контрольное. За вчерашний вечер

И я покидаю гостиную — Да, и убери воду с пола! — кидаю я Арнольду, чуть оборачиваясь в его сторону, — Швабра и ведро — в кладовой. Впрочем, ты знаешь…