Чудовищный бизнес леди попаданки (СИ)

2.1

В ожидании следующего посетителя я судорожно пыталась осознать, что случилось и как теперь быть. Тяжелая, будто налитая чугуном голова, пульсирующая болью при малейшем движении, едва не лопалась от мысленных усилий. Голова...

Я приложилась головой. Милашка невеста графа приложилась головой. Могло ли такое быть, что наши сознания каким-то образом перепутались? И обе мы не в себе. Я жду свадьбы в ее комнатушке. Она очнулась на обледенелом тротуаре на улице большого города, с пакетами из магазина нижнего белья в руке, обутая в скользкие сапоги.

Должно быть, ей тоже нелегко придется. Хотя... Я, выходит, никчемное отродье, которое ненавидит собственный жених. А у нее теперь два успешных развода за плечами, моя квартира, моя дача с новым рулонным газоном и двухэтажным домом со всеми удобствами, моя новенькая машина, мой любовник и круглая сумма на счете. Явно неравноценный обмен.

Да и чушь, такого не бывает. Я наверное просто свихнулась и наслаждаюсь красочным бредом. Скоро придет санитар, укольчик сделает, а потом обедом накормят и посадят из пластилина лепить или чем они в дурдоме на досуге занимаются. Меня такой вариант как-то больше бы устроил.

Однако в этом бреду у меня появился папенька. Тут я ничего не потеряла — своего тоже не помню, он нас бросил, когда я еще совсем крохой была. Но и не приобрела. Вошедший в комнату импозантный мужчина средних лет, статный, с сединой в аккуратно подстриженной бородке, сдержанно улыбнулся, но в голубых глазах не промелькнуло ни намека на тепло или сочувствие.

Не так смотрят на любимую дочь, еще не пришедшую в себя после опасной травмы. Испуганную, растерянную молоденькую девчонку с такими же глазами, как у него. Видимо, у этого отца, в отличие от моего настоящего, сбежать из ненужной семьи не получилось. Вот и решил сбагрить подросшую дочурку первому встречному.

Стоп. Я вовлекаюсь в этот бред. Не дело, надо сохранять трезвый рассудок и способность рассуждать непредвзято, тем более не разобравшись. Часто выясняется, что правда у каждого своя.

— Ты хотела меня видеть, Иви? — начал он. Судя по тому, что даже не присел, тратить много времени на разговор он не собирался. — Рейнер сказал, что ты отчего-то вздумала капризничать. Пререкаешься. Дерзишь. Позволяешь себе возмутительные выходки.

Его тон намекал, что я обязана немедленно устыдиться и начать извиняться даже за то, чего не делала. Но вместо этого я выложила ему все напрямую. Про несчастный случай, путаницу и про то, кто я есть. Вот тогда он и сел. Молча переварил услышанное, недоверчиво на меня поглядывая. Потом объявил, что должен осмотреть меня лично, размял кисти, щелкнув пальцами...

С кончиков которых при этом с треском сорвались голубые искры.

От неожиданности я отпрянула, когда он потянулся к моим вискам. Папенька нахмурился (я скоро привыкать начну, что все на меня смотрят исключительно с таким выражением) и велел перестать ерепениться. Стиснул мою голову, задрав подбородок, и продолжил рассматривать. Там, где касались его пальцы, в кожу словно крохотные саморезы ввинчивались.

— Что вы делаете?

— Не вертись. Хмм... Что-то с тобой определенно не то, — изрек он, наконец меня выпустив. — И ведешь себя странно. Я воздержусь от наказания, возможно, тому виной временно повредившийся рассудок. Пожалуй, велю позвать сюда матушку, она сильный маг, прекрасный целитель и непременно тебе поможет, дитя мое.

— Вашу мать? — машинально переспросила я.

Действительно — вашу мать. Лучше и не скажешь.

— Не смей тревожить всуе память своей покойной бабки! И я в который раз требую проявить хоть немного уважения и благодарности к той, кто растила тебя, воспитывала и заботилась. Беата заслуживает такой малости, чтобы ты называла ее матерью, которую ей пришлось заменить. Неужели настолько сложно привыкнуть?

Он все говорил о том, какая прекрасная, великодушная, терпеливая женщина некая Беата и какая неблагодарная, грубая нахалка — я. Не преминул предупредить, чтобы не позорила род и благодарила всевышнего за то, что при всех моих ужасных недостатках послал мне столь прекрасную партию. И что наконец-то бедняжка Мина, рисковавшая остаться старой девой, потому что ее старшую сестру никто не возьмет, тоже сможет устроить свою судьбу.

А я молча внимала и понемногу догадывалась, на чьем месте очутилась. Да я же теперь Золушка! Дочь отца от первого брака. Беата — моя мачеха, а Мина — мачехина дочка, уж не знаю, общий ли у нас отец или она к новой жене прицепом шла.

Естественно, та умница и красавица, которую холят и лелеют, а меня в чулане поселили и всячески угнетают. Надеюсь, хотя бы не заставят перед свадьбой посадить семь розовых кустов и отделить чечевицу от гороха.

Вот это попала. Когда, интересно, в прошлой жизни так успела нагрешить? Муж еще навязанный... Да я и сказку-то эту с детства не любила!

— Ты очень огорчила меня, Иви, — закончил папенька свою тираду.

Взаимно, чего там. Но вслух говорить не стала, догадываясь: лучшее, что могла сделать, пока оставалась в этом семействе — молчать. Для верности еще и потупилась — мол, услышала, осознала, стыдно. Давайте только без скандалов обойдемся.

Довольный произведенным эффектом, он счел, что уделил непутевой дочери достаточно внимания и удалился. Оставив меня в полном смятении чувств. Надо же. Магические силы. Предстоящее замужество. Вот это я сходила по магазинам, называется. Хорошо хоть вообще очнулась, спасибо и на том.