Драконовы поцелуи, или фиктивная пара для некроманта

Глава 10. Родственные связи и семейные тайны

Приходить в себя под бодрое рычание над ухом — плохая примета.

Особенно, если ты вдруг понимаешь, что на грудь и плечо давит что-то тяжёлое, по телу разливается слабость, а до тебя доносится...

— Тир, прекрати. Тир, это смешно, я ни коим образом не могу претендовать на твою супругу, бездна тебя пожри! Не смей рычать на меня! Сам виноват, что попал в такую передрягу.

— Как он? Где мы? — было первым, что я прохрипела, пытаясь открыть глаза. А вовсе не "пи-ить", как любили описывать в любимых женских романах сестры.

— "Он" сейчас рядом с вами. В очень тесных объятиях, леди Кейрин. И, кстати, леди, за попытку переодеть вас во что-то чистое я чуть было не поплатился своей жизнью. Обидно, знаете ли, во цвете лет. Но, думаю, что смогу это пережить. Слишком уж крепко мерцает ваш свадебный узор. Вы в Окрохте — небольшом городке на границе с человеческим королевством. Он находится на наших землях и поэтому...

Рубиновые глаза придвинулись совсем близко и задумчиво посмотрели на меня.

— У меня самый главный вопрос: как же вы сюда попали? Я слишком хорошо знаю Тиарграта — он никогда не позволит себе отступить, пока способен шевелиться...

— Когда я нашла его — он уже бросил на себя заморозку и не шевелился, — пробормотала, пытаясь понять, откуда эти невыносимая тяжесть и рычание. Ворчание?

Голова была тяжёлой.

Лицо лорда Ардантэ приблизилось, раздался глухой, пробирающий до дрожи рык, и перед глазами промелькнула когтистая лапа.

Я дернулась — и только сдавленно вскрикнула, когда поняла, что меня прижимают к чужому телу. Крепко. Не давая отстраниться. Моя голова уткнулась в изгиб между плечом и шеей и ноздри дернулись, впитывая успокаивающий запах мяты.

Навалилась действительность.

Тихое урчание. Ощущение чужого присутствия совсем близко. Губы, беззвучно ощупывающие мою макушку. И нос. Нос зарылся в мои волосы.

Вот ладонь огладила спину. Судя по ощущениям — я была не в костюме для верховой езды, а, значит, лорд Кейаргант сделал совершенно возмутительную для мужчины вещь. Переодел меня. Сам! Я бы на месте Тиарграта тоже бы возмутилась, будь у меня право голоса.

Но почему лорд... муж... в таком состоянии? Разве он не пришел в себя?!

— Он ослаб — и дракон на время перехватил контроль. Полагаю, Тир скоро придет в себя, — задумчиво сообщил мне огненный дракон. — Твой хранитель рассказал мне большую часть произошедшего...

Послышались шаги. Кажется, мужчина ходил по комнате туда-сюда.

— Почему он так странно себя ведёт? — Тихо спросила, чувствуя, как громко и часто бьётся сердце.

Лорд... Тиарграт добрался до моей шеи. И начал ее целовать. Лёгкими невесомыми укусами, от которых разбегались щекотное тепло.

— Ты его женщина. Я, — в голосе старшего дракона послышался перекатывающийся рык, — хотел бы не верить собственным глазам, но он полностью принял тебя. Дракон принял тебя, доверился тебе. Как будто бы вы пара, — задумчиво заметил лорд Кейаргант.

Над моим ухом послышалось фырчание.

Меня, наконец, немного отодвинули, дав полюбоваться на мелкие черно-серебристые чешуйки у Тиарграта на скулах и пальцах рук.

Смотрел он настороженно, как будто принюхивался к чему-то мне недоступному или беспокоился.

Бледное лицо казалось более жёстким, более хищным. Дыхание было ровным и прохладным, а драконьи пугающие глаза с вертикальным зрачком пристально, жадно, с каким-то исступленным нетерпением следили за мной.

— Погладь его. Просто прояви любые положительные эмоции, ему этого хватит, чтобы очнуться, — донёсся, как из тумана, голос лорда Ардантэ.

Низкий, с резкими звонкими нотками, он выветрил из головы сонную хмарь.

Если Виконт Мройн изволил пообщаться — значит, с ним все в порядке. Мы выдержали. Выбрались.

Мрак. Очень хотелось плакать, но я не могла себе этого позволить. Дракон рядом и так тревожно принюхивался, а теперь стал нервно порыкивать. Ещё получит нервный срыв.

Он жив. Жив. Разве это не счастье? Я помнила все, что было. И свой ужас, и отчаяние, и опьянение от заемной силы.

Улыбнулась. Ведь мне не привыкать улыбаться? И медленно, осторожно коснулась кончика носа. Немного острый. Скула... чешуйчатая. А кожа бархатная на ощупь.

Щеки вспыхнули, но едва-едва. Я находилась в одной постели с мужчиной. С моим мужем. С драконом, который спас меня. Изменил мою судьбу.

Какие красивые у него волосы... Немного жестковатые на кончиках, а если их перебирать — точно шелк.

Я так увлеклась происходящим, что не сразу поняла, что что-то изменилось.

О мою ладонь потерлись щекой буквально за миг до этого — и я с трудом пыталась очнуться и поверить в реальность этой картины.

В следующую же секунду жёсткая ладонь легла на затылок, удерживая на месте.

На меня смотрели глаза человека — не дракона. Черные, с едва заметной фиолетовой окаемкой по краям. В них то и дело мелькали яркие сполохи.

— Ты меня спасла. Всех нас, — шепот.

Он ввинчивался в уши и заставлял раз за разом вслушиваться в едва слышный хрипловатый голос с тонкими бархатными нотками.

— Это случайность. Мне не верится, что бог... — я осеклась и зажмурилась, — дал мне силу, — закончила тихо.

— Вы живы. Вы очнулись, — осознала полностью.

— Вы живы. Вы очнулись, — осознала полностью. И, неожиданно даже для себя, крепко обняла дракона за шею, на миг поймав ускользающее ощущение воздушного счастья. И удовлетворив свои щупательные инстинкты, разумеется. Когда ещё это удастся сделать под таким благовидным предлогом собственной неадекватности?

Мне показалось, что тело подо мной дрогнуло.

Широкая ладонь сползла на спину, невольно скомкав ткань одежды — кажется, я была снова одета в длинное, благопристойное и такое скучное платье.

Ладонь снова прошлась по моей спине. Ох, что же я творю!

— Простите, как вы себя чувствуете? Лорд?.. — Я попыталась отстраниться.

В темнеющих глазах некроманта вспыхнули зелёные огни.

— Спасибо за беспокойство обо мне, Кейрин, — едва заметная усмешка мелькнула и исчезла.

На бледном лбу выступила испарина, — мне гораздо лучше для того, кого по собственной дурости едва не отправили к предкам. Но я напоминаю, Кейрин. Понимаю, девичья память...

Слишком близко. Напротив меня. И сердце бешено бьётся, и в горле стоит ком, и щемит сердце что-то необъяснимое.

— Мы договорились обращаться на "ты", как и положено супругам. Моя вина, что так бездарно пропустил брачную ночь, но ведь это не значит, что ее не будет вовсе, — тихий смешок.

Хотелось застонать. День назад — или сколько же времени уже прошло — я бы со стыда сгорела. Но сейчас что-то изменилось. Да, ушла та невероятная мощь, то понимание мира вокруг и его восприятие. Но дар мрачного бога не исчез бесследно.

— Да, Тиарграт, — улыбнулась уже куда менее фальшиво, — но вы... ты не мог бы меня отпустить? Мне кажется, что вам, — снова сбилась, не выдержав, — лучше немного отдохнуть. А мне бы хотелось привести себя в порядок.

Показалось, что драконьи клыки отчётливо заскрежетали. Послышался смешок лорда Ардантэ.

— Идите, Кейрин, — властно приказал Огненный, — уборная — главная дверь и направо. Не пропустите, там ваш хранитель поблизости ошивается, он прекрасно себя чувствует. А пока вы приводите себя в порядок — мы поговорим. Но все же утолите мое любопытство, — негромко заметил дракон, когда я уже замерла на пороге.

Тело было непослушным, а свет резал глаза. Комната, где я очнулась, оказалась большой и светлой, с высоким арочным окном. За ним росли деревья — высокие, с золотыми кронами. Уютно и ласково светило солнце.

Лорд Тиарграт полулежал на подушках, укрытый теплым светло-зеленым пледом и провожал меня тяжёлым взглядом.

Возникало странное ощущение, что ему не хочется выпускать меня из поля зрения.

— Мать передала мне кулон, — наконец, ответила я. Не видела смысла скрывать и не видела в этой тайне ничего страшного, — и велела воспользоваться им, когда станет совсем плохо. Сказала, что он перенесет к ее старому знакомому, которому надо напомнить про Золотую Мири и вкус браги в...

— Драконьем логове, — закончил лорд Кейаргант.

Не совсем так, но...

Черты лица драконьего лорда резко заострились, а удивительные волосы, казалось, покрылись языками пламени.

— Мири. Золотая Мири. Как зовут твою мать? Нет, вот же лавово пекло, Миури Дерришх. Миури... Мири...

Голос дракона дрогнул. Зазвучал сбивчивым шепотом.

Воздух вокруг него задрожал от волны жара.

Брови лорда Тиарграта сошлись на переносице и он слабо дернулся, как будто хотел остановить друга. Но вместо этого повернул голову ко мне:

— Идите, Кейрин. Вам нужно отдохнуть. У каждого из нас есть прошлое, которое сложно бывает вспоминать, — голос мужчины как будто немного смягчился. На долю мгновения.

Но взгляд выдавал напряжение. Нет, просто между нами ничего не будет, но и брак этот простым с самого начала не назовешь. Выкинь из голову романтичную чушь, дорогая. Дракон собачкой у ног никогда не станет, да и кому это нужно?

Только я вдруг поняла, что и командовать собой не позволю. Послушаю разумного совета. Но больше не хочу строить свою жизнь под неусыпным надзором, даже если этот брак и нужен был в первую очередь мне.

Я не хотела сейчас думать о драконах, тайнах и прошлом. Была слишком обессилена, чтобы пытаться строить предположения. Старые тайны легко могут разбить сердца. Я и так узнала за эти дни о своей семье гораздо больше, чем хотела и была готова.

— И, кстати, Кейрин, тебе очень идёт этот пламенный цвет волос. Гораздо больше, чем дурацкая магическая краска — зачем ты ею пользовалась? — Оскалился Опаловый лорд.

Меня вынесло из комнаты за долю секунды. Щеки горели, пальцы сжимались. Чудом я не споткнулась в проходе о наглое чудовище с именем Мройн и влетела в довольно большую ванную, сразу напоровшись на зеркало.

Большое, овальной формы, с изящной рамой в виде сплетённых цветов — настоящая женская мечта.

Даже я таких никогда не видела.

Но главным было не это. Главным было то, что вместо изящно-бледной, светловолосой и аристократичной леди на меня оттуда глядела встрепанная рыжая девица с глазами, в которых плясали колдовские огоньки. Настоящая ведьма!

Волосы растрепались, рассыпались по плечам, став вечерним заревом, костром в ночи.

На кончике пряди, что завилась колечком у виска, заплясал сверкающий нахальный огонек.

Крик застрял в груди.

Тиарграт Кальсиар

Его спасла женщина. Маленькая хрупкая леди. Женщина, которую он назвал своей женой и был обязан оберегать и защищать.

При других обстоятельствах такой брак был бы невозможен.

Племянник императора и никому неизвестная девица из людского королевства, будь она хоть трижды некроманткой.

Но даже так многие драконьи лорды будут недовольны. Смертельно недовольны. Возможно, ему стоило выбрать в жены кого-то постарше. Постервознее. Девицу, поднаторевшую в искусстве интриг, а не кисейную нежную леди.

Дочка Дерришха. Кто знал, что она окажется — такой. Слишком смелой. Слишком отчаянной. Слишком внимательной. Она не боялась его. Смотрела на него прямо, смущалась, но не боялась.

Не заискивала. Хотя она и не знала толком, кто он такой. Всего лишь очередной драконий лорд. И поэтому, может, она не искала его особого расположения.

Тихий смешок вырвался сам собой. Нет, она не стала бы. Хотя бы потому, что мало какая девица, реши отец ее выдать замуж, пусть и за влиятельного старика, сбежала бы из дома и, вопреки всем обстоятельствам, решилась предложить себя в жены незнакомому нелюдю.

Это злило. Это восхищало. Это интриговало.

Он хотел узнать её лучше, понять, с чем он имеет дело. Раньше люди ему были неинтересны. Они тряслись и заискивали — или ненавидели и пытались выгодно устроиться за его счёт. Как и драконы, впрочем.

Теперь он понял, что может быть иначе. Что он может получить в жены девицу не совсем безнадежную. Ту, которую придется не просто терпеть годы, играя в любовь на публику. Ту, кого он сам захочет видеть рядом.

Вызов на кладбище не стал неожиданностью, хотя покидать молодую супругу в брачную ночь... Некроманты. Им приходится. Плевать тварям мертвым, что ты женишься, кувыркаешься в постели или гоняешь кнутом по двору безмозглых дракхов. Мертвецы работают без перерывов, письма с извинениями за свои непотребства тоже едва ли пришлют.

Да, вызов был закономерен, такая работа уж — некромант. Упокаивать и успокаивать всех. Проблема была в другом.

Керрас Сапфир. Да, он служил больше матери, чем самому Тиарграту, и все же... "Внешний" дракон, но и не дальний, облеченный достаточным доверием.

Можно было назвать себя самого идиотом — он не ждал удара в спину. Не от этого дракона. Даже когда он рассматривал возможные списки предателей, Сапфира среди них не было, да и быть не могло. Разве может он, боготворящий мать Тиарграта, пойти против ее сына? Это считалось невозможным. Нарушение таких клятв — клятв служение не только одному дракону, всей семье — немыслимым. Сапфир по всем правилам просто не смог бы поднять на него руку! Что же. Мог. А вот почему именно, и чего Керрас, который явно был очередной пешкой заговора, хотел добиться — интересный вопрос. Вернее, хотел уничтожить Тиарграта, это ясно. Он мешал многим. Как осмелился? Видимо, снабдили нужными артефактами. Очень темными артефактами. И сделали чрезвычайно заманчивое предложение.

Сложные чары, выматывающее противостояние с нажравшимся высшим личем с зачатками разума, земля, пропитанная болью, злостью и страхом...

Он пропустил чужую агрессию. Списал на усталость. А кинжал с рубином был насыщен магией Кейарганта под завязку — магией побратима, который был для него, пожалуй, единственной семьёй всю его сознательную жизнь.

Эта магия скрывала под собой другую. Магию, основанную на боли, крови, страданиях живых.

Он успел одно. Убить предателя, оторвав замешкавшемуся Сапфиру голову голыми руками. Успел добить и трепыхающуюся нежить — иначе у тех, кто придет на кладбище после, не останется и шанса. Уже на остатках упрямства и магии кинул щит и заморозил себя, осознавая правду.

Он не очнётся. Никакое чудо не поможет.

Гнев, ярость и тьма жадно подняли голову. Стиснули горло, заклубились в угасающем сознании.

Больше он... никого. Не. Пожалеет.

...Меньше всего он ожидал очнуться от жжения брачного знака на запястье и одуряющего запаха неизвестной горьковато-сладкой травы и раскаленного на солнце железа, который щекотал ноздри.

Забил их, пропитал его насквозь.

Дракон бодрствовал и жадно урчал, готовый выполнить любую прихоть обожаемой женщины.

Его. Его. Его.

Он задушил звериные порывы. Даже если хотелось зарыться пальцами в ее волосы, сжать их, загрести ладонью — и не отпускать. Никогда. Даже если он хотел впиться в манящие розовые губы, покрыть поцелуями лицо, прикусить бьющуюся на шее жилку.

Он лежал, вслушивался в чужой разговор, потом даже что-то говорил сам — едва понимая, что и зачем, и осознавал — он не сможет отпустить ее. Он уничтожит любого, кто станет его соперником.

Он эгоист. Ей будет рядом с ним совершенно небезопасно.

Но... На губах родилась жестокая усмешка.

Сложите ваши головы, вы, кто идёт против меня. Поклонитесь мне, кто готов принять мою помощь и силу.

— Долго будешь мечтать, герой? — Раздался едкий голос друга.

Кейаргант смотрел мрачно. Он был бел как полотно и казался совершенно опустошенным. Вот, что делают со взрослыми сильными магами маленькие хрупкие женщины.

— Примерно столько же, сколько ты будешь скрывать, что, оказывается, знаком с матерью моей жены. Как там на человеческий это будет? Теща? — Неприятно усмехнулся Тиарграт.

Медленно потянулся, прислушиваясь к собственному телу. Неидеально, но значительно лучше. Пара оборотов в драконью ипостась — и будет как новенький.

— Забыл, каким мерзавцем ты можешь быть. А ведь притворяешься иногда приличным чело... драконом, — не остался в долгу друг.

— Все мы всегда притворяемся, — прикрыл глаза, запуская крохи целительной силы в организм, — я жду...

В голосе прорезалась властность. Неосознанно он надавил силой, желая узнать истину — и получил в ответ разъяренный рык не уступающего ему зверя.

— Не на мне свои штучки будешь пробовать, мальчишка. Что ты можешь знать? Что? О том, когда сердце у тебя из груди выдирают! О том, как ты бежишь, как подросток, по вечерам в условленное место, всем богам молясь, чтобы она пришла! Как при мысли о том, что ты её потеряешь — сдохнуть хочется! Это не любовь, Тир, это одержимость, мука, мечта...

Он резко открыл глаза.

Лицо Кейарганта, блистательного и хладнокровного, что твои древние змеи, Ардантэ, было искажено. Рот скорчился в крике, зубы оскалены, глаза пылают расплавленным железом, а брови изломались, словно стебли, на которые наступила равнодушная нога.

Да, он сам никогда не испытывал подобного.

Более хладнокровный. Более равнодушный, чем его сверстники. Более сдержанный и, кажется, неспособный испытывать пылкие чувства.

Его всегда и смешил чужой пыл — теперь же... нет, он был не готов сказать то же, что его друг. Но он бы просто убил любого, кто встал между ним и женщиной, которая стала ему вдруг так нужна. Но насколько важна?

— Да, я ничего об этом не знаю, — лениво согласился Опаловый лорд, медленно проводя когтями по прикроватному столбику, — я вообще мало что понимаю в чувствах. Зато вижу, что твое поведение очень походит на поведение ящера, нашедшего свою пару. Наводит на мысли...

Острые аккуратные саблевидные когти мелькнули и исчезли.

Тиарграт гибко потянулся. Перекатились мышцы под кожей.

— Я мало что знаю о чувствах... Ради которых даже наши братья лгут, убивают, клевещут и предают. Но я знаю одно, — Тиарграт попробовал пяткой мягкость ковра и осторожно встал, покачнувшись, — если она твоя — возьми ее. Как ты ее потерял? — Почти грубо спросил.

Осознанная грубость. Он должен был встряхнуть Кея прежде, чем огненный очнётся, все тут разнесет и бросится отбирать эту женщину у ее мужа. Слишком большой скандал. Слишком все сейчас невовремя. Даже для нахождения пары. Тем более истинной пары.

— Я... — черты лица Кея стали на миг потерянными. Омерзительно беспомощными, — я никогда не знал ее настоящего имени. Знал, что она замужем, у нее есть ребенок. Верил, что смогу убедить ее быть со мной. Был готов усыновить ее сына. Был готов принять ее любой... Она очень хорошо скрывалась и скрывала свое имя и облик.

Огненный взял себя в руки и оперся спиной о стену, прикрывая глаза. Мнимая расслабленность.

Дракон Тира чуял, что красный мечется и рвется, готовый встать на крыло.

— Так хорошо скрывала, что ты ничего не нарыл? — Изумлённо уточнил Тиарграт.

Мысленно мрачно улыбнулся. А хороша леди, хороша, без шуток. Если это правда...

— Ничего. Иначе бы я не упустил свой шанс, — кулак врезался в стену, оставляя там вмятину, — однажды она просто не пришла. Это было в их столице. Город огромен... Я обыскал все, поднял на уши всех наших агентов — бесполезно. Бессмысленно. Как будто Мири никогда не существовало...

Волосы старшего некроманта пылали. В глазах — холодная решимость.

Дерришху не позавидуешь, но с наскока и силой здесь действовать нельзя.

Учитывая новые обстоятельства их дела — возможно, леди и так скоро останется вдовой. Красивой. Одинокой. Богатой.

И...

— Мне нужно больше информации. Я не стану, как юнец, бросаться в пекло, но, — рычание. Холодное. Недовольное. Кейаргант с трудом заставлял себя говорить.

Пылающие щели зрачков. Голод зверя.

— Но? — Тиарграт качнул головой и начал медленно натягивать камзол. Пальцы огладили жёсткую ткань. Какое это наслаждение — чувствовать.

— Береги жену, Тиарграт. Не будь глупцом. Она её дочь... — Кейаргант смотрел напряжённо, в глазах — только одна цель.

Нацеленный на что-то хищник — страшное зрелище. Но даже хищники порой бывают редкими глупцами.

Она и твоя дочь, слепец. Теперь в этом нет сомнений. Они слишком похожи — как только раньше не разглядел, упустил?!

Дочь дракона. Дочь от пары некроманта. Избранницы, благословленной богами!

Тьма и пепел, Риаргар, император усатый, оказался прав.

— Это ее ты хотел попросить меня найти? — Усмехнулся Тир уголком губ.

Дурак. Надо было надавить ещё тогда, но он был слишком занят заговором и заданием.

— Да, — огненный выдохнул и вдохнул, выпуская носом струйки пара, — отдыхайте пока. Императору я доложил по прямому каналу связи. И о твоём браке. И о покушении. Прости, но это — мой долг.

Плохо, но предсказуемо.

Вопрос лишь в том, кого дядя пришлет со всем этим разбираться. Кому он доверяет достаточно?

— У нас есть пара дней — после этого придется вернуться в Хаоррен-лоу, — неохотно ответил.

Пальцы зудели, ноздри подрагивали. Он хотел снова вдохнуть этот пронзительный запах, снова ощутить тело, дрожащее в его руках.

Заткнись и забудь. Тиарграт сжал зубы, привычно задавливая все чувства и запирая в темную клеть. Не время.

— Я уже зачистил кладбище, — устало заметил друг, — посторонних следов нет. Пусто. Невозможно, но это так. Твой новый дом разрушен, но предъявить нам нечего и некому. Эстаниош и Дерришх всю ночь гуляли на вечере градоначальника. Нитей к ним нет.

— Позже поговорим, — оборвал, — иди уже...

Похоже, придется поскорее соблазнить собственную жену. Не то ее настоящий папаша, пронюхав обо всем, никогда не позволит Тиру приблизиться к его сокровищу раньше, чем он приподнесет к ее маленьким ножкам половину соседнего государства.

Только надо ли ему это?

Дождавшись, когда друг уйдет, мужчина сел в кресло и позволил себе расслабиться на долю секунды. И только потом, повернул голову к едва заметной узкой щели у шкафа и позвал:

— Я знаю, что вы здесь, моя прекрасная шейда Кейрин, выходите, я не кусаюсь. Вы же не думаете, что я заметил вас только что, несмотря на все старания вашего хранителя?

В конце концов, у него хранитель тоже есть.

Тьма заклубились и выплеснулась, обретая очертания.

Огромный поджарый ксолон зарычал, махнув хвостом. Вспыхнули янтарные глаза. И комнату прорезал оглушительный мяв. Идейные соперники готовы были выяснить, кто здесь главный, немедленно.

И наплевать им, о чем так хотели поговорить эти глупые двуногие.

Настоящая сила, настоящая мощь и власть — вот она!

В хищных резких бросках, жёстком укусе, задорном вое, попытке показать, кто тут старейший и мудрейший хранитель, и чьи лапищи самые мощные!