Чернокнижник и феи

Глава 13 Проклятье, это проклятье!

Утро у Брока было то еще — после неожиданного купания в ледяной воде Петлянки болело все. Даже шевелиться было трудно — мышцы ныли, их тянуло, как после хорошей драки. Брока то и дело бросало в жар. Сорочка, вместе с нательным бельем, промокла от пота. В голове плыл туман. Сухое горло драло, как при инфлюэнце, хоть кашля не было. За каждый вдох приходилось бороться — грудь раздирала боль, по сравнению с которой челюсти, где прорезывались новые зубы, почти не болели. Сердце словно рвали на части. Хорошо еще, что Вики по-прежнему поддерживала его. Надо показаться Деррику и все же сдаться, оставаясь хоть один день в постели — дальше так продолжаться не может. Пусть пока побегают парни, тот же Себ. Вик все равно пока в безопасности дома. Но для начала…

Он сел на кровати. Голова тут же закружилась. Брок потер ладонями глаза, перед которыми все расплывалось. Для начала надо стащить с себя грязную одежду и хотя бы принять душ. Вчера после возвращения из центра Аквилиты сил ни на что не было — он просто рухнул, как был, в уличной одежде, на кровать и отрубился от боли. Надо сделать усилие над собой и доползти хотя бы до ванной. Что-то он совсем расклеился. Хорошо, что этот год заканчивается через пару часов. Последняя луна была та еще.

Брок встал, шатаясь и на ходу стаскивая с себя теплый свитер, рубашку и фланелевую футболку. Он включил свет в огромной, уютной и прогретой ванной комнате, снял с себя брюки и замер, рассматривая себя. Псише у стены честно показало во весь рост худого, бледного доходягу в кальсонах, отцветавшего всеми цветами радуги — заработанные вчера гематомы добавляли новые узоры. Но не вид в зеркале поразил Брока — серебро не показывает потоки эфира. Брока поразила алая, несвойственного для эфира цвета паутина, как хищный цветок расцветавшая у него на груди. Проклятье! В смысле, проклятье, он словил проклятье! И корни проклятья уходили глубоко к сердцу, опутывая его так, что без остановки сердца и не выдрать.

— Пекло… Меня прокляли…

Брок нахмурился, без сил опускаясь на стул и продолжая рассматривать алую, пульсирующую в такт сердцу паутину.

Когда бы?! И как… Он не настолько в плохой форме, чтобы не заметить, как на него накладывают проклятье. Или… Именно в такой?

Он прикрыл глаза, откидываясь на спинку стула.

Утро — мимо, утром был только Эван, Николас и Джон. Им он доверял.

День — тоже мимо — Лео и Одли свои, они не предадут.

Вечер.

Вот он протягивает руку Ривзу… Вот их рукопожатие скрепляет Сноб, в смысле Гилл. И грудь прошивает болью. Зерно проклятья именно тогда передали? И кто? Ривз или Сноб? В смысле, Ривз или Гилл? Скорее, Ривз — тому было за что мстить. Одно унижение на набережной чего стоит, хотя Ривз тогда был так пьян, что вряд ли что-то запомнил. Это же надо так по-свински опуститься, и ведь как-то же дослужился до капитана…

Надо привести себя в порядок и что-то делать. Привычно мелькнула мысль: может ли он доверять Эвану? И ведь просили же — без неприятностей! Брок качнул головой — что-то с ним не так. Обычно он решал неприятности, а не приносил их.

Брок еле нашел в себе силы дойти до душа, стаскивая с себя кальсоны — все же надо привести себя в порядок.

Под горячими струями душа, обволакивающими тело и согревающими до самого нутра, стало чуть легче. Хотя бы боль в мышцах стала уходить. Брок быстро намылился, сцепив зубы — двигаться все равно было трудно. Он потер ладонью грудь — внезапно боль стала нарастать толчками, грозясь взорваться вместе с сердцем. Вот же, небеса и бездны пекла! Мелкая, мстительная тварь Ривз…

Паутина проклятья запульсировала быстрее, ноги ослабли, и Брок рухнул на пол, отшибая бок и хваля себя напоследок, что не воспользовался ванной — хоть не утонет. Впрочем, какая разница от чего он умрет — от проклятья или от утопления?

Сознание покинуло его.

Тугие струи воды били в лицо, унося прочь струйку крови, текшую изо рта Брока. Короткие белые волосы колыхались в воде почти в такт пульсу проклятья.

Утро Джона, теперь старшего лакея, было тоже то еще.

Утро Явления всегда тягучее и спокойное, как в единственный в луну выходной. Это день, когда хозяева всегда встают поздно, это день, когда можно поспать на два часа больше, чем обычно. Но именно сегодня выспаться не дали. Его в восемь утра разбудил новый младший лакей Стив. Он затряс Джона за плечо:

— Вставай! Проблемы! Пришли два офицера из Особого управления. Требуют Мюрая — говорят, что он кого-то убил с помощью проклятья. Некоего Ривза.

Джон резко сел в постели и замотал головой, прогоняя сонную хмарь:

— В дом пустил?

— Нет, конечно, — обиделся новенький лакей.

— Тогда иди и долго, крайне старательно объясняй им, что это дом уважаемого человека, и пустить их с парадного крыльца ты не в праве. А потом, когда зайдут с черного крыльца, так же долго объясняй, что без разрешения дворецкого ты их пустить в дом не можешь. Потом закроешь дверь — якобы пойдешь будить дворецкого. — Он встал и принялся спешно одеваться.

— А ты? — настороженно спросил Стив.

— А я будить хозяина, Мюрая и Поттера. И не бойся — Поттер тут же спустится к тебе и поможет. Все, иди…

Стив обернулся в дверях:

— Странная последовательность, тебе не кажется?

— Правильная последовательность, принятая в этом доме. Хозяин всегда все должен узнавать первым. — отрезал Джон.

Утро Эвана редко когда протекало по плану. Он надеялся проснуться в девять, позавтракать с семьей и выйти на улицу, чтобы присоединиться к Общей молитве. Как всегда, не получилось. Он впервые в жизни проснулся в собственной постели названный чужим именем. Причем мужским. Нет, с ним бывало — путал имена девиц, когда был молодым идиотом, но чтобы Вик пошла по его стопам…

— Я Эвааа… — недоговорил он — до него дошло, что что-то случилось с Броком. Эван резко сел в постели.

— Брок… — шепотом повторила Вик, вспоминая, что Полин спит вместе с ними в постели. — С ним что-то не то.

Эван вздрогнул и тоже прошептал:

— Что в этот раз?

— Не знаю, — честно сказала встревоженная Вик, и Эван, даже не надевая халат, в одной ночной сорочке, бросился в комнаты Брока.

Вик спустила ноги на пол, посмотрела на левую, все так же замотанную в бинты ногу и заставила себя встать — с Броком творилось что-то страшное и непонятное. Сердце просто заходилось от боли, еще далекой, но такой сильной.

Вик удалось сохранить равновесие, стоя на двух ногах, хоть левая и оставалась почти полностью бесчувственной, и Вик осторожно сделала шаг. Потом еще и еще, хватаясь за столбики кровати, за стул, за стены, за дверь — лишь бы дойти. Хорошо, что спальня Брока рядом — прямо напротив их двери.

В комнате Брока уже был Поттер, который собственноручно расправлял кровать, скидывая грязную одежду Брока на пол.

Эван вынес из ванной комнаты нагого, мокрого, бледного в синеву Брока. Вик, старательно намечая себе путь до кровати, чтобы всегда иметь под рукой опоры, пыталась понять — дышит ли Брок. Выглядел он, словно первый день из подвалов Особого отдела.

Эван, укладывая Брока в кровать, обернулся к Вик:

— Солнышко, тут зрелище не для твоих…

Она отмахнулась, хромая к кровати и надеясь, что левая нога не подведет:

— Я уже видела голых мужчин.

— Вообще-то я имел в виду проклятье, Вик… — Эван укрыл Брока одеялом по грудь, оставляя на виду алую, пульсирующую паутину проклятья, а потом пришел на помощь жене, помогая ей дойти до кровати и сесть на неё.

Брок, не открывая глаз, прошептал:

— То есть… Мужская застенчивость… Уже отсутствует… Как факт?

— Молчи, сейчас совсем не до того, — пробормотал Эван, склоняясь над Броком и пытаясь распутать плетение проклятья. Оно не поддавалось, заставляя Брока шипеть от боли при каждой попытке прикоснуться к нитям. «И в центр проклятья эфиром не ударишь», — подумала Вик, ведь в центре было еще бьющееся сердца Брока. Она осторожно взяла мужчину за руку, пытаясь облегчить его состояние, и почувствовала, как проклятье стало хищно и крайне болезненно принюхиваться к ней. Вик вздрогнула от осознания: общий эфир! Общий эфир — вот объяснение того, что алая паутина медленно потекла по левой руке Брока в сторону Вик. Эван, бросивший косой взгляд на неё, кажется, заметил это. И… тоже понял причину.

В спальню вошел Джон — образцовый, невозмутимый лакей принес халаты для Эвана и Вик.

— Неры, прошу, накиньте.

Поттер цепко осмотрел лакея и спросил:

— Джон, что происходит?

Тот быстро доложил:

— Пришли офицеры из Особого отдела. Их встретил Стивен. Я как раз хотел вас будить, когда обнаружил, что вы уже встали…

Поттер пояснил для Эвана и Вик:

— Я проснулся от звука падения, и сразу же пошел выяснять, что случилось, неры… — он посмотрел на склонившегося над Броком Эвана и пододвинул ему ближайший стул: — Присаживайтесь, нер Ренар.

Эван, не отвлекаясь от Брока, спросил:

— Джон, что хотят офицеры?

Лакей отчитался:

— Они хотят допросить нера Мюрая. Утверждают, что нер Мюрай подозревается в убийстве лера Ривза с помощью проклятья.

Брок от удивления даже глаза смог открыть:

— Простите…?! А не наоборот?

— Молчи, — строго повторился Эван. — Поттер, сколько у нас времени?

Дворецкий тут же отозвался:

— От получаса до часа — смотря сколько вам понадобится. — Он принялся перечислять: — пока «разбудят» меня, пока «добудятся» вас, пока вы будете приводить себя в порядок… Времени будет столько, сколько вам нужно, нер Ренар… Нера Деррика вам в помощь разбудить?

Эван, не прекращая попыток разобраться с проклятьем, качнул головой:

— Нельзя. У него клятва врача — он будет обязан сообщить о проклятье. Поттер, задержите офицеров как можно дольше — мы постараемся что-нибудь придумать. Я спущусь к вам сразу же, как только справимся с проклятьем.

Поттер лаконично качнул головой и пошел прочь, забирая с собой и Джона — тот напоследок приготовил для Брока свежую одежду, развесив её на напольной вешалке.

Вик проводила Поттера и Джона задумчивым взглядом:

— Надо же… Терпеть не могу всю эту канитель со входом для слуг и «Ах, хозяин еще спит, его нельзя тревожить еще час!», но впервые она пригодилась самой.

Брок хрипло рассмеялся:

— Да… Согласен… Бесило до ужаса… С той стороны двери…

Эван сухо добавил — ему тоже досталось на службе:

— …особенно когда понимал, что время специально тянут для того, чтобы хозяин успел скрыть улики. — Он грустно улыбнулся — именно этим они сейчас и занимались. Эван безоговорочно верил в Брока — он бы не стал убивать исподтишка. Захотел бы — вызвал на дуэль Ривза.

Брок ладонью поймал пальцы Эвана, вновь попытавшиеся дернуть за очередную нить паутины, и отвел руку в сторону — Вик чувствовала, что ему требуется передышка от боли:

— Ты… думаешь… Эта дрянь… Поддастся?

Эван посмотрел ему прямо в глаза:

— Куда она денется — десять лет отдыха где-нибудь в Ренале не входят в мои планы, Брок. В твои, я думаю, тоже каторга не входит. — «Если тебя в этот раз точно не расстреляют», — добавлять он не стал, тут все и так хорошо знали наказание за убийство с помощью проклятья.

Брок закашлялся, прочищая горло:

— Брось, Эван… Это проклятье не убрать — оно оплело сердце… Отдай меня офицерам… Тут ничего не поделаешь…

Эван посмотрел на Вик:

— Солнышко..?

Она кивнула, все понимая:

— Я справлюсь. — Она была благодарна мужу за доверие.

Брок дернулся и вырвал свои пальцы из руки Вик:

— Нет! Ты не представляешь… что делаешь!

— Ты не представляешь выдержку женщин, — немного обиженно прошептала она, таща на себя проклятье — у них с Броком был общий эфир, и плетение проклятья не почувствовало разницы, переползая на Вик.

Сердце заныло от боли, когда проклятье добралось до грудной клетки. Его словно пробовали на зуб — удастся ли откусить? Вик ради Эвана сдержала стон, лишь позволила себе сгорбиться и не улыбаться сквозь боль. Она выдержит. Она должна выдержать, чтобы Брока не казнили за то, что он не совершал. Сейчас Брок быстро спустится, покажется офицерам, Николас освидетельствует, что проклятья на нем нет, и… И боль тут же уйдет. Потом они что-нибудь придумают… Жаль, что Дрейк уехал так не вовремя! Инквизиторы умели снимать любые проклятья. Смогут ли они с Броком, перекидывая друг другу проклятье, продержаться до завтра, до приезда Дрейка? В любом случае, кажется, это их единственный шанс.

Эван, помогая сесть в кровати абсолютно злому Броку, сказал:

— Когда приблизительно ты получил проклятье? Сколько времени есть у Вик…

— Вчера, часов в девять вечера… — Брок встал и, шлепая по полу босыми ногами, принялся спешно натягивать на себя домашние брюки, проигнорировав нательное белье: — кажется, мне все равно больше нечего стесняться, а время не ждет. И слово чести: я не проклинал Ривза. Он тварь, конечно, и потому… Я его вызвал на дуэль. Сноб… То есть Гилл — свидетель. Тогда, я, видимо, и словил проклятье. Вот же… Проклятье…

Эван подхватил Вик на руки, и она позволила себе расслабиться и закрыть глаза — так легче переносить боль. Эван горько шептал ей, выпрямляясь:

— Солнышко, мы быстро. Потерпи чуть-чуть. Мы постараемся как можно быстрее. — Он принялся рассказывать Вик то, что она и сама знала: — Сейчас покажемся офицерам, кто бы там ни пришел, проведем освидетельствование при их присутствии — Деррик сделает заключение о том, что на Броке нет проклятья, и сразу же вернемся. И займемся тобой.

Вик сказала, не открывая глаз:

— Со мной все хорошо. Противно, но пока терпимо. На каторге явно хуже, Брок.

Он натянул на себя рубашку через голову и, заправляя её на ходу в брюки, направился прочь из комнаты:

— Я к особистам, чтобы не тянуть время. Вы…

Эван оборвал его:

— Я сейчас отнесу Вик в спальню и спущусь. Без меня не лезь к особистам — даже не думай! Там тварь на твари и тварью погоняет.

Брок зло улыбнулся и не послушался Эвана, направляясь в холл первого этажа. Время поджимало — привычная ситуация: нерисса и драконы.

Эван еле слышно выругался, Вик тут же уточнила:

— Это можно использовать в приличном обществе?

— Нет, солнышко. Прости. — он ногой толкнул дверь в их спальню.

Вик нашла в себе силы: потянулась и поцеловала Эвана в колючую, заросшую щетиной щеку:

— Я продержусь столько, сколько нужно. Не волнуйся за меня.

Эван промолчал, крайне аккуратно, словно Вик фарфоровая, опуская её на кровать.

Полин уже проснулась. Она сидела в кровати и завороженно смотрела на Вик. Та нашла в себе силы и на Полин:

— Все хорошо…

Эван, укрывая Вик одеялом, подтвердил её незамысловатую ложь:

— С Вики все будет хорошо. Полин, ты же присмотришь за ней, пока я решаю проблемы?

— Конечно, — важно кивнула девочка. Она осторожно обняла Вик, заглядывая ей в глаза. Когда Эван вышел, Полин жарко прошептала в ухо Вик:

— Не бойся, я много-много-много ночей жила с проклятьем, я сильная… — она рывком потянула нити проклятья на себя. Вик поздно вспомнила, что Полин состояла из того же эфира, что был у них с Броком. Вик резко вдохнула воздух полной грудью, когда боль моментально стихла.

— Маленькая моя, — только и прошептала Вик, обнимая чуть побелевшую Полин.

Та храбро улыбнулась:

— Я сильная. Я привыкла. Мне не больно, я же не живая, Вики. Я не умру от проклятья — я не живая. И мне не больно, честно-честно.

Вик дернула за сонетку, вызывая горничную — ей нужно было срочно одеться, вдобавок кто-то должен присмотреть за Полин.

Быстро надев на себя при помощи горничной праздничное платье, еле допустимое так рано утром из-за глубокого декольте, демонстрирующего чистую, без проклятья кожу на груди, Вик похромала в сторону лестницы, ведущей в холл. Офицеры, присланные из Олфинбурга, может, и твари, но не идиоты. Про общий эфир они способны догадаться, а, значит, надо показаться им — с них станется задержать Брока, а в подвалах… А в подвалах он признается во всем.

Вик остановилась на лестничной площадке, опираясь на перила, — ступени пугали её. Нога могла и подвести, а падением с лестницы, самым простым способом убийства в благородных семействах, её часто пугали отец и Чарли. Из холла, где находились сейчас Эван, Брок, Николас и пара незнакомых офицеров в алой военной форме, доносились громкие голоса.

— …еще раз повторяю, комиссар, нам известно, что у Мюрая и вашей жены общий эфир. Нам совершенно поня…

Эван перебил грузного, высокого мужчину, стоящего перед ним:

— Лер Блек, я вам тоже повторяю: моя жена только-только из госпиталя, где проходила лечение. Езжайте к адере Вифании — она подтвердит, что…

Мелкий, какой-то совершенно неприятный на вид молодой мужчина в форме лейтенанта словно с чужого плеча перебил Эвана:

— Вы поймите, проклятье, которым был убит лер Ривз, очень опасное. — Его голос звучал угодливо-противно. — Вдобавок, у нас есть свидетели, в том числе и ваши констебли, которые слышали, как Мюрай произнес проклятье. Слишком много свидетелей, даже запись на фиксаторах. Он произнес: «Чтоб ты сдох!». Нам нужно…

Вик глубоко вдохнула и старательно безмятежно произнесла, привлекая к себе внимание стоящих в холле мужчин:

— Леры и неры… Вы хотели меня видеть?

Эван вздрогнул, поднимая взгляд наверх, и помчался по ступенькам на второй этаж, подхватывая Вик на руки. Кожу возле уха обожгло дыханием Эвана:

— Ты уверена…?

— Абсолютно…

— И где…?

— На Полин.

— Тогда очень-очень быстро…

Только быстро не получилось. Сперва пришлось пройти обследование у Деррика, который выдал свидетельство о том, что на Вик, как и на Броке, нет следов проклятья, потом лер Блек и нер Шекли настояли на том, чтобы Брок проехал с ними в отделение для дачи показаний. Эван не стал рисковать и поехал вместе с ним — нравы разведки он знал слишком хорошо.

Только через полчаса Вик осталась одна в кресле холла, со страхом рассматривая лестницу на второй этаж, которую ей предстояло преодолеть.

Полин пришла сама. Легко прыгая со ступеньки на ступеньку, словно проклятья на ней не было, она спустилась в холл и залезла на колени Вик.

— Все хорошо? — заглянула она в глаза Вик.

— Все просто замечательно. Как ты себя чувствуешь?

— Как обычно, — пожала плечами Полин и застенчиво улыбнулась: — можно сказку?

— Можно сказку, — согласилась Вик. — Завтракать будешь?

— Буду, — оживилась девочка. — Что-нибудь сладкое.

— Ты заслужила, Полин, моя храбрая, маленькая девочка…