Дарханы. Академия Четырех богов

Глава 10. В которой я готова целовать землю

Никогда прежде я так не радовалась земле, как в то самое мгновение, когда корабль наконец замер у какой-то захудалой пристани. Даже та, с которой мы отчалили с Корсакийских, выглядела куда приличней. Я тихо фыркнула, держась за борт и вглядываясь в небольшой порт, рассохшиеся доски и довольно пустынный каменистый пейзаж. И это знаменитый Итен — родина великого Сиркха, тот остров, на котором расположен легендарный Сеттеръянг, “город богов”?

Я украдкой бросила взгляд на Бьёрна, гадая, что же дальше. Буквально пару часов назад я поймала себя на странном ощущении, что оттягиваю окончание путешествия по морю и словно пытаюсь остановить мгновение.

Наверняка нам предстоит распрощаться с моим “вежливым сопровождающим”. Но что дальше?

Однако стоило матросам сбросить сходни, я наплевала на шаткие ступени, на плеск бурных пенистых волн подо мной, и одной из первых поторопилась на крепкую и надежную землю. Великие Духи, да я чуть ли не готова была её расцеловать!

Я покачнулась и прижала к себе поближе сумку, с удивлением чувствуя, как земля, с корабля казавшаяся такой твёрдой, почему-то шатается под ногами.

— Осторожнее, принцесса, — бросил позади Бьёрн, когда я в самом деле едва не растянулась на земле. — Это с непривычки.

Я едва удержалась от того, чтобы не бросить какую-нибудь колкость ему в ответ. Хотя совсем недавно мне думалось, что Бьёрн останется на корабле вместе с остальными матросами… Что он действительно только должен был доставить меня на Итен. Неужели я привязалась за почти пару недель к вредному упёртому дархану так, что боюсь расстаться?

— Спасибо за путешествие, — буркнула я, пытаясь спрятать досаду и затаенное ожидание. Дернув плечом, я покрепче взялась за сумку, подобрала второй рукой полы одежды и повернулась к нему. — И за беспокойство, Бьёрн.

Дархан рассмеялся, понимая, что я наконец освобождена от повинности называть его “мой господин”. К моей затаенной радости, он не остался на борту корабля, а спустился следом, напоследок попращавшись на ивварском с экипажем.

— Думали отделаться? — догнал он меня, подходя налегке.

— Куда теперь? — вздохнула я, стараясь не глядеть ему в глаза и не показывать свою улыбку.

Он, конечно маг, но вдруг это поможет?

Местность вокруг выглядела не очень-то дружелюбно. Пустынная пристынь, несколько домиков невдалеке, рыбаки, которые уже возвращались после ловли рыбы. Остальные путешественники ещё оставались на корабле, видимо, мало кому нужно было попасть на Северный Итен и они идут дальше.

Я с лёгкой тоской огляделась по сторонам, сощурилась на солнце и вздохнула, не увидев вокруг привычных густых лесов с яркой зеленью: вокруг только песчаные холмы, невысокие горы и серые краски.

— Нам туда, — кивнул Бьёрн, указывая на петляющую впереди дорогу.

— Пешком?

— Путь на корабле вам тоже не очень понравился. Но могу предложить взять лодку… только, чур, грести будем по очереди, — довольно разулыбался северянин, прекрасно зная, что я откажусь.

Еще один матрос с корабля, тоже белобрысый, чьего имени я так и не узнала, догнал нас с кучей вещей, которые навешали на него, точно на вьючного ослика. Но парень не унывал, дошел до нас с Бьёрном, кивнул “моему господину”, и они обменялись короткими фразами на ивварском, к которому мне было пора привыкать — теперь я на землях Иввара под зорким оком императора и язык здесь, хоть и похожий немного на энарийский, звучал куда жестче и холодней.

— Просим, ваше сиятельство, — уступил мне дорогу Бьёрн, и я, не обращая внимание на их изучающие взгляды, снова перехватила сумку и упрямо пошла вперед.

И это — важнейшая академия магии во всей великой Ивварской Империи? Могли бы встречать одаренных магов с куда большим радушием, раз уж мы так нужны императору.

Конечно, я помнила, что сам Сиркх когда-то был отшельником — по своему выбору. Но не ожидала, что он заставит всех магов тоже проходить через лишения и пустые усилия, лишь бы очередной раз подчеркнуть, как мы вынуждены подчиняться его воле и идти по его стопам.

Через час солнце поднялось уже высоко, и стало жарко, а дорого не стала красивей. Здесь было мало растительности, а та, что была, не походила на пышные ароматные заросли моей родины. Здесь всё подчинялось куда более суровым условиям: воды вокруг было меньше, поэтому куцые деревья были раскиданы небольшими группами вдоль тропы, средней высоты скалы высились со всех сторон, даруя укрытие от солнца, но отчего-то плохо защищая от душного сухого ветра — тот так и норовил бросить мне в лицо несобранные в тугую причёску волосы.

Почему боги решили снизойти к людям в столь неприятном месте?

Почему не у нас?

Почему не мой остров стал священным местом — он куда больше подошёл бы Четырём богам, подчеркивая мощь, силу и красоту их правления. Но нет, они выбрали этот… Итен, сухой, как копыто лошади, пустой и негостеприимный.

Мы медленно двинулись в путь, и минуты потянулись вечностью, пока я поглядывала то себе под ноги, то вдаль, сощурившись и ожидая великолепное видение священного места. Легкость шагов постепенно стихала, я отстала от мужчин и шла поодоль в одиночестве, развлекая себе размышлениями, поглядыванием на “конвой” и разглядыванием куцой растительности вокруг. В вышине парили огромные птицы.

Как долго.

Долго.

Долго.

Мы идем!

Моя радость к твердости земли поутихла. Земля — это прекрасно, но ещё бы тень прямо над головой, влажность, прохладу и что-то мягкое для отдыха. Но сцепив зубы я продолжала идти за своими сопровождающими и не жаловалась, только поглядывала по сторонам в ожидании, что пейзаж наконец сменится и я увижу тот самый Сеттергъянг — город богов!

Мое живое воображение от этого названия принялось творить невоображаемой красоты пейзажи. Город, в котором к нам спустились боги. Там точно благоухает цветами и парят в воздухе золотые птицы. И всюду слышится божественное пение. Прохладно журчат ручьи, склоны гор покрыты цветущими лугами, а все люди счастливы…

Конечно, нет. Я сердито одернула сама себя.

Я направляюсь в монастырь, в котором одаренных учат применять силу против тех, у кого её нет. В котором мой брат пострадал и на всю жизнь остался неизлечим. В котором правят самоуверенные дарханы, лучше всех знающие, как другим надо жить.

Бьёрн, шедший впереди, чуть оглянулся, чтобы убедиться, что я не попыталась снова куда-нибудь сбежать. Было бы куда! Вокруг лишь песок, холмы и пустота!..

Спустя, наверное, час мы сделали перерыв недалеко от дороги под стволом редкого в этих местах дерева. Во рту пересохло, ноги гудели, как и плечо, на котором висела тяжелая сумка. Я уселась прямо на неё, накрыла голову накидкой и опустила подбородок на сложенные руки.

Это так нелепо! То, что мне хотелось то ли остаться с Бьёрном наедине и поговорить начистоту, то ли… вообще его не видеть. Только бы не признаваться самой себе, что этот сероглазый не на шутку запал в душу. Я закрыла лицо, только слыша его голос в переговорах с матросом.

Еще немного отдохнуть. Подумать, как быть дальше. Отдышаться.

Я тихонько покачивалась, глядя на землю перед собой, чуть ли впадая в дремоту. Наложенная им слабость ещё отзывалась в теле, и я чувствовала, что ещё немного — и ноги начнут подгибаться. Неожиданно я вздрогнула.

— К-с, к-с, — позвали рядом, будто подзывая кошку.

Сквозь накатывающую слабость я пыталась понять, неужто тут водится этот домашний зверек? В нашем поместье было немало котов, прикормленных слугами для борьбы с грызунами, которые любят портить урожай. Один из них, рыжий котяра Маар, был моим любимцем с детства, и я только сейчас поняла, как скучаю по его густой рыжей шерсти, как я любила его почёсывать, лежа на широком кресле в гостиной и чувствуя успокаивающее мурчание…

— К-с! — позвали снова.

Я огляделась по сторонам, обернулась за спину. Неужели тут в этой пустынной пустоте есть кто-то живой еще кроме нас?

И только повернувшись к Бьёрну и его напарнику, я поняла, что призывают не кошку, а меня. Дархан смотрел выжидательно, глядя из-под скрещенных рук, и его взгляд с трудом удерживал хулиганистый вызов.

— Серьезно?! — вскинулась я. — Считаешь, что меня можно подзывать, как бездомную кошку?

— Я говорил: Кей-сара. Кейсара! Правда, похоже? Вам послышалось. Идемте.

Резко поднявшись, я запахнула полы накидки и, пытаясь не убивать его взглядом, направилась вперед.

— Не кошка. Львица, — серьезно проговорил Бьёрн матросу с корабля.

Ну да. А не бархан, а шут!

— Далеко ещё? — почти не глядя на него бросила я.

— Нет. Не очень.

Бьёрн дождался, когда я подойду ближе, и без каких-либо вопросов снял у меня с плеча ставшую тяжелой сумку и закинул себе.

Я обратила внимание на свой скромный рост и размах его плеч на контрасте с моими — моя ноша показалась такой легкой в его руках — и даже растерялась на мгновение от внезапной великодушности, но спорить не стала. Если он таким образом пытается загладить свою вину… то что ж! Пусть попробует.

Хотя чего-чего, а вины в хитром и расчётливом выражении его лица не было ни на йоту. Просто очередная издёвка для меня, привыкшей к заботе и комфорту, верно?

Мы шли по пыльной дороге молча ещё, наверное, с четверть часа. Третий среди нас оказался совершенно лишним, много раз я крутила в голове слова, которыми начала бы откровенный разговор с Бьёрном по душам… Что ждёт дальше, как не повторить эти опасные вспышки магии, когда я едва не гублю тех, кто рядом? Могу ли заручиться его поддержкой, раз ему удалось спасти меня и других от пожара в этот шторм.

Но Бьёрн невозмутимо шагал рядом, перекидываясь с напарником фразами на ивварском и никак не помогая разрушить неловкое молчание, а говорить при постороннем я не решалась. И зачем только с нами увязался этот белобрысый?..

Наконец позади послышался стук копыт, и безжизненную пустыню огласил голос кучера, понукающего двойку запряженных лошадей. Я с надеждой оглянулась назад. Может, и мы могли бы не идти пешком, а поехать?

Бьёрн потянул меня в сторону за рукав, чтобы я освободила дорогу экипажу.

В закрытой карете явно ещё было место: я вгляделась в окна, когда экипаж, притормозив, проезжал рядом с нами. И хотела было уже крикнуть кучеру, чтобы подвез нас до несчастного Сеттеръянга, как в окне показалось знакомое лицо.

Кирия ди Элия! А ведь она направлялась туда же, куда и мы!

— Деточка! Что же вы пешком? Тормози, тормози, — махнула она кучеру, — кому говорю!

— Вы можете нас подвезти? — поторопилась я нагнать экипаж и с надеждой глядя в знакомое лицо. — У вас есть место?

— Конечно! — воскликнула она, явно вспомнив наши откровенные разговоры. И только потом посмотрела на моих спутников, больше напоминающих конвой. Помедлила, но кивнула. — Думаю, вы поместитесь, тут не очень далеко.

— Нельзя было так сразу? — обернулась я к Бьёрну.

— Вам было полезно размять ноги, кирия ди Мори, — серьезно ответил он. — Морское путешествие не пошло вам на пользу, вы так побледнели за это время…

Я придержала все слова, что рвались с языка, открыла дверцу и поднялась в кабинку. Если ему так хочется, может разминать ноги и упражняться в длительной ходьбе по пустыне хоть целую вечность.

Бьёрн не торпился принимать приглашение доброй женщины, и я всё-таки кивнула ему, призывая не выделываться и сесть рядом, раз подвернулась такая возможность. И это не потому, что я буду скучать, не видя его лица. Просто… он несет мои вещи, не хотелось бы остаться в чужом городе и чужом монастыре совсем без всего.

Да, конечно, Кей, кому ты врешь?..

— Пожалуйста, — проговорила я с нажимом и прижала руку к виску. — А то… неважно себя чувствую. Боюсь получить солнечный удар.

— Скорее, помогите же ей добраться до места, — поддакнула кирия ди Элия, оглядывая меня с тревогой и заботой. — Бедная девочка и без того настрадалась в этом долгом путешествии!

На просьбу этой милой женщины Бьёрн, похоже, не ответить не мог. Он наконец протиснулся в экипаж, а матрос, сопровождающий нас всю дорогу, закинул вещи на облучок и устроился позади. Севший рядом со мной Бьёрн задел меня плечом, устраиваясь поудобнее.

— Вам не говорили, кирия ди Мори, что из вас вышла бы актриса? Не самая лучшая, конечно, но задатки определенно есть, — шепнул он с весельем.

— Говорили, — так же шепотом ответила я, — Я еще умею играть на банджо и люблю петь. Но это все неважно, вы вынуждаете меня учиться магии и нести службу. У меня не очень-то большой выбор. Если останусь жива…

— Останетесь, — перебил Бьёрн, поджав пальцы на ладони, лежащей на бедре.

И отвернулся в сторону, явно не желая больше обсуждать это.

Некоторое время мы обсуждали с кирией ди Элией светские вопросы: где они бывали, чем занимаются, я рассказывала о делах нашей семьи, о плантациях сахарного тростника и приемах, которые мы иногда устраивали.

Мы могли говорить так и на корабле, но там не довелось. Зато тут, в шаге от прибытия к месту назначения, вдруг захотелось обсудить все на свете. Казалось, этот разговор ни о чем лишь повод не молчать, но он помог мне вспомнить все то, за что я держалась.

Свою родину, прекрасные Корсакийские острова, зеленые леса и цветущие сады, водопады и жаркое, согревающее солнце. Свою семью, привязанность к которой была все так же сильна, хоть они и отправили меня сюда. Но я знала, что ни отец, ни мать не желали мне зла. Даже Тавиан — самый вредный старший брат на свете.

Случай на корабле в шторм показал, что мне и правда нужна помощь.

Арон… Арон тоже был прав, когда держался от меня подальше. Всем лучше быть подальше, когда стихийный маг не может контролировать собственную силу, выходящую за пределы.

Покачиваясь в экипаже, я смотрела на скудные пейзажи Итена и гадала, почему же боги снизошли к императору именно здесь. Я бы точно выбрала иное место.

Наконец впереди показалось что-то отличное от пустоты, скал и неба. Сначала моё внимание привлекли высокие вершины гор, которые на деле оказались не горами, а рукотворными остроконечными башнями, искусно выделанными в скалы.

А позже, стоило нам подъехать ближе, передо мной начал разворачиваться целый город из белого камня. Башни скалы только ограждали Сеттеръянг про периметру, но стоило проехать мимо них, как все менялось.

Экипаж проехал по улицам, которые, словно по волшебству, оказались заполнены людьми, повозками, шумом и гамом. Даже не верилось, что всего несколько миль назад мы ехали одни и казалось, этому путешествию в никуда не будет конца.

В конце концов мы остановились под одной из высоченных каменных арок, на перекрестке из трех широких дорог, выложенных белым камнем, по которым там и сям ходили наряженные в светлые одежды дарханы и более скромно одетые ученики и простые жители.

Когда экипаж остановился и мои сопровождающие спешились, я начала выбираться и протянула руку, чтобы мне помогли спуститься на землю… Бьёрну.

Если в нашу первую встречу он протягивал ладонь первый и решительно настаивал, чтобы я её приняла, а я была в ярости, что мой план побега накрылся, — то теперь я первая так беспомощно искала опору.

Бьёрн усмехнулся, но ладонь подал и довольно весело держал на весу, пока я спускалась на землю. И отдёргивать руку было поздно, пришлось остаться богатой наследницей до последнего и сохранить лицо.

— Спасибо.

— С прибытием в Сеттеръянг.

Роль слуги ему давалась так себе: слишком дерзкий и неуступчивый. К тому же чересчур долго держит мою руку, чтобы я не упала: по этикету ему достаточно было подставить её на пару мгновений.

Хоть он и сказал, что я должна звать его «просто Бьерн», я еще гадала, он просто сопровождающий моряк, мелкая сошка среди дарханов или нет?

Но мои сомнения разрешились тут же, стоило оглянуться по сторонам.

— Бьерн вернулся! Бьерн!

Я обернулась и увидела, как к нам бегут трое детей лет десяти-двенадцати.

Одна из девочек с рыжеватыми волосами выпалила:

— Учитель, — она прижала руку к груди, одновременно склоняя голову.

Это он здесь — учитель?!

Я взглянула на Бьёрна: тот в ответ развел руками, мол, так получилось. Сначала изображал кучера, когда похищал меня из родного дома, потом играл роль простого моряка с даром, а теперь…

Проклятье. Учитель!

Надеюсь, он не станет моим учителем ?

Только не это, Четверо, вы же меня слышите, да?!