Чернокнижник и феи

Глава 12 Один из Эвироков

Ужин в мэрии уже давно завершился. Даже обязательная партия в бильярд была сыграна — Эван старательно честно проиграл Фейну, который сегодня собрался перещеголять Ривза и напился до синих сокрушителей перед глазами — во всяком случае именно так он и выглядел. Кстати, Ривз ужин проигнорировал — просто не пришел… Фейн непотребно шутил, сам же громко смеялся над шуткой, обнимался и старательно дружелюбно болтал со всеми, изображая хозяина вечера. Сорель, настоящий хозяин вечера, стушевался и вел себя тихо. Только странные колебания температуры вина во время ужина говорили о том, что лер-мэр далеко не так безмятежен, как хочет показать. Кажется, Сорель до сих пор не выбрал линию поведения с офицерами Особого Управления — именно такую табличку сегодня вывесили над входом бывшего Особого отделения. Разведка до сих пор не любит называться честно — осталось еще от основателя Келла. Тот настолько страдал паранойей и пытался сохранить свою службу в секрете, что однажды устроил переезд в новое здание, не уведомив об адресе даже короля. Два дня в столице никто знал, где искать службу грузоперевозок Келла — так тогда называлась разведка.

Эван хотел было удалиться домой, как это сделали его суперинтенданты, но Гилл мертвой хваткой вцепился в его локоть и потащил в курительную комнату:

— Надо кое-кто обсудить, нер Ренар.

Обсуждать ничего не хотелось — за ужином о чем только не переговорили, но проклятая вежливость не позволила открыто сбежать.

Воздух в курительной был сизым от дыма, пахло табаком и пылью. Эван, не переносящий аромат сигар, не выдержал и подошел к окну, открывая его. За окном царила ночь — время давно перешагнуло за полночь. Снег перестал падать, поднялся теплый ветер, согревая замерзший город — к утру кипенные сугробы растают, превращаясь в серое, мокрое месиво. Гилл молча оглядел огромную комнату, погруженную в полумрак — горело только несколько настенных бра, и предложил присесть в многочисленные кресла, стоящие группками, но Эван отрицательно качнул головой:

— Простите, у вас всего пара минут — спешу домой. У меня жена неважно себя чувствует.

Гилл, замечая входящих следом за ними Шекли, в странно сидящем на нем мундире лейтенанта, и Фейна под руку с Сорелем, тихо сказал:

— Что ж… Похоже, особо поговорить и не удастся.

Фейн и Сорель молча устроились в креслах у камина, тут же увлечённо открывая изящный хьюмидор, стоящий на низком столике рядом. Эван скривился: звонко хлопнули гильотины, обрезая кончики сигар, и мужчины принялись раскуривать их, обсуждая достоинства и недостатки сигар из Рикиты.

Шекли пристроился в кресле рядом с окном — Эван заметил, что место выбрано крайне удачно: и их с Гиллом разговор будет слышен, и разговор Сореля с Фейном тоже, если те вообще найдут серьезную тему для разговора, кроме сигар. Дверь снова открылась — вошел последний офицер разведки Блек. Алый мундир капитана сидел на нем, как влитой — сразу видно, что шился на заказ, не то, что форма Шекли. Блек оглядел комнату и выбрал место в дальнем углу, скрываясь в полумраке.

Гилл криво улыбнулся:

— Однако, все опять в сборе.

Эван лаконично напомнил:

— Нет капитана Ривза.

— Поверьте, он собирался прийти. Возможно, что-то случилось.

Эван промолчал, хоть знал, что могло случиться: бутылка вина, а то и две, или целый ящик. Все знали, что последние луны три Ривз практически не просыхал. Приблизительно с того момента, как не случилось ожидаемое по времени нападение Душителя с алой лентой в Олфинбурге. До этого Душитель «радовал» полицию регулярно, каждое новолуние. Откровенной связи между талантливым офицером Ривзом, по поручению короля расследовавшим некоторые крайне скользкие преступления, и Душителем не было, но комиссар полиции Олфинбурга крайне скупо намекал, что больше Душитель неопасен — как раз из-за Ривза.

Взгляд Гилла гулял по комнате, рассматривая темные дубовые панели, потемневшие от времени картины в золотых рамах, тяжелые вазы на полу:

— А хорошо живет мэрия. Дорого и вызывающе.

Эван уточнил:

— К чему вы это, Гилл?

Тот резко повернулся к нему и внутренне подобрался — его лицо стало непроницаемой маской:

— Вы, Ренар, точно уверены, что пока глупо обсуждать реформу полиции Аквилиты?

— Абсолютно.

— Даже пункт о служебных фиксаторах?

Эван прищурился и вновь повторился:

— К чему вы это?

— К тому, что не все начинания реформы однозначны. Наш любезный хозяин, лер-мэр, считает, что фиксаторы можно собрать уже сейчас, вы же отказываетесь даже обсуждать этот момент.

Эван натянуто улыбнулся:

— Дело в том, что ни уважаемый лер-мэр, ни вы, а только я решаю, как будет протекать реформа полиции.

Гилл с каким-то непонятным упрямством напомнил:

— Но вы уже воплотили в жизнь пункт об обмундировании…

— …потому что в Тальме единые требования к форме офицеров полиции, — сухо сказал Эван. — Как и однозначен пункт об оружии — констебли не опасны для людей, им достаточно дубинки. Что-то еще?

Гилл тоже, как Эван, повторился:

— Фиксаторы. Меня волнуют фиксаторы.

— Но почему… — Эван не успел закончить фразу — внезапно вмешался Шекли, со странной улыбкой замечая:

— Конечно, лер Гилл, ваша озабоченность вполне понятна, ведь фиксаторы в полиции Аквилиты были введены как раз после прецедента Эвирок-Руссель.

Эван, знакомый с историей полиции Аквилиты, замер, рассматривая Гилла — тот моментально побелел, закладывая руки за спину — наверное, чтобы не было заметно, как они сжались в кулаки. Фейн, то ли не зная истории прецедента, то ли желая уколоть Гилла, громко рассмеялся:

— Непотизм, да? Забота о роде любой ценой…

Сорель предупреждающе кашлянул, но Фейна это не остановило:

— …Гилл, ты же у нас один из Эвироков, да?

Фейн был из леров, он не мог не ориентировался в хитросплетениях родов Тальмы — значит, хотел таким казаться. Это разведка — напомнил себе Эван. Тут нельзя верить ни в явно видимое опьянение, ни в простодушие, ни в незнание. Все не то, чем может казаться.

Гилл нашел в себе силы сказать:

— Да. Я один из Эвироков. Дальний, но с правом на родовое имя. Только предпочитаю не пользоваться им, чтобы не обвиняли в непотизме.

Сорель вновь кашлянул, откладывая сигару в сторону:

— Леры и неры… А вы в курсе истории прецедента?

Фейн, выпуская кольца дыма, вальяжно сказал:

— Ну же, Гилл, хвастайся, что там твои предки сделали с фиксаторами? Подарили их Аквилите? После того, как ты продался Ондурской разведке с потрохами, я уже ничему не удивлюсь. Даже тому, что Эвироки и тут отметились.

Эван пришел на помощь Гиллу — только дуэли сегодня и не хватало:

— Напоминаю, что, хоть Аквилита и носит название Вольного города, она была и есть часть Тальмы. Так что ваши намеки, лер Фейн, лишены оснований.

Фейн бросил на инкрустированный столик еще дымящуюся сигарету:

— Да колись уже, Гилл… Что ты ломаешься, как девчонка? Тут все свои… Такие же, как ты. Ну, кроме уважаемого лер-мэра, пожалуй. Мы все тут сосланы в Аквилиту, даже лер Хейг… Простите, нер Ренар.

Гилл уже пришел в себя и спокойным, даже скучающим голосом сказал:

— Не было непотизма. Не было подкупа и прочего. Просто произошел несчастный случай, который привел к гибели четырех людей — двух тальмийцев и двух аквилитцев. После этого полицию и оснастили фиксаторами.

Шекли, словно подзуживая, добавил:

— Насколько я помню, сержанта Русселя казнили по обвинению в убийстве наследника Эвироков.

Улыбка Гилла стала напряженной:

— Это версия Тальмы. Да. Что-то еще?

Шекли смешался, но добавил:

— Говорят, я тут уточнял… Случайно… Что Эвироков тут до сих пор ненавидят. Полиция, если говорить точнее…

Эван оборвал лейтенанта:

— Это чушь. Среди моих людей убийц, поверьте, нет. Я головой отвечаю за каждого. Надеюсь, это понятно?

Из своего угла фыркнул Блек:

— Однако… У короля извращенное чувство юмора… Да…

Фейн поддержал его громким смехом:

— Ну надо же! — он хлопнул себя ладонью по колену: — это охренительно смешно…

Гилл, кажется, так не считал — к смеху он не присоединился. Он лишь оглядел смеющихся Блека и Фейна, перевел взгляд на поскучневшего Сореля, уже предчувствующего новые неприятности, а потом посмотрел на Эвана и упрямо напомнил:

— Так, возвращаясь к фиксаторам. Опираясь на прецедент Эвирока-Русселя, я считаю недопустимым лишение констеблей фиксаторов. Это единственный способ достоверно знать, что же произошло на самом деле.

Сорель счел нужным вмешаться — он, перекрывая смешки Фейна, сказал:

— Я считаю, что фиксаторы следует забрать, приводя полицию Аквилиты к требованиям Тальмы… Фиксаторы ощутимо повлияют на наполняемость бюджета, леры и неры. Их цена на данный момент неподъемна для города.

Эван оборвал его:

— Простите, лер-мэр, но налоговый период закончится только весной. Весной и будете подсчитывать недополученные налоги. Сейчас же забирать фиксаторы нет смысла — еще неизвестны потери бюджета и будут ли они вообще. Да и колебания цены на фиксаторы крайне непредсказуемы на данный момент. Единомоментная продажа сотен фиксаторов не даст ожидаемой вами суммы. Вдобавок, в свете открытия электролиза потенцозема, цену на фиксаторы вообще трудно предсказать, особенно в условиях войны… Мне поручена реформа полиции Аквилиты. Мне поручено изучение опыта службы и, возможно, не полиция Аквилиты лишится фиксаторов, а остальная полиция Тальмы получит их — при положительном опыте их применения констеблями Аквилиты. Что-то еще?

— Но бюджет города… — снова начал Сорель.

Эван знал, что иногда, добиваясь нужного результата, проще кинуть кость пожирнее, чем ту, на которую претендуют:

— Бюджет города легко поправить другими путями, лер-мэр. Я советовался с телефонными компаниями, узнавал их планы на дальнейшую телефонизацию города. Скоро будут открыты еще две станции, а это значит, что улицы Аквилиты прочно опутают провода.

Гилл удивленно приподнял бровь — он не понимал, куда ведет Эван. Даже Сорель замер, прислушиваясь. Эван надеялся, что в его предложение вцепятся руками и зубами, забывая о фиксаторах:

— …на балансе полиции находятся десять дирижаблей. При условии, что улицы города будут недоступны для высадки полиции с дирижаблей, что наглядно продемонстрировало происшествие на площади Танцующих струй, такое количество дирижаблей полиции не нужно. Достаточно будет флота в три-четыре дирижабля для ведения наблюдения за порядком на улицах. Я еще веду обсуждения с капитанами дирижаблей… Так вот… Полиция легко может отказаться от шести или даже семи дирижаблей класса акул — они просто не смогут действовать на затянутых проводами улицах Аквилиты. Выручка от продажи дирижаблей с лихвой перекроет предполагаемую выручку от продажи лишних фиксаторов. Во всяком случае флот Тальмы или даже Особое управление легко согласятся выкупить дирижабли, особенно в условиях войны и нехватки дирижаблей.

Фейн вновь заржал, а Гилл потемнел лицом, но стойко принял удар — именно его доклад, как выяснилось позже основанный на фальшивых данных, подброшенных разведкой Ондура, лег в основу стратегии развития флота Тальмы, приведший к катастрофическому отставанию от Ондура в дирижаблестроении. Основательных доказательств того, что Гилл был завербован разведкой Ондура не было, кого-то подобного Блеку на допросах Гилла не было, так что в отличие от Мюрая расстрел ему не грозил. Его просто сослали в Аквилиту, где каждый констебль помнил о сержанте Русселе. Отличная шутка короля и страшное испытание для парней в форме — это Эван понимал, как никто иной. А ведь есть еще Вики, потрясенная тем, что сделали с Мюраем, и что предпримет она — сложно сказать, а уж как остановить её — тем более непонятно.

Эван посмотрел на Гилла и сказал:

— Если это все, что вы хотели сказать, капитан, то я, пожалуй, откланяюсь.

Гилл лишь кивнул. Его рука почему-то потерла мундир в области сердца. Это не ускользнуло от Шекли — этот лейтенант вечно все замечал и запоминал.

Вик осторожно отложила в сторону книгу, которую читала вслух, — Полин, сбежавшая вечером от няни, заснула. Звать лакея и переносить Полин в её детскую не хотелось — проснется же, хотя как отреагирует на спящую в их супружеской кровати девочку Эван, Вик не знала. Она потушила магический светляк. Комната погрузилась во тьму. Время перевалило за полночь. Колокола на храмах стихли. Они будут молчать до утра, до часа Общей молитвы, которая завтра состоится в десять утра. В десять утра начнется Новый год. Или не начнется, если боги решат явиться людям.

Дом был погружен в тишину, хоть Брок и Эван еще не вернулись. Эван не знал, когда закончится праздничный ужин в мэрии, а Брок… Вик даже предположить не могла, где его носило. Сегодня он то старательно закрывался от неё, то внезапно открылся, то снова пытался спрятаться, впрочем, совершенно бесполезно — Вик чувствовала, что его силы давно на пределе, и, как могла, поддерживала его. Еще бы понять, почему так печет в сердце — его буквально раздирала боль Брока.

Вик поправила одеяло на плечах Полин, та развернулась во сне, крепко обнимая Вик и что-то шепча. Что ж… Эван обещал, что Вик будет некогда скучать без патруля, хоть в такое верилось с трудом: запертая дома в спальне или в кабинете в управлении — не велика разница. Дома она хотя бы сможет уделять время Полин. Только даже от таких перспектив хотелось выть на луну, как волк. Время утекало бесполезно — с каждым часом все сложнее и сложнее будет разобраться в происходящем в Аквилите, труднее понять, что же произошло с ней и с Ян Ми. Между ними нет никакой связи — руны могут оказаться совпадением, как и карфианин в обеих историях.

Вик потерла висок — тысяча разъяренных белочек, она ничего не понимала в происходящем! А парни: Себ и Одли, и Бррррок — как сговорились, пока ничего не сообщали о расследовании. То ли боялись беспокоить, то ли стыдились навещать в доме комиссара… Даже взявшийся за расследование нападения на неё Стилл сегодня так и не пришел, чтобы банально расспросить!

Что ж… Будем работать с тем, что имеем.

Статистику нападений на полицейских в Аквилите она не знает.

Статистику нападения на девушек в Аквилите она не знает.

Статистику нападений карфиан на горожан и конкретно на девушек она не знает.

Она вообще ничего не знает, бешенные белочки!

Будем исходить из того, что нападать на полицию на глазах у горожан тут не принято, как и в Тальме. Во всяком случае в благополучных кварталах, а набережная — благополучное место, о чем однозначно говорило количество прогуливающихся нер и лер вчера вечером, даже с учетом того, что рядом злополучный порт.

Значит, нападавшего что-то привлекло в ней — и это отнюдь не механиты. Вик откинулась на подушку, короткие волосы, которые не заплетешь теперь на ночь, упали на лицо.

Её волосы — то, что не скроешь под шлемом. То, что могло спровоцировать нападавшего. То, что она пережила, как и Брок, как и Дрейк, силовой шторм, не скрыть. Только Дрейка год не трогали. Во всяком случае руки и ноги точно пока при нем. Про руны надо уточнить… Почему не трогали Дрейка, моментально напав на неё? Нужны женщины? Или… Она мысленно представила себя: беловолосая, бледная — веснушки исчезли до весны, со светлыми голубыми глазами. И Дрейк… Беловолосый, вечно грызущий карамель, светлые глаза, загорелая кожа… Вот оно! То, что отличает Дрейка от неё, кроме пола. То, что объединяет с таким же бледнокожим Броком, возможной следующей жертвой. Смуглая кожа Дрейка против светлой кожи самой Вик и Брока. Она снова яростно потерла висок — Эвану же это как-то помогает думать!

Альбиносы! Карфианин охотился не на переживших силовой шторм. Он, возможно, принял Вик за альбиноса.

Бешенные белочки, а в альбиносах что такого привлекательного для карфиан? И ведь статистики нападений на альбиносов она тоже не знает… А если ли вообще такая статистика тут в Аквилите. И к Чарли теперь не обратиться за помощью — он напридумывал себе страшилок про Эвана. Пока сам не поймет, что ошибся, связываться с ним не хотелось.

Альбиносы… Не будь раненой ноги, уже бы вскочила и мчалась бы в библиотеку — там смешные замки и сигнализация. И форма бы не остановила — расследование важнее. Только левая нога почти нечувствительной колодой лежала на кровати и мешала двигаться.

Вик сжала губы: а если снизить обезболивание? Если из-за него она не чувствует ноги и не может ходить? Где-то крайне близко дернулся Брок, но сил ему не хватило — пришлось смириться с тем, что поток эфира тек к нему от Вик, а не наоборот.

Дверь тихо открылась — на пороге стоял уставший Эван, со светляком над головой — Вик его днем научила делать такой. Он прошептал одними губами:

— Доброй ночи, солнышко… Еще не спишь?

— Тебя жду… — так же тихо отозвалась Вик.

— Вижу, не скучала, — Эван прошел в спальню и осторожно погладил спящую Полин по голове.

— Прости… Пусть поспит с нами, Эван?

Он, стаскивая с себя мундир и рубашку, согласно кивнул:

— Пусть поспит. Я бы тоже боялся одиночества в темноте после стольких лет жизни в катакомбах. Пусть поспит у нас…

Он переоделся в ночную рубашку и лег с другой стороны Вик, обнимая её со спины.

— Как все прошло? — тихо поинтересовалась Вик.

— Да как тебе сказать… — отозвался Эван, сильнее притягивая её к себе. От него пахло дымом, снегом и сигарами. Наверное, вечерок был тот еще — Вик помнила, что он не переносил табак.

— И все же…?

— Ривз не пришел. Фейн напился. Или изображал пьяного — я так и не понял. Гилл… Он внезапно заступился за полицию.

— Дааа..?

Эван кивнул, почти утыкаясь носом ей в затылок:

— Он просил не отбирать у констеблей фиксаторы.

Вик резко развернулась к мужу:

— Что? Ты отберешь фиксаторы?!

Эван вздохнул:

— Не я. Лер-мэр спит и видит это, заодно главный суперинтендант Тальмы этого требует. Я же… Я же надеюсь не опустить полицию Аквилиты до уровня Тальмы, а поднять полицию Тальмы до уровня Аквилиты. Но для этого мне нужна хорошая, а главное, честная статистика… А с этим в Аквилите пока сложно. Надеюсь, за зиму разберусь со статистикой…

— А ты знаешь, что плащи, как форма констеблей, морально устарели?

Эван рассмеялся:

— Вики, давай сперва разберемся с фиксаторами… Хорошо?

— Что-то еще интересное было?

Эван замер, не зная, стоит ли говорить ей о том, что Гилл — один из Эвироков. Он две седьмицы молчал об этом, надеясь, что эта информация не всплывет, и вот… Шекли все разболтал.

— Да как тебе сказать, Вики… Я боюсь, что скоро может начаться сведение счетов с приехавшими офицерами… Из-за Брока.

— А разве они не заслужили?

Эван нахмурился, и Вик осторожно рукой разгладила морщинку между бровей:

— Они сами напросились, Эван.

Он вздохнул:

— Солнышко, это не те люди, которых напугают кулаки и драка. Иного законного способа отомстить за Брока нет. Да и… Кулаки никогда ничего не решали.

— Это ты Броку скажи…

Эван скривился:

— Это другое, Вики… Я лишь повторюсь — дракой их не напугать. Это не те люди, которые боятся боли.

— Но они заслужили её — за Брока. И ведь можно сделать все по закону.

— Солнышко… Их сослали сюда, потому что по закону как раз сделать ничего не смогли. У Блека, о чьей склонности к насилию знают, поверь, все, есть хороший покровитель, который не даст его в обиду. У Фейна тоже самое. У Гилла — думаю, то же.

— У Ривза? — назвала Вик фамилию того, кого проигнорировал Эван.

— У Ривза… Для начала его надо протрезвить — он не отъявленная дрянь, как Блек и Фейн. Он был блестящим офицером, пока его что-то не сломало.

— И что же могло его сломать?

Эван потер висок:

— Возможно, Душитель с алой лентой.

— Ох… — только и выдавила Вик. Полин застонала и заплакала, и Вик резко развернулась к девочке, прижимая её к себе и утешая. Разговор заглох — Эван почти моментально заснул. Вик не стала его будить — ему приходилось тяжело последнее время. Не каждый день от тебя отказывается семья, а король бросает в свободное плавание, желая утонуть.

Сердце Вик зашлось от боли — не за Эвана, это опять её коснулись отголоски боли Брока. Куда это беспокойное хозяйство опять влезло? О драке на набережной ей еще днем рассказал Эван, а что случилось сегодня, пока оставалось тайной.