Бездушная

Глава 33

Илэйн

Я проснулась среди ночи, и его уже не было. Какая-то часть меня в ужасе подумала, что он каким-то образом, возможно, одумался и покинул мои надежды и мечты. Все, что у меня было — надежды и мечты, которых не было с тех пор, как я была маленькой девочкой.

Может, я и шутила о браке и детях со своим парнем Люцианом, но в глубине души это не было такой уж шуткой. Мне действительно хотелось всего этого с монстром. Монстр был всем, чего я хотела, и даже больше.

Я позвала Люциана по имени, прежде чем включить прикроватную лампу и осмотреться. Он определенно ушел. Я выскользнула из постели и проверила ванную, но ничего. Его не было внизу, в гостиной, и кухня была такой же пустой. Я потянулась за стаканом минеральной воды, когда увидела записку на столешнице — нацарапанную точно так же, как и та, что я оставила на своем. Только нацарапанная Люцианом записка была веселой. Внутри у меня все загорелось.

Скоро вернусь, детка.

Я могла представить ухмылку на его лице, когда он писал это. Я начала чертовски хорошо узнавать выражения его лица. Ухмылка, хмурый взгляд, угрюмость… и иногда, словно луч солнца, пробивающийся сквозь его мрачную манеру поведения, улыбка. Только для меня.

Вернуться в постель было заманчивым вариантом, но я не могла этого сделать. Мой мозг не отключился бы настолько, чтобы я могла заснуть. Я вздрогнула, когда упала на диван и крепко сжала ноги. Мне все еще было больно, моя плоть ныла от прикосновения монстра. Это было волшебно в самом лучшем смысле. Он заставил меня почувствовать это настолько хорошо, насколько это вообще возможно.

По телевизору показывали всякую чушь, которая меня не интересовала. Мои мысли были заняты Люцианом. Люцианом и мной, Люцианом и жизнью, Люцианом и нашим будущим.

Как, черт возьми, у нас может быть будущее?

У нас никогда не будет будущего. Если кто-нибудь когда-нибудь увидит нас вместе, нас убьют за предательство.

Я никогда по-настоящему не задумывалась о том, что же такого непростительного было в отношениях между Морелли и Константин. И хотя знала, что наши семьи ненавидели друг друга задолго до моего рождения, но мне никогда толком не объясняли логику. Наверное, я задавала этот вопрос, когда была еще достаточно мала, чтобы задавать подобные вопросы, но, скорее всего, получила тот же универсальный ответ.

Морелли — куски дерьма, не стоящие ничего. Они наши враги. Они всегда стремились уничтожить нас.

Я знала, что они приложили все усилия, чтобы подорвать нашу жизнь в Нью-Йорке, бизнес и сделки. Но было и кое-что еще. Многие люди верили, что моего отца убил один из этих говнюков Морелли. Ни у кого из моей семьи не было сомнений — это, должно быть, был кто-то из Морелли. Они вели себя как придурки при каждом удобном случае — презирали нас так же сильно, как и мы презирали их, настолько, что убили человека, стоящего на самой вершине семейного древа, но почему? Я не была уверена, что действительно знаю почему. Было бы так плохо, если бы ненависть была основана на самом первом, о чем я когда-либо слышала, на одном оригинальном поступке, который вызвал раскол между двумя мужчинами и единственной женщиной, которую они хотели. Мою мать. Но это было так… конечно, это было так… оба мужчины влюбились в мою мать до такой степени, что уничтожили все остальное ради шанса заполучить ее. Двое мужчин, один приз, и никакого чертового способа его разделить.

Мой отец победил. Кэролайн Рузвельт стала Кэролайн Константин, а Брайант Морелли не смог смириться с победой моего отца.

Битва, должно быть, была жестокой.

Они ненавидели друг друга с того момента, как мой отец забрал свою невесту. Теперь мы ненавидели друг друга. Каждый из нас ненавидел друг друга.

Или ненавидели раньше. До того, как мы с Люцианом влюбились и нарушили традицию.

Я позволила мыслям кипеть, обдумывая их снова и снова. Я ненавидела Морелли, верно? Они были сукиными детьми, достойными ненависти. Конечно, они были такими. Каждый из них был куском дерьма — за исключением Люциана — и все, что происходило между нашими семьями, должно быть, назревало долгое время, и в основе всего этого лежали серьезные разногласия. Брайант Морелли и мой отец были близкими друзьями в детстве. Конечно, не могла же только моя мать разлучить их.

Люциан, должно быть, что-то знает. Должно быть, есть целая куча причин, которые привели к войне между двумя семьями, которые когда-то любили друг друга.

Я обманывала себя. Конечно, обманывала. Я прекрасно понимала, как инстинктивно, так и здравым смыслом, что именно моя мать уничтожила их — точно так же, как она разрушила все остальное. Из-за нее в нашей семье произошел раскол, которому суждено было закончиться смертью стольких имен на генеалогическом древе.

Может, наши с Люцианом смерти будут следующими.

От этой мысли меня бросило в дрожь, и я слегка улыбнулась. О, как быстро все может измениться. В этом не было никаких сомнений. Ни малейших. Я больше не хотела умирать. Я хотела жить вечно, за все времена, за каждый вздох, который я могла бы сделать в этом мире.

В его мире.

Я хотела всего этого вместе с Люцианом Морелли.