Злая мачеха против!

Туфелька для мачехи

Итак, почти все дела сделаны.

В банке взят небольшой кредит под открытие пекарни. Я подсчитала, что вполне смогу вернуть его за два года.

Я уже сняла в городе помещение, купила необходимое оборудование и припасы. Присмотрела себе помощницу-на первое время одной девушки более чем хватит. Кстати, эта девушка-дочка хозяйки гостиницы Мэри. Она тихая, скромная и вежливая. Надеюсь с такими качествами она не будет меня раздражать, и я не убью ее в первую же неделю.

Сегодня я расплачиваюсь с Мэри за комнату-меня ждет скромное жилье на втором этаже моей пекарни. И еще нужно сходить на почту-забрать письма, пришедшие в городок на адрес графини Соцкой, и дать распоряжение переправлять все в столицу на госпожу Вельскую(это девичья фамилия, которую я возьму после развода с графом).

Правда для развода по протоколу кого-либо из нас при свидетелях должны уличить в измене или злодеянии против другого супруга.

Да, просто сказать что не сошлись мы с графом характерами — не выйдет. Но оба мы, как показало время, весьма находчивы. Так что, думаю, развод будет меньшей из моих проблем.

На почте меня ждут несколько писем. От моего нового арендодателя. Из банка. От Амелии и…никак не ожидала последнего. Письмо от моей дочери Гризетты.

Мы расстались с ней не лучшим образом. Гризетта вышла за пекаря(как иронично, учитывая мою нынешнюю ситуацию!) и я была недовольна ее выбором. Думала, что дочери лучше подойдет какой-нибудь граф или князь. Да, мало я тогда знала о жизни.

Конечно, я не бессердечна. Дочь я не прокляла, и мы писали друг другу письма. Но редко, и в моих сквозил холод. Об этом я сейчас жалею. Никогда не стоит навязывать людям свой стиль жизни. Надо давать выбрать дорогу.

И вот, письмо от Гризетты. Не на праздник, и сегодня не мое день рождение. Я начинаю волноваться и раскрываю конверт прямо на почте.

" Дорогая мама, — пишет Гризетта, — Как ты поживаешь? Надеюсь все хорошо. Что же до меня, то я и Ганс в полном здравии…"

Я читаю и перечитываю письмо дочери несколько раз, стоя прямо в почтовом отделении. И так увлечена, обескуражена и взволнована, что даже не сразу осознаю: за мною следят.

Запах старых книг, высушенных цветов и корицы. Мне не надо оборачиваться, чтобы понять: это Юджин.

— Здравствуй, Эстэлла, — говорит он, отлично осознавая, что я почувствовала его присутствие.

— А, господин Соммерс, — оборачиваюсь я, надевая очень вежливую улыбку, — Приятно видеть вас. Могу я осведомиться о здоровье вашей очаровательной невесты?

— У меня больше нет невесты, — произносит Юджин.

Я картинно вздрагиваю.

— Неужто вы спалили бедняжку своей страстью? Я была бы рада послушать вашу историю, но, простите, спешу.

Я пытаюсь выйти из почтового отделения, но Юджин преграждает мне дорогу.

— Эстэлла, — говорит он, — С Жюли я поступил единственно честным образом. Я порвал нашу помолвку.

— Это замечательно. Теперь бедняжка может встретить хорошего, достойного человека. А теперь-дайте мне пройти, господин Соммерс.

Но Юджин не отступает, продолжая преграждать мне путь.

— Я знаю, что был не прав, — говорит он, — Но, молю, выслушай меня.

Вот еще! Наглый учитель начинает действовать мне на нервы. К тому же-на нас уже смотрит половина людей на почте. А вторая половина еще сохраняет достоинство, но уши их стали подобны слоновьим.

Мне надоедает этот фарс, и я изо всех сил наступаю острым каблуком Юджину на ногу. Мужчина невольно подпрыгивает, хватается за ногу, и я пользуюсь этим, проскальзывая мимо него на улицу.

Что теперь? Уйти: красиво и с достоинством?

Было бы хорошо, но этот гад Юджин последовал за мной. Выход один-бежать!

И я бросаюсь в бегство. От здания почты, по главной площади, мимо памятника какому-то генералу, вниз-по ступенькам-и в тень парковых деревьев. Но процедура " вниз по ступенькам" дала сбой. Каблук моей туфли сломался, и я кубарем полетела бы вниз, не поймай меня Юджин, невероятно быстро настигший меня в погоне.

— Отпусти меня! — я пытаюсь вырваться, но абсолютно тщетно. Юджин сильнее, и руки его, словно тросы, обвили меня.

— Отпусти!

Но Юджин непреклонен.

— Эстэлла, послушай меня! Я поступил как мерзавец. Не знаю, поможет ли, если я скажу, что не хотел заходить так далеко. Хотел лишь узнать тебя, быть другом…

— Отлично, друг, — я высвобождаю руку и влепляю Юджину свою фирменную пощечину.

Юджин отпускает меня, я хочу бежать дальше, но совсем забываю о треклятой туфле с ее сломанным каблуком. Мое падение снова останавливает Юджин.

Черт, я даже не могу сбежать от него. В бессилие, я сажусь на ступеньки лестницы и закрываю лицо руками.

— Оставь меня, прошу, — говорю я.

Но, конечно же, Южин не уходит. Вместо этого, он присаживается на ступеньку ниже.

— Прости меня, — говорит он, — Я…Должен был сказать тебе о Жюли с самого начала.

— Нет…не должен был, — вздыхаю я, — Ты был помолвлен. Я — замужем. Разве стоило что-то говорить?

— Но ведь сейчас это не так, не правда ли? — говорит Юджин, — Я сказал Жюли, что люблю другую.

— Бедная девочка…

— Она найдет кого-нибудь лучше. Того, кто будет любить ее. Однако, сейчас речь не о Жюли. Речь о нас с тобой, Эстэлла.

— Ты говоришь так, будто "мы" существуем, — чуть поднимаю я голову.

— А разве нет?

Юджин вертит мою туфлю в своих руках. Потом приставляет каблук на место и, концентрируя в руке магию огня, буквально приваривает его к туфле.

— Я люблю тебя, Эстэлла, — говорит Юджин, — И готов просить прощенья за свою трусость каждый день и до конца наших дней.

После этого он аккуратно берет мою ногу и одевает на нее несчастную туфельку.

— Ты согласна быть моей женой? — спрашивает он.

В ответ я лишь плачу.

— Ну перестань, — Юджин нежно проводит рукой по моей щеке, — Я думал, что предложение выйти замуж скорее радостное событие…

— Нет, дело не в этом, — улыбаюсь я сквозь слезы.

— А в чем?

— Просто сегодня я получила письмо о том, что стала бабушкой. А теперь — предложение выйти замуж. Разве это не смешно?

Юджин улыбается своей загадочной улыбкой.

— Я буду любить тебя, даже если ты с утра до вечера начнешь вязать внукам носочки, — говорит он.

— И с этой глупой прической? — указываю я на свою новую стрижку.

— Она тебе идет. И я люблю тебя. Злой, доброй, язвительной и наивно милой. Люблю такой, какая ты есть, Эстэлла. А ты — будешь любить меня?

В ответ я целую этого странного учителя, принесшего мне столько мороки.