Бог Войны

Эпилог 2

Илай

Семнадцать месяцев спустя.

— Мне кажется, я сейчас умру.

Я погладил светлые локоны жены, убирая их с лица

— Нет, пока я здесь.

— Когда я сказала, что хочу троих детей, я не имела в виду одновременно.

— Знаю.

— Это все из-за тебя, мерзавец, — она закрывает глаза, сидя прямо, пока маленькая Сьерра сосет ее грудь.

Я осторожно отнимаю бутылочку у Сета, а затем кладу его в кроватку, чтобы он лежал рядом со своей непослушной сестренкой Зоуи.

Тройняшкам уже почти четыре месяца, и это идеальный возраст для того, чтобы нам снились кошмары о том, что они просыпаются с плачем.

Сон? Мы забыли, что это такое.

Да, Сэм помогает, и у нас есть няня, но моя жена отказывается от мысли передать свои «материнские обязанности», как она это называет, кому-то другому.

И это после того, как у нее были одни из самых тяжелых родов, и схватки длились целую ночь. Я угрожал убить врача, если он не сможет гарантировать ее целостность и сохранность.

К тому времени, как она закончила показательную работу по рождению трех полноценных людей, она была измучена, ее губы потрескались, а лицо побледнело, но как только медсестра передала наших младенцев нам на руки, она улыбнулась и заплакала.

В тот момент я понял, что теперь на мне лежит ответственность за целую семью. Две прекрасные девочки и мальчик. И самое главное — их мать.

Ава называет их удачей, потому что она выиграла международный конкурс виолончелистов в тот день, когда узнала о своей беременности.

А еще ее позвали выступать с одним из самых влиятельных оркестров Лондона, когда она была беременна. Трижды.

Если бы ей не нужно было рожать, то она уже выступила бы в Париже, Вене и Берлине.

Но она решила сосредоточиться на «нашей семье», как она любит мне напоминать.

С помощью своей матери она также хочет заняться благотворительностью в области психического здоровья.

У моей жены появилось много амбиций с тех пор, как она отправилась в путь самоисцеления.

Да, бывают дни, когда она впадает в депрессию или погружается в свои мысли, но таких случаев мало. Мне потребовалось больше года, но я больше не беспокоюсь о ее приступах, не боюсь их или возможности того, что она может навредить себе.

Кроме того, даже если она чувствует себя подавленной, она обычно звонит мне или приходит в мой кабинет и говорит, что я ей нужен. Она больше не прячется и не стыдится того, какая она есть.

Ава часто проводит сеансы с доктором Блейн и говорит, что, если понадобится, она готова снова лечь в клинику ради нашего будущего.

Ее постепенное принятие себя сделало ее еще прекраснее и невероятнее. Я физически не могу оставаться вдали от нее дольше одного дня, иначе чувствую признаки сильной ломки.

Возможно, именно у нее были проблемы с алкоголем, но моя зависимость от нее гораздо сильнее.

Разница лишь в том, что я больше никогда не хочу быть трезвым.

Я всегда чувствовал, что мне не хватает смысла жизни. Только когда эта женщина хаотичным бульдозером проложила себе путь в мое сердце, я понял, что значит иметь предназначение, цель и потребность защищать.

Улыбаясь, я наблюдаю за ней долгие минуты, пока она тихонько похрапывает, держа на руках нашу дочь.

Я осторожно забираю у нее Сьерру, и Ава просыпается.

— Что…? Я здесь, детка…

Она несколько раз моргает, наблюдая, как я укладываю нашу девочку в кроватку, а затем натягивает лифчик и халат.

— Они уснули? — бормочет она, подходя ко мне.

— Наконец-то.

Моя жена удовлетворенно вздыхает и кладет голову мне на плечо.

— Я все еще виню твою сперму в том, что забеременела сразу тройней.

— Я буду заглаживать свою вину перед тобой до конца нашей жизни.

— Именно, — она обхватывает меня за талию и прижимается ко мне. — Как сказали мама и тетя Эльза, они, к счастью, будут расти вместе, но, надеюсь, я буду цела и невредима, пока это происходит.

— Им придется отвечать передо мной, если с тобой что-нибудь случится, — она хихикает, и даже этот звук такой радостный, такой непохожий на мою жену два года назад.

— Не могу поверить, что ты собираешься ругаться со своими детьми.

— Ты на первом месте, а они на втором. К этому им придется привыкнуть. Теперь я понимаю и полностью поддерживаю поведение отца.

— Например?

— Мы с Крейтоном всегда знали, что, хотя он нас любит, мы навсегда останемся на втором месте после его любви к маме.

— Думаю, папа такой же, и это хорошо. По крайней мере, они есть друг у друга теперь, когда нас с Ари больше нет рядом, — она улыбается мне. — Мы тоже будем друг у друга, когда наши дети уйдут создавать свою семью.

— Ерунда. Я не отдам своих девочек какому-то жалкому ублюдку.

Она разражается смехом.

— И-и-и вот теперь ты на месте моего папы. Поздравляю.

— Ты что, дразнишь меня?

— Я буду наслаждаться, когда этот день наступит. И папа тоже.

— Ты будешь ждать очень долго, потому что этот день не наступит, пока мы живы.

— Ага, — она трется головой о мою грудь. — Спасибо, малыш.

— За что?

— Спасибо за то, что любишь меня, за то, что подарил мне этих драгоценных малышей, глупую собаку и примадонну-кошку. Спасибо за все, что ты для меня сделал, даже когда я совершенно не понимала, что меня окружает. Спасибо за твое терпение, безусловную поддержку, за то, что ты воспринимаешь меня как нормальную. Просто спасибо, что подарил мне эту прекрасную жизнь.

Я поглаживаю ее по щеке.

— У меня бы не было этого ни с кем другим.

— Я люблю тебя, мистер Кинг.

— И я люблю тебя, миссис Кинг.

Сейчас.

И навсегда.

Она навечно будет моей женой.

Моя.

Конец.