Чернокнижник и феи

Глава 2 Новое место службы

Вик проснулась рано утром — сработали часы-механит, подаренные Эваном на свадьбу. Легкий разряд тока дивно придавал живости, даже когда спал совсем немного и хочется остаться в тепле постели, досматривая сны. Вик чуть потерла запястье, на которое был надет механит. Откуда-то далеко пришла волна холода, обезболивая — странно понимать, что кто-то постоянно знает все, что с тобой происходит в магическом плане. И этот кто-то, как бы ни старался отгораживаться защитными экранами, сегодня всю ночь не спал. Вик слышала, как он глубоко за полночь орал куда-то в океан. Только помогло ли это ему?

Вик задрала длинный рукав ночной сорочки и посмотрела на механит — часы с магической подсветкой циферблата (или тут дело было в обычном радии?) показывали пять утра. Надо будет нанять все же горничную — просыпаться от человеческого голоса приятнее, чем от разряда механита. Мысли привычно закрутились вокруг дома и хозяйства — нужен еще повар, второй лакей, садовник… Дворецкий должен скоро приехать из Олфинбурга — Поттер оказался верен своему хозяину и согласился последовать за Хейгом… Ре-на-ром… в Аквилиту. Вик до сих пор было стыдно за подарок брата — она в который раз не смогла настоять на своем. Чарльз привычно знал, как будет лучше. А то, что Эван, лишенный доходов поместья и денег рода, не способен на свое жалование содержать огромный дом и положенный штат прислуги, Чарльза не касалось. Он, возможно, вообще не знал, как управлять огромным домом — этим занималась его жена. А Вик… Вик некогда заниматься домом! У неё теперь служба и смешное жалование. Вдобавок пришлось лгать про причину ссоры с братом — Вики не хотела унижать Эвана. Он лер пусть уже не по закону, но по праву рождения, он мужчина. Он еще не понимает, как трудно жить нером, а её приданное, хоть и большое, но не резиновое… Придумать бы еще, как счета за дом не попадались бы Эвану на глаза — Вик, как женщине, не положен был собственный счет в банке и чековая книжка — достаточно того, что это есть у мужа. Мужа… Мысли скакнули не туда — у неё есть муж. Муж, который пожертвовал ради неё своим положением в обществе, деньгами, родом, всем. Странное, щемящее чувство возникло в груди, затопляя Вик с головой — наверное, это и есть любовь.

Вик украдкой посмотрела на Эвана. Он спал на боку, обнаженное плечо покрылось мурашками — в комнате было прохладно. Дом не был подключен к системе парового отопления Аквилиты, а уголь тут привозной и дорогой — мысли вновь сбились. Вик поправила одеяло, укрывая Эвана. Не удержалась, пробежалась пальцами по седому виску, по краешку скулы, стараясь не разбудить. Как все странно в этом мире: еще луну назад она была твердо уверена в том, что им не по пути, а сейчас он был тут, рядом, и нужнее человека не было на свете. Главное, чтобы эти изменения не были последствиями силового шторма и повреждения головного мозга. Ник уверял, что она почти не пострадала, но Вики маниакально каждый день проверяла свои воспоминания, свои чувства, свои желания — не потеряла ли она что-то, не изменилась ли она под воздействием шторма? Не стала ли она ведьмой… Женщин в последней стадии потенцитовой болезни она никогда не видела и, как это проявляется, не знала. Вдруг она вышла другой из шторма, а все лишь старательно делают вид, что она здорова. Бррр, так далеко можно зайти в размышлениях, а время бежит и поджимает. Надо вставать.

В доме стояла удивительная тишина, даже океана еще не было слышно. Вик осторожно вылезла из-под одеяла, шепнув тут же зашевелившемуся Эвану:

— Тебе еще два часа можно спать…

Он приоткрыл один глаз:

— Солнышко…

Вик поправила ему волосы, наползшие на глаза:

— Спи, я справлюсь.

— Я знаю. Глядишь, еще меня гонять по службе будешь. — Эван улыбнулся, и Вик подалась к нему, целуя в щеку — целовать откровенно в губы она еще отчаянно стеснялась:

— Это вряд ли. Присмотри за Броком — что-то он мне не нравится.

Эван моментально сел в кровати:

— Чем именно?

Вик с трудом отвела взгляд в сторону — воспитание обязывало, хотя в пекло воспитание! Эван не стесняется, ей тоже можно… Она улыбнулась и посмотрела на обнаженного мужчину, заставляя себя не считать шрамы на его груди — кажется, юность у него была занятная. Хотя один из шрамов на левом наплечье был подозрительно свежим.

— Брока мучают кошмары. Он кричал ночью. И сейчас опять не спит. И все, мне пора. Опоздать в первый день службы — хуже для репутации не придумать. — Она с помощью эфира зажгла масляную лампу на прикроватном столике — Эван недавно научил её этому нехитрому трюку. Хотя можно было зажечь простой светляк, которому её обучил Дрейк, но это демонстрировать Эвану не хотелось. Вдруг не так поймет — они еще слишком плохо знали друг друга. Или она не умеет доверять.

Эван в спину сказал:

— Мне Дрейк говорил, что ты умеешь зажигать светляки. Научишь?

Вик с лампой в руках обернулась:

— Потом. Пойдет?

— Отлично, — согласился Эван, забираясь обратно под одеяло.

Вик напомнила себе — время! Надо приводить себя в порядок, умываться, собирать волосы в простую косу — под шлем никакая другая прическа не вмещалась, одеваться, причем сразу в форму — отдельную душевую и раздевалку ради неё в участке никто не сделает. Скажите спасибо, что отдельную уборную выделили для машинисток и телефонных нерисс.

Вик, уже в форме, понеслась на кухню — там с вечера она оставляла для себя холодный завтрак. Эвану подаст горячий завтрак его лакей, который приехал с ним из Олфинбурга. Лакеи тоже люди, и требовать с них больше, чем положено, странно. Джон, оказалось, уже встал — он на первом этаже в небольшой хозяйственной комнате наглаживал газету. Пробежавшая было мимо открытой двери Вик вернулась обратно, замирая в дверном проеме:

— Доброе утро, Джон.

— Доброе утро, нера Виктория, — отвлекся от утюга Джон — молодой парень-блондин, настоящий тальмиец лет двадцати, если не меньше. Высокий — выше на голову Вик. В лакеи иных и не брали, хотя еще были карфиане, конечно, но те тоже обязательно были высокими и представительными. — Завтрак на кухне — простите, не успел вам подать. Газета…

— Читал новости? — перебила его Вик.

— Нет, нера. — побледнел лакей. — Как можно!

— Одним глазком? — Вик честно призналась: — Мне некогда читать…

Джон тут же быстро перечислил главные новости:

— Десант Тальмы захватил прибрежную зону Вернии. Ондур перегруппировывает свои войска — они сосредотачиваются вдоль границы Тальмы. Ирлея выдвинула ультиматум — все храмы в Аквилите остаются неприкосновенными, или Ирлея вместе с Моной и Ондуром вступятся за истинный храм. — он тут же поправился: — Истинный, конечно же, с их точки зрения.

Вик нахмурилась — только войны тут не хватало. И так между Броком и ею лежит верность другой стране, а если между нею и Дрейком ляжет война — это будет страшно.

— Что-то еще, Джон?

Он кивнул и перевернул страницу газеты, вспоминая:

— Страны Карфы пока заняли выжидательную позицию… Из местных новостей… Отец Корнелий, инквизитор, приезжает в Аквилиту завтра. С ним едет еще один инквизитор, некто отец Маркус. Он раньше отвечал за всю Карфу. Из криминальных новостей только одна — в Арселе полиция призналась в бессилии найти убийцу леры Клариссы Маккензи. — Джон замялся, не зная, стоит ли сообщать подробности. Лер Эван… Нер Эван точно бы потребовал, а нера…

Вик нахмурилась, вспоминая — газеты в Аквилите ей было некогда читать, а громкое убийство было совершено как раз перед отъездом из Олфинбурга:

— Это та лера, которая погибла в результате черного ритуала? — Что-то там было, связанное с рунами вокруг найденного тела. Или руны были вырезаны на теле?

— Да, нера. — подтвердил Джон.

— Ясно, спасибо. По Аквилите ничего?

Джон улыбнулся:

— По Аквилите вы быстрее всех узнаете новости.

— И то верно. Я завтракать… И спасибо, Джон.

Он уже в спину ей сказал:

— Адамс уже нагнал давление в паромобиле — выезжать можно хоть сейчас.

Вик снова поблагодарила его и влетела на кухню. Времени есть за столом не было — она залпом выпила чашку чая и, собрав из незатейливой яичницы и колбасы огромный сэндвич, помчалась в гараж — поесть можно и на ходу, а вот пробки на узких улочках Аквилиты никто не отменял. Как все проще было в Олфинбурге… Там до участка было пять минут пешком… Только в Олфинбург ей уже не вернуться. Хорошо еще, что её вещи обещал переслать Чарльз. Он же разберется со всеми незаконченными Вик делами.

В участок, точнее в зал, где уже выстроились в две шеренги констебли, Вик влетела за две минуты до шести утра — пробки в Аквилите ужасны. Паромобиль простоял почти десять минут на переезде, пропуская грузовой поезд, везший на открытых платформах что-то затянутое в брезент, только длинные дула пушек никак не спрячешь, да и контуры бронеходов вполне узнаваемы. Вик с трудом напомнила себе — её это не касается, пока Дрейк дружит с ней. И пока Брок терпит её. Хотя Эван уверен — это коснется их всех.

В зале было душно — паровые баки под окнами пылали от жара. Воняло куревом, чуть-чуть кожаной портупеей, ваксой и мужчинами — слишком приторно водой после бритья, немного кисло потом и горько мылом дивизионной душевой — некоторые констебли брали ночные дежурства и сейчас сверкали красными от недосыпа глазами и мокрыми головами. Вик вспомнила слова Брока — тут жуткая текучка и недостаток кадров, хотя теперь участок укомплектовали бывшими особистами. Она поразилась количеству магов среди констеблей — непривычно много, хоть большинство и слабосилки, не выше рангов ученика или подмастерья. На стенах залы была куча новеньких плакатов, знакомых еще по Олфинбургу: про честь, страну и короля. Огромный портрет короля висел строго по центру — в Тальме без этого никак. Лер-мэра такой чести не удостаивали.

Сержант Одли, больше вроде некому тут носить сержантские нашивки, уже ходил вдоль строя констеблей, замерших со шлемами на согнутых локтях. Одли был по виду чуть старше Эвана, так же подтянут и серьезен. Короткий ершик светлых волос, загорелое лицо, чуть плебейский, картошкой, нос, впечатляющий размах плеч. Характер его уже описал Брок, знать бы еще, настолько точно.

— Сееееерж, ну почему нам запретили пилотки? — со стоном спросил какой-то брюнет — у сержа Кирка это молодой парень, на чьих широких плечах трещал по швам мундир, сразу бы попал в разряд смертников за глупые вопросы. Одли оказался другим — он вполне спокойно ответил:

— Из-за заботы о твоем здоровье.

Брюнет выкатил грудь колесом:

— Я здоров, как бык!

— А будешь еще здоровее, когда шлем приглушит удар по твоей голове.

Стоявший рядом с несостоявшимся смертником констебль возмутился:

— Не отобрали бы наши питбули — хрен кто подобрался бы к голове и прочему нашему ливеру, серж.

Весь строй забухтел, словно находился на одной ступеньке по званию с сержем:

— Вот-вот, на хрена нам дубинки?!

— Чтобы нас всех перебили?

— Они там, что, боятся, что мы с револьверами рванем за головами начальства?!

— Или устроим революцию? Залезем на баррикады?!

Кирк такого не прощал, а Одли… Тому было все равно. Он отошел от строя, вставая по центру залы и замечая замершую у двери Вик:

— Разговорчики! И прекратите мандражировать — от удара по голове вас спасет шлем! А мозгов тут отродясь не было. Цереброграф это подтвердил — не верите, валите к комиссару! И, констебль Ренар… Проходите, не стойте у двери — мы тут не кусаемся.

Брюнет-несмертник не удержался:

— Пока еще!

— Молчааааать, — протяжно сказал сержант, дожидаясь, пока Вик займет место в самом дальнем конце строя. — Прошу любить и жаловать — наш новый констебль Ренар. Кто еще не проснулся, это ТА самая Ренар. Это значит одно: беречь, помогать, прикрывать и учить.

Вик с трудом сдержала стон — и тут стала той самой… Стоявший рядом парень-блондин чуть старше её самой бросил на ней косой и, как показалось, сочувствующий взгляд. Вик поджала губы — ничего, она всегда знала, что легко не будет. Она прошла через это один раз, в Олфинбурге, пройдет еще раз и тут. И столько раз, сколько понадобится, чтобы дойти до своей цели — стать детективом. Еще бы знать, что подразумевал под «той самой» Одли. К сожалению, у сержанта Одли вариантов было больше, чем у Кирка. Она привычно была той самой, что рвалась занять мужское место, она была той самой из «Ангелов мщения», она была той самой женой комиссара, она была той самой магиней… Хорошо еще, что про то, кто помогал снять с Полли проклятье, Аквилита не знала — это было засекречено.

Сержант вновь обвел всех взглядом:

— Проснулись, красавицы? С добрым утром! С новым днем. Про нового констебля уже все в курсе. Кейдж, головой отвечаешь за констебля Ренар. — Указательный палец Одли ткнул как раз в стоявшего рядом с Вик парня. Он, кстати, был магом. — Знакомишь с Аквилитой, показываешь всё — ходы-выходы и прочее. Как сына родного учишь, понял? Седьмицу на это даю. Потом вернетесь на свой привычный участок. Рекомендую начать с Прощальной улицы. Остальным — помогать и показывать ВСЕ на своих участках. Кто не понял — напоминаю: вам потом под детективом Ренар ходить, когда она сдаст экзамены. Так что, не глупите: как покажете себя сейчас, так детектив потом вам отплатит. Далее… Напоминаю, что по-прежнему продолжаем поиски пропавшей неры Моро. Для особо одаренных: родинка «роковая любовь» — это над левым уголком рта. Остальные приметы сами повторите. Кейдж, ознакомь констебля Ренар с ориентировками. За прошедшую ночь два ограбления — одно раскрыто, во втором подозревают Лысого. Кейдж…

Блондин рядом с Вик все же не выдержал:

— Да-да-да, покажу и расскажу, серж. Не будь занудой! Давай дальше!

Вик с трудом погасила улыбку — Кейдж и серж ей начинали нравится.

Одли ткнул указательным пальцем в Ренар:

— Не ржать… О, простите, неправ: неры не ржут. Не хихикать, констебль. Я своих подопечных как облупленных знаю — забудут и потом будут с честными глазами заявлять, что я их не предупреждал. И так… Кейдж, с Лысым не знакомить — вам еще рановато идти на него. И сверкать глазами, констебль Ренар, тоже не надо — я не хочу потом соскребать Лысого со стены или обо что вы его приложите. Вот усмирите свои силы — тогда вперед на Лысого и прочую мелкую сошку. А пока или патруль, или сразу великие дела по спасению мира. Так… Забыл! Красавицы, живо проснулись и запомнили: констебль Ренар — маг. Сильный маг. Очень. Не провоцировать. Не пытаться споить. Не пытаться использовать. Короче — все под запретом! Ничего нельзя! Ясно?

Строй радостно гаркнул, так что у Вик заложило уши.

Одли одобрительно кивнул:

— Тогда… Жду в одиннадцать тут же с отчетами о патруле. И смотрите, чтобы серж Гилмор с дневными патрульными потом не ныл, что вы что-то пропустили! Тем, кто заступает на вечернее дежурство, напоминаю — вечером в восемь в порту. Жду, красавицы! И вас, констебль Ренар, это не касается — вы будете продолжать изучать центр Аквилиты. Кейдж, глаза попроще — перетопчешься с портом. На выход! Не забудьте оставить след в песочнице — когда-нибудь это спасет ваши жизни. — он оглядел весь строй, тут же ставший ленивым и расслабленным, и сказал самую нелюбимую фразу Вик: — А вас, Ренар, я могу попросить задержаться?

— Да, конечно, — проглотила Вик все рвущиеся из неё слова. Она уже знала, что будет дальше. «Детка, возьми конфетку, и не рыпайся, пока большие парни будут разбираться!» — проходила уже с Кирком.

Самое интересное, возле Вик остался не только Кейдж, но и другие констебли. Еще хуже — стоявшие в начале строя подтянулись ближе, и рык Одли: «На выход!» — они проигнорировали.

— Вот сволочи, — как-то ласково сказал Одли, пробираясь к Вик. — Простите, если что скажу не так… Я знаю, что лезу не туда, но не к комиссару же с таким идти, констебль Ренар…

Он пятерней как-то обреченно почесал в затылке и все же выдавил из себя:

— Не обижайтесь, прошу, а просто промолчите, если оскорблю…

Вик оборвала его:

— Вы со всеми констеблями на вы?

— Только с вами.

— Тогда, полагаю, тоже нужно перейти на ты. Меня зовут Виктория. — нарушать границы с Кирком в Олфинбурге не тянуло, а тут… Кажется, это наилучший выход.

— Эм… Ты… Да… Виктория…

Кейдж не выдержал и все же влез:

— Виктория, мы знаем, что это не наше дело, но птичка на хвосте принесла, что Бро… Мюрай вышел на свободу.

Одли энергично кивнул:

— Да, рыжего засекли на выходе из бывшего Особого в вашей компании еще вчера… Собственно… К чему я… Вы… Ты можешь передать…

Вик улыбнулась — было неожиданно видеть Одли в затруднении:

— Сержант Одли, если у вас столь деликатная проблема, что вы не знаете, как её озвучить, то приходите сами — думаю, Брок будет рад вас видеть.

— Э… — кажется, Одли завис, как вычислитель с некорректной программой — только перемигивающихся в недоумении ламп не хватает.

Толпа констеблей вокруг тоже молчала. Первым опомнился Кейдж:

— Виктория, мы как бы… Керы. И полицейские к тому же.

— И? — Вик повторила трюк Эвана с выгнутой бровью.

Одли уже опомнился:

— Вин. Для своих я Вин, Виктория. И парни не будут злоупотреблять приглашением. Всегда с черного входа и всегда очень тихо и незаметно, чтобы не порушить репутацию дома. За всех заранее прошу прощения — этикет нам читают раз в год перед полицейским балом на Явление, а это будет только послезавтра.

Брюнет-несмертник протянул Вик огромную руку:

— Лео. — Он как-то очень деликатно, словно боялся сломать, пожал ладонь Вик. — Приятно познакомиться.

Его оттеснил в сторону другой верзила:

— Алистер.

Кейдж не отстал:

— Себастьян. Для своих Себ.

И Вик старательно пыталась запомнить имена всех. Оказалось, что в патруль пока еще никто не вышел.

Одли, когда последний парень представился, хмуро спросил:

— Виктория… Я понимаю, что лезу не туда, но… Как там рыжий?

— Он уже не рыжий. — поправила его Вик. — Седой после силового шторма. Так что придумывайте новое прозвище. Откровенные раны ему залечили, переломы скоро затянутся. Ему еще не разрешили покидать дом из-за переломов, но, надеюсь, это ненадолго. Еще… На службу ему пока хода нет, но Эван обещал что-то придумать. — Она поздно опомнилась, что для парней Эван прежде всего комиссар. Толпа взревела, оглушая Вик:

— Гип-гип-ура комиссару!

Причем кричали они абсолютно добровольно. Вик улыбнулась — кажется, впервые она была на месте. Там, где и хотела быть. Томас не зря говорил, что это Аквилита. Это место, где возможно все. Просто к Аквилите надо привыкнуть.

Одли хлопнул Вик по плечу, словно она была своим парнем:

— Спасибо, девочка, за хорошие вести.

— Не за что. И постарайтесь все же приходить с парадного входа — у нас дома всего один лакей, ему будет затруднительно бегать от входа к входу. — Вик обвела парней глазами и строго сказала: — Брок настоятельно просил не лезть в его дело. Но. За каждую фамилию приехавших офицеров из Тальмы, за каждое имя того, кто имел хоть какое-то отношение к пыткам Брока, я буду платить по золотому и, быть может, больше.

Одли скривился:

— Виктория, обижаешь. Мы сами с усами и слышали, что сделали с нашим рыжим. Он все еще наш офицер. Он все еще в нашем ряду. Вне зависимости от того, в чем его обвиняют. Я знаю одно: он офицер и лер, он не мог сделать ничего предосудительного. Так что мы сделаем все сами, и деньги нам не нужны.

Вик фыркнула:

— А я не вам буду платить. Скажите еще, что с вами бесплатно делятся информаторы. Вот им — золотой за каждую мелочь об этих двух седьмицах Брока. Так яснее?

Одли кивнул:

— Так правильнее, девочка. И… Какого пекла вы все еще тут?! На улицу — пора пахать!

Вереница констеблей послушно потекла на выход. Главное они узнали.

Вик непроизвольно улыбнулась — надо будет сообщить Броку, пусть порадуется, что его друзья не отвернулись от него.